— Глава 3. Письма невесть от кого, — начал Дин.
— Из Хогвартса, разумеется, — сказала Джинни.
Гарри никогда еще так не наказывали, как за историю с бразильским удавом.
— Что они сделали, Гарри? — сразу забеспокоилась миссис Уизли.
— Ничего особенного, — пожал плечами Гарри. — Посидел пару недель в чулане, не страшно.
— Не страшно?! — воскликнула Молли, — Гарри, так нельзя! Я понимаю, что такое отношение родственников сделало тебя недоверчивым, но ты мог рассказать нам, мы бы сразу приняли меры и…
— Миссис Уизли, я очень благодарен за все, что вы для меня сделали, правда. Не стоит так беспокоиться, это уже в прошлом. Как видите, я жив и здоров, все хорошо. — Гарри улыбнулся, но ему не удалось скрыть печаль в глубине глаз, что заметила Гермиона. Миссис Уизли кивнула, хотя было видно, что она совсем не согласна со словами мальчика. Все взрослые нахмурено наблюдали за ребенком, понимая, что упустили его, что их поведение, безответственность и наплевательское отношение серьезно повредило ребенку, хоть он и умело скрывал все свои проблемы все эти годы.
Дамблдору стало стыдно, что постоянно устраивая очные ставки Поттеру и Волан-де-Морту, он совершенно не думал о том, что Гарри был ребенком, которого он абсолютно необоснованно лишил детства. Директору лишь оставалось надеяться, что еще не все потеряно, и, несмотря на то, что Том Реддл вновь начинает набирать силы и сторонников, Альбус сможет исправить ситуацию и сделать мальчика хоть чуточку счастливее, а в этом ему несомненно помогут Сириус и семья Уизли, которые стали Гарри ближе, чем кто-либо.
Когда ему наконец разрешили выходить из чулана, уже начались летние каникулы, а Дадли уже успел сломать новую видеокамеру, разбил самолет с дистанционным управлением и, в первый раз сев на новый гоночный велосипед, умудрился врезаться в миссис Фигг, переходившую Тисовую улицу на костылях, и сбить ее с ног, так что она потеряла сознание.
— И, конечно, его даже не наказали, — даже не спрашивая, а утверждая, сказала Алисия.
— Разумеется, ведь Дурсли так умело закрывают глаза на все пакости своего сына, что аж тошно становится, — подтвердила Анджелина.
— Вы абсолютно правы, — подтвердил Гарри, все еще думая о том, что возможно стоило обо всем рассказать хотя бы чете Уизли. «Нет, — прервал он себя, — они и так очень много для меня сделали. Нечего еще и свои проблемы на них скидывать».
Гарри был рад, что занятия в школе закончились, но зато теперь ему негде было скрыться от Дадли и его дружков, которые каждый день приходили к нему домой. И Пирс, и Деннис, и Малкольм, и Гордон — все они были здоровыми и безмозглыми, но Дадли был самым здоровым и самым безмозглым, и потому именно он считался их предводителем и решал, что будет делать вся компания.
Весь зал засмеялся, представляя это.
— На самом деле это ужасно, — нахмурилась Гермиона. — Представьте, если бы Крэбб и Гойл творили, что им вздумается, без какого-либо контроля…
— Грейнджер, — все еще посмеиваясь сказал Драко, — у Крэбба и Гойла мозгов вообще ни на что не хватит.
— На самом деле, мисс Грейнджер права, мистер Крэбб и мистер Гойл еще свою роль сыграют в нашем повествовании, к сожалению, далеко не положительную, — к удивлению всех сказала Роулинг. — Но все подробности только в седьмой книге.
Все шокировано смотрели на волшебницу, но никто не посмел что-либо спросить, Дин продолжил читать:
И вся компания соглашалась с тем, что следует заняться любимым спортом Дадли — охотой на Гарри.
— Только попробуйте, — прошипела Джинни, — точно прокляну.
— Нет, Джиневра! — воскликнула Молли Уизли. — Взрослые сами во всем разберутся.
— Но мам…
— Слушайся маму, Джинни, — вмешался мистер Уизли.
По этой причине Гарри проводил как можно больше времени вне дома, шатаясь неподалеку и думая о том, что не так уж много времени осталось до конца каникул, откуда ему светил крошечный лучик надежды.
— Конечно! — воскликнул Деннис, — ты же отправишься в Хогвартс!
— Деннис, — улыбнулся мальчику Гарри, — я ведь тогда не знал про Хогвартс.
— Ой, точно, — смутился мальчик. — Но ты ведь все равно туда отправился, значит, я прав.
В сентябре он должен был пойти в среднюю школу и наконец-то расстаться с Дадли. Дадли перевели в частную школу, где когда-то учился дядя Вернон, — в «Вонингс».
— Какое дурацкое название, — язвительно протянул Малфой, — говорил же, тупые маглы.
— Драко! — тихо воскликнула Нарцисса. — Веди себя достойно!
— Но мам, — на этот раз Драко не тушевался, — это же правда!
— Нет, сын, — отрезала Нарцисса. — У маглов есть свои плюсы, я тебе говорила, чтобы ты не вел себя так предвзято. Еще подобные выпады, и мы будем разговаривать совсем по-другому!
Кстати, туда же устроили и Пирса Полкисса. А Гарри отдали в самую обычную общеобразовательную школу, в «Хай Камероне».
— Еще одно странное название, — нахмурился Нотт. — Ладно, я не буду говорить, что маглы тупые, но то, что они… своеобразные, думаю, никто отрицать не будет.
Тут уж действительно возразить никто не смог.
Дадли это показалось невероятно смешным.
— В этой школе старшекурсники в первый же день засовывают новичков головой в унитаз, — сразу же начал издеваться Дадли. — Хочешь подняться наверх и попробовать?
— А, может, лучше твою голову в унитаз засунем? — поинтересовался Невилл. — Вот умора будет!
— Отлично, Невилл, — засмеялся Гарри, хлопнув друга по плечу. Он не мог нарадоваться таким изменениям в друге, в то время как другие не могли понять, что произошло такого, что мальчика стало не узнать.
— Нет, спасибо, — ответил Гарри. — В многострадальный унитаз никогда не засовывали ничего страшнее твоей головы — его, бедняжку, может и стошнить.
Весь зал вновь содрогнулся от хохота, и еще долгое время ребята не могли успокоиться. Наконец чтение продолжилось, но некоторое время еще вырывались смешки.
Гарри убежал раньше, чем Дадли понял смысл сказанного.
— А что случилось, когда понял? — испугалась Дафна Гринграсс.
— Ничего, — ответил Гарри, — он так и не понял, к сожалению.
— Скорее к счастью, — возразила Гермиона, — если бы понял, побежал бы жаловаться и тебя бы наказали.
