Жизнь человека — суть борьба со всеми против всех. Томас Гоббс
— Он так и не позвонил? — К сожалению, нет. Вы ведь понимаете, я не смогу помочь человеку, который сам того не хочет. — Вот же засранец мелкий. Обещал ведь. Айгу… Он хочет, действительно хочет, просто никогда в жизни не признается в своей слабости. Ему очень сложно. — Мы не можем притащить его силой. — Вы не можете, а вот я как раз могу. Пожалуйста, я так надеюсь на вашу помощь, господин Ким, не отменяйте сеансы. Вы — последняя надежда! — Хорошо, я сделаю всё, что в моих силах. Завтра жду в это же время. Оплата почасовая, даже если он не явится. Отложив телефон в сторону, Намджун снял очки и потёр переносицу. Неизвестно почему, но это дело изначально его сильно насторожило, и он пока не мог понять причину. Хорошему психологу плевать, с кем работать, он не ищет проблему в человеке, он видит проблемы конкретного индивидуума и помогает их решить. А тут прямо сразу предвзятое отношение. Или интуиция кричит, пытаясь предупредить? Только вот что ему сделается, это же не в тюрьме строгого режима с маньяком о жизни рассуждать, когда тот без наручников сидит на расстоянии вытянутой руки. Взяв в руки папку, подготовленную помощником, Намджун открыл первую страничку и уставился на улыбающегося с фото парня. Бегло провел пальцем по строчкам. — Итак. Пак Чимин. Звезда и плейбой. Ну, тут всё ясно. Что дальше? Лаконично изложенная информация гласила, что Пак Чимин — невероятный талант, с кучей престижных наград как на родине, так и заграницей. Критики пророчили ему небывалую славу чуть ли не до самой старости, а агентство не успевало подсчитывать барыши от продаж альбомов. Парень работал как динамо-машина, выпуская один альбом за другим, микстейпы, коллабы с другими знаменитостями, клипы, рекламировал всё, где можно было воткнуть его смазливую мордашку и шоу, шоу, бесконечные шоу… Пролистав пару страничек с длинным и скучным списком достижений и наград, Намджун изучил вырезки из газет и журналов. Прочитал о нескольких пикантных слухах об ориентации Чимина и предполагаемом романе с его менеджером. Ухмыльнулся, просматривая фотографии весьма неоднозначного содержания, где парень, полуголый, в обнимку со своим менеджером то ли пьяный, то ли просто такой упоротый стоп-кадр получился. Потом увидел ещё одно фото, где они якобы целуются. Но по факту ничего не докажешь, может, просто головы склонили или ракурс такой. Намджун непроизвольно дёрнул бровью. Он видел вживую этого самого менеджера и вдруг подумал, что слухи о романе могут быть отнюдь не беспочвенными — эти двое всегда и везде вместе, неразлучны ни днём, ни ночью. Да и сам менеджер тот ещё Аполлон: высокий, стройный, широкоплечий и возмутительно красивый. Чистая бархатная кожа, идеальные черты, яркие пухлые губы, блестящие чёрные волосы. В целом, даже покрасивее Чимина в несколько раз, что довольно странно, потому что парни с такими лицами обычно не любят роли типа «подай-принеси», а сами становятся айдолами, либо актёрами кино. Значит, у него есть причина торчать возле Пака. В папке также находилась информация о парочке забавных скандалов с фанатками и американскими знаменитостями. Чимин оказался падок на красивых девчонок, особенно блондинок, но, как ни странно, сплетни об отношениях с фанатками не оборвали его карьеру, а лишь разожгли ещё больший интерес. А слухи о романе с парнем привлекли к его персоне ещё и сексуальные меньшинства. Идеальная многоходовка, которая могла стоить ему всего, но чудом принесла ещё больше славы. Фанатки массово красились в блондинок и оккупировали его дом, в надежде, что им повезёт замутить с красавчиком. И буквально каждый желающий мог представить себя в роли пассии мировой звезды, наплевав на его ориентацию. Намджун также просмотрел фотографии с концертов, оценил дорогущие костюмы, украшения, постановки и декорации. Улыбнулся с подборки снимков, где Чимин разрывал на себе одежду во время выступления, танцевал топлес, демонстрируя идеальные кубики пресса, липовые татуировки и