A battle of two

— …Я так решил и так будет, — громогласно оповещает слушателей Серый Кардинал. — Моя дочь, Барбара Роланд, с нынешнего дня займет мое место в Распри и среди совета Кардиналов! Законная и прямая наследница ветви Серых Кардиналов возглавит наш клан! — и пока он говорит, Менор Голд утвердительно кивает, тем самым одобряя слова Горни. — Прошу тебя, дорогая, поднимись к нам, — Роланд протягивает ладонь в сторону дочери, а Эмма делает несколько шагов вперед. Это совсем не планировалось. Не входило в планы. Горни должен был сообщить, что завтра в дневной трансляции новостей США покажут еще раз его заявление, и отдельно — интервью с Барбарой Роланд. Можно защитить одного человека, но двух? В конце концов, у Свон не девять жизней и она не может их расходовать на людей, которые беспечны и чересчур уверенны в своей неприкосновенности. Она взглядом приказывает охране взобраться вместе с объектом на сцену и следить в оба глаза. Предчувствие было нехорошее. А если говорить наверняка, то Свон готова была отдать руку на отсечение, что это — провокация со стороны Роландов, чтобы подогреть интерес публики и позлить недоброжелателей. Чуть позже Эмма скажет, что думает. Но сейчас ей нужно быть максимально сосредоточенной и внимательной. Быть может, ей удастся спасти две жизни, а не одну. Быть может, тайна Горни не будет похоронена вместе с ним. — Дамы и господа, я хочу еще раз представить вам свою дочь, Барбару Роланд! — громогласно оповещает Горни, не обращая внимания на напряженную фигуру Свон. Сейчас ему важно, чтобы Менор Голд публично поддержал новую главу Серых Кардиналов. — Я рад также сообщить, что мистер Голд уже одобрил ее кандидатуру! — он делает небольшую паузу, прежде чем продолжить свою игру. — Мистер Голд, прошу вас дать несколько напутственных советов молодой главе Серых Кардиналов! — Горни вперивается взглядом в невозмутимое лицо Черного и ждет его реакции. Точнее, ждет ее не только он, но и все присутствующие на данном вечере. — Конечно, мистер Роланд, очень любезно с вашей стороны предоставить мне такую возможность, — Менор с ловкостью профессионального актера демонстрирует публике широкую и доброжелательную улыбку, но глаза его по-прежнему остаются жесткими и холодными. — Мисс Роланд, как вы знаете, у нас есть ряд критериев, по которым одобряются или отвергаются те или иные кандидатуры на тот или иной пост?! — его голос звучит тихо и вкрадчиво, но его слышат все. Никто не смеет даже шелохнуться или кашлянуть, когда Черный Кардинал начинает говорить. Вот только не Эмма Свон, которая с трудом подавляет презрительную усмешку. — Обычно рассмотрение занимает довольно-таки продолжительное время, но в вашем случае решение было принято сразу же. Вы за всё это время проявили себя с лучшей стороны, — он переводит свой змеиный взгляд на Барбару, которая стоит с приклеенной улыбкой на губах, а затем на Свон, которая открыто встречается с ним взглядом. — Я более чем уверен, что вы не только достойны стать главой Серых Кардиналов, но и в полной мере еще раз доказали всем нам, что фамилия Роландов — это не пустой звук! — Менор тянет руку к Бари и та протягивает ему свою. Голд учтиво и едва ощутимо касается губами ее пальцев и притягивает к себе поближе. — Ну что ж, дорогая, я крайне рад видеть вас сейчас рядом с нами на этой сцене, в окружении наших общих друзей и народа! А Эмма с трудом сдерживает рвотный позыв. Впрочем, мутить ее начало еще до того, как Черный произнес всю эту пафосную, но абсолютно непонятную речь. Обычно именно так говорят все политики, много воды и никакой конкретики. Серьезно, разве этот мерзкий тип проявил хоть одну искреннюю эмоцию, пока произносил всю эту хренотень? И что с публикой? Все улыбаются, как роботы, и восторженно аплодируют после этой речи. Менор Голд совершенно не нравится Свон. И не потому что он одет в идеально отутюженный костюм-тройку. И вовсе не от того, что его редкие и тонкие волосы зализаны назад, а белый шарф, чьи концы свисают с плеч, придает