Выбор.

      Большой Зал принимает своих гостей с распростертыми объятиями. Ученики школы Волшебства и Чародейства медленно потягиваются в своё наилюбимейшее место. Солнце освещает столовую, заставляя юных волшебников жмуриться. Вот только для Лили Блэк солнечное утро играет на руку. Ее рыжие волосы начинают красиво переливаться, а широкая улыбка заставляет невольно улыбнуться в ответ.       «Красивая» — неожиданно замечает Джеймс Поттер, а потом с омерзением быстро качает головой. Нет, он не мог такого сказать. Она ужасна. Во всех пониманиях этого слова. Физически и морально. По всякому.       Лили хохочет. —Я тебе серьезно! Он описался прямо на уроке, этот Петтигрю. Ты представляешь, это была всего лишь пикси! — Регулус немного позволяет себе улыбку, потому что этот неприятный инцидент, случившийся на первом курсе на уроке по уходу за всякими тварями волшебного мира развеселил и самого Блэка.       Лили же успела для себя почерпнуть, что Рикман очень весёлый, хоть и клоун-полукровка. И он очень интересно рассказывает истории. Особенно за завтраком. Когда у него полон рот еды и он постоянно плюётся. Серьезно, он не такой уж и плохой, хотя Слизеринцы и немного поддевают паренька за его «не совсем чистую кровь». Регулус говорит тихое: «дожуй уже», хотя он все также смотрит на парня как на Флоббер-червя. Лили пытается привыкнуть к такому обращению «Слизеринской элиты», к другим людям.       Лили входила в состав «Элиты.» Дело даже не в ее древней чистокровной семье. А в том, что «принцем» слизеринцев именовался Регулус. Одна из причин, по которой Лили определили статус принцессы, за что ее ненавидила оставшаяся часть женского коллектива. — Коротко о «храбрости» — Розье показывает в воздухе кавычки и говорит это чересчур громко, — нашего львиного факультета. Как же ты попал в такую «крутую», — снова кавычки, — банду школы, под названием Мародеры, а, фонтанчик? — Старое прозвище заставляет Петтигрю сжаться и густо покраснеть. А Джеймса, Сириуса и Римуса встать из своих мест. —Что за цирк ты разводишь, Розье? — Хмуро спрашивает Римус. —Мы, кажется, давно ему не набивали морду, Рем, — Хмыкает Сириус и скрещивает руки на груди. — Сейчас устроим. —Да нет, Блэк, клоуны здесь только ваша великолепная четвёрка. А мы лишь обсуждали поведение Петтигрю на первом курсе. Понимаете, Лили нужно ввести в курс дела. Вот вы, Блэки, как расцениваете поведение вашего брата в школе? Мы хотим услышать ваше мнение! — Он ухмыляется. Змеиная улыбка проскальзывает на смуглом лице. —Он нам не брат.— Коротко отвечает Регулус. Кажется, он и сам получает от этого диалога удовольствие. Вот только сама Лили не разделяет его эмоций. Изумрудный стол аплодирует. — Чудно! Нужно избавляться от тех, кто позорит твою семью. — Розье сразу же переключается и его жертвой становится Лили. — Мы очень рады, что ты, Лили, отказалась пойти на позорный факультет нашей школы. Слизеринцы очень рады принять в свой круг новую королеву. Скажешь что-нибудь в ответ? Лили поворачивается к брату, в поисках поддержки. Что ей делать? Можно ответить? Будто бы читая ее мысли, парень кивает. Лили неуверенно поворачивается, со страхом глядя на толпу. — Рег говорил, что на Слизерине учиться престижнее и лучше всего. Могу сказать только то, что ожидания были полностью оправданы реальностью. Это и правда лучший факультет для меня. — Уверен, ты останешься верна ему до самого конца. Впрочем, обсудим это вечером. В нашей гостиной. Ты же не променяешь нас на кипу пыльных учебников? Ты наш особы гость, Лили.       Мальсибер стоит в стороне и не показывает своё отношение к происходящему, но оно его явно не радует. Чего добивается Розье? Быть избитым до полу смерти Блэком и его дружком Поттером? Он этого добился. Идиот. Он бросает взгляд на Блэка и замечает, как крепко тот сжимает в руках палочку       Лили неуверенно кивает, обреченно возвращая свой взор на тарелку с омлетом. Если это только начало, что же будет дальше? Ей придётся принять метку и ходить на собрания с Тёмным Лордом? Она боится. И не знает чего хочет. Что ей дороже? Регулус или… Что? Сириус? Сириусу давно не нужна была своя сестра, а больше у нее никого и не было. Значит, все правильно. Лили поднимает свою голову и улыбается Регулусу. Он улыбается в ответ. Она делает все правильно. Семья превыше всего.       А Сириус смотрит разочарованно на сестру. Неужели она говорит эти слова? Нет, он не верит. Не хочет. Она же ещё ничего не понимает… Он буквально ощущает давленение Вальбурги на ее маленьких плечиках, ее внушения, может, угрозы. Сириус гневно смотрит на слизеринский стол, намереваясь стрельнуть какое-нибудь паршивенькое заклинание, но чувствует крепкую ладонь Джеймса на плече. Они того не стоят.

