A battle of two

Слова Черного Кардинала повергли Спасительницу в шоковое состояние. Она растерянно смотрела на Менора, переваривая услышанное. В голове Свон роилась куча мыслей. Одни из которых насмешливо фыркали и в то же время негодующе сопротивлялись усвоению полученной информации. Вторая часть испуганно жалась друг к другу, образуя незримый психологический симбиоз. Третья же ехидно нашептывала Эмме, что теперь она больше не «босоножка». — Я понимаю, как это сложно принять, — произнес Голд спустя некоторое время, тем самым нарушая возникшее молчание. — Не осталось никаких доказательств того, что вы были рождены главами двух кланов, однако самый простой тест ДНК подтвердит мои слова… — Они никогда на это не согласятся, — безлико вымолвила Свон. В горле было сухо и першило, но девушка сильнее впилась ногтями в ладони, стараясь скрыть возникшую дрожь. У нее не было никакого повода верить Голду, но врожденная способность Эммы улавливать, когда собеседник ей врет, напряженно молчала. И это свидетельствовало лишь о том, что Менор говорит правду. Правду, которая просто не укладывается в голове. Правду, которая переворачивает весь мир, все отношение Спасительницы к Кардиналам и власти. А еще, несет за собой такую длинную вереницу событий, что только при одной мысли об этом Эмму уже начинает подташнивать. — Допустим, — Свон судорожно сглотнула. — Допустим, что это правда, но вы же и сами понимаете, какой, кхм… — она сделала небольшую паузу, будто задумываясь над своими словами. — Какой резонанс это вызовет у общественности? Объявив это публично, мы вызовем не просто бурю, а настоящее торнадо, которое ни я, ни вы уже не сможем остановить… — Стаканы, из которых пили вы, Нолан и Бланшар, уже отправились в лабораторию для проведения экспертизы, — невозмутимо сообщил Менор, а Эмме захотелось в этот момент ударить его по лицу, дабы заставить Черного Кардинала снять маску бесстрастности и показать свое настоящее лицо. — Вы сами решите, что делать с результатом и как поступить. — Зачем? — хрипло спросила Спасительница, которая явно не желала становиться живой мишенью перед глазами трех каст страны. — Вы можете править единолично, — пожал безразлично плечами Голд, словно говорил нечто очевидное и утвержденное всеми силами, что существуют в этом мире. — Власть перейдет в ваши руки, Нил Бланшар больше не будет преемником Синих, так как ветвь правления передается по старшинству, а Ноланы бездетны. — Как же Роланд? — усмехнулась криво Свон, придя уже немного в себя. Теперь ее мозг начинал генерировать идеи рационально и достаточно цинично для того, чтобы его обладательница взглянула на происходящее с объективной точки зрения, пряча чувства и эмоции в черный ящик. — Вам решать, — ответил насмешливо Менор, наполняя свой стакан новой порцией виски. — Все еще не желаете? — он качнул бутылкой перед носом Эммы, словно дразня. — Я вообще не пью, — грубо отказалась Спасительница, но Голд не обиделся, так как понимал, что их беседа давно уже стерла границы формальности. — С чего вы вообще решили, что мне нужна власть? — она сложила руки на груди, всем своим видом выражая презрение и незаинтересованность. — Перестаньте, — отмахнулся небрежно Кардинал, засмеявшись. — Что вы сейчас мне пытались изобразить? Благородство? Этот мир прогнил насквозь, — взмахнул рукой Голд, тем самым разливая содержимое стакана на пол и на свой безупречно выглаженный костюм. — Приведите мне хоть одного святого, и я самолично сопровожу до ворот Рая! — самодовольно оскалился Черный. Ваши родители бросили вас! Бросили ради власти, денег, влияния, силы! Они отказались от вас и любви, чтобы иметь то, что есть у них сейчас! И, поверьте мне, дорогуша, если вы проявите хоть малейшую слабость, они тут же сотрут вас в порошок, даже невзирая на то, что в вас течет их кровь! Семейные узы — это больше не имеет значения в нашей эпохе. Мы построили этот мир на технологиях, силе и умении выживать. Всё, что