Нам нужны слова

      Джек спустился к завтраку. Он хоть и был очень ответственным и вполне самостоятельным, но пока жил с родителями. Они слишком привыкли опекать своего мальчика, чтобы сразу отпустить его в свободное плаванье. Да и собственная комната и высокоскоростной интернет имели ряд преимуществ перед комнатой в студенческом общежитии.       Его мать, миссис Бауэр, вела хозяйство, подрабатывала в детском развивающем центре, в котором Джек провел часы, отмалчиваясь по углам и собирая конструкторы. Он был беспроблемным ребенком, способным самостоятельно себя развлекать. Настоящий подарок, если бы не один изъян, заставлявший родителей нервничать и переживать.       — Ммм, ф-фриттата, — Джек пододвинул к себе тарелку и торопливо взял вилку. — С…пасибо.       — Приятного аппетита.       Миссис Бауэр села напротив и цокнула языком, бросив взгляд на пустой стул, где обычно сидел отец. С получением новой должности, он стал чаще уезжать в командировки. С одной стороны, это шло на пользу его амбициям, а с другой — в их семье всегда были крепкие узы, которые поддерживались в том числе и совместными завтраками и ужинами.       — З-з-завтра вернется, — Джек тоже посмотрел на место отца.       — Угу. Как твоя учеба? — Мать заставила себя приободриться и обратила внимание на того, кто сейчас был рядом. — Интереснее, чем в школе?       — Н-намного! Д-д-другой уровень. Надеюсь, я в… ерно выбрал с-с-сп… — Слово «специализация» упорно застряло в горле и не хотело выходить, но и синоним быстро не пришел в голову. Пришлось взять паузу, чтобы после, наконец, проговорить: — Направление.       Слово оказалось слишком оторвано от основного предложения, из-за чего Джек чувствовал себя некомфортно. Как зависшая программа, которая вдруг ожила, когда пользователь уже забыл о ней и занимается своими делами. Однако его мама привыкла к подобному, поэтому спокойно ждала, пока Джек закончит мысль. Ее выдержке можно было позавидовать, но у нее было восемнадцать лет, чтобы научиться. Другие люди не настолько терпеливы.       Раздосадованный Джек принялся ковырять омлет вилкой. Чаще всего он не обращал внимания на свои заминки, особенно в кругу семьи. Привык и смирился. Радости они ему не доставляли, но и настроение совсем не портили. Однако с поступлением в колледж все поменялось. Он попал в новую среду, в новую компанию, частью которой хотел стать. Все это невозможно было сделать из-за его ужасного заикания, о котором Джек стал думать намного чаще.       Словно его увечье, его болезнь обострилась. Заикание связано с неврозами, а смена обстановки часто вызывает стресс, особенно у робких и закомплексованных людей. Со временем Джек привыкнет, но уже потеряет свой шанс наладить отношения. Или нет. Ведь он познакомился в Фрэнком.       — Ты что-то сделал со своими волосами?       От вопроса матери Джек вздрогнул и пригладил ладонью волосы, которые сегодня зачесал в сторону. Небольшое изменение прически, которое открывало лоб и глаза. При желании он мог одним взмахом вернуть все назад, так что это было компромиссное решение.       — Мне очень нравится, сынок. Тебе не нужно все время прятаться.       Джек слегка покраснел и чуть машинально не закрыл лицо волосами. Ему тоже нравилась новая прическа, как минимум потому что она отличалась от старой и была связана с очередной ступенью в его жизни. Теперь он лучше понимал женщин, меняющих прически после расставания: это просто желание начать новую жизнь и оставить неприятности в прошлом.       — Спасибо.       Он быстро доел, поцеловал маму в щеку, подхватил портфель и поехал на велосипеде в колледж. Джек не любил опаздывать, боясь пропустить хоть одно слово преподавателя. Такому студенту всегда рады в академических рядах.       В школе Джек сталкивался с откровенными задирами, но чаще на него просто не обращали внимания. Если бы не запоминающийся дефект, то он вполне мог бы опробовать роль шпиона: поразительному умению сливаться с обстановкой могли бы позавидовать выдающиеся агенты под прикрытием.       В колледже все должно было быть иначе, здесь вообще нет задир, здесь больше контакта между студентом и научным руководителем, здесь есть длительные проекты и узкие группы для занятий. Большой простор для изменений, если не упустить момент и правильно себя поставить. Джек хотел быть тем самым парнем, который мало говорит, но всегда по делу, остроумный, интересный и всегда помочь сможет.       Математический анализ, программирование и интегральные исчисления Джек записывал с удовольствием, а на лекции по литературе шел как на каторгу. Их было слишком много! Непрофильный предмет запихнули в один семестр, выделив сразу много часов. В этом был определенный резон, ведь в таком случае позднее студенты могли сконцентрироваться на нужных для их профессии предметах, но сейчас Джек видел одни только минусы.       