***

      Сегодня весь мир принадлежит ей. Сегодня она настоящая королева. Лили идёт в белоснежном платье к алтарю. Под руку ее ведёт отец, и она как никогда счастлива. Мама стоит у сторонки, обнимает Дорею Поттер, и хныкая, говорит, как пыталась утопить Лили в детстве. Невеста сразу же поворачивается и смотрит на мать удивлённо. Однако Орион властно тянет девушку ближе к себе и они доходят до алтаря. Лили не понимает, что происходит, но чувствует, что так и должно быть. Что все на своих местах. — Странно, что мы празднуем твою свадьбу. Ты же умерла. — Лили во второй раз удивленно поворачивает голову, однако седые волосы отца уже где-то вдалеке, рядом с матерью.       Странно… Ведь ещё месяц назад, когда они прощались, отец весь сиял. А сегодня у него мешки под глазами и морщины на лице.       Лица девушки касается чья-то рука и Лили видит перед собой Джеймса Поттера. Странно, но он тоже в свадебном костюме. Они что, муж и жена? Его глаза смотрят серьёзно, будто бы он стал… Старше? Хотя вроде бы все тоже самое в нем и осталось. Квадратные очки и растрёпанные волосы… Но тогда что? Не успела Лили и рта раскрыть, чтобы спросить, что вообще происходит, Джеймс сделал это за неё.       Он разочарованно взял в свою руку ее локоть. На предплечье красовалась метка пожирателя. Лили хмурится. Она не помнит, когда ее ставила. — А я ведь хотел жениться на тебе, Лили. Я любил тебя, Блэк!       Лили не понимает, что происходит. Она начинает кричать и просыпается. Просыпается так резко, что сразу садится и тяжело переводит дыхание. Рука. Светлая и чистая. Это просто глупый сон, не более.       На этот раз Лили чувствует себя уже спокойнее и смотрит на небо. Рассвета ещё не было, однако она уже понимает, что не заснёт. Она переворачивается на бок, в попытке снова заснуть. Потом на другой. И снова поворачивается. Открывает глаза и понимает, что все безуспешно. Лили встаёт и идёт в ванную. Умывает лицо прохладной водой, накидывает мантию и выходит в сторону улицы в надежде освеэить разум.       Прошло две недели, а она чувствует, что происходит что-то странное, тёмное и опасное. Настолько, что скоро она сама окунётся в это с головой, а потом не сможет выбраться. И эта метка… Произошло некоторое затишье, и пока она не понимает, хорошо это или плохо.       Лили идёт на стадион, шурша сырыми от дождя осенними листьями. Честно говоря, она не любила осень за ее чрезмерную сырость и холод. Да и не сказать, что она фанатела от дождей. Лили сует руки в карманы чёрного пальто, а из губ выходит струйка белоснежного пара. Пребывание в тишине немного успокоило девушку. Вряд ли она сможет обрести покой в жизни, судя по тому, что предсказывают.       Если верить шептаниям со стороны других факультетов, будет война. Верит ли в неё Лили? Регулус сказал, чтобы она не молола чушь и выбросила это из головы. В любом случае их семья сможет найти безопасное местечко. А потом ушел слишком быстро, чем надо бы. — Не слишком рано для прогулок? — Лили испуганно поворачивается и видит перед собой Мальсибера. — Проснулась слишком рано, и теперь не могу заснуть. А ты?       Он неопределённо пожимает плечами и, сняв с себя пальто, накидывает на девушку. Она сопротивляется, но он властно заставляет ее сдаться. Единственное, что ей остается это поблагодарить. —Я всегда рано просыпаюсь, а утренний морозец помогает взбодриться перед учебой. Но на тебя это не похоже.       