Как-то в июле тетя Петунья повезла Дадли в Лондон, чтобы купить ему фирменную форму школы «Вонингс», а Гарри отвела к миссис Фигг. Как ни странно, теперь у миссис Фигг стало куда приятнее, чем раньше. Выяснилось, что она сломала ногу, наступив на одну из своих кошек, и с тех пор уже не пылает к ним такой страстной любовью, как прежде.
— Во всем надо знать меру, — пробормотала профессор МакГонагалл.
— Ох, как же теперь Гарри будет жить без рассказов о кошках! — воскликнул Фред.
— Да, это такая потеря, — жалобно протянул Джордж.
Так что она не показывала Гарри фотографии кошек, и даже разрешила ему посмотреть телевизор, но зато угостила шоколадным кексом, который, судя по вкусу, пролежал у нее в шкафу по крайней мере десяток лет.
— Как так можно! — воскликнула Тонкс.
— Бедный шоколадный кекс! — согласился Ремус, печально качая головой.
Все удивленно на них уставились, на что Билл ответил: — Они просто очень любят шоколад.
— Да, — засмеялся Чарли, — таких любителей шоколада днем с огнем не сыщешь!
— Эй! — возмутились шокоголики.
— Что? Это же правда!
В тот вечер Дадли гордо маршировал по гостиной в новой школьной форме. Ученики «Вонингса» носили темно-бордовые фраки, оранжевые бриджи и плоские соломенные шляпы, которые называются канотье.
— Фу! — скривились студенты.
— Никакого вкуса! — воскликнула Лаванда.
— Отвратительные цвета, — согласилась Парвати.
— Жуткие сочетания! — закончила Ромильда.
Еще они носили узловатые палки, которыми колотили друг друга за спинами учителей. Считалось, что это хорошая подготовка к той взрослой жизни, которая начнется после школы.
— Может, я дурак, — начал Дин, — но объясните мне, пожалуйста, каким образом ношение палок подготовит к взрослой жизни?
— Не обращай внимания, Дин, — махнул рукой Симус. — Явно никак, просто Дурсли устроили своего сынка в какую-то определенно ненормальную школу.
— Для Дадличка, наверное, в самый раз, — протянул Ли. — Может, его пару раз там отлупят и станет хоть чуточку менее противным?
— Скорее уж он там кого-нибудь отлупит, — буркнул Гарри. — Да не обращайте на них внимания… их логику не поймешь, можно даже не пытаться, ну я, по крайней мере, за четырнадцать лет так их и не понял.
Глядя на Дадли, гордо вышагивающего в своей новой форме, дядя Вернон ужасно растрогался и ворчливым голосом — ворчал он притворно, пряча свои эмоции, — заметил, что это самый прекрасный момент в его жизни.
— Серьезно?! — притворно удивилась Джинни.
— Не обращай внимания, — вновь повторил Гарри.
Что же касается тети Петуньи, то она не стала скрывать своих чувств и разрыдалась, а потом воскликнула, что никак не может поверить в то, что этот взрослый красавец — ее крошка сыночек, ее миленькая лапочка.
Близнецы уже вовсю смеялись, они помнили Дадли и назвать его «крошкой» и «лапочкой» у них точно никогда бы язык не повернулся (точнее, никто бы так не сказал, кроме, разумеется, самой Петуньи Дурсль).
А Гарри даже боялся открыть рот. Он изо всех сил сдерживал смех, но тот так распирал его, что мальчику казалось, что у него вот-вот треснут ребра и хохот вырвется наружу.
Сейчас же такой проблемы ни у кого не было, и все смеялись, держась за животы, и долго не могли успокоиться.
Когда на следующее утро Гарри зашел на кухню позавтракать, там стоял ужасный запах. Как оказалось, он исходил из огромного металлического бака, стоявшего в мойке. Гарри подошел поближе. Бак был наполнен серой водой, в которой плавало нечто похожее на грязные тряпки.
— Что это? — сразу поинтересовался Колин.
— Мистер Криви, не перебивайте, тогда все узнаете, — тяжко вздохнула МакГонагалл.
— Что это? — спросил он тетю Петунью.
— Вот видите, Гарри тоже этот вопрос задал! — воскликнул Деннис.
— Минус десять баллов Гриффиндору, — сказал Снейп, которого уже достали выкрики студентов.
Но, к всеобщему удивлению, рубинов в часах не убавилось. Студенты радостно переглянулись — никто не хотел терять баллы.
— Что ж, — подвел итог директор, — похоже во время чтения мы не сможем ни отнимать, ни добавлять баллы.
— Я думаю, это к лучшему, — обернувшись к профессору Стебль, прошептал профессор Флитвик.
— Верно, — согласилась та, — а то я чувствую, баллы бы слетали один за одним. Причем не только с Гриффиндора. Скорее всего, под раздачу попали бы все.
— Да, да, — закивал крошечный профессор. — Я не думаю, что в книгах будут описываться только приключения Гарри Поттера, наверняка других факультетов так или иначе будут касаться, а мы все знаем, что идеальных не бывает.
Тетя поджала губы — она всегда так делала, когда Гарри осмеливался задать ей вопрос.
— Ай-яй-яй, Гарри, — погрозил пальцем Фред.
— Как ты посмел задать вопрос? — продолжил Джордж.
— Несносный мальчишка! — закончили они вдвоем и засмеялись.
— Шуты! — фыркнул Гарри, кинув в них подушку.
— Твоя новая школьная форма. Гарри снова заглянул в бак
— Ну да, конечно, — произнес он. — Я просто не догадался, что ее обязательно нужно намочить.
— Боюсь, твоя тетя не поймет сарказма, Гарри, — улыбнулся Люпин.
— Да, — кивнул Поттер, — но попытаться стоило.
— Не строй из себя дурака, — отрезала тетя Петунья. — Я специально крашу старую форму Дадли в серый цвет. Когда я закончу, она будет выглядеть как новенькая.
— Что?! — воскликнула Чжоу. — Они даже школьную форму не могли тебе купить? — задала риторический вопрос она. — Какие они все-таки жуткие люди.
— Чанг, мы уже давно пришли к такому выводу, — нахмурился Симус. — Не надо теперь это постоянно повторять.
— Я к тебе и не обращалась, Финниган! — зло выделив фамилию студента, буркнула Чжоу и отвернулась. Гарри удивленно смотрел на девушку, не понимая ее поведения.
Гарри никак не мог в это поверить, но решил, что лучше не спорить.
«Неужели?! — удивился Снейп. — Поттер не спорит! Вот это нонсенс!»
Он сел за стол, стараясь не думать о том, как будет выглядеть в свой первый день в «Хай Камеронсе» — наверное, так, словно вырядился в обрывки полусгнившей шкуры мамонта.
