Все — загадка; и ключ к одной загадке представляет другую загадку. Ральф Уолдо Эмерсон
— Планируешь домой идти? Юнги с трудом отрывает взгляд от бумаг, смотрит на коллегу расфокусированным взглядом и принимается неистово тереть красные глаза. Перед ними то и дело пляшут черные точки, а всё вокруг видится как одна большая расплывчатая клякса. — Видок у тебя болезный, — Чанук кладет руку на его плечо и с тревогой заглядывает в лицо, — может, передохнёшь? — Не могу. Намджун час назад прислал предполагаемый психологический портрет Охотника, я пытаюсь разобраться. — Это тот твой старый дружок-профайлер? — Психолог. Но он имеет опыт работы с психически неуравновешенными типами, я очень надеюсь найти зацепки, увидеть то, что мы упустили. — Выглядишь расстроенно. Не получается? Юнги снова поднимает голову и всё, на что его хватает, это на безэмоциональную фразу: «Я уже не первый год по умолчанию расстроен». — Надо бы собрать всех наших и устроить брифинг. Хотя, сначала расскажи мне, что прислал твой чудо-психолог. Одна голова хорошо, а две — лучше. Присев на другой конец стола, Чанук тянется к листам с распечаткой, а Юнги решает не ломаться и обсудить с ним детали. Видимо, товарищ поссорился с женой, раз не спешит домой, иначе бы уже давно сбежал, не выискивая причины остаться. — Ого. Много информации. И до этого всего он додумался, проанализировав то, как было совершено преступление? — удивление Чанука искренне, ведь он привык делать выводы на основе улик, пообщавшись с подозреваемыми. А тут человек рассказывает о личности другого, ни разу его не увидев. Юнги поясняет: — Тут много предположений, ведь это не стопроцентный метод. Но все нюансы нам стоит учитывать при поиске преступника, анализ его личности поможет нам лучше понять его мотивы и то, как именно он действует. — И если мы поймем, то нам проще будет найти его. Не верю, что он настолько идеален и не совершает ошибок. Где-то да проколется, — согласился мужчина, пробежался глазами по листам, начал читать вслух: — Итак: Охотнику от двадцати до тридцати лет, уверенный в себе, видимо, очень привлекателен, легко втирается в доверие и ему легко заманивать жертв. До этого мы уже и сами догадались. Далее: не склонен к конфронтации — если столкнетесь в кафе — он извинится. Судя по тщательно продуманному сценарию убийств, Охотник очень организованный человек, значит, его интеллект выше среднего. Психопат, а не психотик, следит за новостями, соблюдает гигиену, умен, очень осторожен и последователен. Позволяет найти только те вещественные доказательства, которые он захочет оставить. Имеет автомобиль, который содержит в хорошем состоянии, скорее всего, джип или внедорожник с тонированными стеклами. Замолчав, Чанук кривится и смотрит на Юнги. — Он точно на чем-то перевозит тела. Машина должна быть достаточно просторной, чтобы он смог без проблем погрузить туда тело, и при этом чтобы оно не привлекло внимания в случае, если он с кем-то столкнется. — У многих водителей есть внедорожник с тонированными стеклами. Это Сеул, а не деревня в глубинке. Зато джипиэс в машине содержит много интересного, если появится конкретный подозреваемый, можно будет проверить. Юнги кивает и тот продолжает читать: — Зачастую известно, что организованные преступники являются хорошими работниками, они из благополучных семей, чаще всего на работе характеризуются положительно, в общении с женщинами — компетентны. — Наш уж точно компетентен, — комментирует детектив и невольно вспоминает свою недавнюю встречу с Чимином. Парень, конечно, не женщина, но тут уж у кого какие предпочтения. И Юнги очень далек от компетентности в общении с людьми, с которыми хочет подружиться или понравиться. — Есть большая вероятность, что работа маньяка связана с миром шоу-бизнеса, возможно, он менеджер в одном из агентств, либо имеет доступ к информации по трейни. Скорее всего, все жертвы были знакомы с ним лично и доверяли ему, поэтому без страха шли за ним. — …каждый их преступный шаг тщательно спланирован, выслеживать жертву ему нравится не меньше, чем убивать. — Чанук снова смотрит на товарища, ожидая реакции, но тот молчит, он прочел всё это уже не менее десятка раз и уже устал испытывать хоть какие-то