Красота чудовища

— Позволь мне пойти с тобой. Киришима, который в это время обвивал повязку вокруг своих рогов, остановился и серьезно посмотрел на Бакуго. Они были на кухне, Бакуго закончил с приготовлением обеда для них, а Киришима надевал на себя свой костюм для похода в деревню. Они спорили по этому поводу уже несколько дней, но, если честно, Бакуго делал это, только чтобы не вызвать подозрения. — В последний раз, Бакуго! Нет! Я — отшельник, живущий в лесу! К какому отшельнику заходят гости? Ответ. Ни к какому! Бакуго пожал плечами и облокотился грудью об стол, надменно вскинув руку с ножом. — Я могу быть родственником или вроде того. У отшельников тоже есть семья. Ты все равно весь укутан, так что никто и не поймёт, что мы совсем непохожи. В своём прикиде Киришима выглядел довольно смешно. Из-за рогов убранство на его голове было намного выше, чем у любого нормального человека. Бакуго был ошеломлён, что никто в деревне не задумывался о том, что же делает голову Киришимы такой высокой. Но потом вспомнил, что они были просто кучкой деревенских простофиль, так что это неудивительно. Недовольное выражение на лице Киришимы можно было легко прочесть сквозь повязки. — Нет значит нет, Бакуго. Такое чувство, что я разговариваю с ребёнком! Слабая улыбка появилась на лице Бакуго, он положил нож и схватил тарелку Киришимы. — Оу. Тогда я думаю, ты не захочешь еду этого ребёнка, которую он сделал для тебя? Я просто выйду на улицу и... — Нет... Черт возьми... Я хочу поесть перед тем, как уйду! — Киришима быстро пересёк кухню и отобрал у Бакуго тарелку. Не желая терять свой обед, он развернулся к нему спиной, садясь на корточки, и откусил большой кусок. Он глянул на Бакуго и произнес, не прекращая жевать: — Прекрати быть придурком только потому, что все идёт не так, как ты хочешь! Бакуго нахмурился, наблюдая за ужасными манерами Киришимы, и сел за стол. — Не разговаривай с набитым ртом, дитё малое! Киришима показал ему язык и остался сидеть на полу, чтобы доесть. Возможно, он думал, что таким образом победил в их споре. Бакуго хмыкнул и откинулся на спинку стула. Придурок. Пока Киришима убирался на кухне и доканчивал со своим нарядом, Бакуго наблюдал за ним со скукой. С толстыми перчатками, скрывающими когти, и натянутым до самого носа капюшоном Киришима выглядел более, чем странно для одинокого отшельника, живущего в глубине леса. Веселая улыбка, которую можно было прочитать на его лице, несмотря на повязки и тень капюшона, совсем рушила образ. Жители деревни были очень глупы. — Знаешь, твои деревенщины очень любят тебя. Сомневаюсь, что для них было бы важно, что ты ужасный монстр из слухов. Смена темы застала Киришиму врасплох. Он уставился на Бакуго широко открытыми глазами, словно сомневался, что Бакуго просто не пытается уговорить его взять с собой в деревню. Киришима тяжело вздохнул и начал сминать в руках капюшон. — Они любят меня сейчас, пока я странный, никому неизвестный отшельник... Но весь остальной мир не такой, как ты, Бакуго. Я больше не выгляжу, как человек! Обычные люди придут в ужас от моего вида. Киришима натянул свой капюшон ещё ниже. — Не говоря уже о том, что я знал всех этих людей большую часть своей жизни, так что не переживу, если они отвернутся от меня, когда узнают правду. — Это глупо, — Бакуго подпер подбородок ладонью и внимательно оглядел Киришиму. Конечно, кое-что из сказанного имело смысл, но в любом случае во всем этом прикиде он выглядел намного