Она не знает, стоит ли доверять Мерку. И вообще кому-либо. Даже Регулус не поймет ее сейчас. Он слишком близок к родителям, к слизерину, к Лорду, чтобы сомневаться. Меркурий, наверное, тоже, но он не ее брат, чтобы принять слова близко к сердцу. И, возможно, даже сможет помочь советом, будучи хладнокровен. — Мне кажется, я не на своем месте. Родители вспомнили обо мне слишком резко. Постоянный страх войны. Эти ненавистные взгляды. Страх ошибиться. Это все… делает меня как-будто слабее. — Все в жизни ошибаются, в этом нет ничего страшного. Я уверен, твой выбор далеко не такой, какой был у Гриндевальда, когда он пошел по своему пути. Поступи, как подсказывает сердце, и, может, из этого что-то да выйдет. — Но они заставляют выбирать меня. А я не знаю, чего хочу. Вы все делаете это так просто. Так легко выбираете сторону, делите всех на белых и черных. А я просто думаю о том, как хорошо было бы жить обычной жизнью, не боясь, что завтра меня заставят идти убивать ни в чем неповинных людей или смотреть, как убивают моих родных. — Лили смотрит на однокурсника, но не видит и тени эмоций на его лице. Они все так делают. Мама, папа, Рег, Розье и Гойл. — Я чувствую себя чужой здесь и чужой дома. Я хочу жить, не думая о последствиях, а в итоге боюсь сказать лишнее слово. Не знаю, что со мной. — Пойдем в школу. Скоро завтрак.       Лили вопросительно смотрит на него, а потом ударяет в плечо, скидывает пальто и идет вперед, грозно дыша и сложив руки у груди. — Эй! — Я изливаю тебе душу, а ты думаешь о завтраке! Мог бы хоть сделать вид, что тебя это волнует. — Я думал, что тебе ответить, принцесса. — парень догоняет ее, вновь накидывая одежду. — Не каждый день меня закидывают личными проблемами в семь утра.       Лили супится и извиняюще смотрит на слизеринца. — Прости. Я сама все вывалила тебе, ты ничего мне не обязан. — Тебе стоит влиться в нашу компанию. — Что? — Ты же знаешь, что ты, как и я с Регулусом входишь в «Элиту» факультета. — Да. —Мы часто собираемся. Играем в покер, пьём дорогой алкоголь, многие курят травку. — На лице Лили показывается ужас. — Погоди. Ты не обязана делать все то же самое, а вот знать — да. Тебе стоит послушать, о чем там говорят. Это не просто собрание избалованных разгильдяев. Возможно, оно поможет найти ответы на свои вопросы. Начало в 10.       Лили молчит, и они вместе входят в замок, а затем — в Большой зал. Лили сразу подмечает удивленный взгляд Регулуса, злой — Сириуса и… Джеймса? Явно не одобрительный, но и гневным его тоже не назвать. Ревность? Нет, глупость. Лили отдает пальто парню и молча идет к своему месту, чувствуя себя неуютней обычного. — И как это понимать? — Мы случайно встретились утром и решили прогуляться. — Да? — Регулус хмыкает, — Ты, конечно, мне нравишься, как человек. Да и кандидатура в роль мужа моей сестры идеален. Но ты занят. Смотри, как бы твоя будущая жена не приревновала. — Не приревнует. Ей не до меня, — оба парня смотрят в сторону одной блондинки с их факультета, Лили — за ними, в то время как она не отрывает взгляда от Поттера, в свою очередь пересекшемуся глазами с Лили. Она вздрогнула и отвернулась. —Не знала, что ты обручён. — Я тоже не знал, пока отец не поставил перед фактом. — Больше всего жаль Викторию. — Почему? — Потому что это маленькое препятствие для её счастья с Поттером. Не считая тебя, — Лили вопросительно смотрит на друга, отпивая тыквенный сок, заботливо налитый братом. — Она сохнет по нему, а он пофлиртовал