Хранитель полнолуния

Когда Аня возвращалась домой, уже стемнело. Они с Маргаритой учились в разных учебных заведениях, поэтому ей приходилось ходить на учёбу одной. На улице заметно похолодало. Девушка спрятала руки в рукава кожаной куртки и подняла взгляд к небу: синее-синее, усыпанное множеством ярких звёзд. Неприятно завибрировал телефон, оповещая о входящем звонке: отец. — Занятия закончились? — спросил он, не здороваясь. — Да, я уже иду домой. — Где ты? Я заберу тебя. — В подтверждение его слов на заднем плане взревел мотор. — Я сама дойду — недалеко совсем. — На свободе опасный преступник, все на ушах стоят, а ты вот так спокойно разгуливаешь одна по городу? Случись что, тебя и защитить-то некому будет, — голос Александра был немного раздражённым, но в то же время в нем читались нотки отцовской заботы. Было понятно: родители переживают за неё, но Анюта, кинув тихое "да-да", завершила вызов и вернула телефон в карман. — Не такой уж и опасный, — проговорила она себе под нос и свернула в узкий проход между двумя высотными домами. Возле немного обвалившейся арки, по всей видимости заброшенного дома Анюта остановилась, застегивая молнию на куртке, и до ее слуха донеслись обрывки диалога: — Давай его бензином обольём? Чтоб наверняка, — это был какой-то грубый голос, но настолько приглушенный, что был едва различим из-за шума ветра. Девушка, подавляя в себе желание развернуться и сбежать, осторожно двинулась в сторону, откуда доносились голоса и странные звуки. — Кто все спички спалил? — человек явно был раздражен. — Зажигалка есть у кого-нибудь? Рациональная сторона рассудка буквально вопила, что идея так себе, что соваться во всякие темные подворотни и подслушивать чужие разговоры — довольно опрометчиво, но Аня поглубже затолкала здравое замечание и на негнущихся ногах вышла из-за сырой холодной стены. — Давай держи его, — недовольно произнёс первый голос. Анюта остановилась и, кажется, даже перестала дышать: до её слуха донесся едва уловимый жалобный писк. Дворик представлял из себя небольшой полуразрушенный колодец, возле дальней стены которого находилась железная бочка. Из неё черными копчеными клубами валил дым, виднелось пламя. Возле импровизированного костра толпилась кучка ребят: одна девушка и трое парней (лет по двадцать навскидку). Один из них в держал на руках маленького грязного щенка, который скулил уже охрипшим голоском и из последних сил пытался вырваться. По носу резко ударил запах бензина. — Это ещё кто? — спросил парень, который стоял лицом к Анюте, и все остальные тоже повернулись к ней. — Сюрпризец, — с кривой усмешкой произнес второй и направился к ней. — Чего тебе, куколка? — спросила девушка, демонстративно чавкая жвачкой и запустив руки в карманы. — Отдайте щенка... — тихо проговорила Анюта, делая шаг назад. От парня, который почти в плотную подошёл к ней, несло перегаром. — Кого? — спросил он, приложив ладонь к уху. — Щенка, — ещё тише ответила она. — Вы слышали? — спросил парень, сплюнув и повернувшись к своим товарищам. — Верните девочке щенка, а то она сейчас расплачется! — Проблемы с голосовыми связками? — усмехнулся тот, что держал щенка, и все засмеялись. Видимо, он был главным. — Отдайте, — уже более настойчиво проговорила Аня, глядя в жалобные глаза животного. Глаза предательски защипало, и взгляд затуманился из-за подступивших слез. Анюта до боли сжала зубы, чтобы не заплакать. Стоящий напротив парень протянул руку и почти коснулся её подбородка, но девушка толкнула его в сторону, и тот, не удержав равновесия, повалился на землю. Рассудив, что и остальные живодеры, скорее всего, тоже пьяные, Анюта подскочила к главарю, выхватила из его рук щенка и уже собиралась убежать, как почувствовала, что ее кто-то больно схватил за волосы. От неожиданности она приглушённо вскрикнула, мгновение — и вот она уже больно падает на спину, едва не ударившись головой об асфальт. Паника накрывает внезапно, мощной волной сшибая и уверенность, и храбрость, и банальную надежду на положительный исход. На глазах снова выступают соленые слезы, смывая по щекам остатки гордости. Ребята противно хохочут, когда Аня пытается подняться на ноги, по-прежнему прижимая к груди щенка. Она бесконечно рада, что ему не досталось. Зажмурившись, девушка медленно поднялась на ноги, прижимая к себе животное. Парень, которого она толкнула, уже поднялся и, кривясь, с размаху бьёт её по лицу. Разбитая губа начинает кровоточить, отзываясь шипящей рваной болью, и Аня всхлипнула, глотая слёзы. Вместе с паникой накатывало легкое отчаяние: она осознавала, что просто так теперь они не отвяжутся, и что, вполне вероятно, только начали свое представление. — Тебе нельзя бить женщин, — ядовито протянула девчонка с жвачкой и ударила Анюту в живот, попадая точно в солнечное сплетение, — а мне можно. Девушка согнулась от боли и, пытаясь одновременно устоять на ногах и полностью закрыть щенка руками, посмотрела