страннее, чем с чешуей. — На самом деле ты не так уж и пугающе выглядишь. К тому же ты ведь только и делаешь, что помогаешь жителям. Они будут чертовски глупыми говнюками, если возненавидят тебя из-за проклятья. Не говоря уже о том, что тебе больше не придётся играть этот глупый маскарад, так что ты сможешь взять меня с собой в деревню... — Боже мой! — Киришима вскинул к потолку руки. — Я так и знал, что твои слова были слишком хороши, чтобы оказаться правдой! Ты останешься здесь! И точка! — он схватил свой ранец и вышел за дверь. Киришима спускался к деревне, не оглядываясь назад. Бакуго, самодовольно ухмыляясь, дождался, пока фигура Киришимы не исчезла за деревьями, и принялся за дело. Киришима был полным придурком, если думал, что Бакуго послушно останется в поместье, раз тот этого хочет. Нахуй это дерьмо. Они могли пойти вместе, а уже в деревне притвориться, что не знают друг друга, но Волосы вместо Мозгов не стал его слушать. Бакуго заранее подготовил ранец, чтобы прикинуться путешественником; он накинул на себя плащ и покинул поместье. Конечно, Киришима обещал ему расспросить жителей о монстрах, но Бакуго хотел все слышать лично. Он доверял Киришиме, но сомневался, что тот будет задавать правильные вопросы. Киришима не был глупым, каким его часто описывал Бакуго, но и гением его не назвать. К тому же его преследовало неприятное чувство от мысли, чтобы положиться на кого-то другого. Бакуго был независим, в конце концов. Даже несмотря на то, что Бакуго пошёл более долгой дорогой, он знал, что у него достаточно времени до того, как Киришима вернётся. Этот парень был слишком популярен для того, кто звал себя отшельником, и всегда возвращался поздно вечером, принося с собой подаренные фрукты, овощи и разную выпечку. Бакуго не сомневался, что Киришима останавливался и разговаривал с каждым, кто дарил ему подарок. Такой херней он любил заниматься. К его удивлению, деревня оказалась больше, чем Бакуго себе представлял. Путешествуя по королевству, Бакуго встречал намеки на поселения с жалкой кучкой деревенских хижин и думал, что столкнётся с тем же самым. Кажется, Киришима что-то говорил о том, что число жителей возросло, но Бакуго все равно справедливо предполагал, что она меньше, ведь Киришима сказал, что знает каждого в деревне. Без сомнений, Киришима знал всех, но теперь это число казалось просто колоссальным, когда Бакуго увидел его своими глазами. Неудивительно, что у Киришимы уходил целый день. Бакуго накинул на голову капюшон, спускаясь по главной дороге в деревню. Те, мимо кого он проходил, не обращали на него внимания. Бакуго собирался выйти к главной улице, пока кто-то не заметил, что он неместный. Был выходной день, и жизнь кипела на рынке, но, стоило Бакуго пройти мимо первого прилавка, как продавец окликнул его: — Приветствую тебя, путешественник! Что привело тебя в наш маленький городок? Первым порывом было нахмуриться и огрызнуться, но Бакуго быстро прикусил язык и снял капюшон, пытаясь придать лицу приветливое выражение. Хорошо, что первый заметивший его продавец сразу окликнул его: чем меньше людей встретилось с ним, тем меньше шансов, что кто-нибудь выдаст его Киришиме. — Доброе утро, — сказал он грубым голосом. Показалось, что продавец чуть дернулся назад, так что Бакуго быстро продолжил. — Я путешествую по дороге, и прошло много времени с тех пор, как я встречал на своём пути цивилизацию. Просто хочу узнать последние новости перед тем, как продолжить своё