***
— Не будем им мешать, — нарушив воцарившуюся тишину, обратился к Нуару Адриан. — Да и нам есть, о чем поговорить. Кот неуверенно кивнул. Он знал, что Алья — что бы ни побудило ее стать злодейкой — никогда не причинит Маринетт вреда, но все равно вопросительно посмотрел на Принцессу, чтобы узнать, не нужно ли ему остаться. И лишь прочитав в ее взгляде «Не переживай», покорно вышел из комнаты вслед за Адрианом. Он прекрасно понимал, что подругам лучше будет поговорить наедине, равно как и ему самому удастся получить от будущего себя больше ответов без посторонних. — Я уже говорил тебе, что кольцо мне пришлось отдать, — сказал Адриан, с тоской посмотрев на правую руку, когда они вышли из комнаты. — В списке самых больших ошибок эта идет под номером два. — И это не потому, что ты скучаешь по Плаггу? — пренебрежительно фыркнул Нуар. Кот не мог простить — особенно будущему себе — то, что он, бывший защитник Парижа, перешел на сторону зла. — Не потому, — признал тот. — Хотя порой этого обжоры до ужаса не хватает. Пару раз даже ловил себя на том, что собирался заказать камамбер… — Не переводи тему. — Да, прости, — Адриан почесал затылок. — Просто… Я не знаю, с чего начать.***
Алья совершенно не представляла, с чего начать и как много можно рассказывать. Она была благодарна Маринетт за то, что та ее не торопила, а молча помогала наносить заживляющий гель на расцарапанный бок. Как она и говорила, царапины были неглубокими. Все-таки нынешний Нуар не шел ни в какое сравнение с предыдущим. Мастерства у него… кот наплакал. Алья тихонько ойкнула, когда холодные пальцы Маринетт дотронулись до ее кожи. Была ли известна подруге настоящая личность Кота Нуара? Скорее всего — нет, а значит, и говорить об этом Алье не следовало. За тринадцать лет она прекрасно убедилась в том, насколько Маринетт была дорога Адриану, помнила, как сильно та была влюблена в него, поэтому боялась случайным словом навредить их отношениям. Снять маску Кот сможет и потом. Лишь бы вновь не стал оттягивать это до последнего. Не знала Алья и то, вправе ли она разглашать личность предыдущего Бражника. Возможно, в соседней комнате Адриан открыл Нуару то, что тринадцать лет назад город терроризировал его отец, а может, он не нашел в себе силы признаться в этом. Сейчас важнее была Маринетт, так стоило ли добивать Кота новым тяжелым фактом, а ее саму нагружать еще больше? Если Маринетт и Нуар вернутся в прошлое, они сами узнают правду, а если нет… Что ж, может, так будет и лучше. Габриель Агрест прекратил быть Бражником тринадцать лет назад после того, как наслал бабочку на Нуара, узнал в нем собственного сына и не смог остановить жаждущего мести Кота. А спустя еще семь лет, не в силах смотреть на то, как Адриан отказывается сдаваться в совершенно безнадежной ситуации, переехал в Милан, оставив сыну брошь Мотылька, Камень Павлина и древний трактат о героях. «Если объединишь Камни Чудес, сможешь ей помочь, но цена этой сделки будет высокой», — как мантру повторял Адриан строки из письма отца, готовый на все, чтобы вернуть Маринетт душевное здоровье. И Алья полностью разделяла его желание. Она ничуть не сомневалась, принимая Камень Павлина из его рук, даже несмотря на то, что Агрест предупредил о последствиях. А сейчас, когда вновь увидела подругу нормальной, когда вновь услышала ее голос, который, казалось, уже начала забывать, она и вовсе не могла позволить себе сдаться. — Адриан — Бражник, да? — закусив губу, задала вопрос Маринетт. Несмотря на то, что подруг разделяло тринадцать лет, они и без слов понимали друг друга. — Предыдущий решил, что Адриану брошь Мотылька нужнее, — неловко улыбнувшись, ответила Алья. — И вы хотите объединить Камни Чудес, чтобы… — Маринетт не нашла в себе сил, чтобы договорить окончание фразы. Слишком тяжело было признавать, что близкие люди пошли на такой шаг. Даже тяжелее, чем то, что стало с ней самой в этом времени. — Да, — без тени сожаления развеяла все сомнения Алья. — У объединения Камней есть последствия, — зашептала Маринетт в надежде, что Адриан и Алья не знали о цене желания. — Если… Если та я стану нормальной, то кто-то другой возьмет на себя мой недуг. Ни один мускул на лице Альи не дрогнул. Она лишь опустила глаза, подтверждая, что обо всем этом им было известно. — Вы не должны идти на такое ради меня, — покачала головой Маринетт, чувствуя, как в груди болезненно сжимается сердце. Да, ей не хотелось оставаться сумасшедшей до конца своих дней, но лучше уж так, чем знать, на что пошли ее друзья для того, чтобы вернуть ей рассудок! — Можешь считать, что мы делаем это не ради тебя, — вздохнула Алья, всем своим видом выражая, что от этого замысла она не отступится, — а ради себя. И я, и Адриан, — мы хотим снова увидеть твою улыбку. — Думаешь, я смогу улыбаться, когда