A battle of two

«» Вини письменно рапортует Роланду-старшему о своих наблюдениях. Горни интересует ее мнение по поводу того, стоит ли продолжать слежку за собственной дочерью и телохранительницей. Хомберт отвечает, что это будет пустая трата денег и ресурсов. Серый Кардинал отправляет ей чек за оказанные услуги. Но Винсента знает, что он делает это для того, чтобы нанять другого сыщика. Следователя это устраивает и она спокойно выдыхает, зная, что вторая встреча со Свон, в качестве шпиона, ни к чему хорошему не приведет. Бари сладко потягивается. Квартира, пронзенная лучами утреннего солнца, мягко обволакивает своей тишиной и уютом два обнаженных тела на смятых простынях постели. Роланд нежно проводит подушечками пальцев по зажившим рубцам на спине Эммы, которая давно уже проснулась, но не подавала виду. Спасительница терялась в догадках, что ей нужно говорить и как поступать. Она нарушила прямое указание Кардинала. Она пошла на поводу собственного желания и чувств. Свон позволила себе потерять контроль над ситуацией. Черт возьми, Эмма переспала с Барбарой, прямой наследницей «Серых Кардиналов». — Все хорошо, — Роланд ласково коснулась губами ее плеча, мгновенно уловив напряженность в спине новоявленной любовницы. — Нет, — покачала головой блондинка, переворачиваясь на спину. — Не хорошо. Это все, — она указала рукой на себя и Бари, — не хорошо. — Почему? — хмурится брюнетка. — Я должна тебя защищать, а не трахать, — безлико произносит Свон, вставая с кровати. Она обводит пустым взглядом спальню в поисках своей одежды, Барбара тут же становится рядом с ней. — Мы обе хотели этого, — мягко говорит она, сдерживая раздражение и безудержное желание прикоснуться к Эмме. — Да, — Спасительница вскидывает подбородок и прямо смотрит ей в глаза. — Но я должна была подумать о последствиях, прежде чем тащить тебя в постель. Бари злится. Резко и внезапно. — Прекрати, — шипит она. — Я прекрасно отдавала себе отчет в том, что собираюсь сделать. И если ты считаешь, что я побегу сейчас же кричать на каждом углу, что переспала с тобой, то… Взгляд Свон становится мягче. — Дело не в тебе, — перебивает она Роланд. — А в моем отце, — брюнетка складывает руки на обнаженной груди и как-то обиженно смотрит на нее. Эмма кивает. — Этого не должно больше повториться, — тихо молвит она, натягивая на себя одежду. «» Это повторяется. Не раз и не два, это становится что-то вроде привычки, еще одной обязанностью Эммы Свон, нечто похожее на зависимость. Они не могут бросить, хотя это и проносит им проблемы. Спасительница топит в себе чувства, грубо трахая возбужденную Роланд. Бари жестко целует ее, буквально разрывая на себе и Эмме одежду. Они занимаются этим практически везде, даже в кабинете Горни. В эти моменты им обеим плевать, что их могут застукать или прервать приближающий оргазм внезапным вторжением. — Только секс и ничего больше, — повторяет каждый раз Свон, помогая Барбаре собирать разбросанные вещи по полу. — Говоришь так, словно я пытаюсь силой тебя на себе женить, — смеется приглушенно Бари, хотя ей ни хрена не смешно. Ей хочется хорошенько приложить Эмму о твердую и полированную гладь дубового стола отца. — Это не добавит тебе очков к репутации, — пожимает безразлично плечами Спаситель. — Очень легко переступить грань дозволенного, но это даст еще один повод твоим врагам оскалиться. — Отец — не враг, — супится рассерженно Роланд. Она любит отца, но прекрасно понимает, что ее связь с представительницей Аниквэла доставит им немало хлопот. — В любом случае, он об этом не узнает, — добавляет Бари. — Уже знает, — хмыкает кривовато Эмма. — Что? — удивленно вскидывает брови брюнетка. — Жучки, микрофоны, видеокамеры, — качает головой Свон. — Этого всего полно не только в этом доме, но и в машине, и даже твоей квартире. — Блядь, — глухо стонет Барбара, которая всеми фибрами души желала как можно дольше избежать разговора «в открытую» со своим родителем. — Он действительно любит