эмоции. — Охотник не зря получил свое прозвище. Родственники жертв говорили о том, что убитые перед исчезновением жаловались на преследование, при этом не видели никого. Все принимали это за стресс или паранойю, а зря, надо доверять своей интуиции. — Не будь таким пафосным. Ты бы первым отверг все предположения о преследовании и не поверил ни одной из жертв, не имея доказательств. Кстати, несколько часов назад пришли дополнительные отчеты по вскрытию последних жертв, — Юнги выдерживает паузу, дожидаясь, когда коллега вопросительно поднимет брови в ожидании продолжения, достает сигареты и направляется в курилку, приглашающе махнув за собой рукой. Там он сначала открывает окно, потом прислоняется задницей к балконным перилам и с наслаждением затягивается, поглядывая на моросящий за стеклом дождик. — Блять, не тяни. — Нам известно, что жертвы не подвергались сексуальному насилию. Однако новый судмедэксперт утверждает, что кровоподтеки на телах, которые ранее принимали за обычные синяки, не что иное, как засосы. — Да ну нахрен! Это же всё меняет! — подскакивает Чанук, и глаза его становятся похожи на блюдца. Ранее он спорил с коллегами по этому поводу, не веря, что жертвы не интересуют маньяка в сексуальном плане, однако все отчеты утверждали обратное и над его теорией даже посмеивались, намекая, что ему надо поменьше думать о сексе и побольше о деле. — Я знал, твою ж мать, я знал, что не может он выбирать красивых молодых парней и девушек, будущих айдолов, основываясь лишь на желании пытать и убивать. У него должен быть мотив! — Это не всё, — Юнги выглядит расстроенным, и дело даже не в усталом виде или измученном недосыпанием и недоедании телом, и даже не в том, что он никак не может раскрыть это дело. Там кроется нечто иное, и Чанук никак не может понять, что именно. — Судмедэксперт проверил старые отчеты и выяснил, что у женщин засосы отсутствуют. Наверняка нельзя сказать лишь о девушке, найденной в парке около памятника влюбленных — у нее полностью снята кожа и синяки нельзя обнаружить. А вот у всех жертв-парней они есть. — Если подумать хорошенько и откинуть девушек, то все парни между собой чем-то неуловимо схожи, а это значит… — Это значит, что у нас есть определенный мотив. Намджун сказал, что если только парни подверглись насилию, причем изнасилование было без проникновения, то это признак страха и сексуальной неадекватности. Скорее всего, он олицетворяет жертву с некой конкретной личностью, к которой испытывает или испытывал сексуальное влечение, но по каким-то причинам не может переступить грань дозволенного. — Импотент? — ухмыляется Чанук и тоже тянется к сигаретам. К его удивлению, обсуждать личность Охотника оказалось очень интересно, ранее он думал, что подобное — бесполезная трата времени, и вообще, весьма неуважительно относился к психологии, однако сейчас начал осознавать, что такие детали, предположения могут очень помочь в поимке преступника. — Думаю, тут что-то другое. Представь, что ты чокнутый психопат, для которого границы дозволенного стерты. Кого бы ты не смог решиться трахнуть, даже если бы очень захотел? — спрашивает Юнги, гладя на облачка дыма, выдыхаемые коллегой. — Что бы тебя смогло удержать от последнего шага? — Айгу, Шуга, ты задаешь страшные вопросы! Но… Если подумать, ему плевать на стариков и детей, среди жертв только молодые люди. Он не педофил, и его не интересуют женщины в сексуальном плане. Значит, это не может быть мать, или сестра, но скорее всего, кто-то кровный. Брат. Точно! Для большинства инцест является чем-то ужасным, и, если маньяк испытывал сексуальное влечение к брату, это могло сломать его психику! Забрав распечатку, Юнги вдруг отвлекается на сообщение в телефоне. — О, Тэхён скоро приедет, говорит, что у него есть новая зацепка. Не помощник, а золото, — голос у детектива отдает нотками сарказма. — Надеюсь мне не придется опять самостоятельно сортировать «красавчиков» и «не красавчиков». Так вот, на чем я остановился? …Психиатрический анализ объекта указывает на паранойю, вызванную пережитой в детстве травмой: смерть или развод родителей, или члена семьи, либо навязчивое сексуальное влечение к младшему брату или сестре. Борясь с противоречивыми чувствами