путешествие. Шанс посплетничать тут же изменил поведение продавца. Он облокотился грудью о прилавок и принялся рассказывать о конфликтах в соседних государствах, слухах о королевской свадьбе, последних достижениях величайшего рыцаря. Бакуго кивал, делая все возможное, чтобы не отвлекаться, но чем дольше продавец говорил, тем сложнее Бакуго было притворяться. Ему было плевать на политику или королевскую семью. Единственное, что его интересовало, — это деятельность рыцарей. Бакуго скрестил руки и наклонился к продавцу. Он мог перестать играть и просто спросить напрямую. — На самом деле я охотник на монстров, — сказал он тихо. Глаза продавца загорелись. — Я только что прибыл из соседнего королевства, так что не мог бы ты посвятить меня в последнии слухи о чудовищах? — Ты просто невероятный везунчик, мой друг! — Друг? Когда, блять, они успели стать друзьями? Продавец схватил руку Бакуго, широко улыбаясь, и даже глазом не моргнул, когда недовольный Бакуго попытался ее отдёрнуть. — Здесь есть ужасный монстр, прямо в этих лесах! Вот дерьмо. Каким-то образом Бакуго совершенно забыл, что Киришима тоже монстр да ещё из тех слухов, что привели его сюда в самом начале. Бакуго поднял брови, пытаясь изобразить удивление и интерес. Он был ужасным актером. К счастью, продавцу было этого достаточно, чтобы продолжить. Он ещё сильнее облокотился о прилавок и указал на укутанного в своём наряде Киришиму. Минутку... — Мы столько раз писали королю, чтобы он прислал к нам войска на помощь, но они не хотят ничего делать, потому что чудовище ни разу не нападало на деревню! Но оно уже много лет держит сына убитого лорда в плену! Бакуго прикусил губу, чтобы не фыркнуть. Не может быть... — Это Эйджиро переходит улицу. Мы предполагаем, что он заключил с монстром какой-то договор, чтобы защитить нас. Пожалуйста, спаси его! Это просто нереально. Бакуго пришлось говорить сквозь сжатые зубы, чтобы не рассмеяться. — Получается, вся деревня знает об этом и не отправила ещё ни одного рыцаря, чтобы помочь? Продавец принял издёвку Бакуго за возмущение и кивнул в отчаянии. — Мы получили ответ, что наши подозрения не имеют оснований, а король не может отправить к нам на помощь рыцарей, потому что никому из жителей не угрожает опасность. Но мы знаем правду! Эйджиро притворяется отшельником, живущим в лесу, но все очевидно! Он всегда был ярким и любящим мальчиком, — продавец посмотрел в сторону Киришимы прежде, чем понизить голос. — Мы боимся, что у него что-то вроде Стокгольмского синдрома. Он постоянно извиняется и преуменьшает террор чудовища. Бакуго отчаянно глотнул воздуха, с трудом сдерживаясь от истерического смеха. А деревенщины были не настолько глупы, как он думал. Киришима был самым глупым, раз считал, что они поверят его ужасной игре отшельника. Все время, все, черт возьми, время они знали, кто он такой! Невероятно, блять. Самым смешным было то, что они считали, что Киришима, который является чудовищем, находится в плену у чудовища, которым является Киришима. Гребанная комедия, вашу мать! — Это невероятно! Похоже, мне действительно повезло, что я заглянул в эту деревню, — легко сказал Бакуго, стараясь не хихикать. — Спасибо за информацию, думаю, мне стоит изучить эти леса. И никому не говори обо мне пока что. Я вернусь после тщательного расследования. Продавец воодушевленно закивал и всучил в руки Бакуго выпечку. — Спасибо тебе, добрый путешественник! Мы много лет молились, чтобы появился кто-то, кто освободит