тебя, — Эмма осторожно касается ее запястья, словно желая отогнать от нее подальше плохие мысли. — Твой отец достаточно тактичен и не прёт танком, но его игра, как актера, оставляет желать лучшего. — То есть, ты догадалась об этом по его выражению лица? — изумляется Бари. — И по пристальным взглядам и нервному тику его века, — смеется Свон. — Но тебе и ему не о чем беспокоиться. Это всего лишь секс. — Мне стало гораздо лучше, — Роланд отстраняется. — Я хочу побыть одна, — цедит она сквозь зубы, неловко подбирая, забившееся в истерике, собственное сердце. Спаситель уходит. Барбара проклинает ее, на чем свет стоит, но обещает себе держаться. Она клянется сама себе, что больше не позволит своим чувствам властвовать над собой. Она пробует спрятать болезненную влюбленность в чулан, в котором давно уже нет свободного места. Бари нарушает клятвы и обещания, чувствуя рядом едва ощутимое тепло телохранительницы, которая усаживается рядом с ней на заднем сидении автомобиля. «» — Не могу сказать, что рад, — кривится презрительно Горни, когда дочь сообщает ему напрямую, что спит со Свон. — Но это твой выбор и тебе иметь дело с последствиями. — Значит, так тому и быть, — кивает утвердительно Роланд-младшая, заочно принимая все хитросплетенные козни, что устроят ей недруги. — Аниквэл никогда не встанет на одну ступень с Рулэ, — отец как-то странно смотрит на нее. — Ты уверенна в своем решении? — спрашивает он. И, кажется, этот вопрос звучит уже в десятый раз за двадцать минут их разговора. Бари кивает. — Что ж, — выпрямляется мужчина. — Теперь я хотел бы переговорить с мисс Свон. — Отец, — хмурится брюнетка. — Это лишнее, — отмахивается небрежно отец, — я буду терпелив и сдержан… Последнее совершенно не нравится Роланд-младшей, которая прекрасно помнит, как в тот раз, когда Горни пообещал быть сдержанным, он, не моргнув глазом, пристрелил ее охранника. — Что? — смотрит на нее мужчина. — Ты сомневаешься во мне? Не стоит. Мисс Свон — слишком дорогое приобретение, — он умолкает на мгновение, припоминая, что ему пришлось потратить очень много денег и слов, чтобы выкупить «Чемпиона боев нового поколения». — Может она и приобретение, — тихо произносит Бари, — но я не откажусь от нее. — И что же в ней такого, отчего моя обычно расчетливая и хладнокровная дочь решила пойти на крайние меры? — скалится отец. — Будущее, — почти неслышно отвечает Роланд. — Она — та, за которой пойдут не только Аниквэл и Бзафутид… — Рулэ никогда… — возражает тут же Горни. — Рулэ уже давно нуждается в том, чтобы это мир перестал терять лицо перед своими потомками и прародителями, — сухо говорит Барбара. — Мы сами себя губим! Сами порождает войну, в которой никогда не победим! Мы больше не та сила, которую боятся и признают! — Не смей! — едва не кричит Роланд. — Серые Кардиналы никогда не позволят какой-нибудь швали управлять собою! — Уже, — шепчет обескровленными губами Бари, — уже позволили! — Чушь! — восклицает разгневанно мужчина. — И не смей больше произносить нечто подобное в моем доме! — В твоем? — яростно выплевывает дочь. — Славно! Она уходит, громко хлопнув дверью. Наспех собирает вещи и приказывает прислуге погрузить их в машину. Брюнетка расстроено всхлипывает, когда перегородка авто поднимается вверх, намертво заглушая ее рыдания. Свон крепко прижимает ее к своей груди, ненавидя себя за слабость. «» Через год Барбара наконец-то позволяет настойчивым уговорам отца возыметь успех. Она решает вернуться, молчаливо упаковывая свою одежду в сумки. Эмма как на поводке следует за ней. Хотя ей и безумно жаль, что хлынувшее рекой счастье бесконтрольности потерпело поражение перед родственными связями. — Это ничего не изменит, — пробует утешить ее Бари. Свон молчит, она прекрасно знает, что изменит. Изменит, и не в лучшую сторону. Она вымученно улыбается в последний раз, а после согласно кивает. — Мисс Роланд, — дворецкий, обнажая зубы в ослепительной улыбке, принимает сумки у водителя, который, не