Нежнее одуванчика

Из Инчхона до Сеула невозможно добраться, не постояв в пробке как минимум полчаса. Перелет был спокойным, усталости почти не чувствую, почему бы не сделать несколько рабочих звонков? Прошу водителя такси скрутить звук на колонках и достаю из портфеля документы. — Здравствуйте, вас беспокоит Ли Хеджин… Я не привыкла полагаться на других, поэтому перед каждым мало-мальским мероприятием в галерее я все перепроверяю сама. Как говорится, хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам. — Спасибо, всего хорошего. Обслуживание банкетов — зачеркнуто. Набираю следующий по списку номер. И так каждый раз: пока не удостоверюсь, что все идет по плану. Пока разговариваю, уточняю, киваю и перепроверяю, пальцы автоматически шуршат по бумаге ручкой, штрих за штрихом выводя что-то на подсознательном уровне. — ...о, меня не предупредили об этом! — возмущенно вскидываю бровь. — Можете прислать работы фотографа на замену? Да, спасибо, жду. Откидываюсь на спинку сидения и недовольно поджимаю губы — надеюсь, новый фотограф знает свое дело и снимки для каталога получатся достойными. Телефон коротко вибрирует, и я сразу же открываю смс от Хосока. «Встретимся?» Желание собираться, ехать по переполненным дорогам в центр города абсолютно нулевое. Хосок нравится мне: всегда ухоженный, вежливый, с отличным чувством юмора. Старается угодить и никогда не требует от меня чего-то больше, чем просто секс. А я знаю, он хотел бы отношений, но не хочу я. И на этом точка. Почти без сожаления вздыхаю: прости, Чон, сейчас не до тебя. «Не сегодня. я позвоню» Коротко отвечаю и возвращаюсь к работе. Фотостудия — зачеркн… Не довожу черточку до конца, потому что мое внимание отвлекает собственный рисунок. Несколько секунд не дыша, я заворожено смотрю на четко прорисованные черты лица и пока не понимаю, что меня удивляет больше: то, что за последние семь лет у меня впервые получилось нарисовать что-то приближенное к портрету, или тот, кого я нарисовала. Большие глаза, нос с маленькой точечкой на кончике, изогнутые в полуулыбке губы — все указывает на одуванчика. Странно, с чего именно он? Но главное, что… Боже, я сделала это! Я НАРИСОВАЛА! Водитель благодарит за чаевые, а я тем временем выхожу из машины. Вечерний воздух здоровски бодрит, и мне до чертиков хочется пива. А почему бы и нет? — нацепив ремешок увесистого портфеля на плечо, иду в круглосуточный неподалеку. Две банки будет вполне достаточно, — решаю я и уверенно иду с товаром на кассу. — Хеджин-ши! — Замираю на месте, боясь оборачиваться. — Хеджин-ши, где вы пропадали все это время? — и через пару секунд, глядя на меня с каким-то странным облегчением, Тэхен становится напротив. Закатываю глаза — только этого мне не хватало. А я ведь просила его больше НИКОГДА в жизни не попадаться мне на глаза! — На работе, — сухо отвечаю, пытаясь не воскрешать в памяти те ужасные события трехдневной давности. — С вами все в порядке? — с неподдельным интересом спрашивает. — Как видишь, — озадаченно пожимаю плечами и чуть приподнимаю руку с пивом. — Ладно, я пойду. — Я хотел зайти, но вы не открывали. — Зачем? — начинаю злиться. — Извиниться. И он опять делает это — виновато закусывает губу, в надежде… что я куплюсь на его невинное представление? И я покупаюсь, понимая, что глупо злиться на парня. Ну, сглупил, выпустив чудище из банки, с кем не бывает. Ну испугалась я, так и не уснув той ночью от стойкого ощущения, что по мне что-то ползает. Но все ведь в прошлом, не так ли? Да и извинился он, если не считать сегодня, раз двадцать точно. Выдержав паузу, решительно снимаю с плеча портфель, и он перекочевывает в руки одуванчика. — Готов к таким извинениям? — смотрю прямо. — Да, всегда готов! — его лицо вмиг озаряет широкая улыбка, и это, черт возьми, заразно.