Тенгу-хранитель

      — Тут красиво… — выдохнул Саске, прилипнув к окну. — А давно вы с Саске-вороном играете?       — Он Тенгу, — поправил Итачи. — Нет, недавно. И он в первый раз позвал меня в гости.       Он тоже полюбовался на водопад, удачно подсвеченный лучами тёплого солнца.       — А этот Орочимару, он котик? У него зрачки вертикальные.       — Он змейка. Мог бы догадаться по имени, — Итачи легонько щёлкнул его по носу.       — А ты со мной потренируешься? — Саске обернулся и посмотрел снизу вверх, заглядывая своими чёрными глазищами прямо в душу.       — Сначала мне нужно привести себя в порядок. А потом нужно спросить у хозяев, всё-таки мы в гостях.       — У змейки или у Саске-тенгу? — Саске радостно оббежал вокруг брата.       У Итачи есть время потренировать его! Нии-сан не сказал «как-нибудь позже», а согласился!       — Наверное, у Орочимару, всё-таки он здесь главный. Отото. Тебе важное задание. Осмотреться и найти все стратегически важные места. Кухня, туалет, ванная, спальни, оружейная, склады, закрытые двери, если есть. Также проверь комплектацию запасов — есть ли тут еда, вода и так далее. Но будь осторожен, тут могут быть ловушки. Понял?       — Хай! — Саске кивнул и воодушевлённо принялся обыскивать дом.       Итачи вздохнул. Глядя на такой энтузиазм, он казался себе старым, умудрённым опытом и старыми травмами. А ведь ему всего тринадцать. Кстати, про травмы…       Итачи аккуратно расстегнул жилет и пощупал рёбра. Чакра, броня и в целом не особо высокая активность Тенгу уберегли его от травм, но попробуй объяснить это обеспокоенному отото! Что это просто синячок, который просто на всякий случай нужно ощупать.       А вдруг не просто.       Через полторы минуты вернулся Саске и потянул его за собой, тараторя обо всём, что он успел найти.       Это оказалось что-то вроде полевого убежища. Да, более уютного, да, более укомплектованного. Но симпатичные шторки на окнах не отменяли сухпайков в кухонных шкафах; все комнаты были очень, очень похожи, а одежда в шкафах обезличенная и «обезкланенная» — без монов, удобного кроя, чёрная и белая, разных размеров.       — Так, я в душ. Осмотрись внимательно и всё запомни.       — Хай!.. А зачем? Мы тут надолго?       — Нужно всегда контролировать обстановку.       — Хай… интересно, а Тенгу-Саске меня потренирует? Должен! Меня же в честь него назвали! И он сильный, я даже поверил, что он может быть сильнее тебя! — глаза Саске радостно блестели, а руки так и тянулись всё потрогать и покрутить. — А ловушек я не нашёл, — чуть ли не обиженно заявил он. — Я плохо искал?       — Возможно, их тут вообще нет.       В убежищах АНБУ не ставили ловушек внутри самих убежищ. Только на входе, плюс маскировка. Было просто невозможно предсказать все особенности рельефа и выучить все ловушки. Но там обычно и не было ничего важного — еда, вода, медикаменты, немного денег… это, конечно, может иногда спасти тебе жизнь, но явно не то, за чем стоит специально охотиться.       А вот нычки нукенинов всегда были полны разнообразных ловушек. Особо глупые нукенины сами же в них и погибали, что заставляло охотников за головами ржать и материться, доставая вожделенный труп.       — Так неинтересно! — возмутился Саске.       — Тогда иди и найди еды. Отсутствие обеда может убить тебя не хуже врага.       — Хай! — Саске кивнул и кинулся потрошить кухню с гораздо большим энтузиазмом.       Ребёнок… Но всё-таки — ребёнок, который учился на шиноби, так что можно не сомневаться, с пайками он разберётся. По крайней мере, не отравится и брата отравить не должен.       Так что стоит воспользоваться временем, пока он занят, чтобы спокойно принять душ. А то с Саске станется устроить какую-нибудь пакость Тенгу за то, что он обидел любимого братика.       