вы видите вокруг — сотворено такими, как я, Бланшары, Ноланы и Роланды! Мы никогда не отступимся от своего, нет, — покачал головой Голд. — Пока вы рубите одну голову с плеч, три других уже раздирают ваше тело на части, вонзаясь острыми клыками в плоть. Думаете, что революции устраивал народ? Нет, это всегда была кучка людей, которая усердно подстрекала глупцов идти и проливать кровь во имя их амбиций и идеологии. А самое отвратительное состоит в том, что именно подстрекатели не марали своих рук и бежали первыми с тонущего корабля, потому как только у них инстинкт самосохранения был развит настолько, чтобы понять, когда следует исчезнуть. Глупо бороться тогда, когда война заведомо проиграна. И только вам! — Кардинал указал пальцем в сторону Спасительницы. — Только вам решать сейчас, кто вы, что из себя представляете и кем желаете быть! Вы вправе выбирать: стать пешкой в этой партии или же провозгласить себя Королевой! — он выплюнул свои слова настолько ядовито жестко, что Эмма на мгновение опешила. И, кто знает, как долго бы продолжалось оцепенение Свон, если бы здание Распри не окатило пыльной волной. Окна зазвенели под силой удара, некоторые из них треснули. Менор ухватился за край каменного стола, а Эмма прислонилась к стене. Вторая волна заставила стекла лопнуть и разлететься острыми осколками по зале. — Вы в порядке? — спросила Свон, хватая Голда за рукав пиджака. — Нужно выбираться отсюда! — Увы, дорогуша, выход отсюда только один, — криво усмехаясь, ответил Кардинал. — И он рассчитан на одного человека! Подведите меня туда, скорее, — он махнул рукой в сторону левой стороны. — Уходите, — кашляя и глотая земляную пыль, сказал Менор. — Нет, — сорвалось с губ Эммы. — Не глупите, — сорвано рассмеялся Черный. — Если в вас есть хотя бы капля благоразумия, то уходите… — А как же вы? — нервно выдохнула Свон, покрепче ухватившись за ручку двери. — Мое время пришло, — зажмурив глаза, произнес мужчина. — Я хочу услышать твое решение! — Сейчас? — воскликнула удивленно Спасительница. — Мы на грани того, чтобы погибнуть, а вы… — Да! — безапелляционно заявил Менор, внезапно выпрямляясь в полный рост под недоуменным взглядом девушки. — Уходите, — он буквально втолкнул Эмму в бронепробиваемый лифт, что ранее скрывала одна из стен залы Распри. — Нажмите красную кнопку и лифт доставит вас в подвал, оттуда выберетесь на поверхность города. — Нет-нет, — яростно прошипела Эмма, пытаясь затащить Голда в кабинку. — Что вы делаете? — Скажите ей, что мне очень жаль, — печально усмехнулся Кардинал, вручая какую-то вещицу в ладонь Спасительницы. — Скажите, что я их любил и сделал все, чтобы они были в безопасности. Прошу вас, — останавливая вопрос девушки, добавил умоляюще он. — Скажите ей, что я никогда о них не забывал! Они навсегда в моем сердце! — Голд приложил руку к груди. — Я так надеялся, что смогу с ними попрощаться… Мне так жаль, — сдерживая слезы, проговорил Черный. — Я был плохим отцом, не стал для нее плечом, опорой… Я выбрал не тот путь, но сейчас я не хочу совершать той же ошибки, — Менор нажал на красную кнопку и двери лифта, угрожающе вздрогнув, начали смыкаться. — Не жалейте, мисс Свон! — сказал он, и больше его голос не звучал жалобно или плаксиво. Кардинал словно вернулся в свое прежнее обличие. — Месяц — и меня бы не стало! — смеется надрывно Голд. — Я взрастил не тех, я потратил столько времени, чтобы добиться уважения толпы, но перестал бороться за то, чтобы остаться человеком! Упустил главное! Не дайте своей душе померкнуть! И, может быть, Эмме и хотелось бы что-то ответить, но двери окончательно сомкнулись, лифт вздрогнул и покатился вниз. Спасительница едва успела сбросить с себя оцепенение, как лифт сильно тряхнуло, после погас свет, и кабина внезапно наполнилась удушливым смогом. Всё, что успела понять Свон, прежде чем потеряла сознание от нехватки кислорода, это то, что лифт со смертельной скоростью начал падать вниз.