на свою обидчицу. Та, вдруг состроив серьёзное выражение лица, схватила её за горло и заставила сделать несколько шагов назад. Обидчица выглядела жутко и устрашающе: черная подводка размазалась под глазами, придавая ее лицу ужасный могильный оттенок. Худые сильные пальцы сильнее сдавливали горло, и Аня не могла ничего, кроме как молча пялиться на нее, пока в голове стучала мысль: «Только бы не забрали щенка». В следующие несколько секунд все происходило так быстро, что Аня даже потеряла ощущение реальности, мир вокруг будто бы замедлился, и каждый предмет оставлял за собой плавный шлейф. Вот противная девчонка с силой пихает ее в грудь, заставляя вновь оказаться на земле и еще больше заляпать мокрой грязью одежду; вот она тянет свои тощие руки к животному, но не успевает — Аня переворачивается на живот, закрывая собой щенка и тут же получив смачный пинок под дых. Свой вскрик Келлер слышит как будто сквозь толщу воды — настолько теряется ощущение реальности. — А с голосовыми связками всё, оказывается, в порядке, — хрипло выкрикнул кто-то из парней. Все тело саднило и ныло, оно горело как открытая рана, от души промытая солевым раствором, хотелось просто оказаться где-нибудь подальше, как-то абстрагироваться и не существовать. Сознание плавало и изредка соскакивало, оставляя чувство нелогичности. Мозг был готов отключиться в любое мгновение. Собравшись с силами, она начала подыматься с земли, но новый, царапающий кожу удар по руке вернул её в прежнее положение. Кажется, это была какая-то доска с гвоздями. Аня не видела, так как всё ещё не осмеливалась открыть глаза. — Давай, Ленка! — одобрительно крикнул парень, который до этого времени не проронил ни слова. Анюта затаила дыхание, готовясь к новым ударам. Все тело ныло, и она мысленно молилась, лишь бы эта Ленка не попала по уже сильно пострадавшим местам, однако ударов не последовало. Со стороны послышалась какая-то возня, донесся удивленный голос одного из парней: — Что за чёрт? Мужик, ты кто та... — ему не дали договорить. По ушам резанули вскрики; бочка упала с гулким скрежетом, затрещали горящие деревяшки. Аня тут же открыла глаза, пытаясь сфокусировать взгляд. Двое парней лежали на земле, и через мгновение с ними рядом с писклявым криком приземлился третий. От горящих углей веяло жаром, все вокруг осветилось грязно-рыжим светом. — Ян... — догадалась Анюта. Её взгляд все ещё был мутным, и она видела только его силуэт. Лены рядом уже не было, видимо, убежала. — Живая? — спросил мужчина, подхватывая девушку и рывком поднимая на ноги. Она несмело кивнула, все еще не придя в себя от боли и пережитого шока. Из-за складок куртки выглянула мордочка с любопытными, чёрными глазками. Щенок был настолько крохотный, что его в лёгкую можно было спутать с игрушечным. — Геройствовать решила? — поняв, в чём дело, спросил Ян и грубо поднял её лицо за подбородок. Из глаз девушки текли слёзы, нижняя губа кровоточила, рукав куртки был порван, и на плече тоже была кровь. Анюта только грустно улыбнулась в ответ и попыталась идти, но тут же зажмурилась и замерла. — Больно, — тихо проговорила она, но упрямо возобновила движение. Мужчина окинул суровым взглядом парней, которые даже не решались встать, и направился за ней, к арке. Девушка завернула за угол и тяжело вздохнула: ветер разбросал по асфальту все её тетради и, как будто дразня её, шуршал их тонкими листками. — Мои вещи... — разочарованно протянула она и хотела было поднять сумку, но Ян остановил её: — Я соберу. — Спасибо, ты и так уже многое сделал, — тихо проговорила Анюта. Пока Ян ловко собирал вещи, девушка успела с отвращением оглядеть свою одежду, перепачканную кровью и грязью — вот это вид! Родители наверняка будут вне себя от ужаса, когда увидят. — Не благодари. У меня нет лимита на помощь, — наконец ответил он, пихая девушке в руки сумку с ее вещами. — А папа сказал, что ты опасен, — с каким-то смешанным чувством благодарности и непонимания произнесла она. Конечно же, фраза повисла в воздухе без ответа. Ян исчез, оставив девушку на некоторое время в одиночестве в безлюдном переулке. Пока его не было, она поправила тетради в сумке и аккуратно повесила ее на плечо. Она пару раз всхлипнула, растирая слезы по щекам, но когда он вновь появился рядом, уже выглядела так, словно была в порядке. — Можно прыгать, — сказал он, уже привычно хватая её за локоть. — Перемещаться в городе опасно, — возразила девушка. — Могут заметить. — Есть место около твоего дома, там никого не увидит. Я есть хочу. Пока ты дойдешь до дома, я уже загрызу кого-нибудь. Мужчина не отпускал её руку, продолжая сверлить Аню испытующим взглядом. — Давай лучше купим чего-нибудь? — предложила девушка, немного подумав. — Только если это «что-нибудь» будет с мясом, — как-то по-доброму проворчал Ян, все же разжимая пальцы и уверенно направляясь к тротуару. — Как скажешь... — негромко выдохнула Анюта и не спеша пошла за ним.