надев слишком уж неприлично обтягивающие штаны, которые совсем не оставляли простора для фантазии. Пак Чимин не только талантлив, но и хитёр — он знал на какие слабости давить своим фанатам и умело этим пользовался. «Да уж, если у него и правда отношения с менеджером, то и менеджера понять несложно. Этот парень безусловно красив и харизматичен, а в придачу ещё и возмутительно горяч», — подумал Намджун, с интересом разглядывая детали на нечётком фото: вокруг Чимина бесновались поклонники, тянули к нему руки, хватали за всё, до чего могли дотянуться, и по выражению лица видно, что Чимин явно кайфует от такого взаимодействия с толпой. Последнее его появление на публике датировалось двадцать четвёртым августа семнадцатого года, в то время у него проходил мировой концертный тур, и последнее выступление происходило на ночном стадионе в Сеуле. Парень провёл половину выступления очень успешно, а потом пропал прямо из гримёрки. Мог разгореться грандиозный скандал, но почему-то всё быстро замялось. Агентство вернуло фанатам часть денег за сорванный концерт, как-то смято извинилось, объявив, что у Чимина острый приступ аппендицита с осложнениями, и он временно прекращает свою деятельность. На этом звезда Чимина закатилась, оставив после себя множество популярных треков, которые до сих пор периодически выстреливают и занимают верхние строчки в чартах, и несметное количество фанатских видео на ютубе. Прошло два года, а фанаты всё ждут его возвращения, хотя о нём нет никакой новой информации. Он нигде не появлялся, никто с ним не сталкивался, его не видели ни на одной звёздной тусовке или шоу, что уж очень сильно не вяжется с его натурой. Скорее всего, такая загадочность лишь подогревает к нему интерес, но, судя по всему, карьеру свою он продолжать не собирался. Или не мог. Почему не мог? Потому что внезапно «всплыл» на пороге кабинета Намджуна с кучей непонятно откуда появившихся фобий. Причём о помощи просит не он сам, а его менеджер, который, по идее, должен был вернуться в агентство и уже давно забыть своего подопечного, как обычно бывает на конвейере шоу-бизнеса, если только этих двоих не связывают не самые обычные отношения. — Интересненько. Что же произошло? Даже если мыслить предвзято и стереотипно, на приступ аппендицита случившееся не похоже, — задумчиво пробормотал Намджун, — скорее, на проблемы с наркотиками. Отсюда и психологические проблемы. Например, что-то тяжёлое принимал, передознулся. Попробуй так по сцене скакать часами, тут или допинг нужен, или надо быть реальной машиной. Ну и слава, деньги, легкодоступные девочки… Может, даже венерическое. ВИЧ? Типичная ситуация для зазвездившегося айдола. Уставившись на старое фото, Намджун попытался представить нынешнего Чимина. Каков он сейчас? Внешний вид мог сказать о многом: как человек питается, что принимает, как хорошо спит и спит ли вообще. Понимая, что это всего лишь фантазии, скорее всего никак не связанные с реальностью, Намджун мысленно увидел образ, в котором Чимин предстал перед ним тощим заморышем: тремор конечностей, одежда висит как на вешалке, тусклые слипшиеся волосы, гнилые зубы и нервно бегающие глазки, не способные сфокусироваться на одной точке. Стереотипы, но что поделаешь, человеческий мозг именно так и работает. Да и лечить таких проще, с ними всё предельно ясно. А вот с тёмными лошадками бывают сложности. Хотя, как профессионал, Намджун надеялся на нечто необычное, нечто такое, где ему придётся задействовать весь арсенал знаний, недюжинную смекалку и крепкие нервы. Намджун любил сложные задачи, а ещё он искренне надеялся помочь парню, какая бы проблема ни скрывалась внутри него. — Так кто же ты, Пак Чимин: типичное чмо, скатившееся на пике славы, или тёмная лошадка? — прошептал психолог сам себе под нос. Это ему ещё предстоит выяснить.***