влечения и желанием защитить, психика маньяка претерпела серьезные изменения… — Меня пугает этот твой психолог. Как человек с нормальной психикой мог бы до этого всего додуматься? — мужчина забывает о недокуренной сигарете в руках, начинает нервно бродить по курилке. — Если его интересуют мужики, зачем убивает девушек? За что он их ненавидит? — Он учится, вырабатывает свой метод, совершенствуется как убийца. Каждое последующее убийство более продуманное, более аккуратное, а состояние тел доведено до идеала. Но Намджун сказал, что снятая кожа и красивая одежда, скорее всего, не имеют никакого значения, — Юнги поджигает новую сигарету, но не доносит её до рта, так и оставляет дымиться в руке. — Отличительной чертой всех убитых является особенный, завораживающий взгляд. Это его знак, фишка. Вероятно глаза для него важны. Он хочет, чтобы жертва смотрела на него по-особенному и получает эмоциональную и сексуальную разрядку лишь тогда, когда добивается «нужного» взгляда. — Раньше люди верили, что глаза запечатлевают последнее, что человек видел перед смертью, — мужчина ёжится от представленной картины, — получается, Охотник хочет, чтобы предмет его обожания, которого он проецирует на убитых, смотрел на него особым образом? Что нам это дает? Как оказалось, информации для составления психологического профиля убийцы собралось достаточно, и можно даже сузить круг подозреваемых. Конечно, когда они появятся. Дверь в курилке приоткрывается и в нее просовывается белобрысая голова Тэхёна. Вид у него невозмутимый, но на губах играет легкая полуулыбка. — Я вовремя? Тут неподалеку небольшая авария, пришлось немного постоять в пробке, успел прочесть отчет вашего супер-психолога, хочу услышать ваши выводы, сонбэ! И только потом расскажу, что нарыл, — перебивает он Юнги, который как раз хотел спросить про улики. Он тоже достает сигареты, явно не свои, а длинные и тонкие, с приторным клубничным ароматом. Детектив даже бровью не ведет, он привык, зато Чанук насмешливо кривится: — Задолбал ты своими свистульками сладенькими. А потом удивляешься, чего к тебе мужики пристают, — он хмыкает, глядя на недовольную физиономию Тэхёна. — Мы пришли к выводу, что наш маньяк молод, красив, имеет отношение к шоу-бизнесу, работает в агентстве, а ещё испытывает сексуальное влечение к младшему брату. Но так как он не может с ним спать и испытывает вину за свою страсть, у него психологическая травма, которая сделала из него убийцу-садиста. А девушек он убивает чисто ради совершенствования навыков свежевания. Впервые за всё время работы вместе коллеги увидели такие большие и удивлённые глаза у Тэхёна. Он даже рот приоткрыл, а потом внезапно с него полились предположения. — Я так понимаю, выводы очень условные? Черт, маньяк-гей со склонностями к инцесту нравится мне ещё меньше! Хотя… Всё это мне с самого начала показалось странным. Большинство серийных убийц старается избавиться от трупов, зарыть их, скрыть, а некоторые выбрасывают их на помойку, что указывает на их неуважение к убитым, желание показать своё пренебрежение. Помните тот случай три года назад, когда один тип резал проституток в Итхэвоне? Он сказал, что проститутки мусор и им место на помойке. А этот наоборот наряжает жертву, делает ей макияж, подчеркивая красоту, украшает редкими цветами и выставляет на всеобщее обозрение, мол, посмотрите, как прекрасен этот человек! Чертов ублюдок… Наверняка он представляет, что делает все это ради кого-то очень важного и ценного, для того, к кому относится по особенному… Теперь мне кажется, что обратиться к психологу было не такой уж и бесполезной идеей… — Эй, — Юнги заряжает Тэхёну подзатыльник, тот даже приседает от неожиданности и хватается за голову. — За что? — парень чуть не плачет, но заметно, что он снова включил свое актерское мастерство, поэтому Юнги дублирует подзатыльник снова, и успокаивается лишь тогда, когда видит почти искреннее раскаяние на лице помощника. — Я когда-нибудь делал что-то бесполезное? Как ты вообще смеешь так плохо думать о своем сонбэ? — Прошу прощения, сонбэ-ним, я такой дурак, просто вырвалось… — Я тебе вырвусь в следующий раз! Быстро принеси своим сонбэ кофе, пока я тебе зарплату не урезал! — Сейчас всё сделаю, сонбэ-ним! Вы только вещи соберите, нужно проехаться в пару мест.***