На сегодняшнюю пару он принес три — три! — письменные работы. По каждой из возможных тем, надеясь, что это покажет преподавателю, мистеру Лаули, что он полностью разобрался в предмете беседы, и отпадет необходимость беседовать с ним. О, как Лаули любил свои беседы. Он задавал вопрос и втягивал всю группу в диалог, слушал и комментировал, подталкивал к выводам и заставлял искать новое в изученных текстах.       Джек не мог не признать, что пары выходили очень живые и интересные. Он бы и сам заслушивался, если бы не постоянный страх, что в следующую секунду ответ потребуется уже от него. Они продолжали обсуждать поэтов и добрались до Ричарда Бротигана.       — Как бы вы могли охарактеризовать творчество Бротигана, мистер… — Лаули выдержал паузу, обвел взглядом всю группу и посмотрел в глаза Джека: — Бауэр.       Еще до начала этой театральной паузы Джек понял, что сейчас назовут его имя. Он единственный, кто еще не принял роль в беседе. С виртуозным мастерством Лаули не давал разговору перейти в базар, вел беседу так, что все, кто хотел высказаться, получали возможность. В этом плане он был потрясающим преподавателем, но при этом черствым и не чутким человеком.       Джек знал ответ. Лирический сюрреализм и пародии на литературные жанры. Однако эти слова не были просты в произношении, много проблемных согласных, особенно в ключевом слове. Джек несколько раз произнес его мысленно, стараясь настроиться, но чувствовал, что язык подведет.       — С-с-с… — Язык прилип к небу, его свело судорогой. Джек не просто не мог произнести слово, он задыхался, лицо дергалось как у паралитика. Нервное напряжение усугубило его обычное состояние. — С-с-с… — Его заклинило на одной букве, как пленочный магнитофон. Еще чуть-чуть, и пленка порвется.       Казалось, что это длится и длится. Ни минуту, ни две, а целый час, от начала и до конца пары. Словно во всем мире существуют только его сломанный голос и одна-единственная буква в алфавите, захватившая власть над всеми остальными. Буква, которая глумится над ним и заставляет петь гимн во имя себя: с-с-с.       В аудитории ощущалось напряжение. Сцена была более чем неприглядной. Обычной человеческой эмпатии хватало, чтобы студенты вокруг почувствовали неловкость. Невольно они ставили себя на место Джека и ежились от неприятных ощущений, а ведь они испытывали лишь отголоски.       — Сюрреализм, — громко сказала девушка с первой парты. — Первый роман Бротигана «Ловля форели в Америке»… — она принялась рассказывать о творчестве поэта, пока Лаули не пришлось перевести на нее взгляд.       Когда на Джека перестал давить тяжелый взгляд, с-с-с наконец-то прервалось. Джек махнул головой, опуская волосы на лицо — небольшая, почти незаметная преграда между ним и всеми остальными. Он сильно наклонился вниз, словно пристально рассматривал парту у себя перед носом, а на самом деле хотел спрятаться ото всех. В ушах шумело от крови, щеки горели от стыда.       Телефон на парте завибрировал, и Джек увидел всплывшее сообщение от Фрэнка. Движением пальца Джек сдвинул уведомление в сторону, не читая его. Сейчас он не мог и не желал с кем-то разговаривать, ему хотелось лишь услышать сигнал о завершении пары, бросить письменные работы на стол преподавателю и скорее убежать отсюда. Пусть все происходило не по его вине — Джек не выбирал себе заикание — он все равно чувствовал, что подвел самого себя. Сколько обещаний было дано в начале года, сколько мотивирующих фраз было сказано, а итог все равно один.       Лаули отпустил группу и попытался жестом подозвать Джека, но тот не заметил сигнал и вылетел из аудитории. Лавируя между другими студентами, он зашел в туалетную комнату на втором этаже, подошел к умывальнику и плеснул себе в лицо холодной воды. Щеки продолжали гореть. Оперевшись на раковину, Джек смотрел на себя. У него был злой и разочарованный взгляд. Хотелось во всю глотку заорать на парня в отражении: что, неудачник, опять не справился?!       — С-с… юр… реализм. Сюр… реализм. С-сюрреализм. Сюрреализм.       Слово наконец-то удалось произнести вслух правильно и без заминки. Ничего сложного. Большинство людей даже не задумываются о том, как произносят слова. Для них это так же естественно, как писать — никто ведь не думает о том, как выводить ручкой буквы, как соединять их между собой, как делать пробелы. Их волнует содержание. Так почему Джек не может быть таким же. Он вынужден крутить в голове каждую фразу, пока не убедится, что сможет произнести ее, или же каждый раз перебарывать проблемные слова.       