Киришиму! Очень жаль, что единственной причиной изоляции Киришимы была его безопасность. Бакуго отошёл от прилавка и накинул на голову капюшон. Поход в деревню был чертовски хорошей идеей. Он не только узнал, что поблизости нет больше никаких монстров, но и открыл много интересных секретов. Если бы Бакуго не пришлось скрывать свой поход в деревню, он бы хорошенько поиздевался над Киришимой за его глупость. Они знали правду все это время! Киришима был таким придурком! Бакуго позволил себе рассмеяться, поедая подаренную выпечку. Пока он переходил улицу, яркий смех Киришимы, который ни с кем не перепутаешь, привлёк его внимание. Киришима стоял у другого прилавка и оживленно болтал с какой-то девушкой. Без сомнений, никто бы не поверил его истории об отшельнике, когда он так себя вёл. Бакуго остановился и уставился прямо на Киришиму с девушкой. Она стояла слишком близко к нему, глупо и широко улыбаясь. Что бы она ни говорила, это заставляло Киришиму смеяться, в конце концов он облокотился об неё для равновесия. Она тоже взорвалась смехом и еле как удерживала их обоих на ногах. Бакуго не сомневался, что улыбка Киришимы была такой же гигантской и глупой, как и её. Нет, на самом деле Бакуго мог с легкостью представить улыбку Киришимы в голове. Она была намного шире, чем у девушки. Киришима закинул руку на ее плечи, приобнимая, пока они продолжали хихикать друг с другом. Она прильнула к нему, ни на секунду не сомневаясь. Что ж, они были милыми. Бакуго сузил глаза и закинул в рот остатки выпечки. Эта девушка наверняка не будет так комфортно чувствовать себя рядом с Киришимой, когда узнает, что скрывается под его одеждой. Они снова обнялись и пошли по улице, так что Бакуго принял это, как сигнал тому, что пора возвращаться в поместье. Никто и не заметил его, пока он не скрылся за деревьями. Солнце стояло высоко, и его лучи пробирались сквозь ветки деревьев. Бакуго скривил губы и пнул лежащий на пути камень. Интересно, Киришима проводил все своё время в деревне с этой девушкой? Бакуго хотелось бы, чтобы Киришима только притворялся дружелюбным со всеми, но... Они жили вместе уже много недель, и Киришима слишком долго набирался духа, чтобы коснуться его. Что особенного в этой девушке? Он остановился на полпути и сжал кулаки. Что, если... Возможно ли, что Киришима любил ее? Хотелось ли ему, чтобы она оказалась его настоящей любовью, которая снимет проклятье? Что-то неприятно дёрнулось в животе Бакуго, и он нахмурился. Ну и что, если в этом все дело? Его не должно было волновать, кто окажется настоящей любовью Киришимы. Бакуго недовольно зарычал и направился дальше, все ещё негромко бурча себе под нос. Даже если это не было его делом, Бакуго знал, что беспокоится. Почему он, блять, беспокоится? Он потерянно усмехнулся, думая над этим вопросом. Возможно, все дело в том, что Киришима первый человек за все долгое время, о ком он искренне заботился, не считая семьи. Как его друг, Бакуго обязан был беспокоиться о Киришиме, правильно? Да, все правильно. Эта девушка не заслужила привязанности Киришимы, если не знала о его проклятье. Дьявол, никто в этой глупой деревне не заслужил слышать смех Киришимы, если они не видели его чешуи и прочего. Киришима просто зря тратил время, держа всё в секрете, ведь очевидно, что они все заботятся о нем. Если Киришима хотел снять проклятье, он должен был рассказать все той девушке. Если она отвернётся от него из-за чешуи, тогда нахуй ее, она не заслуживает Киришиму.

