Кровь и песок

В комнате будто стало на десяток градусов больше. Это от жары все поплыло перед глазами? Нет – просто заслезились глаза, и Исиды торопливо сморгнул с ресниц пару соленых капель. Конечно, реацу этого монстра пышет так, что в пору в ней захлебнуться. Сердце забилось в ускоренном темпе, как будто готово было убежать отсюда подальше. Возможно впервые в жизни Исида был с ним солидарен – ему хотелось убежать еще сильнее, только бы не чувствовать этот разъедающий до костей взгляд, от которого он старательно отводил глаза. Черт возьми, ни какая это не «проверка на вшивость» — это настоящее наказание, хотя Исида и не помнит, в чем успел провиниться перед Императором. — Надо же, сам Принц Света вызвался меня охранять, - язвительно заметил Ичиго. — Хотя, судя по твоей роже, тебя просто заставили. Будь твоя воля, ты бы и на милю ко мне не приблизился, да? Исида молчал. Он поднялся с пола, чувствуя себя неловко от того, что его застали здесь – скрюченным на холодном полу совсем рядом с лицом спящего. От долгого сидения на твердом, мышцы стали как деревянные, ногу слегка повело, поэтому продемонстрировать холодность и отстраненность, как это планировал Исида, не получилось – вместо этого он запутался в собственных ногах и чуть не упал обратно. Куросаки не облегчил ситуацию… Тяжело вздохнув, будто на запинающегося Исиду ему смотреть до боли осточертело, он с самым непосредственным видом скинул с себя тяжелую ткань плаща, который до этого служил ему одеялом и единственной одеждой. Конечно…Смысл ему заморачиваться, они ведь оба мужчины, примерно одного возраста и комплекции. И вполне естественно, не испытывать стыда перед таким же парнем даже будучи полностью обнаженным. Стыд – наверняка последнее, что его сейчас волнует, Ичиго, вероятно, и слова-то такого не знает. — Чего уставился? Дай мне что-нибудь надеть, или мне так ходить? – он многозначительно кивнул на ту область своего тела, от которой Исида старательно отводил глаза. Странное чувство…Исида ощущал почти такое же любопытство, как и в то далекое время, когда ему, еще будучи ребенку, впервые показал свой духовный лук его учитель. Тогда ему также нестерпимо хотелось рассмотреть каждый миллиметр, почувствовать своими пальцами и ощутить какого это, держать его в руках и обладать им – оружием квинси. А теперь, он чувствовал то же самое, глядя на этого парня, пока тот неловко надевал на себя белоснежную юкату. Он рождал какое-то смутное ощущение нереальности. Каждое движение, выражение лица, едва ощутимый запах его тела и яростный поток реацу. Остро хотелось прикоснуться к нему, чтобы убедиться в его существовании… — Дай мне, — нарочито раздраженно произнес Исида, подошел к нему вплотную и заново завязал пояс оби, мгновение жадно ловя носом слабый запах, исходящий от него. — Руки как лапша, — проворчал Ичиго, разминая запястья. На них еще остались следы от веревки — Твой босс настоящий псих. Зачем ты нас предал? Ичиго, как всегда, прямой как рельса. Это качество, которое обычно раздражает людей, у Исиды вызывало некое подобие восхищения. — Я никого не предавал. Я квинси – всегда им был и остаюсь сейчас! На этот раз прозвучало, кажется, достаточно твердо… Ичиго смерил его долгим задумчивым взглядом. — Что он со мной сделал? — неожиданно спросил он. Исида судорожно сглотнул. До последнего он надеялся, что Куросаки не станет спрашивать, что он как всегда, попытается докопаться до истины сам. Но теперь…теперь он был чертовски напуган, и это было так странно – видеть его таким. Слабым. Исида сам не заметил, как очутился напротив него. Ичиго был чуть выше, хотя разница в росте скрадывалась из-за ссутуленных плеч. Юката делала его фигуру бесформенной, а запястья и щиколотки казались еще тоньше, почти болезненно. Лицо у него было слишком бледное, и глаза от этого стали еще глубже. В них почти невозможно смотреть. Исида сделал глубокий вздох. — То же, что собираюсь сделать я, — твердо ответил Исида. Исида, затаив дыхание, наблюдал за его реакцией. Глаза напротив испуганно расширились всего на мгновение. Почему-то он вдруг сжал губы и сглотнул. Неужели это так страшно? — Его Величество приказал мне вливать в тебя реацу дважды в день. Если ты не будешь… — Зачем? — перебил он, — Какой