Впрочем, должен же Тенгу это понимать. Даже с учётом возраста, вряд ли он совсем уж забыл, каким был ребёнком.       Горячая вода мягко обволакивала тело, побуждая мышцы расслабиться. Итачи и сам не осознавал, насколько он был собран и напряжён всё это время. Это началось ещё до попытки Шисуи упасть с обрыва, но именно после Итачи было некогда даже выдохнуть. Сначала отчёт о схватке Шисуи с неизвестным шиноби, потом допросы, незримое наблюдение собственного клана — далеко не все поверили в его слова. Необходимость постоянно быть настороже и при этом не врать. Итачи умел обманывать шаринган, но всё же не на таком уровне, чтобы перехитрить весь клан разом. Правда, как у мастера гендзюцу, у него были некоторые преимущества — а обретённый Мангекё их ещё и усилил. Убедить себя, что всё было именно так, создать иллюзорную реальность, которая для тех же Яманака станет настоящей… закроет собой то, что случилось…       Итачи не был уверен, что такое пройдёт для него без последствий. Но всё же рискнул — и выиграл.       Хотя бы потому, что смог не забыть о том разговоре с Тенгу.       То, что Тенгу решил вернуться, стоило считать шальной удачей, а не собственным достижением.       Хотя… Тенгу — это Саске. Разве смог бы сам Итачи бросить брата, зная, что всё закончится плохо? Особенно если вспомнить ту самую оговорку про «даже моему брату тягу к жизни вернули».       Могло ли быть всё настолько плохо?..       — Нии-сан, нии-сан! — в дверь яростно затарабанили. — К нам пришли!       — Тенгу или Орочимару?       — Не, он незнакомый. Сказал, хочет подружиться.       Такие заявления звучали как издевательство и требовали куная в лоб.       Итачи, не раздумывая, смыл пену и спешно оделся.       — А… а где он?       — У входа стоит. Я его не пустил, — Саске отчётливо гордился.       — Молодец, — серьёзно сказал Итачи. Хотя очевидно было, что неизвестный просто сам не захотел вторгаться без спроса.       Итачи быстро просушился, заплёл хвост и пошёл открывать. За дверью стоял…       Ксо.       Надо признать, Итачи совершенно не подумал о вероятности такого развития событий. Параллельный мир, который опережает по хронологии его собственный; параллельный отото, который старше него…       И параллельный он сам.       — Привет, — поздоровался Итачи-старший. — Узнал, что у нас новенькие, хотел познакомиться.       — Привет, — Саске поздоровался, но из-за спины нии-сана не выходил.       — Кхм… Здравствуйте. Я Итачи, это мой брат, Саске.       — Можете называть меня Карасу, — его старший двойник улыбнулся и вежливо наклонил голову.       Итачи не выдержал и активировал шаринган. Его двойник… Карасу выглядел скорее как какой-то знатный гражданский, а не как шиноби. Непрактичная одежда, отсутствие видимого оружия, холёная морда с полным отсутствием недосыпа на лице…       Впрочем, именно лицо побудило его активировать шаринган. С этим Итачи было что-то не так. Его лицо не должно было стать таким. Будто кто-то чуждый натянул на себя его кожу, но не учёл тонкости формы черепа.       — Я принёс свежей еды, — Карасу ничуть не смутился разглядыванию его «во все глаза». — В этих домах одни консервы…       — Входите, Карасу-сан, — Итачи отшагнул от порога внутрь дома.       Умница-Саске не спешил выскакивать навстречу гостю — мало ли, кто может прийти. Особенно в незнакомом месте. Особенно, когда у нии-сана так напряжена спина.       — Спасибо, — ещё раз склонил голову Карасу.       Он без сомнений прошёл на кухню и поставил на стол корзинку. Из неё ароматно пахло, но братья не спешили разбирать гостинцы.       — Эм… — Карасу посмотрел на них, не скрывая огорчения. — Если я вас напрягаю, я могу уйти. Просто хотел сказать, что у нас вечером намечено что-то вроде пижамной вечеринки. Там и Шисуи будет. Вы придёте?       — Пижамная вечеринка? — Итачи даже со своего параноидального режима чуть не сбился. — Это что?       — Эм… вечеринка, — Карасу озадачился. — В пижамах, да.       Повисла неловкая пауза.       — И вы будете сражаться подушками? — Саске, несмотря на воспитание, всё-таки общался со сверстниками. В том числе и не из клана.       — Да, сражаться подушками тоже можно, — улыбнулся ему Карасу. — Но обычно все играют с хвостами.       — Хвостами? — о таком в пижамных вечеринках Саске не слышал.       — Да, большими и классными змеиными хвостами. Орочимару и моим.       Итачи облегчённо выдохнул, стараясь не подавать виду. Змеиная трансформация, вот это что! Лёгкий след часто применяемой техники! А он-то уже невесть что себе придумал.       — Разве это весело? — засомневался Саске.       — Не попробуешь — не узнаешь, — развёл руками Карасу. — Если что, у тебя всегда останется вариант с подушками.       Саске внимательно осмотрел его. Даже вышел из-за спины Итачи и заглянул за спину Карасу.       — Но у тебя нет хвоста! — обвиняюще сообщил он итоги своих изысканий.       — Это же техника, — тот мягко улыбнулся, глядя на Саске как-то почти болезненно неотрывно. — Я могу прятать хвост когда захочу. И Орочимару — тоже.       Саске замялся, переступил с ноги на ногу. Оглянулся на брата. Борьба любопытства с воспитанием на его лице читалась и без шарингана.       — Только… — Карасу начал и замолчал, неловко подбирая слова. — Шисуи сейчас находится… м-м-м… под обезболивающими, если можно так назвать. Он может двигаться, говорить, применять техники, он всё помнит… просто воспринимает мир несколько проще и меньше беспокоится. Он знает, что на него наложена эта техника, он сам согласился её применить и знает, как её прервать. Предупреждаю, потому что он может вести себя странно и беспечно.       Итачи зыркнул на него остро. Это ему определённо не нравилось.       — Но если Шисуи-кун может двигаться, зачем ему обезболивающее? — удивился Саске.       — Любая травма оставляет не только шрамы на коже, но и след на сердце. Замечал, что после падения с высоты снова забираться на верх ещё более страшно?       — Я ничего не боюсь! — задрал носик Саске.       — Верно, ты преодолеваешь это чувство и снова пробуешь. Но иногда такой страх бывает сильнее тебя. И как бы ты ни старался, ты не можешь его преодолеть. Точно так же, как невозможно стрелять из лука, если у тебя одной руки нет.       Итачи подумал. Подумал ещё раз.       — Вы что, его напоили?..       Карасу засмеялся в рукав.       — Вопреки всеобщему мнению, сердце лечит не только доброе саке. Это специальная медицинская техника, которая немного меняет восприятие и позволяет смотреть на мир проще. Поэтому если Шисуи будет лезть обниматься — не нужно от него шарахаться, это не двойник и он сам не спятил.       — Он может её снять? — уточнил Итачи.       — Да, — повторил Карасу.       — Хорошо…       У него было странное ощущение чуждости. С одной стороны, этот мир пытался казаться добрым, красивым и безопасным, а с другой… с другой, от него веяло жутью, как от чуть искажённых черт лица его двойника или же изменения сознания с помощью техники. Как будто кто-то щедрым движением руки нарисовал мир кошмаров, а потом, поверх, нарисовал утопию. И вроде бы всё хорошо, но в каждой тени сидит по зубастой твари.       — Нии-сан, — Саске потянул его за рукав и неловко переступил с ноги на ногу. — Обедать?       Ребёнок чувствовал, что брата что-то беспокоит, но слишком устал и проголодался, чтобы промолчать. Ворох новых впечатлений тоже добавил свою лепту, как и эмоциональные качели от отчаянной решимости защищать Итачи до такого же отчаянного любопытства.       — Да, конечно, — кивнул Итачи и прямо посмотрел на Карасу.       Не приглашая присоединиться.       — Я пойду, — улыбнулся тот. — Приятного аппетита.       — Спасибо, Карасу-сан! — Саске тоже улыбнулся и помахал ему ладошкой.       — Пока-пока, ещё увидимся.       Итачи сдержал вздох облегчения. Не хотелось бы схватиться с Карасу, который знает все его трюки, все стратегии, да ещё и Мангекё владеет куда как лучше.       Саске, нужно отдать ему должное, не сразу же зарылся в корзинку с продуктами, а проверил сначала на ловушки. Гордо сообщил брату, что механических ловушек нет, а яд он пока определять не умеет. Зато там есть булочки, ещё тёплые.       — Хорошо…       Еду он также проверил сам, но всё было до обидного чисто. Даже нигде «счастливой монетки» в пирожок не положили.       После обеда Саске зазевал, но сделал гордый вид, мол, он взрослый шиноби и не подвержен таким слабостям. На что Итачи серьёзно заявил, что ему надо подготовиться перед ночной миссией «пижамная вечеринка» и заранее поспать. Саске, сразу повеселев, согласился.       Итачи помыл посуду и задумчиво уставился в окно. Это было… странно. Ещё никогда он не оставался без дела. Даже в длительных миссиях, когда требовалось объект выслеживать… требовалось объект выслеживать. А сейчас… дома бы он уже пошёл тренироваться, но тут непонятно где находится полигон и вообще можно ли в этом радужном мире доставать оружие.       Все такие безоружные ходят, аж жуть.       Но не успел Итачи решить, что небольшая медитация точно не нарушит местных правил, как в дверь постучали.       — Привет, — Тенгу улыбнулся мягко и чуть ли не ласково. — У вас всё в порядке?       — Да, мы осваиваемся, — Итачи кивнул. — У вас очень мило. Но у меня несколько вопросов… Как долго мы здесь пробудем?       — Пробудете именно здесь, или тебя интересует вопрос, как скоро вы сможете вернуться?       — Второе. Это всё-таки не наш мир, вся наша жизнь — там. И пускать события на самотёк я не собираюсь.       — Наблюдать из тени ты можешь хоть сейчас — рекку у тебя есть. Но полноценно вернуться… я не знаю, Итачи. Не могу спрогнозировать, как это повлияет на ситуацию в Конохе, — Тенгу виновато развёл руками. — И это просто опасно, потому что первым делом вас потащат на допрос и к менталистам, чтобы выяснить, что это за неучтённые Учиха.       Итачи взглянул на него остро.       — Ты не планировал нас возвращать.       — Мне очень не хочется этого делать, — честно сообщил Тенгу. — Но для начала — я не планировал вас забирать вот так. Кто же знал, что Саске понесёт в бой, да ещё и так… успешно. Я бы попробовал уговорить тебя позже. Не потому, что здесь не хватает Учиха. Просто… слишком хорошо помню, чем всё закончилось для меня. И как это отразилось на Итачи.       — Почему ты его просто не отшвырнул?       — Потому что он ещё не боец. Полноценный удар — слишком, а когда поймал, пришлось импровизировать.       — Ясно. Насколько плохо там всё закончилось?       Тенгу помолчал, явно сомневаясь, стоит ли говорить. Они так и стояли на крыльце — Итачи не предложил войти, Тенгу не настаивал.       — Из клана выжили только я и Итачи. Причём я — потому что Итачи больше всего не хотел меня убивать. Не смог этого сделать, — наконец сказал Тенгу. — Но о готовящемся мятеже так почти никто и не узнал.       — В смысле, «больше всего не хотел убивать»? — Итачи побледнел. И без того бледный, он стал совершенно серым.       Тенгу посмотрел на него почти виновато. Осторожно прижал к себе, обнимая.       — Тс-с, тебе не придётся этого делать. Я позабочусь. Всё будет в порядке.       — Подробности, — потребовал Итачи глухо. — Всё. Заходи внутрь.       После краткого и какого-то будничного рассказа он впал в задумчивость. Он сам бы себя никуда не отпустил в таком случае. Тенгу ещё очень деликатен, в клетку не запер и руки не связал.       — Как его вообще земля носит? — всё-таки не удержался от вопроса Итачи. — Ходит такой весь нарядный, улыбается…       Тенгу качнул головой.       — Не говори так. Мы очень много сил положили на то, чтобы добиться от Итачи хотя бы желания жить, а не убиться об меня, оставив мне в наследство свой Мангекё. Я до сих пор представить не могу, как он жил все эти годы. С одной-единственной целью. На одной и той же мысли. Хотя какая это жизнь… так, функционирование. Чудо, что у Орочимару получилось.       Пауза, а потом Итачи достался неожиданно острый взгляд из-под ресниц:       — Не спросишь, почему я смог его простить?       — Хм. Ну давай, скажи — почему?       — Потому что несмотря на всё это, Итачи остался моим братом. Братом, которого я любил, — очень серьёзно ответил Тенгу. — Не чудовищем, не кем-то, кто спрятался под его обликом. Человеком. Который выполнил свой долг, как его понимал. И который сделал для клана то, что было в его силах — сохранил имя и репутацию. Никто и нигде не посмеет назвать Учиха предателями. А ещё… когда я поймал Итачи в ловушку… когда выиграл… мне не было хорошо. Я не чувствовал удовлетворения от того, что справился. Я… мне было плохо от того, что Итачи больше нет. Именно тогда я начал разбираться — почему?       Тенгу помолчал.       — А ещё попробуй представить, как ты возвращаешься с миссии, а дома тебя встречает Саске с окровавленным кунаем. И говорит, что убил родителей, чтобы проверить свои силы. Ты — сможешь его убить? Даже не из мести, а потому, что безумцы опасны?       — Нет, — Итачи покачал головой. — Скорее, спрошу, как ему это удалось и где он этому научился. Возьму за руку, покормлю и подумаю над прикрытием.       — Вот видишь, — Тенгу грустно улыбнулся. — Скажи, почему ты спокойно относишься ко мне, но при этом так напрягаешься от себя-Карасу?       — Тебя-то я могу убить, — пожал плечами Итачи, будто это было само собой разумеющимся.       Тенгу чуть отстранился, посмотрел с весёлым недоумением:       — Так уверен в этом?       — Да, — без капли сомнений или ложной скромности.       Взгляд Тенгу стал ещё более весёлым. Он наклонился ближе, глядя глаза в глаза, улыбнулся. Хитро так, весело, ничуть не хищно.       И вдруг — поцеловал. Коротко, но крепко и глубоко. Когда он при этом успел зафиксировать затылок, не давая отшатнуться, было непонятно.       Спустя пару секунд Тенгу отстранился, прямо-таки любуясь ошарашенным лицом Итачи.       — Ну, попробуй, нии-сан, — он весело хмыкнул. — Попробуй.       Легко поднялся на ноги, танцующей походкой прошёл к двери. Оглянулся, всё так же улыбаясь и поблёскивая искорками в глазах.       — Но тебе-взрослому это так и не удалось. Ни убить меня, ни заставить меня убить его.       Итачи прикрыл рот ладонью.       — Какого биджу! — возопил он, вскакивая. — Что за?.. Что за неприемлемое поведение?.. Ты вообще с ума сошёл, что ли?! Ты… как тебе это вообще в голову пришло?!       Тенгу рассмеялся — легко, свободно, запрокидывая голову и ничуть не опасаясь удара. Плавно шагнул обратно к Итачи, наклонился, чтобы глаза были на одном уровне.       — И это у меня ещё Мангекё нет, Ита-ачи.       И тут случилось страшное.       Итачи покраснел.       Обильно, густо, от шеи до самых волос залился красным цветом, будто в тон шарингану.       Тенгу, всё ещё смеясь, взлохматил ему волосы:       — Подумай над этим. Сила солому ломит… но не всё в этом мире — солома, да и сила — тоже далеко не всё. Кому повезло больше — тому, кто выжил в бою, или тому, кто вовсе этого боя избежал? И приходите вечером. Мы не кусаемся, правда. Ну, без предварительного согласия не кусаемся.       — Вы чертовски жуткие, — признал Итачи, выворачиваясь из-под руки и принимая независимый вид. — И часто ты своих противников… так ошеломляешь?       — Гораздо реже, чем ты мог себе сейчас навоображать. Обычно мне хватает слов. Хотя надо будет тебя познакомить с Наруто — вот уж у кого талант мозг сначала выносить, а потом вкладывать обратно в правильном положении.       — Наруто?.. Но он же… — Итачи растерянно моргнул.       — Что, джинчурики?       — Не очень умный.       — Что, Саске делился впечатлениями от уссуратонкачи? — хмыкнул Тенгу. — Он не дурак, он просто Узумаки. У них логика альтернативная.       — Не только он, — Итачи посмотрел на него с сомнением. Ему никак не удавалось вернуться в режим всё знающего старшего брата. Оставался только режим испуганной совы, которая съела что-то непонятное и теперь боится. — Какой же ты…       Он хотел сказать что-то вроде: «Бессовестный, беспринципный, неприличный, возмутительный…» — а получилось только:       — …свободный.       Тенгу улыбнулся — уже не грустно и даже не шаловливо, как минуту назад.       — Ты тоже можешь этому научиться, Итачи.       Тот подумал, глядя нечитаемым взглядом куда-то в сторону. Закусил губу. А потом решительно подошёл к Тенгу и сам поцеловал.       Тенгу словно и не удивился — мягко обнял за плечи, привлекая к себе, и ответил на поцелуй. Целовался он очень и очень умело. А ещё — нежно. И отстранился ровно за секунду до того, как Итачи стало не хватать воздуха.       — Вот видишь, ничего нарушающего основы мира. В конце концов, с кем тренироваться в поцелуях, как не с братом? — Тенгу мягко коснулся губами лба Итачи.       Тот мгновенно залился краской, отскочил, переводя дыхание и глядя на него совершенно испуганно. Учитывая, что картина мелко-Саске, убивающего всех подряд, его не впечатлила, такая реакция на обычный поцелуй откровенно веселила.       — Я не… — он закрыл свой рот ладонью. Губы были влажные и уже начинали провокационно припухать. — Прекрати. Пожалуйста.       — Прекратить что? — Тенгу не спешил его догонять. — Ты знаешь, что тебя-стесняшку неудержимо хочется потискать?       — Лишать меня воли, здравого смысла и контроля над ситуацией. Это… это неприлично, в конце-то концов!       — Что есть приличие и где его границы… Хорошо, я не буду тебя тискать… сейчас, — улыбка Тенгу была откровенно лукавой.       Итачи, который только начал возвращаться к нормальному цвету, покраснел снова. Он был бесконечно далёк от этой области, где дарят цветы, пишут любовные записочки и… и да, целуются. И сейчас он чувствовал совершенную беспомощность, не сравнимую даже с той, что была от ситуации с Шисуи. Там было всё плохо, сейчас… сейчас вроде всё хорошо, но совершенно непонятно, как реагировать и что делать.       Это же Саске… повзрослевший, заматеревший, но Саске. Как вообще он?..       И тут до него дошла мысль, что это слишком привычно и слишком уверенно. Тенгу не опасался, что его стошнит от такого кощунства. Значит, он точно знал. Знал о нём что-то, что он сам не знал. Что-то, что проявилось… в будущем?       Нет. Это не может быть правдой. Не может быть серьёзно. Ладно ради шутки подловить подростка, но такое?..       — Вы же с Карасу не?..       — Целовались, — улыбка стала ещё более лукавой. — Но Итачи первым начал.       Тут уже он не нашёл, что сказать, безмолвно хватая ртом воздух. Это просто… просто немыслимо!       — Когда? — только и хватило его, чтобы спросить.       — Когда Итачи только начал оживать. Я реагировал примерно как ты… правда, потом гонялся за ним с мокрым полотенцем. Кабуто до сих пор подкалывает.        — Это пиздец, — сделал вывод Итачи и схватился за голову. Более цензурные слова ситуацию охарактеризовывали недостаточно хорошо.       — Зато теперь ты хочешь меня не убить, — хмыкнул Тенгу. — Отдыхай. После всей этой гонки тебе не помешает отдых.       Итачи кивнул, настороженно глядя на него. Пожалуй, отступление будет лучшим выходом из данной ситуации.       И хорошо, что отступать пришлось не ему.       Закрыв за Тенгу дверь, Итачи впервые ощутил позорное желание спрятаться от всех проблем под одеяло.       И, пожалуй, в данном случае это была хорошая идея.