A battle of two

Толпа людей просыпается практически разом, а тех, кто еще объят ласковыми лапками Морфея, выдергивают, криками, топотом и пугающим шумом. Люди растерянно озираются по сторонам, а после единовременно впериваются вопрошающими взглядами в Марко, который пытается сфокусировать свой взор и прямо стоять на ногах. Ему сложно, возраст берет свое. — Спокойно! — Бут поднимает обе руки вверх, призывая всех остановить ропщущий шепот, который вот-вот норовит перерасти в лавину недовольства. — Мы все напуганы и растеряны! Я понимаю, но давайте осмотримся и попробуем понять, где мы и что нам дальше делать? — Почему мы должны тебя слушать? — раздается чей-то раздраженный голос. — Джеппетто, где мы? — Я не знаю, — сипло выдавливает из себя старик, он напуган не меньше, чем остальные. Это место совсем не похоже на то, что ему рисовала ОНА. — Мы не слышим тебя, — выкрикивают задние ряды. — Что он говорит? — люди перешептываются между собой, бросая мимолетные взгляды на своего предводителя. — Послушайте, — Август предпринимает очередную попытку стряхнуть с людей оцепенение и ужас. — Скоро наступит вечер, нужно разбить лагерь. — Они не будут слушать тебя, Уэйн, — спокойно произносит Свон, с трудом приподнимаясь с импровизированного настила. — Им сейчас нужен тот, в кого они поверят, а после сожрут с потрохами, если он оплошает, — она выразительно смотрит на Марко, что сухими губами старается перебирать, выдавливая из себя только свистящий воздух. — Люди, — доносится до них чей-то звучный голос. Он звучит почти ласково и просяще, но Эмма улавливает в нем нотки непоколебимости и власти. Она его уже слышала где-то раньше, не так давно. Он ей не нравится, ведь только глупец не поймет, что этот голос не сулит ничего хорошего. — Мы все с Вами оказались не там, где рассчитывали, но мы все еще живы! — Сними с головы уже корону, Бланшар! — насмешливо выкрикивает Руби, выступая вперед. Она останавливается рядом с полулежащей Спасительницей, словно давая понять всем остальным, с кем она и за кого готова вгрызаться в чьи-то шеи. — Мы достаточно долго слушали твой писклявый голосок с экранов всего города! Но мы больше не принадлежим Рулэ! Теперь нет Бзафудита! Да, здравствует, новый мир! — Лукас вскидывает ладони вверх и все остальные люди, ранее принадлежавшие к двум другим кастам, следуют ее примеру. — Убьем их! — рычит рассерженно маленького роста и с длинной бородой мужчина, становясь рядом с девушкой. — Смерть Рулэ! — подхватывают его идею еще несколько низкорослых мужланов в потрепанной одежде. — Смерть! Смерть! Смерть! — эхом разносит толпа их предложение. — Хватит! — сурово отрезает Джеппетто, выпрямляясь в полный рост. Он без всякого стыда опирается левой рукой на широкое плечо Беркута и пронзает людей холодным взглядом. — Разве страна, в которой мы жили, недостаточно отобрала жизней? Разве мало мы испытали боли, унижений и оскорблений? Разве не именно от того, мы все с вами возжелали воспользоваться предоставленным шансом? Были риски! И мы прекрасно понимали, что они неизбежны! Я также, как и вы, был ослеплен стремлением начать свою жизнь с нового листа! Но ради всего святого, я не желаю начинать ее с чьей-то смерти! Чем тогда я буду лучше тех, кто меня угнетал и пленил? Как после этого мы можем называть себя людьми, если вытравляем из своих душ человечность? Милосердие! Порядочность! Понимание! Нас подавили? Да! Нас изломали, наши сердца очерствели, тела обескровлены, вселили страх, панику, но мы еще живы! Живы! Вы слышите? После всего, что мы пережили! — он надрывал голосовые связки, пытаясь достучаться до всех присутствующих. Марко с ужасом понимал, что его людей куда меньше, чем он рассчитывал. Было много незнакомых лиц. И если ему сейчас не удастся утихомирить толпу, то начнется восстание. Присутствовали и люди из Рулэ, Бзафудита и лишь один член Аниквэла. Спасительница. Джеппетто бросил короткий взгляд на Свон, что с бледным лицом лежала практически на голой земле. Она ничем ему пока не может помочь, но выставить ее щитом и пламенем, который сможет зачаровать остальных, старик мог. Это был его козырь, его беспроигрышная карта. — Мы можем устроить побоище, снова разделиться, жить по своим уставам, но мы на новой Земле. Кто из вас умеет строить? — несколько рук неуверенно взметнулись вверх. — Среди нас есть земледельцы? Охотники? Повара? Швеи? Врачи? — мужчина облегченно выдохнул, когда Вейл