Юнги не любит ездить в чужих машинах, особенно если за рулем не он. А в машине помощника всё инородное, чужое: начиная со странных и не особо удобных сидений и заканчивая чуть ли не инопланетной антикварной приборной панелью и ручной коробкой передач. Детектив так привык к электронике и автоматике, что всё это скрипящее и рычащее чудо-железо на колесах повергает его едва ли не в священный ужас. Как ни странно, Тэхён и его Импала смотрятся очень органично, зато Юнги там точно лишний. Он вжимается в сидение, искоса наблюдая за напарником, его уверенным вождением, и слушает «теорию о розах и ромашках». — Думаю, цветы имеют особое предназначение, — разглагольствует Тэхён с энтузиазмом, — если верить теории о невинности ромашек и о розах, как о символе страсти, то можно предположить, что вскоре Охотник совершит нечто новое, выйдет на новый уровень. Хён, знаешь, что сказал мне продавец в цветочном магазине? «Главное — вовремя сменить ромашки на розы». Вот так. Розы — новый этап, новое послание. Вот только я никак не могу понять, для кого это послание и что оно должно значить? Но если предположить… Слова напарника уходят на второй план, становятся тише, а затем совсем исчезают, и Юнги теряется в потоке своих мыслей. Они путанные и сложные, он никак не может сосредоточиться, в первую очередь потому, что смертельно устал. «Уйду нахрен с этой работы, как только закрою дело», — думает детектив и испытывает почти облегчение от принятого решения. «Если закрою дело», — поправляет он себя машинально, и едва промелькнувшее облегчение сменяется очередной тяжестью, невыносимым грузом. Первым делом, прочитав отчет Намджуна, Юнги проверил личные дела Пак Чимина и Ким Сокджина, как самого приближенного к нему. Оба оказались единственными детьми в семье. Чета Пак весьма уважаема и с безупречной репутацией; у Сокджина не всё так однозначно, его отец неизвестен, а мать, насколько гласит медицинская карта, не смогла бы родить второго ребенка, даже если захотела бы — роды были с осложнениями и ей пришлось удалить матку. Сейчас её местонахождение неизвестно да и не играет особой роли. Но вот сам Сокджин весьма интересен — непонятные доходы, дорогущие вещи, которые могли совсем испортить его и так испорченный характер, ведь что хорошего ждать от человека, половину жизни прожившего по приютам. Потом он внезапно заимел связи в мире шоу-бизнеса, имел доступ к трейни. Если верить словам шлюхи, с которой Юнги общался ранее, Ким воспринимает Чимина как младшего брата. Если так, то он вполне мог воспылать к нему отнюдь не платонической любовью, но боясь нарушить хрупкие братские отношения, сошел с ума, стал убивать… Он богат, образован, у него хорошая машина с тонированными стеклами, которую не каждый патруль рискнет остановить, и у него есть Чимин, у которого какие-то проблемы, иначе зачем парень посещает сеансы у психолога? А еще, если вспомнить то странное поведение парня в парке и при первой встрече около кабинета психолога — он словно избегал прикосновений, а еще этот странный, внезапный уход со сцены на пике карьеры два года назад. Что-то тут не вяжется и это не дает Юнги покоя. Он будто приблизился к разгадке, но слишком глуп, чтобы разгадать ее, разобраться… — Хён, ты меня совсем не слушаешь! — обиженный голос напарника врывается в сознание и заставляет вздрогнуть. — С тобой всё в порядке? После я отвезу тебя домой, и можешь меня даже уволить, но не пущу тебя на работу до тех пор, пока ты хорошенько не выспишься! Я пока что не готов к новому начальству… — Хорошо. Тэхён, готовый отражать возражения, поднимает в недоумении брови. Юнги тихо повторяет: — Хорошо, потом отвези меня домой. И не жди меня завтра раньше обеда. Мне и правда нужно передохнуть, — детектив резко повышает голос и уже довольно бодро говорит: — А теперь давай проверим твою теорию о розах. Надеюсь, мы не зря тащились на другой конец города в такое позднее время. Они покидают машину, одновременно посмотрев на хмурое ночное небо, Юнги жмурит глаз и вытирает дождевую каплю с лица, а Тэхён в это время успевает подойти к высоким воротам и нажать на звонок, дожидаясь хозяина. Им приходится посетить