Завтра наступает слишком быстро. Намджун, в предвкушении интересной встречи, немного нервничал и даже слегка небрежно отнёсся к своему последнему пациенту. Как бы он ни старался ему помочь, мужик вообще не хотел ничего менять в своей жизни, каждый раз выдумывая очередную байку. Сегодня он целый час скорбно скулил о том, как сложно ему пережить смерть своей выдуманной собаки и, фальшиво обливаясь слезами, просил назначить ему антидепрессанты. Не получив от психолога желанной бумажки с рецептом на лекарство, страдалец моментально забыл о своём псе и, вытерев сопли, ушёл, громко хлопнув дверью. Он точно больше не придёт на приём, и продолжит курсировать от психолога к психологу, пока не найдёт того, кто выпишет ему наркотик. Сделав пометку в блокноте, чтобы не забыть добавить его в базу для других коллег, Намджун откинулся в кресле и погрузился в свои мысли. Ему казалось, что в новом деле он упустил нечто важное, хотя, в принципе, для волнений совсем нет оснований. Но червячок сомнений уже поселился в душе и начал потихоньку грызть без какой-либо видимой причины. На часах без пяти минут три, Намджун привычным жестом поправил воротник на рубашке, сложил папки на столе ровненькой стопочкой, пододвинул канцелярский стаканчик, чтобы тот стоял на своём привычном месте, и подошёл к окну. К офису уже подъехал чёрный блестящий Мерседес, припарковался, и со стороны водителя вынырнул знакомый по прошлой встрече широкоплечий молодой мужчина в костюме. Он проверил блеснувшие на солнце бриллиантовые запонки на манжетах и поднял голову, встречаясь взглядом с Намджуном, кивнул. Тот кивнул в ответ, испытывая неловкость от того, что его заметили за наблюдением, он ведь всем своим видом пытался показать, что это дело ему не особо интересно, и он с удовольствием от него откажется. А тут, получается, в нетерпении выглядывает своего клиента. От окна пришлось отойти и заняться скучным ожиданием, постукивая пальцем левой руки по столешнице и отсчитывая секунды, пока гости не соизволят почтить его своим присутствием. Чтобы дойти с улицы до кабинета нужно не больше пары минут — тут всего два этажа и, в угоду звёздному посетителю, абсолютное отсутствие каких-либо людей. Даже своему помощнику он приказал скрыться на другом конце коридора в комнате для отдыха и не попадаться на глаза. Ожидание затягивается минут на двадцать. Прежде чем он слышит звуки шагов, Намджун успевает заново переложить все вещи на столе, уронить степлер в мусорное ведро, найти там же потерявшуюся ручку, выпить порцию кофе и начать заваривать новую. В кабинет уверенно стучат, ручка уходит вниз, и дверь открывается, явив взору недовольного Сокджина, а за ним не менее недовольного Чимина. Сокджин настойчиво, не отводя взгляда, смотрит на него, придерживая дверь открытой. Парень закатывает глаза, проходит внутрь и оглядывается. Вид у него совсем не зашуганный и не такой, каким рисовал себе Намджун. Он выглядит скорее наглым и высокомерным: глаза густо подведены, и это сразу привлекает внимание, смотрит зло и слегка настороженно, вещи надеты дорогие и броские. Лоска своего он точно не потерял, разве что образ стал более мрачным. — Прошу прощения за опоздание. У Чимина духа не хватало выползти из машины. Тот зыркает на него злобно, даже с некоторой долей ненависти, и поворачивается к Намджуну. Его взгляд становится слегка беспокойным, но он всё равно оценивающе скользит по длинным ногам психолога, пока не упирается в пряжку ремня. Выше не смотрит. Поворачивается к Сокджину, всем своим тоном демонстрируя пренебрежение: — Это и есть тот хвалёный психолог, который вытащит меня из смертельной пучины отчаянья? Тот его игнорирует и обращается к Намджуну: — Вот с этим вам и придётся работать, господин Ким. Не буду просить быть помягче. Он резко разворачивается и уходит, бросив напоследок: — Буду ждать в машине, если вдруг надумаешь сбежать. Чимин поджимает губы, но не огрызается. Просто, без разговоров, плюхается на диванчик, закидывает ногу на ногу и скрещивает руки на груди, ярко демонстрируя своё нежелание общаться. Начинает осматриваться, абсолютно игнорируя присутствие хозяина кабинета. — Чай, кофе, воды? — нарушает тишину Намджун и идёт к кофеварке, наливая себе ещё одну порцию