уверенно сделал шаг вперед, окидывая толпу непроницаемым взглядом. — Еще нам нужны те, кто может распределить ресурсы, которые нам выдали с собой! Бут, набери из оставшихся тех, кто сможет стоять на патруле! Напоминаю всем, что это Новая Земля! Мы здесь гости! Миссис Бланшар, вы готовы заняться администрацией нашего лагеря? — он повернулся в сторону Мэри, что с каменным лицом, крепко прижимала к своей груди пятилетнего сына. Получив от нее утвердительный кивок головы, Марко обратился к Дэвиду. — Мистер Нолан, примите мои искренние соболезнования по поводу смерти вашей дражайшей супруги, однако нам всем весьма пригодятся ваши навыки! Не будете ли вы так любезны помочь Августу? — Всенепременно, — хрипло отозвался Прекрасный, удерживая на руках тело почившей его Кэтрин. Ему было горько, но разум нашептывал, что оплакать смерть покойной он еще успеет. — Я рад, — одними уголками губ улыбается Синему Кардиналу старик. — Лерой и его партнеры помогут вам похоронить миссис Нолан со всеми почестями. — Благодарю, — все также коротко откликается Дэвид. Все разбредаются по поляне, пока Вейл, подобно коршуну, парит над Свон, что пытается отвязаться от его чрезмерной заботы. Но попытки получаются слабыми и даже болезненно изможденными, поэтому Эмма просто закрывает глаза и погружается в сон. — Что скажешь? — рядом с Джеппетто все еще стоит задумчивая Руби. Ей хочется выглядеть спокойной и равнодушной, но глаза с потрохами выдают смятение и страх, что стальными оковами опутали ее внутренности. — Что у нас с НЕЙ оказалось разное представление о Новой Земле! — хмыкает досадливо Марко. Его усталые глаза внимательно сканирует окружающую обстановку. Их высадили на поляне, которую кольцом окружал лес. К слову, поляна была здоровенной, практически диаметром с полтора километра. Это действительно пугало тех, кто долгое время жил в городе, где через каждую сотню метров был построен дом. Как таковая флора находилась за чертой городов, селиться среди зелени запрещалось по закону Распри. Специальные патрули обходили выделенную территорию, отслеживая незаконников, которые желали избавиться от удушающего смога, что словно черной дырой нависал над мегаполисом. В каждом магазине продавали кислородные баллоны разных объемов. Подышать чистым воздухом было дорогим удовольствием, и те, кто сумел накопить на хотя бы пятилитровый баллон, сетовали поутру на головную боль и тошноту, будто переживали все симптомы дикого похмелья. Но всегда присутствовали и вторые, кто с усмешкой выслушивал жалобы первых, а после с наслаждением вдыхали через специальную маску новую порцию кислорода. Они могли себе позволить покупку воздуха, который за несколько сотен лет успел стать ходовой валютой между людьми. Забавно, не правда ли? То, что по праву рождения должно принадлежать всем, почему-то оказывается в лапах тех, кто имеет власть и силу. В руках тех, кто народное достояние обращает в деньги и живет на вырученную прибыль. Запасы нефти были исчерпаны давно, впрочем, как и газа. Тогда власть объявила эти ресурсы мусором и тем, что губит не только людей, но и всю планету. Верхушка невозмутимо вещала своим гражданам о том, что нефть с газом ускорили процесс вымирания населения на 14%, вместо того, чтобы заявить, что природные залежи они высосали до дна. Торги начались с леса, а после дошли и до очищенного кислорода. Среди простого люда полным ходом разошлась шутка, что брось одну подожжённую спичку в казначейство власти, то вся страна взлетит к небесам, словно пороховая бочка. Правящая каста шутку не оценила и потому сразу же запретила использовать вне дома горящие средства. Спички исчезли с прилавков магазинов также стремительно, как и прикуриватели с зажигалками. — Марко, что мы будем делать? — встревоженный голос Лукас выдергивает старика из мыслей. — Постараться выжить, — глухо отвечает мужчина. — Иди и помоги Буту, нужно расставить часовых. Руби совсем не нравится его ответ. Слова Джеппетто не звучат оптимистично. Её словно током пронзает понимание того, что их предводитель и сам смертельно напуган и растерян, а это, увы, никак не приободряет тех, кто пошел по его зову туда, где им всем была обещана новая жизнь. — С таким же успехом я могла бы закончить свое жалкое существование и в Вашингтоне, — недовольно бормочет она себе под нос, а после настороженно оглядывается по сторонам, чтобы убедиться, что ее слова не достигли чужих ушей. ****