еще один дом, затем еще, и только в последнем им везет. Они представляются, извиняются за поздний визит, старик, появившейся на пороге, почти сразу начинает ругаться, размахивая резной тростью, и Юнги шустро отступает на шаг, не сразу понимая, к кому относится ругань. — Явились, значит… Ироды! Обкромсали мне последний куст Осирии! Она и так болезная была, еле выходил! Ночами не сплю, ни есть, ни пить не могу, — для старика, который, якобы, не ест и не спит, этот выглядит слишком живо, — бутоны обхаживаю, жду цветения, и тут какие-то хулиганы, разрази их молния, залезли в мою оранжерею и надругались над кустом! — Значит, воров было несколько, господин? — учтиво интересуется Юнги, косясь на трость, ему кажется, что старик в любой момент может съездить ему по темечку, и он даже не сможет постоять за себя — не драться же с пожилым человеком? Дед закусывает и жует губу, на лбу у него появляются дополнительные морщины. — Зрение у меня слабоватое, — идет он на попятную, — может, один был воришка, а может, и несколько. Но натоптал он изрядно, как будто там целая толпа была! — Опишите его, пожалуйста! — Ну… это… Высокий такой, под метр восемьдесят, он когда убегал, то головой о балку в оранжерее ударился, а она как раз такой высоты, — дед кивает сам себе, прищурив глаз, — а еще здоровый, весь в черном, на морде маска, а за спиной мешок. Видимо, чтобы розы мои туда складывать! Вы знаете, какие редкие у меня розы? Самые уникальные в городе, у этих старых пердунов из соседнего района даже приблизительно нет таких роз, что бы они там о себе ни говорили! — Господин, мы были у всех заводчиков в городе, и, поверьте, ни у кого нет таких роз, как у вас, — подлизался Тэхён к старику, и тот довольно закряхтел. — Вы нам очень поможете, если вспомните еще какие-то детали. Может, прическа у вора была необычная, или он что-то потерял, убегая. Хоть что-то. Целую минуту старик вспоминал подробности, думал, жевал губы, ковырял тростью тротуарную плитку, а потом вдруг посерьезнел и сказал: — Честно говоря, розы у меня одно время воровали нередко. Задолбали жуть. Тут раньше колледж был, так эти студентики влюбленные мне все кусты обносили, я даже колючей проволокой оранжерею защищал, электричество подводил, а им хоть бы что. Шандарахнет легонько — я напряжение невысокое подключал, так, чтобы матюки услышать, когда их ударит, и успеть выскочить; так вот к чему я — у вора нашивка на пиджаке была, такая ромбовидная, желтая, как у школьников. Очередной нищий влюбленный, хотел букет подружке нарезать, да только успел лишь две розы чикнуть — и тут я его накрыл. Он через забор от страха так перемахнул, как будто крылья у него за спиной, только пятки и сверкнули. Будь я чуть помоложе, погнался бы за ним, но я уже не в том возрасте! — Получается, наш подозреваемый школьник или студент? Я в растерянности. — Тэхён вырулил на дорогу и направился в противоположную от отделения сторону. Как и обещал, он сразу повез детектива домой. Юнги тоже расстроен. Он почти поверил в виновность Сокджина, но этот парень точно не стал бы лазить через заборы, обворовывая стариков, он бы просто приехал и купил у него всю оранжерею. Вместе с домом и тростью. — Не думаю, что убийца нищий. Вещи и косметика на жертвах не из дешевых, он бы мог просто купить цветок, — продолжал размышлять Тэхён, — но тогда его могли бы опознать. Черт, не проверять же всех школьников и студентов? И в каких учебных заведениях ромбовидные нашивки? Чем больше я думаю об этом деле, тем чаще меня посещает мысль, что нам и жизни не хватит раскрыть его! Охотник точно издевается над нами. — Если наш воришка и есть убийца, то он еще и спортсмен. Ты видел, какой высоты забор около оранжереи? Без особых навыков через него так просто не перепрыгнешь. Даже если сильно испугаешься. Вздохнув, оба напарника умолкают. На улице снова пускается мелкий и густой дождик, Тэхен недовольно ёжится глядя на слякоть и, словно в отместку, старается наехать на самые большие лужи, веером разбрызгивая вокруг себя воду. Даже Юнги начинает подташнивать от промозглой сырости, а ведь он любит дождь, зато поведение помощника немного забавляет, и он слегка улыбается. Ему надоело всё, он устал и хочет просто отдохнуть.