и предвкушая нелёгкий разговор. Чимин молчит, поэтому он просто наливает в стакан воду и ставит перед ним на стол. При более внимательном рассмотрении становится видно, что Чимин заметно напряжён, несмотря на всё своё напускное высокомерие. Понять, насколько сильна его проблема, по внешним признакам пока сложно — он одет во всё чёрное, что может одинаково говорить как и о затяжной депрессии, так и об обычной любви к тёмным тонам. Тем более одежда дорогая, модная. Если у тебя депрессия, то зачем так стараться следить за трендами? Также Намджун делает вывод, что, несмотря на разорванный контракт с агентством, деньги у него есть — и немалые. Или это ещё старые сбережения? Он ведь очень хорошо зарабатывал. А вот причина того, что он так густо подвёл глаза чёрным в будний день, довольно проста — он наверняка пытается выглядеть увереннее, чем есть на самом деле. Боевой раскрас делает его взгляд колючим, агрессивным, таким, чтобы сразу отпадало желание подойти. Он хотел напугать своего психолога? Это у него вряд ли получится, и Намджун мысленно ухмыльнулся, ещё не подозревая, что скоро изменит своё мнение. — Чимин-ши, знаете почему вы здесь? — спрашивает он, видя, что тот совсем не идёт на контакт. Парень даже ни разу не посмотрел на него, но сейчас вдруг поднял глаза, и у Намджуна мурашки по коже пробежали от того, настолько жуткий у него взгляд. Словно чёрная дыра, вакуум, который вытягивает из души всё хорошее и позитивное. Он не раз видел убийц и маньяков, ему часто приходилось работать с ними, раскрывать и пытаться понять мотивы этих ужасных людей: почему они решились свернуть с верного пути и пойти гнилой дорогой. Но ни у одного из них он не видел такой бездны и всепоглощающей пустоты. Там не было ничего. Он был пуст. Мёртв внутри, и это напугало Намджуна до чёртиков. Яркая, но пустая оболочка без намёка на живое. Чимин открывал рот, блестел своими злыми чёрными глазами, хмурил брови и ехидно выгибал губы, роняя колкие слова, но на дне его зрачков оставалась лишь выжженная пустыня. Намджун понял, что ни за какие деньги не подошёл бы к такому парню познакомиться на улице, хотя и выглядел Чимин потрясающе. Ранее он подумал, что парень за эти несколько лет затворничества похудел или обрюзг. Люди в депрессии и не имеющие цели в жизни становятся ленивыми, инертными, единственной радостью в жизни у них становится сытная и вредная еда, они совсем не смотрят за собой. А этот парень выглядит как рок-звезда, минуту назад сошедшая со сцены; он в отличной форме, при этом, по словам Сокджина, совсем не выходит из дома, ни с кем не общается и вообще стал абсолютно замкнут и неразговорчив. Кажется, единственный живой человек, с которым он контактирует, это его бывший менеджер. Тогда зачем так выряжаться? Кому он пытается что-то доказать? Себе? Доказать самому себе, что у него всё прекрасно? Или это он так для Намджуна расстарался? Ну-ну. — Мне незачем сюда приходить, — ответил Чимин спустя минуту. Он грубит, игнорируя разницу в возрасте, опуская все полагающиеся по статусу уважительные приставки. — Мне не нужна твоя помощь, как бы хён тебя ни расхваливал. — Так зачем ты здесь? — в той же интонации отвечает Намджун, тоже переходя на фамильярный тон, но тот на это никак не реагирует. Очевидно, что ему плевать на расшаркивания. Парень пожимает плечами, смотрит в окно, а потом тихо говорит, не поворачивая головы: — Возможно, хёну просто некуда потратить мои деньги. Голос у парня раздражённый, но приятный, немного хрипловатый, словно прокуренный, и звучит так… надломленно. С надрывом. Словно каждое произнесённое слово отнимает у него последние силы и годы жизни. Он не хочет всего этого и устал ещё до того, как пришёл сюда. Он не хочет жить, но и не может умереть, он просто существует, потому что ему всё равно. Намджун впервые за всю свою практику теряется. Нужно найти точку опоры для этого парня, хоть самую крохотную, пусть даже призрачную, иначе ему уже никто не поможет. А Намджун, похоже, всё-таки хочет ему помочь. Ему интересно…