узнаю, какую цену для этого пришлось заплатить? — Мы бы не стали тебе об этом рассказывать. — Но ведь сейчас рассказали, — голос Маринетт дрогнул. — И потом не смогли бы вечно скрывать. Это не выход, Алья! Это неправильно. Пожалуйста, остановитесь. Я рада, что дорога вам, но, прошу, живите своей жизнью, хватит… — Мы и живем своей жизнью, — перебила Алья. — Это было осознанное решение, и отступать мы не собираемся. Я не хочу смотреть на то, как ты сидишь в инвалидном кресле в состоянии, близком к овощу. На то, как Адриан места себе не находит, пытаясь сделать хоть что-то, чтобы вывести тебя из ступора. Вы мои друзья, и я хочу, чтобы вы были счастливы. — Но ведь есть вероятность, что расплачиваться придется кому-нибудь из вас! — отчаянно воскликнула Маринетт. Алья ничего не ответила. Она бы просто не смогла сказать, сколько раз, захлебываясь слезами перед дверью больничной палаты Маринетт, повторяла: «Лучше бы кто-то другой был на твоем месте».***
— Почему, — Нуар сглотнул подступивший к горлу комок, — ты не сделал это сейчас? Тебе ведь ничего не стоило сказать мне, чтобы я снял кольцо, и забрать серьги. — В книге сказано, что расплачиваться, скорее всего, придется одному из владельцев Камней Чудес, — сообщил Адриан. — И если это затронет Маринетт… — Все будет напрасно, — закончил Кот. — Рисковать ею и проверять это сейчас я не буду, но надеюсь, что мне получится все взять на себя, — продолжил Адриан, почесав переносицу. — Нууру… мой квами… сказал, что, если правильно сформулировать желание, это удастся. — Маринетт не оценит, — заметил Нуар, откинувшись на спинку стула. — Знаю. Как и то, что ты понимаешь: я не отступлюсь. Кот кивнул. Ему не нравилось то, что будущий он стал злодеем, но ради своей Леди он был готов пойти и не на такое. Жаль лишь, что не осознавал этого вчера, когда было не так поздно. Когда у него еще была возможность ответить «Люблю» на ее признание. — Клянусь, я сделаю все, чтобы не допустить этого будущего, — сжав руку в кулак, твердо сказал Нуар. — Когда мы вернемся, я ни за что ее не оставлю. — Может, — тяжело вздохнул Адриан, — вам лучше остаться здесь? Вы попали сюда из-за акумы, если Леди применит «Чудесное Исцеление»… Вдруг оно заставит вас все забыть? А здесь Принцесса в безопасности, — дрожащим голосом произнес он, а в глазах его явно читалось «Не могу отпустить». — Мы бы с тобой вдвоем защищали ее, делали бы все, что она попросит. Я бы готовил ее любимые блюда, ты бы гулял с ней по крышам ночного Парижа… Она бы ни в чем не нуждалась и… — А старшая Маринетт? — перебил Нуар, с трудом удержав за зубами «стала бы тебе не нужна». Вот только Адриан понял, что имел в виду Кот. — Ты ведь сам знаешь, что это не так, — покачал головой он. — Я никогда не брошу ее. Ни за что. И не прекращу попытки объединить Камни Чудес. Я обязательно добуду их. И возьму все на себя. А когда к Принцессе вернется разум… Они обе останутся с тобой. Я знаю, ты сможешь о них позаботиться. Так будет лучше для всех. — Маринетт не согласится остаться, — заметил Нуар. — Я уже предлагал. — А если вы вернетесь, есть шанс, что ничего не изменится! — отчаянно выпалил Адриан. — А если изменится?! — повысив голос, возразил Кот. — Просто представь, ничего этого, — он развел руками в стороны, — не произойдет. Если ты и объединишь Камни Чудес, чтобы вернуть ей разум, прошлое это не изменит. Она очнется в мире, где больше нет ее родителей, и даже если магия сотрет воспоминания об… — Нуар запнулся. Он не мог заставить себя произнести мерзкое и ужасное «об изнасиловании», когда говорил о своей Принцессе. — О случившемся, то это не изменит того факта, что тринадцать лет прошли мимо нее. Возникнут вопросы, а ты сам знаешь, что Леди иногда бывает слишком упрямой и целеустремленности ей не занимать. Да если она узнает, что произошло и какой ценой ей вернули рассудок, то… наверняка постарается вернуть все, как было до объединения Камней. Адриан неохотно кивнул, прекрасно понимая, что вероятнее всего так Маринетт и поступит. А учитывая то, что Леди украла его сердце в частности своим умением творить невозможное, в том, что задуманное она осуществит, сомневаться не приходилось. — А мы можем сделать так… — продолжил Нуар. — Нет. Я сделаю так, чтобы Принцессе не пришлось через все это проходить, — сказал Кот. Он был настолько сосредоточен на беседе, что не прислушивался ни к каким посторонним звукам. Адриан же и вовсе звук приближающихся шагов не слышал. — А если не выйдет? — спросил он. — Тогда и объединю эти чертовы Камни, — без раздумий ответил Кот. — Учитывая, что ты — это я, сам знаешь, ради нашей Леди мы не остановимся ни перед чем, — решительно заявил он, не подозревая, что девятнадцатилетняя Маринетт в данный момент, не решаясь войти, стояла под дверью. И слышала все до последнего слова.