Снейп вновь удивленно взглянул на мальчика, в какой раз уже удивляясь, насколько они похожи, теперь он сожалел, что позволил образу Джеймса Поттера застить его глаза, и из-за такого незаслуженного отношения к мальчику.
В кухню вошли Дадли и дядя Вернон, и оба сразу сморщили носы — запах новой школьной формы Гарри им явно не понравился.
— Ну, так купили бы ему нормальную форму, — нахмурилась Гермиона.
Дядя Вернон, как обычно, погрузился в чтение газеты, а Дадли принялся стучать по столу форменной узловатой палкой, которую он теперь повсюду таскал с собой.
— Ужасный ребенок! — воскликнула миссис Уизли.
— Да, нам за что-нибудь подобное влетело бы, — улыбнулся Билл. Все братья Уизли согласно закивали.
Из коридора донеслись знакомые звуки — почтальон просунул почту в специально сделанную в двери щель, и она упала на лежавший в коридоре коврик.
— Маглы так письма получают? — удивились чистокровные волшебники.
— Ну да, — согласился Гарри.
— Но это же неудобно! — воскликнул Тео Нотт.
— Да нет, — улыбнулась Гермиона, — если привыкнуть, то очень даже удобно.
— Принеси почту, Дадли, — буркнул дядя Вернон из-за газеты.
— Ого! — удивился Рон. — Он попросил что-то сделать Дадли.
— Пошли за ней Гарри.
— Гарри, принеси почту.
— А-а-а, тогда все нормально, — расстроенно прошептала Лаванда.
— Пошлите за ней Дадли, — ответил Гарри.
— Не получится, Гарри, — улыбнулся Ли.
— Но попробовать стоило.
— Ткни его своей палкой, Дадли, — посоветовал дядя Вернон.
— Твоего сынка не помешало бы ткнуть этой палкой, — прошипела Джинни.
Гарри увернулся от палки и пошел в коридор. На коврике лежали открытка от сестры дяди Вернона по имени Мардж, отдыхавшей на острове Уайт, коричневый конверт, в котором, судя по всему, лежал счет, и письмо для Гарри.
— Ох, надо было его сразу прочитать, либо спрятать, — хлопнул себя по лбу Гарри.
— А что? Что-то пошло не так? — поинтересовался Найджел.
— Разумеется, — ответил Поттер. — Это же я, а у меня все не как у людей.
Гарри поднял его и начал внимательно рассматривать, чувствуя, как у него внутри все напряглось и задрожало, как натянутая тетива лука. Никто ни разу никогда в жизни не писал ему писем. Да и кто мог ему написать?
— Я писал.
— И я.
— И моя мама писала.
— И мы! — слышались выкрики со всего зала.
— Что? — неподдельно удивился Поттер. — Но я ничего не получал.
— Все ваши письма от поклонников, мистер Поттер, отправлялись в Министерство Магии, — ответила мадам Боунс.
— Ну вот, — расстроились писавшие.
У него не было друзей, у него не было других родственников, он даже не был записан в библиотеку, из которой ему могло бы прийти по почте грубое послание с требованием немедленно вернуть книги.
— Теперь готовься, что тебя завалят письмами, Поттер, — засмеялся Забини. — Я тоже тебе напишу летом.
— Буду ждать, — улыбнулся Гарри. — Только давай без сюрпризов.
— Ну, это уже как получится.
Юноши засмеялись, пока взрослые радовались, что студенты враждующих факультетов — ну хотя бы малая их часть — начали зарывать топор войны.
Однако сейчас он держал в руках письмо, и на нем стояло не только его имя, но и адрес. Так что сомнений, что письмо адресовано именно ему, не было.
«Мистеру Г. Поттеру, графство Суррей, город Литтл Уингинг, улица Тисовая, дом четыре, чулан под лестницей» — вот что было написано на конверте.
— Эх, — нахмурилась Минерва, — письма пишет заколдованное перо. Надо это менять, так бы мы хоть знали, как ведут себя родственники мистера Поттера.
Директор согласно закивал, чувствуя, что после прочтения книг произойдет много изменений, и что-то ему подсказывало, что очень многое всплывет на поверхность… «Но с другой стороны, — думал он. — Мы сможем исправить все недостатки нашего общества, а также мои и чужие ошибки, которые наверняка обнаружатся в процессе чтения. Как говорится, что не делается, всё к лучшему. Было хорошо, будет еще лучше».
Конверт, тяжелый и толстый, был сделан из желтоватого пергамента, а адрес был написан изумрудно-зелеными чернилами. Марка на конверте отсутствовала.
Дрожащей рукой Гарри перевернул конверт и увидел, что он запечатан пурпурной восковой печатью, украшенной гербом, на гербе были изображены лев,
— Гриффиндор! — закричали студенты.
орел,
— Когтевран!
барсук
— Пуффендуй!
и змея,
— Слизерин!
а в середине — большая буква «X».
— Хогвартс! — Студенты зааплодировали, вызвав тем самым улыбки взрослых, которые радовались, что дети веселятся и наслаждаются каждым мгновением, не смотря на наступающие темные времена.
— Давай поживее, мальчишка! — крикнул из кухни дядя Вернон. — Что ты там копаешься? Проверяешь, нет ли в письмах взрывчатки?
— Ха-ха, как смешно, — иронично пробормотал Фред.
— И как мы до такого не додумались, — кивнул Джордж.
Дядя Вернон расхохотался собственной шутке.
— Такой шутке, только такой лишенный чувства юмора человек, как дядя Вернон и мог посмеяться.
Гарри вернулся в кухню, все еще разглядывая письмо. Он протянул дяде Вернону счет и открытку, сел на свое место и начал медленно вскрывать желтый конверт.
— Зря ты перед ними его открываешь, — покачала головой Гермиона.
— Теперь я это знаю, но на тот момент я растерялся.
Дядя Вернон одним движением разорвал свой конверт, вытащил из него счет, недовольно засопел и начал изучать открытку.
— Мардж заболела, — проинформировал он тетю Петунью. — Съела какое-то экзотическое местное блюдо и…
— Пап! — внезапно крикнул Дадли. — Пап, Гарри тоже что-то получил!
— Ах ты, тюлень! — закричали студенты. — Неужели нельзя было промолчать?!
— Тюлень? — засмеялся Гарри. — А что, мне нравится.
Гарри уже собирался развернуть письмо, написанное на том же пергаменте, из которого был сделан конверт, когда дядя Вернон вырвал бумагу из его рук.
— Это письмо Гарри! — воскликнул Найджел. — Верни!
— Найджел, — засмеялась Джинни, — ты разговариваешь с книгой.
— Ой! — Мальчик покраснел, пока остальные посмеивались над несмышлёнышем.
— Это мое! — возмутился Гарри, пытаясь завладеть бумагой.
