***
Черничный пирог, который она считала самым вкусным, что есть в Хогвартсе, этим утром сухой и не приносит никакого удовольствия. Регулус тоже угрюмо молчит, ковыряя свои хлопья ложкой, и даже не поднимает глаз на Лили. Злится. Девушка смотрит на противоположный стол и с удивлением замечает еще один злой взгляд. Сириус, кажется, скоро ложку прогрызет от переизбытка чувств. Лили взрывается и, хватая сумку, вскакивает со скамьи и спешным шагом выходит из Большого зала. Краем глаза она видит, как силуэт в красном галстуке поднялся следом. Его шаги приближаются и, в тот момент, когда рука Сириуса должна была развернуть Лили за рукав, она поворачивается сама, направляя палочку на него. — Тронешь — будешь лежать в Крыле, как твой дружок, — предупреждает она, однако одного грозного вида не хватает для устрашения, и Сириус грубо отводит ее в нишу в стене. — Ты из ума выжила? — он шипит так тихо и смотрит так грозно, что весь её пыл улетучивается, и Лили лишь вжимается в стену, не понимая его негодования. — О чем ты? — Какого Мерлина ты вступаешь в этот гадюшник? Ты хоть понимаешь, чем они там занимаются? Они, черт подери, изверги, Лили!***
В комнате повисает тишина. Питер по-настоящему боится быть избитыми в данный момент, поэтому лишь ждет, когда ему стоит превратиться в крысу и убежать подальше от гнева друга. Сириус молчит, опустив глаза в кровать, а затем резко выбрасывает книгу, пробивая окно. Он ее уже никогда не дочитает. Питер молчит, не зная, что сказать, когда Сириус подрывается с кровати и берет его за шкирки. — Ты никому не расскажешь, понял? — К-конечно! Я и не собирался. Вы с Джимом что-нибудь придумаете… — вообще-то Питеру даже обидно, что Сириус надеется угрозами заполучить его молчание. Они же друзья, он мог бы просто попросить. — Никому! И Люпину с Поттером в том числе. Я сам разберусь со всем этим. Дверь в комнату раскрывается, и внутрь входит Джеймс, насвистывая маггловскую песенку. Сириус отшатывается от Питера, забираясь обратно на кровать и закрывая полог своей кровати с такой силой, что еще чуть-чуть и тот оторвался бы. Джеймс удивленно смотрит то на кровать, то на оставшегося стоять друга, пожимает плечами и, захватив полотенце, направляется в ванну. Питера потряхивает.***
У Лили расширяются глаза и, похоже, это заметно, потому что Сириус отклоняется чуть назад, уже не нависая над ней, словно волк над своей добычей. — Откуда ты знаешь? — Мышка на хвосте принесла. Ты должна сказать им, что передумала. Сейчас же. — А больше я ничего не должна? — Лили взрывается. Её пробирает злость, негодование, обида и непонимание. Кто он такой, чтобы указывать ей, что делать? — Я твой старший брат, и ты должна меня слушать! — Старший брат, который не интересовался моей жизнью с девяти? Который даже не поздоровался спустя столько лет? Да ты мне никто, понятно? И слушать я тебя не буду! Лили задевает брата плечом, быстро выходя из-за ниши, и оставляет после себя лишь осадок злости. Блэк ударяет кулаком по стене и показывает средний палец косо посмотревшему на это пятикурснику. Он понимает, что не должен диктовать ей свои правила, но он ведь боится за нее. Глупое чувство, взявшееся непонятно откуда, оно съедает его изнутри еще со вчерашнего вечера, когда Хвост принес новость. Он злится на ее самонадеянность, грубость, нежелание услышать, он злится, что она слишком Блэк, что она такая же, как он сам, пусть и росла за столько километров от их дома. — Бродяга, — взявшийся из неоткуда Джеймс выводит его из собственных мыслей, легонько касаясь за плечо. — Идем, мы так на зелья опоздаем, — и Сириус благодарен ему, что тот не задает лишних вопросов и не пытается начать сожалеть. Он понимает, что когда-нибудь, не сейчас, Джеймс спросит, почему уже второй день замок страдает из-за его эмоций, но Сириус не сможет ответить. Он слишком ясно видит этот взгляд карих глаз, направленный на его сестру каждый раз, когда она появляется в их поле зрения. И он не хочет его разочаровывать.***
— Ты выглядишь разозленной, — замечает Марлин, когда Лили садится рядом с ней в подземелье. — Что-то случилось? «Мой брат случился», — хочет сказать она, но вовремя прикусывает язык и мотает головой. Она не хочет пока втягивать во все это еще и Марлин. Она, в конце концов, единственная, кто хочет дружить с ней в этой школе, не считая Слизеринцев, которым это просто на руку. — Завтра Хогсмид, ты помнишь? Мы же идем вместе? — Марлин не унимается, пытаясь достать новую подругу из-под ее маски отстраненности, и не отводит от нее взгляда. — Я что-то неважно себя чувствую… — Ой, да брось. Если не хочешь идти со мной, то так и скажи. Я не обижусь, не впервой такое слышать. — Я правда хочу, просто… — Лили поднимает взгляд, смотря в серые, будто нарисованные краской, глаза Марлин, и совесть съедает её изнутри. Она хочет, честное слово, очень хочет пойти в этот Хогсмид и именно с Марлин, но просьба, точнее даже приказ Регулуса останавливает её. Средний из Блэков заходит в кабинет, все еще искоса смотря на сестренку, и своим взглядом сам же отвечает на её вопрос. Какое право он имеет злиться на неё, Лили, за принятое ею решение? — Да. Встретимся в 9 перед входом у Большого зала, — неожиданно улыбается девушка, вызывая довольную ухмылку у МакКиннон и прищуренный взгляд у слизеринцев.***
— Ты опять возилась с этой грязнокровкой? — первые слова, которые Лили слышит от Регулуса за этот день. Она довольно расправляет плечи, утопая в мягком, но холодном кресле, и смотрит на брата. — У неё есть имя. И да, я завтра иду с ней в Хогсмид. — Нет, не идёшь. — А вот и иду! Это все, что ты хотел мне сказать? Тогда можешь продолжать прожигать во мне дыру, — Лили прячется за учебником по трансфигурации, давая понять, что она не собирается продолжать говорить на эту тему. — Лили, ты хоть понимаешь, какую ошибку вчера совершила? — Блэк садится рядом и шепчет ей это на ухо так тихо, что не слышит даже Нотт, сидящий напротив. Он уже не злится, он переживает, и Лили с замиранием сердца понимает, что у ее старшего брата сегодня были такие же глаза. — И раз уж ты это сделала, то общаться с… с магглорожденной — глупо и опасно. Я волнуюсь за тебя. — Я сумею постоять за себя, Рег. Мне уже не девять лет, и меня не запугать отрубленной головой домашнего эльфа. Все будет хорошо, не переживай. Я устала. Спокойной ночи, — Лили спокойно уходит в спальню, в то время, как внутри нее опять бушует пламя. Потому что страшно. И она не так уж и уверена, что все будет хорошо. Но через десять часов, в девять утра она встречается с Марлин, они вдвоем идут в Хогсмид, и этот день становится одним из самых счастливых воспоминаний в её жизни.