Телефон еще раз завибрировал, в этот раз показывая входящий звонок. Фрэнк. Наверное, в сообщении было что-то важное. Джек сбросил звонок, потому что не доверял собственному голосу, и прочел сообщение: «Есть возможность подкинуть тебя домой. Отпишись скорее».       Раздумывая, Джек закусил нижнюю губу. Не было и дня, когда Фрэнк не поднял бы ему настроение, но тогда пришлось бы пересказывать все, что сегодня произошло, а Джек пока не был готов делиться таким. Он хотел, чтобы Фрэнк не видел в нем закомплексованного заику, а пока что представал именно таким.       «Спасибо, я занят».       Следом он отправил грустный смайлик, который не выражал и сотой доли его настроения. Джек потом извинится за маленькую ложь и с большим удовольствием напишет своему единственному другу, когда все будет хорошо. Еще раз умывшись, Джек пошел домой. Он был очень рад, что английская литература стоит последней парой и не портит другие предметы для него.       Домой Джек шел медленно и по очень длинному пути, не желая тащить плохое настроение домой. Мама сразу поймет, что он расстроен, а из-за командировки отца она и так постоянно грустная. Ему нужно не добавлять ей хлопот, а наоборот поддерживать. Увидев себя в витрине магазина, Джек понял, что с таким понурым видом ему еще рано возвращаться, так что свернул с дороги и пошел в библиотеку. Вот там ему точно станет легче.       Джек два часа наслаждался тишиной читального зала, где слышен лишь шорох переворачиваемых страниц. Он успокоился, неприятный инцидент чуть поблек в его памяти, уступив место формулам, что он успел изучить. За все это время Джек не смотрел на экран телефона, полностью погрузившись в работу. Только выйдя из библиотеки, он ознакомился с рядом бесполезных уведомлений, быстро пролистал групповой чат и вернулся к сообщениям Фрэнка. Немного трепа, а в конце короткое «позвони мне».       За время их недолгого общения Фрэнк уже понял, что разговоры не самая сильная сторона Джека, и почти полностью перешел в плоскость текстовых сообщений. Чувствуя себя виноватым за ложь, Джек позвонил.       — П-привет. Все в п… орядке? — быстро поинтересовался он, присев на лавочку у библиотеки.       — Да, а у тебя? — По шуму было ясно, что Фрэнк только что завел автомобиль. — Где ты?       Джек удивился вопросу.       — У библиотеки.       — Жди.       Фрэнк собирался приехать? Странно, неужели у него совсем не было своих дел. Джек еще не успел досконально узнать, чем именно занимался Фрэнк, только знал, что тот уделял учебе не так уж много времени. С другой стороны, в открытом колледже учеба, должно быть, была попроще. Об этом стоило поинтересоваться.       Джек слушал музыку, когда увидел подъезжающий форд Фрэнка и помахал ему рукой. Фрэнк задорно нажал на клаксон и припарковался. Джек собирался обойти машину и сесть на пассажирское сиденье, когда Фрэнк вдруг вышел из машины.       — Пройдемся. — Это был не вопрос, он уже шел по тротуару прочь, не дожидаясь Джека. Такая стремительность была одной из замечательных черт его характера.       У Джека раньше не было друзей, но он чувствовал, что если тебе комфортно молчать с человеком, то значит, что вы на одной волне, что вы очень подходите друг другу. Так они прошли метров пятьдесят, когда Фрэнк заговорил.       — Помнишь я говорил о моей кузине? Она тоже первокурсница.       — Угу.       — Она ужасная сплетница. Позвонила мне сегодня и рассказала, что ненавидит своего преподавателя. Ну и правильно, кто из нас всю эту братию любит, — Фрэнк тихо фыркнул себе под нос. — Она еще маленькая, лишь бы возмущаться, но тут все по делу было. Какой-то мудак прицепился к ее одногруппнику.       Джек уже понял, о чем идет речь, и опустил глаза в землю. Колледж — здесь скорость распространения слухов намного превышает сверхсветовую, физикам стоит заняться этим феноменом. Тянет на несколько докторских диссертаций и одну нобелевскую премию.       — Она попыталась выручить парня, но тот все равно расстроился. Так вот, я тут пришел передать ее слова: «Я обязательно буду помогать Бауэру и впредь, пусть не думает, что все литературоведы такие сволочи. Даешь дружбу технарей и гуманитариев».       Джек невольно рассмеялся и чуть не шмыгнул носом. Он и не представлял, что других студентов тоже возмутило такое поведение Лаули на паре, ведь во всем остальном преподаватель им нравился. Было так приятно ощущать чью-то заботу, особенно от людей, которые его едва только знают, но уже не прочь впустить в свои ряды.       — Я н-не удивлен, ч-что она т… воя сестра.       — А то.       Фрэнк приобнял Джека за плечи и заставил улыбнуться. Рядом с этим парнем Джек всегда улыбался.