этому типу вид прожженного мафиози. И, конечно же, не потому что Голд смотрит на всех, как на ничтожеств. Нет! Эмма всеми фибрами своей души, а также копчиком, чует, что этот противный старикашка будет похуже всех вместе взятых подлецов, некогда живших на планете Земля. Да-да, именно так! Только такой подонок и проныра может управлять всеми этими марионетками так, чтобы они радостно склоняли свои головы, попутно благодаря его за это. Его маслянистый голос; змеиные и абсолютно лишенные всяких эмоций глаза; тонкие губы, искривленные в фальшивой улыбке; худощавое телосложение; крепкие кисти рук, сжимающие золотой набалдашник трости из красного дерева; чеканный шаг и прямая спина — всё это внушало не только благоговейный ужас, желание подчиняться, уступать дорогу, молить о милосердии, но и ненавидеть этого властного, надменного, хитрого и коварного мужчину. Эмма понимала, что такой человек не побрезгует ничем, чтобы получить желаемое. Если возникнет надобность, он самолично вырвет кадык из горла своего противника. Менор Голд не умеет прощать, он будет мстить до тех пор, пока его черная душа вместе с сердцем не обретут покой, чего, конечно же, никогда не случится. И вот, стоя на сцене и произнося всю эту пламенную речь, он выглядит так, словно принимает в свои дружеские объятия Барбару Роланд, наследницу и главу клана Серых Кардиналов, но… Ему не верит Свон, потому что такой человек, как Голд, лжив и учтив лишь в угоду самому себе. И вовсе он не рад тому, что какая-то пигалица займет такой важный пост и возьмет в свои руки бразды правления внешней политики США. Менор с огромнейшим удовольствием избавится от нее при первой же возможности, и назначит на эту должность кого-то из преданных ему людей, попутно уничтожив Горни Роланда, который знает слишком много его секретов. — Благодарю вас, мистер Голд, — вежливо отвечает ему Бари, но вытянутая по струнке спина с головой выдает ее напряжение и волнение. — Я рада буду служить на благо своему обществу и народу Америки! Да здравствует Новое Поколение! — торжественно завершает свою речь она. Публика взрывается овациями и ободряющими выкриками. Хлопают даже члены Бзафутида, хотя и ненавидят всей душой мир и положение, в котором вынуждены сейчас существовать. Аплодируют и представители Аниквэла, которых по пальцам можно пересчитать во всей стране и мире. Их настолько мало, что Свон знает всех по именам. Скоро она станет полноправным членом их касты. Эмма презирает и не принимает общество и всех предков, которые несколько столетий назад допустили такое разделение человечества. Позволили меньшинству одержать верх над большинством. Возродили рабство, обозвав своих цепных псов Бзафудит, а себя нарекли Рулэ. Мир, сошедший с ума, не признающий равноправия, подчиняющий всё силой и деньгами, никогда не станет приемлемым для жизни 75% своего населения. Люди истратили практически все природные ресурсы и живут за счет искусственных. Они создали систему, которая подвела человечество к черте и не оставила никакого выбора, кроме того, чтобы прыгнуть в неизвестность, зияющую пропасть, зловещую пустоту. Теперь всё упиралось лишь во Время, которое терпеливо ждало, когда же люди поймут, что их дни сочтены, а будущее не имеет начала. И Свон, как и многим другим, оставалось гадать, что должно случиться, чтобы неминуемое не было приведено в исполнение. Родился ли тот человек, что укажет людям верный путь и сможет разрушить систему? А если нет, то какова вероятность того, что он вообще появится на свет? И не будет ли слишком поздно для спасения? Единственное, что настойчиво отвергала и прогоняла от себя прочь Эмма — это понимание того, что пока каждый рассуждает, мир не терпит изменений. Пока вы за кружкой чая предаетесь фантазиям и идеям — вы стоите на месте. Только поступки и действия способны изменить ход событий, но люди так боятся принести себя в жертву, что предпочитают выглядеть умными и храбрыми — в окружении четырех стен своей убогой крепости. Свон сделала пару