проявляя лишних эмоций, разгружает багажник машины. — Мы ждали вашего возвращения. — Ага, — тихо произносит Свон, помогая водителю. — Мы всегда можем вернуться назад, — Бари взмахом руки останавливает прислугу и настойчиво пытается прочитать в глазах Эммы что-то, что скрыто от других глаз. — Семья — прежде всего, — Спаситель ругает себя мысленно, распиная и расчленяя. — Хорошо, — кивает Бари. — Я же не выгляжу как эгоистичная стерва? — спрашивает она мгновение спустя. — Нет, — произносит блондинка, когда ее всю разрывает внутри от злости и недоумения. — Если что не так, то ты непременно скажешь мне об этом, не так ли? — Роланд сжимает пальцами правой руки плечо Спасителя. — Да, — прохладно отвечает Эмма, погружая сумки на тележку. — Следуй за мной, — она врезается ладонями в ручки и толкает багаж вперед. «» — Вам так же не хочется говорить, как и мне? — усмехается девушка. — Вы нарушили свое слово! — Ваша дочь была слишком настойчива! — Вы должны были… — Сопротивляться? Ей? — притворно восклицает блондинка. — У нас сделка, мисс Свон! — И я стараюсь соблюдать ее правила! — Трахая мою дочь? — Все было бы гораздо проще, если бы… — тут Эмма умолкает. — Если бы?.. — напоминает ей Горни. — Если бы она не говорила мне о любви, — бесстрастно продолжает она. — А она говорит? — с сомнением смотрит на нее Роланд-старший. Ему ненавистен этот разговор и сама мысль о том, что его дочь стала чересчур беспечной и пренебрежительной в отношении советов отца. — Мистер Роланд, — устало выдыхает Свон, — это нисколько не оправдывает моего поступка, но что случилось, то случилось. К сожалению, у нас нет возможности вернуться в прошлое и все изменить. Я никогда не стану в ваших глазах достойной кандидатурой для вашей дочери. Мы с вами никогда не станем доверять друг другу. А Барбара уже никогда не будет вашей прежней малышкой Бари, которая следует вашим советам и действует в интересах «Серых Кардиналов». — Значит ли это, что вы не перестанете спать с моей дочерью? — сухо спрашивает Горни. — Да, — тихо отвечает Эмма, признавая свое поражение перед этой совершенно красивой женщиной. Она впервые позволяет себе внутреннее поражение, понимая, что никогда прежде эта битва не была столь же кровавой, как и прекрасной. Роланд на мгновение замирает, не ожидав от нее подобного. Он пытается понять, что именно заставляет «Спасительницу» отступиться от своих принципов. Он решительно отмахивается от мысли, что Свон может быть неравнодушна к его дочери. Он не желает принимать тот факт, что и Бари в кои-то веки предпочла ему кого-то другого. Горни пристально смотрит на Эмму, старательно выискивая на ее лице хотя бы маленький намек на то, что весь этот фарс закончится минуту спустя, и они разойдутся по разные стороны баррикад, оставив в душе горький осадок после этого разговора. Но это не заканчивается ни через одну минуту, ни через десять. — Вашу ж мать, — цедит раздраженно сквозь зубы мужчина. — Господи, Свон, мне было бы даже не так паршиво от мысли, что вы спите с моим первым помощником… Честно говоря, мне вообще было бы плевать, с кем вы там спите, но… — Она — ваша дочь, — кивает обреченно головой блондинка. — И вам не плевать. — Именно, — соглашается Горни, пытаясь подавить подкативший приступ внезапной тошноты. — Моя единственная дочь и наследница Кардиналов. Я не могу позволить себе и ей такую роскошь, как потерять то, что наш род добивался таким трудом! Эмма пусто смеется. — Это всего лишь страсть. — Знаете ли, мисс Свон, скольких людей именно страсть доводила до пропасти? — натянуто усмехается ей Роланд-старший. Спасительница качает головой. — Я не хочу однажды оказаться на месте Миллсов, — честно признается мужчина. Эмма хмурится. Ей совершенно непонятно, почему он уже во второй раз упоминает семью, которая никому незнакома. — Кто это? — осторожно спрашивает она. — Прошлое, которое постоянно напоминает мне, почему нельзя идти против системы, — кривится неприязненно Горни. «»