***

Киришима всегда возвращался сытым из деревни, поэтому Бакуго не стал ждать его, чтобы поужинать. Солнце уже зашло за горизонт, когда Киришима вернулся в поместье. Бакуго слышал его шаги, сидя в крепости из подушек, но и пальцем не пошевелил, чтобы выйти навстречу. И действительно, скоро Киришима сам вошёл в библиотеку с лампой и корзиной кексов в руках. — Ты что, читал весь день? — спросил он, негромко хихикая, забрался внутрь и повесил лампу на стену, с которой они специально убрали одеяла, чтобы Бакуго мог читать даже поздно ночью. Бакуго неясно что-то проворчал в ответ и продолжил читать. Он смотрел на одну и ту же страницу с тех пор, как услышал Киришиму внизу, но продолжал делать увлечённый вид, чтобы у Киришимы не возникло подозрений. Легкий смех Киришимы заставил сердце Бакуго больно сжаться, а что-то в животе подпрыгнуло, когда он плюхнулся рядом с ним и прижался к боку. Эти действия не были чем-то новым. Но эмоции странные. — Оу-у, неужели кто-то все ещё обижается, что я не взял его с собой в деревню? Не совсем. — Я принёс вкусняшки! Не сиди с таким грустным лицом, Взрывчик! — Киришима сунул один кекс прямо в лицо Бакуго и выжидающе ухмыльнулся. — Блять... Что я тебе говорил насчёт этого прозвища! — Бакуго выхватил кекс и откусил большой кусок. — И замолкни, я не грустный. Я просто только что докончил читать страницу. Ухмылка на лице Киришимы отчётливо говорила, что он считал по-другому, но промолчал и удобнее прислонился к Бакуго. Он закрыл глаза и глубоко выдохнул. Бакуго мог чувствовать, как все напряжение исчезает из его тела. Когда они лежали так, это был естественный сигнал, чтобы запустить пальцы в волосы Киришимы, так что Бакуго не пришлось просить дважды. Не желая больше тянуть, особенно после того, как потратил весь оставшийся день на размышления, Бакуго спросил: — У тебя есть кто-нибудь, кто, по-твоему мнению, сможет снять проклятье? Тело Киришимы напряглось, а дыхание участилось. Бакуго почувствовал, что тоже напрягся, но попытался расслабиться и вести себя естественно. Что за черт, почему Киришима так реагирует на ту девушку? Очень медленно Киришима поднял на Бакуго суженные глаза. — Это немного неожиданно. Почему ты спрашиваешь? Бакуго столько раз отрепетировал свою речь, что ему было легко врать. Он пожал плечами и продолжил играть с волосами Киришимы. — Ты кажешься очень воодушевленным, когда спускаешься в деревню, пускай тебе и приходится напяливать на себя столько одежды. Не говоря уже о том, что ты категорически запретил мне идти с тобой. Я просто подумал, может, ты там на кого-то положил глаз. Киришима тут же расслабился. Он хрипло рассмеялся и уткнулся лицом в бедро Бакуго. Это... это было совсем не то, чего ожидал Бакуго. Какого черта? Почему Киришима был таким непонятным? Тишина повисла между ними, и Бакуго осознал: Киришима не собирается ему отвечать. Он схватил Киришиму за рога, дергая его назад, и злобно посмотрел. — Что за хрень, Волосы вместо Мозгов. Я задал тебе вопрос. Киришима поднял на него глаза, ярко улыбаясь. — Прости! Задумался на секунду! — он заерзал, пытаясь удобнее воспользоваться талией Бакуго, как подушкой, и вскинул в воздух руки. — Не-а, в деревне нет никого, на кого бы я запал или вроде того. Было трудно сказать в тёплом свете лампы, но, кажется, щеки Киришимы покраснели. Почему его реакция была точной противоположностью слов? Бакуго сузил глаза и щелкнул Киришиму по лбу, как бы говоря, что хочет поболтать. Киришима отбросил руку Бакуго с негромким протестом. — Но это не значит, что я не надеюсь найти свою любовь! То есть, мир полон сюрпризов, знаешь? Моя любовь может прийти из ниоткуда и снять с меня проклятье в один день! Что за глупый оптимистический взгляд на мир. Бакуго и не ожидал меньшего от Киришимы. Бакуго многозначительно закатил глаза. Киришима просто рассмеялся, пожимая плечами. — Да, я так думаю, но ничего больше не остаётся делать, кроме как быть