шагов вперед, практически вплотную подходя к источающей напускное добродушие троице. Она была готова отразить любой удар и защитить господ, которые считают ее низшим слоем общества. Она внимательно следит за каждым их движением, понимая, что могла бы свернуть всем им шеи в считанные секунды. Она осознает, что превосходит их по силе, но не по рождению. Кто такая Свон на ряду с Роландами и Голдом? А еще Эмма знает, что та же охрана, что сейчас беспрекословно подчиняется ее приказам, в следующее мгновение разрядит всю обойму своего оружия, посмей она только совершить нечто подобное. Это их долг, этому их обучали и вбивали в квадратные черепушки с парой извилин. Стать охранником — не велико дело. Обычно брали физически выносливых и абсолютно тупорылых мужиков, которые свято верили, что защита хозяина первостепенна. Свон же осознавала, что инстинкт самосохранения дан ей не за красивые глаза. Конечно, она выходила на ринги, побеждала и убивала своих соперников, но кто сказал, что она — машина-убийца без каких-либо чувств?! Еще один фальшивый имидж, который Спаситель использует в свою пользу. — Пора закругляться, — едва слышно шепчет она на ухо Барбаре. Теперь она — глава клана, а нее отец. С этой минуты жизнь Эммы Свон в ее руках. — Прошу прощения, меня еще ждет интервью, — обращаясь к мужчинам, произносит нарочито вежливо Роланд. — Я признательна вам всем за поддержку и одобрение, — теперь она говорит для всех гостей. Громко и ясно. — Чарльз, примите мою благодарность за столь чудесный и весьма роскошный прием! Айзек, мы очень ценим вашу креативность и помощь в организации этого вечера! Отец, я приложу максимум усилий, чтобы оправдать твое доверие. Мистер Голд, меня восхищает то, что вы делаете! Надеюсь, что в будущем вы соблаговолите стать моим учителем и куратором в том, что вы так превосходно выполняете и по сей день? Барбара льстила, выкладывала на заледенелые кирпичи соломенные тюки, чтобы не было больно падать. Роланд-младшая дарила ключи от города тому, кто уже ими обладал. Она делала это настолько замысловато и хитроумно, что даже те, кто до сей поры считал ее пустоголовой девчонкой, приоткрыли от изумления рты. А Голд насмешливо хмыкнул, мысленно вычеркивая ее из списка «пигалиц». Бари в мгновение ока очутилась там, где стояли лишь имена тех, кого Менор хотя бы малую толику уважал. — Несомненно, мисс Роланд, — качнувшись на каблуках лакированных ботинок, ответил он. — Я буду счастлив поделиться с вами не только знаниями, но и опытом! Горни в это мгновение подумал, что, пожалуй, его дочь никогда прежде не вызывала в нем столь сильный прилив гордости и восхищения. Он даже согласился с ее выбором насчет женщин. Черт с ними, с мужчинами! Если Барбара хочет искусственное оплодотворение, пусть будет так! Его девчушка достаточно выросла и даже превзошла своего отца в области манипулирования людьми! Она буквально за пару минут расположила к себе, пропитанного насквозь презрением, Менора Голда! Боги, что же она сотворит в дальнейшем?! Уповать остается лишь на время! Они вежливо откланялись под бурные овации гостей, и сошли со сцены в сопровождении охраны. Горни Роланд сделал всего пару шагов, прежде чем тюком кровавого мяса повалиться на мраморный пол особняка Чарльза Небуловски. Хваленая интуиция Эммы дала сбой. Пуля врезалась точно в голову, не оставляя ни единого шанса на выживание для бывшего Кардинала. Здесь бесполезно было вызывать врачей и увозить мгновенно обмякшее тело главы клана в больницу. Закатанные глаза, распластавшее туловище, раскинутые руки и огромная лужа крови, что ручейками обвивала едва заметные разделения между мраморными плитами пола — говорили о том, что еще одна душа покинула сей бренный мир, унося в могилу тайны и факты. — Черт! — выругался едва слышно Голд, наступив носом ботинка в кровь. Но Эмма поняла, что ругался он вовсе не от того, что испачкал обувь от известного дизайнера, а потому что всё пошло наперекосяк. — Обыскать машину, если всё чисто, доставить мисс Роланд