— И кто, интересно, будет тебе писать? — презрительно фыркнул дядя Вернон, разворачивая письмо и бросая на него взгляд. Его красное лицо вдруг стало зеленым, причем быстрее, чем меняются цвета на светофоре. Но на этом дело не кончилось. Через несколько секунд лицо его стало серовато-белым, как засохшая овсяная каша.
— Фу! — скривилась Лаванда. — Ну у тебя и описания, Гарри.
— Но ведь не я писал эти книги, — пытался возмутиться тот.
— Да, но написаны они с твоей точки зрения, — поддержала подругу Парвати, — а значит и описания все твои.
— П-П-Петунья! — заикаясь, выдохнул он.
— Почему он так испугался? — удивился Невилл.
— Они думали, что выбили из меня магию, — хмыкнул Гарри.
— Что это значит, мистер Поттер? — сразу напряглась Амелия Боунс, но Поттер сделал вид, что не услышал ее.
Дадли попытался вырвать у него письмо, но дядя Вернон поднял его над собой, чтобы Дадли не смог дотянуться. Подошедшая Петунья, большая любительница сплетен и слухов, взяла у мужа письмо и прочла первую строчку. На мгновение всем показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Тетя схватилась за горло и втянула воздух с таким звуком, словно задыхалась.
— Вернон! О боже, Вернон!
— По кому-то сцена плачет, — хмыкнула Гермиона.
— О да, — согласился Гарри. — Актерские способности у нее на высоте.
Тетя и дядя смотрели друг на друга, кажется, позабыв о том, что на кухне сидят Гарри и Дадли. Правда, абстрагироваться на долго им не удалось, потому что Дадли не выносил, когда на него не обращали внимания. Он сильно стукнул отца по голове своей узловатой палкой.
— Ой! — воскликнули все студенты. Им бы это дорого обошлось.
— Представь, если бы мы что-то такое себе позволили, — шепнул Билл Чарли.
— От нас бы мокрого места не оставили, несмотря на то, что отец очень добрый.
— Верно, он бы просто так этого не оставил.
— Когда надо он страшнее мамы становится.
— Я хочу прочитать письмо! — громко заявил Дадли.
— Это я хочу прочитать письмо, — возмущенно возразил Гарри. — Это мое письмо.
— Да! — воскликнул Колин. — Отдайте Гарри его письмо.
— Нельзя брать чужое, — пискнул Деннис, поддерживая своего брата.
— Пошли прочь, вы оба, — прокаркал дядя Вернон, запихивая письмо обратно в конверт.
Гарри не двинулся с места.
— Ох, что сейчас будет, — покачала головой Гермиона. — Ты довольно-таки вспыльчивый, Гарри, — добавила она, увидев его вопросительно изогнутую бровь.
— ОТДАЙТЕ МНЕ МОЕ ПИСЬМО! — прокричал он.
— Дайте мне его посмотреть! — заорал Дадли.
— ВОН! — взревел дядя Вернон и, схватив за шиворот сначала Дадли, а потом Гарри, выволок их в коридор и захлопнул за ним дверь кухни.
— Ого! — восхитился Эрни Макмиллан. — Даже Дадличку досталось.
Гарри и Дадли тут же устроили яростную, но молчаливую драку за место у замочной скважины
— Давай, Гарри! — скандировали студенты.
выиграл Дадли,
— Что?! — разочарованно выдохнули студенты.
— А Поттер то слабак, — язвительно протянул Захария Смит.
— Заткнись, Смит! — выкрикнул Невилл, наставив на пуффендуйца палочку. — Последний раз предупреждаю!
— Это было здорово, Невилл, — прошептала Ханна Аббот, улыбнувшись гриффиндорцу, тот улыбнулся в ответ.
и Гарри, не замечая, что очки повисли на одной дужке, улегся на пол, прикладывая ухо к узенькой полоске свободного пространства между полом и дверью.
— Вернон, — произнесла тетя Петунья дрожащим голосом. — Вернон, посмотри на адрес, как они могли узнать, где он спит? Ты не думаешь, что они следят за домом?
— Вот делать нам больше нечего, — хмыкнул Малфой.
— Следят… даже шпионят… а может быть, даже ходят за нами по пятам, — пробормотал дядя Вернон, который, кажется, был на грани помешательства.
— Вот и начинает потихоньку разыгрываться паранойя, — улыбнулся Гарри.
— Что нам делать, Вернон? Может быть, следует им ответить? Написать, что мы не хотим…
— А если бы они написали? — поинтересовалась Гермиона у МакГонагалл.
— Мы бы обязательно прислали кого-нибудь выяснить в чем дело, — ответила та.
— Разумеется, странно будет, если Гарри Поттер не попадет в школу, — улыбнулся Блейз. — Как же без тебя, да, Поттер? — обратился к гриффиндорцу тот.
— Конечно, — поддержал его иронию Гарри. — Без меня никак.
Гарри видел, как блестящие туфли дяди Вернона ходят по кухне взад и вперед.
— Нет, — наконец ответил дядя Вернон. — Нет, мы просто проигнорируем это письмо. Если они не получат ответ… Да, это лучший выход из положения… Мы просто ничего не будем предпринимать…
— Это тоже не поможет, — хмыкнул Терри Бут.
— Но…
— Мне не нужны в доме такие типы, как они, ты поняла, Петунья?! Когда мы взяли его, разве мы не поклялись, что искореним всю эту опасную чепуху?!
— Что значит «искореним»? — разозлилась Гестия Джонс.
— Мистер Поттер, — обратилась к мальчику еще один член Ордена Феникса, Эммелина Вэнс, — правильно ли я понимаю, что их обращение к вам было направлено на то, чтобы «искоренить», как выразился ваш дядя, из вас магию?
— М-м-м, — протянул Гарри, — возможно. Но у них ничего не вышло, так что не стоит и говорить об этом.
— Я точно навещу их и превращу в слизней, — прошептала Гестия Эммелине.
— Я с тобой.
В тот вечер, вернувшись с работы, дядя Вернон совершил нечто такое, чего раньше никогда не делал, — он пришел к Гарри в чулан.
— Неужели он туда влез? — удивился Джеффри Хупер.
— Нет, наполовину где-то, даже меньше.
— Где мое письмо? — спросил Гарри, как только дядя Вернон протиснулся в дверь. — Кто мне его написал?
— Никто. Оно было адресовано тебе по ошибке, — коротко пояснил дядя Вернон. — Я его сжег.
— Лжец!
— Урод!
— Ты не имел никакого права так поступать!
— Оно не твое! — слышались возмущенные крики со всех сторон.
— Не было никаких ошибок, — горячо возразил Гарри. — Там даже было написано, что я живу в чулане.
— ТИХО ТЫ! — проревел дядя Вернон, и от его крика с потолка упало несколько пауков.
Рон передернулся и прошептал другу: — Не акцентируй на них внимания, пожалуйста.
