Несмотря ни на что.

- Слушай, а тогда очень больно было? - с интересом спросил Коллинз, пододвигаясь ближе. - Не особо, но жутко стыдно и обидно, - со вздохом отвечает Эклз, после попытки куда-нибудь свалить. - А ты рассказал кому-нибудь кроме семьи и полиции? - не унимался Коллинз, безапелляционно припав к острому ушку. - Только Джа, - немного смутился Эклз, попытавшись отодвинуться. - Падалеки? И как он отнесся к этому? - проигнорировал чужую попытку Коллинз, прижимаясь вновь. - Слушай, перестань уже ко мне прижиматься, - зашипел Эклз, дергаясь вперед. - Перестань от меня шарахаться. Прошло уже много времени и все должно быть уже в прошлом. Дженс, я сожалею, - заканючил Миша, принявшись осторожно поглаживать чужую руку. - Разве я должен тебя прощать? - холодно спросил Дженсен, отдернув руку.       Конечно, Дженсен простил уже давно. Хоть было ему больно, до невозможности больно тогда чувствовать себя таким беззащитным и слабым. Видеть омерзение в глазах друзей и знакомых, жалость в глазах родителей. Он простил, простил через пару лет. Пытался забыть, но в снах его преследовали синие глаза. Сначала в кошмарах, а потом... Потом были горячие сны, за которые утром было очень стыдно. Только это нечестно, чтобы сразу простить и принять. Миша должен помучиться, побыть в непривычном для него положении. Должен заслужить прощение.       Миша погрустнел в ту же секунду, как услышал ответ. Весь сгорбился и потускнел. Немудрено, что Дженсен его ненавидит. После такого было бы не удивительно и схлопотать сильно. Но Дженсен этого не сделал и даже разговаривать не перестал, только шарахался иногда. Миша покорно терпел такое отношение и продолжал лезть, извиняясь. - Миш? - через пару минут, позвал Дженсен. - Обиделся? - Нет. Что ты, Дженс! Я не обижен, - поспешно ответил Миша, облегченно выдохнув. - Это хорошо. Я сейчас на тебя не злюсь, но еще не простил. Такое не прощают. Сразу, - немного виновато пояснил Дженсен, смущаясь. - Ничего! Я буду ждать и надеяться! - обрадовался Миша, сграбастывая в объятия бурчащего мужчину.