в этом смысл, я не понимаю, кроме того, чтобы помучить меня!? Помучить? Похоже, он сопротивлялся… Конечно, сопротивлялся – это же Куросаки. Исида даже представить не мог, какая это адская боль. — Нет. Если бы ты не сопротивлялся, боли бы не было. Я не хочу причинить тебе… — Зачем!? Ты не ответил. Исида раздраженно прикрыл глаза и отошел. Сел на кровать, в которой несколько минут назад спал этот парень, кажется, она еще была теплой. Вечность бегать от ответа он не сможет… — Твоя душа похожа на лоскутное одеяло. Каждая часть имеет разный цвет, фактуру, структуру… Они слишком разные, чтобы быть вместе – полные противоположности друг другу, но каждая часть странным образом стабилизирует другую. Баланс. Если его нарушить, если какая-либо из частей станет больше, она поглотит остальные, — Исида замолчал на мгновение. — Это не значит, что остальные части будут уничтожены. Они просто… Если постоянно давать тебе реацу квинси, ты станешь квинси, и тогда тобой будет легче управлять. Фактически, управлять тобой можно будет полностью, — одним духом выпалил он. — И тебе все равно? — спросил он. Нет, черт возьми, неужели он не видит, что ему не все равно!? Ни черта он не видит дальше своего носа! — Я не могу нарушить приказ. Я бы не хотел… Черт возьми, Готэи плохо тебя охраняли! Ты не должен был так глупо попасться!!! — последние слова он практически выкрикнул. Исида резко встал, ослепленный злостью на самого себя, за то, что в который раз не сдержался. Почему этот парень вызывает столько эмоций? Как он это делает?! Он схватил его за запястье слишком сильно, потащил его к кровати и бросил на простыни. Куросаки не сопротивлялся и это злило еще сильнее. Исида закатал белоснежный рукав по локоть, поднес свою руку к губам и, неожиданно, укусил. Струйка крови потекла по предплечью вниз, к кисти. Ичиго проследил ее движение до самых кончиков пальцев и поднял глаза. В его взгляде отчетливо читался страх и непонимание происходящего. — Тебе нужно выпить кровь, — глухо сказал Исида. — Будешь сопротивляться, сделаешь хуже только себе. Император считает, что ты еще не готов принять Его кровь. — А это, значит, подготовка, Ваше высочество? — насмешка в его голосе чувствовалась слабо из-за дрожи. Куросаки Ичиго боится… Странное зрелище. — Пей! Не сопротивляйся, тогда не будет боли. Если станешь – Император может и передумать. И тогда останешься без «подготовки», Куросаки. Решай сам. Ичиго колебался только мгновение. Он зачарованно смотрел на бегущую все сильнее кровь и в какой-то момент оказался так близко, что Исида кожей почувствовал его опаляющее дыхание. От этого чувства по спине прошлась дрожь и потеплело в животе. Он как будто тянул время, выдыхая горячим ему прямо в рану. Это было даже не больно, а… возбуждающе. — Давай же! — нетерпеливо толкнул он руку к его лицу. Ичиго посмотрел на него снизу-вверх своими невозможными глазами. — Черт! — просипел Исида, стиснув зубы и зажмурив глаза. Его теплые губы накрыли кровоточащую рану. Кожа от этого как будто стала чувствительнее раз в сто, ясно ощущалась даже крохотная ранка на его нижней губе, влажный горячий язык и, напротив, холодный кончик носа. Исида опустил взгляд вниз и чуть позорно не застонал от этой картины. Глаза Куросаки были закрыты, со стороны казалось, будто он целует ему руку, но его губы были перемазаны кровью – она уже стекала по подбородку, брови сошлись домиком и лоб покрылся испариной. Опять сопротивляется, чертов придурок! До чего же сексуально, черт возьми, он сейчас выглядит… Ичиго оторвался резко, как будто его оттолкнули, повалился на кровать, тяжело и надрывно дыша. Слезы тут же брызнули из зажмуренных глаз. Он перевернулся на бок, поджав ноги к животу, и болезненно простонал. — Не сопротивляйся, Ичиго — прошептал Исида. Ему было больно на него смотреть, больно от того, что он ничего не может сделать. Исида отстраненно посмотрел на свое предплечье, на смазанные кровавые следы от губ Куросаки. Ранка кровила слегка, но ему так сильно захотелось это сделать – он поднес руку ко рту, осторожно прикоснулся губами там, где осталось жгучее чувство чужого прикосновения. Слизывая кровь, он смотрел на лежащего без сознания парня и чувствовал себя последним ублюдком и извращенцем.