— Хорошо, я постараюсь.
Дядя Вернон сделал несколько глубоких вдохов, а затем попытался улыбнуться, однако это далось ему с трудом, и улыбка получилась достаточно болезненной.
— Было больше похоже на оскал, — улыбнулся воспоминаниям Гарри.
— Э-э-э… кстати, Гарри, насчет этого чулана. Твоя тетя и я тут подумали… Ты слишком вырос, чтобы и дальше жить здесь… Мы подумали, будет лучше, если ты переберешься во вторую спальню Дадли.
— Во вторую спальню?! — воскликнули взрослые.
— У этого тюленя две спальни, а тебя поселили в чулане! — удивилась Дафна.
— Ну, да. — Гарри в очередной раз удивился поведению этой девушки со Слизерина, хотя он уже отметил про себя, что она очень красива, даже красивее Чжоу.
— Зачем? — спросил Гарри.
— Не задавай вопросов! — рявкнул дядя Вернон. — Собирай свое барахло и тащи его наверх, немедленно!
В доме Дурслей было четыре спальни — одна для дяди Вернона и тети Петуньи, одна для гостей (обычно в роли гостьи выступала сестра дяди Вернона Мардж), одна, где спал Дадли, и еще одна, в которой Дадли хранил те игрушки и вещи, которые не помещались в его первой спальне.
— Кошмар! — воскликнула Гермиона. — Вместо того чтобы выделить комнату еще одному ребенку, они сделали из нее склад. Хотя эту роль и должен был выполнять чулан.
Гарри же хватило всего одного похода наверх, чтобы перенести все свои вещи из чулана.
— Они не могли даже купить ребенку нормальных вещей и игрушек, — причитала миссис Уизли. Даже не смотря на бедственное положение ее семьи, она старалась обеспечивать детей всем необходимым.
И теперь он сидел на кровати и осматривался. Почти все в этой комнате было поломано.
— Кто бы сомневался, — вздохнула Орла Свирк.
— Он вообще имеет хоть какое-то представление о бережливости? — поинтересовалась Лайза Турпин, не надеясь на положительный ответ.
— Конечно, нет. Родители всегда покупали ему все, что он захочет, и никогда не ругали, если он что-то ломал. Так что и речи быть не может о бережливости, — ответил Гарри, сожалея о том сколько подробностей его жизни раскрывается в книге.
Подаренная Дадли всего месяц назад, но уже неработающая видеокамера лежала на маленьком заводном танке, пострадавшем от столкновения с соседской собакой, на которую его направил Дадли.
— Живодер! — воскликнула Лаванда, которая очень любила животных.
В углу стоял первый телевизор Дадли, который тот разбил ударом ноги, когда отменили показ его любимой передачи.
— Да, — протянул Забини. — Кому-то надо проверить психику, явно не все в порядке.
В другом углу стояла огромная клетка, в которой когда-то жил попугай и которого Дадли обменял на духовое ружье — а ружье лежало рядом, и дуло его было безнадежно погнуто, потому что Дадли как-то раз на него сел.
— Что?! — удивились маглорожденные.
— А что не так? — спросил Роджер Дэвис.
— Ружье невозможно погнуть, сев на него, — ответила Гермиона. — Хотя, как мы теперь видим, возможно.
— Но тогда вопрос, сколько же весил Дадли, чтобы так погнуть ружье? — вздохнул Дин. — Если так подумать, только Хагрид бы смог это сделать, и все…
— А он и сделает, — засмеялся Гарри. — Скоро в книге будет, — добавил он, увидев вопросительные взгляды.
Единственное, что в этой комнате выглядело новым, так это стоявшие на полках книги, — создавалось впечатление, что до них никогда не дотрагивались.
Гермиона и когтевранцы возмущенно фыркнули. С ними были солидарны и многие взрослые, которые считали, что книги точно не помешали бы тому мальчику-маглу.
Снизу доносились вопли Дадли.
— Я не хочу, чтобы он там спал!.. Мне нужна эта комната!.. Пусть он убирается оттуда!..
Гарри вздохнул и лег на кровать. Вчера он отдал бы все на свете за то, чтобы оказаться здесь. Сегодня он предпочел бы оказаться в чулане со своим письмом, чем здесь, но без письма.
— Ничего, Гарри, — ласково произнесла Джинни, обращаясь к книжному Гарри, — ты обязательно получишь свое письмо.
— М-м-м, Джинни, ты разговариваешь с книгой.
— Да ну тебя, Рон. — Джиневра кинула в брата подушку и отвернулась от него, пока остальные посмеивались над ней.
На другое утро за завтраком все сидели какие-то очень притихшие. А Дадли вообще пребывал в состоянии шока. Накануне он орал во все горло, колотил отца новой дубинкой, давился, пинал мать и подкидывал вверх свою черепаху, разбив ею стеклянную крышу оранжереи, но ему так и не вернули его вторую комнату.
— Н-да, — протянула Гермиона, — ему точно надо походить на курсы управления гневом, да и просто к психологу записаться не помешало бы.
Что касается Гарри, то он вспоминал вчерашнее утро и жалел о том, что не распечатал свое письмо, пока был в коридоре. Дядя Вернон и тетя Петунья обменивались мрачными взглядами.
— Испугались? — полувопросительно произнес Бем.
— Да кто ж их поймет, — пожал плечами Гарри. — На них и их реакцию мне было все равно, а вот письмо получить хотелось чисто из любопытства.
Когда за дверью послышались шаги почтальона, дядя Вернон, все утро пытавшийся быть очень внимательным и вежливым по отношению к Гарри, потребовал, чтобы за почтой сходил Дадли.
— А они не боятся, что их Дадличек прочтет письмо? — забеспокоилась Алисия Спиннет.
— Нет, у него мозгов на это не хватило, — засмеялся Гарри.
Из кухни было слышно, как тот идет к двери, стуча своей палкой по стенам и вообще по всему, что попадалось ему на пути. А затем донесся его крик.
— Тут еще одно! «Мистеру Г. Поттеру дом четыре по улице Тисовая, самая маленькая спальня».
— Я же говорил.
— Вот идиот! — хлопнул себя по лбу Оуэн Колдуэлл. — Если ты хотел прочитать письмо, зачем орешь о нем?!
— Ты сам ответил на свой вопрос, — засмеялась Хейди Макэвой.
Дядя Вернон со сдавленным криком вскочил и метнулся в коридор. Гарри рванул за ним. Дяде Вернону пришлось повалить Дадли на землю, чтобы вырвать у него из рук письмо, а это оказалось непросто, потому что Гарри сзади обхватил дядю Вернона за шею.
— Хороший приемчик, — хмыкнул Кевин Уитби.
— О да, — просиял Гарри, — хорошо, что я этот прием отработал на своем дяде.