оптимистом, знаешь? — он поднял свою руку так, чтобы свет лампы ясно освещал красную чешую. — Моя чешуя медленно распространяется по телу с каждым днём. Я не знаю, когда это началось, но в один день я заметил, что их стало больше. И продолжает становиться с каждым днём. — А? — Бакуго взял руку Киришимы и прищурился, разглядывая красную чешую, покрывающую его кожу. Внутренняя сторона руки была по-прежнему человеческой, но и здесь выделялись красные чешуйки. В любом случае, когда Бакуго впервые прибыл в поместье, он их не видел. — Они распространялись, пока я был здесь? — Немного, правда. Как я сказал, этот процесс очень долгий. — Киришима поднял ногу и закатил штанину. — На самом деле сильная разница на моих ногах. Там всегда было больше чешуи, чем на руках, но сейчас уже трудно найти чистое место. Конечно, моя кожа прочная, как эта чешуя, но она человеческая, знаешь? Таким образом я стану настоящей человекоподобной ящерицей уже через несколько лет. Бакуго посмотрел на него и честно попытался представить Киришиму без чешуи. Киришима, покрытый чешуей, выглядел более естественным, чем без. — Дерьмово, эта карга не сказала тебе о том, что у тебя временный лимит, чтобы снять проклятье. — Должно быть, она слишком верила в моего отца, когда накладывала проклятье, пускай он этого не заслуживал. Я не знаю, догадывалась ли она, что это займёт столько времени, — Киришима пожал плечами и положил ноги на подушки. — Что насчёт тебя? — Что насчёт меня? Киришима рассмеялся и сел ровно, скрещивая ноги. Бакуго почувствовал себя странно, не чувствуя больше веса Киришимы. — Ты знаешь: твоё проклятье? Можешь себе представить, что любишь кого-то настолько сильно, что тебе больно от неспособности коснуться этого человека голыми руками? — А? Какого хуя? — Бакуго схватил волосы Киришимы и грубо потрепал. Он в отвращении скривил губы, отталкивая Киришиму от себя. — Разве похоже, что я беспокоюсь об этой чуши? Взрывы — это не проклятье. Просто маленькое неудобство. Он надменно усмехнулся, снял перчатку и соединил два пальца, производя небольшой взрыв. — Я мог создавать небольшие взрывы ещё до того, как получил проклятье. Единственная разница в том, что теперь я не могу их сдерживать без перчаток. Киришима перевернулся на живот и подполз ближе, чтобы поместить свой подбородок на коленях Бакуго. Он улыбался, но в глазах застыло какое-то странное выражение, которого Бакуго не понял. — Я полагаю, ты просто ещё не встретил правильного человека, которого ты бы всем сердцем желал коснуться. На короткий момент Бакуго представил, каково будет пройтись по волосам Киришимы без перчаток. Он чувствовал, какими мягкими они были, своей кожей, но будут ли они мягче, если провести их между пальцами? Если он прикоснется к его чешуе, будет ли она гладкой? Он быстро отбросил эти мысли, фыркая и пожимая плечами. — Сомневаюсь, что такое произойдёт. Единственное, чего я хочу, — это касаться себя без дурацких взрывов. Можешь представить, как неудобно дрочить в перчатках? Легче отстрелить себе член! Киришима распахнул глаза прежде, чем перевернуться и затрястись от хохота. Бакуго ухмыльнулся и не смог противиться его заразительному смеху. Неожиданно Киришима протрезвел и выпрямился, а его лицо пылало всеми возможными красками. — Бакуго. Если... если я полностью стану ящерицей... У меня будет чешуйчатый член! Настала очередь Бакуго распахнуть глаза. Он сдался и взорвался истерическим смехом. Киришима застонал и толкнул его, чтобы перестал смеяться над ним, но быстро присоединился к нему и сам расхохотался. — Кто полюбит меня, если у меня будет чешуйчатый член! — воскликнул Киришима, провоцируя новый приступ хохота. Они наконец утихомирились и удобно устроились на подушках. Сердце Бакуго успокоилось после их разговора, и он мог спокойно почитать. Когда Киришима заснул на его коленях, в голове Бакуго пронеслось: если это Киришима, то даже с чешуйчатым членом можно примириться.