с ней недельку и стал делать вид, что ее больше не существует. Летом у нас была помолвка, но она не останавливает ее пускать слюни по гриффиндорскому клоуну. —Но причём тут я? — А, так ты правда не понимаешь? — Мерк заинтересованно смотрит на Лили, вызывая раздражение Регулуса. — Не пудри моей сестре мозги. Не слушай его, он несёт чушь. — Разве, Рег? Понятно же, что сколько бы они не ругались, они потом полюбят друг друга. Твоя сестра — Сириус в юбке. Ведь Хогвартс знает, что для Поттера в роли девушки подходит только твой братец. — Чего?! — Лили возмущенно вскрикивает, тут же извиняясь, когда на нее переводит взгляд четверть школы, и говорит уже тише. — Мы с Поттером терпеть друг друга не можем. Это бред. Ему нужна милая доступная Гриффиндорка, которая готова целовать ему ноги и его родителям. Почти как Виктория.       Мальсибер лишь иронично пожимает плечами и доедает свой завтрак. — Я пригласил твою сестру на вечер «Элиты». Думаю, ей уже можно и нужно привыкать к нам.       Регулус хоть и не был в духе, но довольно поднимает брови. — И ты придёшь? — Да… Хотя я хотела пойти сделать уроки в библиотеку сегодня вечером. — В общество Грязнокровок-Гриффидорцев? — Меркурий усмехается в чашку с кофе, отводя веселый взгляд, чем заставляет Лили нахмуриться. — Что в них не так? — Все. — Кстати о Гриффиндорцах… — Регулус кладет сестре ещё бекона в тарелку, — Я много раз видел, как ты общаешься со старостой Гриффиндора. — С Марлин? — Именно. Мне это не нравится, не позорься. Ты должна понимать, что она не твой человек. Ты не должна общаться с теми, с кем я не общаюсь и кто мне не нравится. — Но… — Никаких «но»! Если я узнаю, что ты с ней общаешься или идёшь гулять… Даже не спрашивай откуда я знаю про поход в Хогсмид. — Я поняла. — Лили зло и с разочарованием смотрит на брата. — Мне даже дышать запрещается, если тебя рядом нет. Я пошла на зелья. — Лили общается с Мальсибером? — Питер удивленно смотрит на уходящую слизеринку, дожевывая своё яблоко. — Я сам не понимаю, что происходит, Хвост. Однако происходящее мне точно не нравится. — Происходит дешёвый книжный роман. Вот что. — Мародёры странно смотрят на Ремуса и он закатывает глаза. — Бостон помолвлена с Мальсибером. Бостон клеится к Джеймсу, в то время, как Мальсибер начинает неплохо общаться с Лили. — И гулять с ним утром. — Добавляет Джим. — А Джеймс пялится на Лили, которую он бесит. — заканчивает свою тираду Ремус, с любопытством поглядывая на друга. — Я не пялюсь на нее! — Джеймс густо краснеет, отворачивая голову к тарелке. — А я не превращаюсь в кровожадного монстра каждый месяц, — он пожимает плечами не в силах сдержать улыбки.

***

— Бродяга! — Сириус медленно поднимает голову, отрываясь от книги. В комнате больше никого: Джеймс обсуждает очередную стратегию игры в общей гостиной, у Ремуса патруль коридоров. Он устало смотрит на запыхавшегося Питера, раздражаясь от того, как сильно тот тянет его драгоценное время в одиночестве с самим собой. — Рожай быстрее, Хвост. У меня напряженный момент, — он кивает на книгу классической литературы у себя в руках. Единственная прихоть маменьки, так и не оставившая его равнодушным даже спустя столько лет. — Я только что из гостиной Слизерина. И Лили была там. У них зашел разговор про Волан-де-Морта. Лили сильно нервничала, Сириус. Я чувствовал запах ее страха. — Питер перевел дыхание, испугавшись взгляда друга. — Родители заставили получить ее метку. Через месяц.