— В книге все будет, — добавил Рон, в очередной раз увидев вопросительные взгляды.
После непродолжительной, но жаркой схватки, в которой каждый получил по нескольку ударов узловатой палкой, дядя Вернон распрямился, тяжело дыша, но зато сжимая в руке письмо, адресованное Гарри.
— Иди в свой чулан… я хотел сказать, в свою спальню, — прохрипел он, обращаясь к Гарри. — И ты, Дадли… уйди отсюда, просто уйди.
Гарри долго мерил шагами спальню. Кто-то знал, что он переехал сюда из чулана. И еще этот кто-то знал, что он не получил первое письмо. И все это означало, что этот кто-то попробует передать ему еще одно письмо. И на этот раз Гарри собирался его получить. Потому что у него родился план.
— Это плохо, — буркнул Люпин.
— Почему? — притворно обиделся Гарри. — У меня не такие уж и плохие планы!
— Да, дружище, но они никогда не срабатывают.
— Рон прав, тебе намного лучше дается импровизация.
***
Дышащий на ладан будильник благодаря Дадли неоднократно побывавший в мастерской, зазвонил ровно в шесть часов.
— Зачем просыпаться в такую рань?!
— Мистер Криви, — теперь уже Флитвик вызвался образумить мальчика. — Если не будете перебивать, то узнаете.
Гарри поспешно выключил его и быстро оделся, стараясь не шуметь, чтобы ни в коем случае не разбудить семейство Дурслей. Он бесшумно вышел из своей комнаты и, крадучись, пошел вниз в полной темноте — включать свет было опасно.
План его заключался в том, чтобы выйти из дома, встать на углу Тисовой улицы и дождаться появления почтальона, чтобы первым забрать письма.
— Хороший план, — удивленно сказала Гермиона.
— И вечно этот удивленный тон, — буркнул Гарри.
— Но он ведь не сработает, — засмеялся Рон.
— Конечно, нет. Это же я его придумал.
А сейчас он крался по темному коридору, его сердце отчаянно прыгало в груди, и…
— А-А-А-А!
— Что у тебя опять случилось? — занервничал Люпин.
— Ничего страшного, не беспокойся.
Гарри буквально взлетел в воздух, потому что наступил на что-то большое и мягкое, лежавшее на коврике у входной двери. На что-то… живое!
Наверху зажегся свет, и Гарри с ужасом увидел, что этим большим и мягким было лицо дяди Вернона.
Весь зал разразился хохотом. Те, кто сидел ближе к Гарри, одобрительно хлопали того плечу.
— Молодец, Гарри, — вытирая слезы смеха, пробормотал Фред.
— Мы так тобой гордимся, — еле выдавил Джордж, отсмеявшись.
— Верно, — подхватил Ли Джордан, — это стоило проваленного плана.
Мистер Дурсль лежал у входной двери в спальном мешке. Не оставалось сомнений, что он сделал так именно для того, чтобы не дать Гарри осуществить задуманное. И, что тоже было несомненно, он вовсе не рассчитывал, что на него наступят.
После получасовых воплей дядя Вернон велел Гарри сделать ему чашку чая. Гарри грустно поплелся на кухню, а когда вернулся с чаем, почту уже принесли, и теперь она лежала за пазухой у дяди Вернона. Гарри отчетливо видел три конверта с надписями, сделанными изумрудно-зелеными чернилами.
— Я хочу… — начал было он, но дядя Вернон достал письма и разорвал их на мелкие кусочки прямо у него на глазах.
— Вот же вредный магл! — буркнул Забини.
В тот день дядя Вернон не пошел на работу. Он остался дома и намертво заколотил щель для писем.
— Не поможет, Дурсль, — хмыкнул Нотт.
— Видишь ли, — объяснял он тете Петунье сквозь зажатые в зубах гвозди, — если они не смогут доставлять свои письма, они просто сдадутся.
— Я не уверена, что это поможет, Вернон.
— Смотри-ка, Нотт, ты думаешь как моя тетя.
— Это вполне логичная реакция, — буркнул Нотт, которому явно не понравилось, что его сравнили с маглом. — Так что в этом нет ничего странного.
— О, у этих людей странная логика, Петунья. Они не такие, как мы с тобой, — ответил дядя Вернон, пытаясь забить гвоздь куском фруктового кекса, только что принесенного ему тетей Петуньей.
— Маразм крепчал, — ехидно прокомментировала Астория Гринграсс.
***
В пятницу для Гарри принесли не меньше дюжины писем. Так как они не пролезали в заколоченную щель для писем, их просунули под входную дверь, а несколько штук протолкнули сквозь маленькое окошко в туалете на первом этаже.
— Как изобретательно! — восхитились близнецы.
Дядя Вернон снова остался дома. Он сжег все письма, а потом достал молоток и гвозди и заколотил парадную и заднюю двери, чтобы никто не смог выйти из дома. Работая, он что-то напевал себе под нос и испуганно вздрагивал от любых посторонних звуков.
— Хотя нет, — сама опровергла свои слова слизеринка. — Вот тут маразм крепчал.
***
В субботу ситуация начала выходить из-под контроля.
— А до этого она была под контролем? — удивился Стеббинс.
Несмотря на усилия дяди Вернона, в дом попали целых двадцать четыре письма для Гарри — кто-то свернул их и засунул в две дюжины яиц, которые молочник передал тете Петунье через окно гостиной.
— Ого! — восхитились близнецы. — Вот это просто бомба!
— Неужели в школе не знали, что Гарри не может получить письмо? — поинтересовалась Джинни. — Не легче было сразу отправить какого-нибудь взрослого?
Но ее вопрос остался без ответа.
Молочник не подозревал о содержимом яиц, но был крайне удивлен, что в доме заколочены двери. Пока дядя Вернон судорожно звонил на почту и в молочный магазин и искал того, кому можно пожаловаться на случившееся, тетя Петунья засунула письма в кухонный комбайн и перемолола их на мелкие кусочки.
— Интересно, кому это так сильно понадобилось пообщаться с тобой? — изумленно спросил Дадли, обращаясь к Гарри.
— Много кому, Большой Дэ, — ответил Гарри.
***
В воскресенье утром дядя Вернон выглядел утомленным и немного больным, но зато счастливым.
— По воскресеньям — никакой почты, — громко заявил он с довольной улыбкой, намазывая джемом свою газету. — Сегодня — никаких чертовых писем…
— Совам все равно какой день недели, — в своей манере протянул Малфой.
— Но он не мог этого знать.
— Подождите-ка, — нахмурился Симус. — Он намазывал джемом газету?
Дин еще раз перечитал строчку и утвердительно кивнул.
По залу прошлись смешки, крыша у магла поехала окончательно.