домой! — скомандовала опешившей охране Свон. — Живо! — рявкнула она. Барбара хотела было возмутиться и возразить, но ледяной взгляд телохранительницы остановил ее. Она молча позволила увести себя к машине, оставляя бездыханное тело отца лежать на потеху ротозеям. — Пожалуйста, — губами сказала она, смотря прямо на Эмму. — Я разберусь! — пообещала та. — Вызвать Бейфайра! — проорал Голд в сторону своих сопровождающих. — Незамедлительно! Эмма сперва пронзает его грозную фигуру хмурым взглядом, а затем принимается осматривать возможные улики. Она откидывает прядь волос со лба жертвы и отмечает, что стрелок — профессионал высшего класса. Свон делает отметку, что пуля разрывная, а значит, кто-то желал преподнести зрелище на публику и впечатлить ее своей кровожадностью. Она успевает незаметно обыскать труп и обнаружить флешку, ключ и небольшой клочок бумаги. С этим она разберется позже. После того, как приедет бригада врачей и полиция во главе с прокурором. — Вам чем-то помочь? — раздается рядом с ней незнакомый голос. Свон вскидывает руку, чтобы схватить нарушителя за горло, но тот уклоняется. И теперь Эмма с интересом смотрит на мужчину. — Нил! — он протягивает ей руку для рукопожатия, доброжелательно улыбаясь. — Нил Кэсседи, для друзей можно просто Бейфайр. — Предпочту остановиться просто на Ниле, — сухо отвечает Эмма, которой вот совсем не нравится открытая симпатия мужчины напротив. — Эмма Свон! — О! — тут же восклицает Кэсседи. — Я рад! Крайне рад! — он трясет ее руку так, будто желает оторвать. — Наслышан и рад знакомству, — он переводит взгляд на мертвое тело и добавляет, — хотя и при таких печальных событиях… — Не сомневаюсь, — цедит сквозь зубы Свон, которой ну совсем не нравится этот мужик при костюме и черных перчатках. — Бэлфайр, будь так любезен заняться местом преступления, — голос Голда осаживает улыбчивого прокурора. — Конечно, отец, — Нил бросает в его сторону мрачный взгляд. Улыбки испаряются как по мановению волшебной палочки, приводя окружающих в состояние угрюмости и замкнутости. Эмма понимает, что скелет Менора выбрался наружу, но что именно это ей дает? Она покидает место убийства, настырно исследуя каждый уголок особняка Небуловски, который слезно уверяет полицию в своей непричастности. Свон сталкивается нос к носу с восходящей звездой боев Нового Поколения. Эмма замирает и забывает, как дышать. Они смотрят в упор, словно желая разгадать скрытые мотивы друг друга. — Так ты и есть «Спаситель»? — насмешливо интересуется девушка. — А ты и есть победительница сегодняшнего «Поединка нокаутом»? — парирует Свон. — Ты отказалась со мной выступать на ринге, — едко замечает Реджина. — Предпочитаю быть на равных, — хмыкает двусмысленно Эмма. — Да ну? — тянет надменно Стеверус. — Сколько же тебе понадобится приемов, чтобы вытолкнуть меня за черту? — Чего ты хочешь? — хмуро произносит Свон. Она не привыкла уступать, но что-то в этой незнакомке выуживает из нее скрытые от посторонних глаз чувства. — Мести, — едва слышно говорит брюнетка. И Эмма замирает, будто ее огрели обухом прямо по темечку. — А я-то здесь при чем? — выдавливает она вопрос, который ей кажется наиболее рациональным и уместным. — Не самое удачное место для разговора, — шипит яростно Свон, заталкивая девушку в мрачную подсобку. — Молчать! — она затыкает ладонью рот девушки, призывая ее к тишине. — Не здесь и не сейчас. Оставь данные, чтобы тебя найти! — Нет, — тут же возражает ей шепотом Стеверус. — Я сама разыщу тебя, как нужно будет! — она отточенным движением рук занимает главенствующую позицию, чем ещё раз немало удивляет Эмму. — Ты слишком ценна, а я — чересчур молода, чтобы отбросить коньки, как Винсента Хомберт или Борис Глебов! Свон замирает, оставляя все попытки сопротивления. — Говори, — приказывает ей Реджина. — Я запомню. Эмма раскрывает рот, и цифры сами собой срываются с языка. — Не думай об этом, — Стеверус касается губами ее лба и выходит из комнаты, оставляя изумленную блондинку наедине с мыслями. «»