Он не успел договорить, как что-то засвистело в дымоходе и ударило дядю Вернона по затылку. В следующую секунду из камина со скоростью пули вылетели тридцать или даже сорок писем. Дурсли инстинктивно пригнулись, и письма просвистели у них над головами, а Гарри подпрыгнул, пытаясь ухватить хотя бы одно из них.
— А с пола не легче поднять? — улыбнулась Дафна.
— Вон! ВОН! — Дядя Вернон поймал Гарри в воздухе, потащил к двери и вышвырнул в коридор. Затем из комнаты выбежали тетя Петунья и Дадли, закрывая руками лица, за ними выскочил дядя Вернон, захлопнув за собой дверь. Слышно было, как в комнату продолжают падать письма, они стучали по полу и стенам, отлетая от них рикошетом.
— Ну все, — значимо и весомо произнес дядя Вернон. Он старался говорить спокойно, хотя на самом деле нервно выщипывал из усов целые пучки волос.
Все засмеялись, представив как тот это делал.
— Через пять минут я жду вас здесь — готовыми к отъезду. Мы уезжаем, так что быстро соберите необходимые вещи — и никаких возражений!
Он выглядел таким разъяренным и опасным, особенно после того, как выдрал себе полуса, что возражать никто не осмелился. Десять минут спустя дядя Вернон, взломав забитую досками дверь, вывел всех к машине, и автомобиль рванул в сторону скоростного шоссе. На заднем сиденье обиженно сопел Дадли — отец отвесил ему затрещину за то, что он слишком долго возился. А Дадли всего лишь пытался втиснуть в свою спортивную сумку телевизор, видеомагнитофон и компьютер.
Маглорожденные засмеялись, а чистокровки сидели и не понимали, что же все-таки натворил Дадли, что получил от отца.
Джоан немного раздраженно наблюдала за этой картиной и понимала, что чистокровных магов надо заставить ходить на магловедение, чтобы они имели представление о мире, с которым им часто приходится соприкасаться, да и для маглорожденных не помешал бы предмет, который помог им адаптироваться в незнакомом до этого мире.
Они ехали. Ехали все дальше и дальше. Даже тетя Петунья не решалась спросить, куда они направляются. Несколько раз дядя Вернон делал крутой вираж, и какое-то время машина двигалась в обратном направлении. А потом снова следовал резкий разворот.
— Сбить их со следа… сбить их со следа, — всякий раз бормотал дядя Вернон.
— Все, он свихнулся, — трагичным голосом протянул Гарри.
Они ехали целый день, не сделав ни единой остановки для того, чтобы хоть что-нибудь перекусить. Когда стемнело, Дадли начал скулить. У него в жизни не было такого плохого дня. Он был голоден, он пропустил пять телевизионных программ, которые собирался посмотреть, и он никогда еще не делал таких долгих перерывов между компьютерными сражениями с пришельцами и чудовищами.
— Добро пожаловать в жизнь Гарри, тюлень! — злорадно прошипел Терри Бут.
Наконец дядя Вернон притормозил у мрачной гостиницы на окраине большого города. Дадли и Гарри выделили одну комнату на двоих — в ней были две двуспальные кровати, застеленные влажными, пахнущими плесенью простынями. Дадли тут же захрапел, а Гарри сидел на подоконнике, глядя вниз на огни проезжающих мимо машин и думая, гадая, мечтая…
— О чем? — сразу спросил Деннис.
— Мне было интересно, кто так упорно мне пишет, и сможет ли он забрать меня от Дурслей.
На завтрак им подали заплесневелые кукурузные хлопья и кусочки поджаренного хлеба с кислыми консервированными помидорами.
Все скривились.
— Как можно это есть.
— Сразу видно, что тебе никогда не приходилось голодать, Малфой, — хмыкнул Гарри, не обращая внимания на печальные взгляды, направленные в его сторону.
Но не успели они съесть этот нехитрый завтрак, как к столу подошла хозяйка гостиницы.
— Я извиняюсь, но нет ли среди вас мистера Г. Поттера? Тут для него письма принесли, целую сотню. Они там у меня, у стойки портье.
Она протянула им конверт, на котором зелеными чернилами было написано:
«Мистеру Г. Поттеру, город Коукворт, гостиница «У железной дороги», комната 11».
Гарри попытался схватить письмо, но дядя Вернон ударил его по руке. Хозяйка гостиницы застыла, ничего не понимая.
— Я их заберу, — сказал дядя Вернон, быстро вставая из-за стола и удаляясь вслед за хозяйкой.
— И что он с ними сделал? — спросила Элеонора Брэнстоун.
— Сжег, конечно.
***
— Дорогой, не лучше ли нам будет вернуться? — робко поинтересовалась тетя Петунья спустя несколько часов, но дядя Вернон, похоже, ее не слышал.
Никто не знал, куда именно они едут. Дядя Вернон завез их в чащу леса, вылез из машины, огляделся, потряс головой, сел обратно, и они снова двинулись в путь. То же самое случилось посреди распаханного поля, на подвесном мосту и на верхнем этаже многоярусной автомобильной парковки.
— Папа сошел с ума, да, мам? — грустно спросил Дадли после того, как днем дядя Вернон оставил автомобиль на побережье, запер их в машине, а сам куда-то исчез.
— Даже до Дадли это дошло, — хмыкнул Маркус Белби.
Начался дождь. Огромные капли стучали по крыше машины. Дадли шмыгнул носом.
— Сегодня понедельник, — запричитал он. — Сегодня вечером показывают шоу великого Умберто. Я хочу, чтобы мы остановились где-нибудь, где есть телевизор.
«Значит, сегодня понедельник», — подумал про себя Гарри, вспоминая кое о чем.
— О чем? — вновь воскликнули Криви, чем изрядно уже всех достали.
— Криви, — рявкнул Грюм, — еще слово от вас услышу, тогда все оставшиеся книги будете слушать в облике хорьков. Ясно?! — громыхнул он, напугав многих студентов. Братья Криви испуганно сглотнули и закивали, боясь сказать хоть слово.
Если сегодня был понедельник — а в этом Дадли можно было доверять, он всегда знал, какой сегодня день, благодаря телевизионной программе, — значит, завтра, во вторник, Гарри исполнится одиннадцать лет.
— С Днем рождения! — закричали студенты, вызвав горестные вздохи взрослых.
— Похоже, мы будем очень долго читать эти книги, — прошептала Минерва, сидевшие рядом с ней преподаватели согласно закивали.
Конечно, нельзя сказать, что у него были веселые дни рождения, — например, в прошлом году Дурсли подарили ему вешалку для куртки и пару старых носков дяди Вернона.
— Зачем они так позорятся? — задала риторический вопрос Астория. — Лучше бы вообще ничего не дарили.
Так что и в этом году от дня рождения ничего особенного ждать не стоило. Но все же не каждую неделю тебе исполняется одиннадцать.
Дядя Вернон вернулся к машине, по лицу его блуждала непонятная улыбка. В руках он держал длинный сверток, и когда тетя Петунья спросила, что это он там купил, он ничего не ответил.
— Я нашел превосходное место! — объявил дядя Вернон. — Пошли! Все вон из машины!
На улице было очень холодно. Дядя Вернон указал пальцем на огромную скалу посреди моря. На вершине скалы приютилась самая убогая хижина, какую только можно было представить.
— Он что, совсем с ума сошел? — испугалась миссис Уизли. — Ладно, мы поняли, что ему наплевать на Гарри, но мог бы хоть о своей семье подумать.
Понятно, что ни о каком телевизоре не могло быть и речи.
— Сегодня вечером обещают шторм! — радостно сообщил дядя Вернон, хлопнув в ладоши. — А этот джентльмен любезно согласился одолжить нам свою лодку.
— Отличный пример, как можно обогатиться за счет идиота, — хмыкнул Драко, но наткнувшись на грозный взгляд матери сразу стушевался.
Дядя Вернон кивнул на семенящего к ним беззубого старика, который злорадно ухмылялся, показывая на старую лодку, прыгающую на серых, отливающих сталью волнах.
— Я уже запасся кое-какой провизией, — произнес дядя Вернон. — Так что теперь — все на борт!
— Да уж, провизией он запасся, — хмыкнул Гарри.
В лодке было еще холоднее, чем на берегу. Ледяные брызги и капли дождя забирались за шиворот, а арктический ветер хлестал в лицо. Казалось, что прошло несколько часов, прежде чем они доплыли до скалы, а там дядя Вернон, поскальзываясь на камнях и с трудом удерживая равновесие, повел их к покосившемуся домику.
— Он что, вас всех угробить решил? — начал злиться Билл.
— Успокойся, все ведь хорошо закончилось.
Внутри был настоящий кошмар — сильно пахло морскими водорослями, сквозь дыры в деревянных стенах внутрь с воем врывался ветер, а камин был отсыревшим и пустым. Вдобавок ко всему в домике было лишь две комнаты.
Приобретенная дядей Верноном провизия поразила всех — четыре пакетика чипсов и четыре банана.
— Он совсем идиот?! — воскликнул Люпин.
— Да этого и ему одному будет мало, — поддержала оборотня Тонкс.
После еды — если это можно было назвать едой — дядя Вернон попытался разжечь огонь с помощью пакетиков из-под чипсов, но те не желали загораться и просто съежились, заполнив комнату едким дымом.
— Даже дети знают, что они не будут гореть, — покачала головой Гермиона. — Он хоть иногда думает головой? — вздохнула она. — Не отвечайте, это был риторический вопрос.
— Надо было забрать из гостиницы все эти письма — вот бы они сейчас пригодились, — весело заметил дядя Вернон.
Дядя пребывал в очень хорошем настроении. Очевидно, он решил, что из-за шторма до них никто не доберется, так что писем больше не будет. Гарри в глубине души был с ним согласен, хотя его эта мысль совершенно не радовала.
— Не будь таким пессимистом, Гарри, — нахмурилась Джинни.
— Знаешь, моя жизнь не способствовала развитию у меня оптимистичных взглядов.
Как только стемнело, начался обещанный шторм. Брызги высоких волн стучали в стены домика, а усиливающийся ветер неистово ломился в грязные окна. Тетя Петунья нашла в углу одной из комнат покрытые плесенью одеяла и устроила Дадли постель на изъеденной молью софе. Они с дядей Верноном ушли во вторую комнату, где стояла огромная продавленная кровать, а Гарри пришлось улечься на пол, накрывшись самым тонким и самым рваным одеялом.
— Он же мог заболеть! — забеспокоились миссис Уизли и мадам Помфри.
— Не волнуйтесь, пожалуйста, — улыбнулся Гарри, стараясь успокоить женщин, — все в порядке. Никто не заболел и не пострадал… почти…
— Почти?
— Скоро будет.
Ураган крепчал и становился все яростнее, а Гарри не мог заснуть. Он поеживался от холода и переворачивался с боку на бок, стараясь устроиться поудобнее, а в животе у него урчало от голода. Дадли захрапел, но его храп заглушали низкие раскаты грома: началась гроза.
— Да уж, не лучший аккомпанемент для сна, — нахмурился Джейсон Сэмюэлс.
У Дадли были часы со светящимся циферблатом, и когда его жирная рука выскользнула из-под одеяла и повисла над полом, Гарри увидел, что через десять минут ему исполнится одиннадцать лет. Он лежал и смотрел, как бегает по кругу секундная стрелка, приближая его день рождения, и спрашивал себя, вспомнят ли Дурсли об этой дате. Но еще больше его интересовало, где сейчас был тот, кто посылал ему письма.
— Летит к тебе, — прошептал Дамблдор, чтобы его никто не услышал.
До начала следующего дня оставалось пять минут. Гарри отчетливо услышал, как снаружи что-то заскрипело. Ему хотелось верить, что крыша домика выдержит атаку дождя и ветра и не провалится внутрь, хотя, возможно, так стало бы теплее — все равно хуже, чем сейчас, быть уже не могло.
— Лучше не говори так, — вздохнула Тонкс. — Потому что именно после таких слов или мыслей обязательно что-нибудь происходит.
— Учту, — кивнул Гарри.
Часы Дадли показывали без четырех двенадцать. Гарри подумал, что, когда они вернутся на Тисовую улицу, вполне возможно, в доме будет столько писем, что ему удастся стащить хотя бы одно.
— Они все исчезли к тому моменту, как мы вернулись, — хмыкнул Гарри. — Хорошо, что тогда они мне уже не нужны были.
Без трех двенадцать. Снаружи раздался непонятный звук, словно море громко хлестнуло по скале. А еще через минуту до Гарри донесся громкий треск — наверное, это упал в море большой камень.
— Или прилетел Хагрид, — улыбнулся Гарри.
Еще одна минута, и наступит день его рождения. Тридцать секунд… двадцать… десять… девять… Может, имеет смысл разбудить Дадли, просто для того чтобы его позлить?
— Да! Буди! Буди! — кричали студенты.
Три секунды… две… одна…
БУМ!
— Томас! — воскликнула МакГонагалл. — Зачем так кричать?
— Здесь большие буквы и восклицательный знак, профессор, — состроив невинную мордашку ответил Дин.
Хижина задрожала, Гарри резко сел на полу, глядя на дверь. За ней кто-то стоял и громко стучал, требуя, чтобы его впустили. Но кто?
— Кто? Кто там?! — заерзал Найджел, который, по-видимому, решил занять место братьев Криви, которые до сих пор испуганно косились на бывшего мракоборца.
— Конец главы, — вздохнул Дин, передавая книгу Рону.
