ID работы: 6389822

Золото и Сталь

Гет
R
Завершён
205
автор
Размер:
147 страниц, 24 части
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора / переводчика
Поделиться:
Награды от читателей:
205 Нравится 126 Отзывы 78 В сборник Скачать

Глава 7. Незваный гость

Настройки текста
      Не так сложно силу тела вернуть, как силу духа в себе заново найти.       Первые недели Радогор Златояре не позволял с кровати вставать, ходил за ней, как за дитятей, чуть ли не из ложки кормил. Она рычала, ворчала, но подчинялась. А могла ли она противиться? Тело, будто не своё было: руки слабые, встанешь — ноги дрожат. Смотрела на себя и поверить не могла, что так быстро всю силу и прыть растеряла.       А как снова уверенно ходить стала, ещё одна напасть открылась — на улицу выйти стыдно и страшно. Раз пошла к свекрови наведаться, так всю дорогу на себе взгляды чувствовала. Кто с жалостью, кто с презрением смотрел, всем ведь уже известно было, что она дитя не уберегла.       «Убогая», — услышала как-то с презрением брошенное слово. Обернулась, да никого не увидела. Домой поспешила, всё ещё чувствуя злобный взгляд за спиною.       Старалась и со двора не выходить, людям на глаза не попадаться. А в избе сидеть ещё хуже было — обед приготовит, зайдёт в светёлку пошить чего, вышивку взять, а взгляд то и дело на ларец падает, в который все крохотные сорочки да пелёнки спрятаны. И снова тоска одолевать начинает — не уберегла, не стать матерью. В горницу же, что для ребёнка готовили, и вовсе подниматься боялась.       Радогор душою радовался глядя, как жизнь в его солнышке снова разгорается. День ото дня Злата понемногу на себя похожей становилась — по дому хлопотала, веселела, вес понемногу набирала. Одно только напоминание про ту боль было теперь — косы её хоть и зазолотились снова, да одна прядь на челе так и осталась белой, что твой снег. Ещё бывало иногда застынет на месте, задумается ненадолго, а в глазах печаль неизбывная темнеет. И кошмары её так никуда и не делись. Часто вскакивала она посреди ночи с криком или в слезах, за живот хваталась, в надежде, что то всего лишь дурным сном было. А после ещё долго уснуть не могла. Говорила, что не страшно, что пройдёт это, а сама слёзы в подушке прятала.       Долго думал Радогор, чем занять её, как отвлечь от дум тяжёлых, что никак не желали душу её покидать. Хотел сначала корову для неё купить, гусей развести, да понял, что не по сердцу ей это станет — не такая его Лада.       Златояра, сама того не ведая, решение подсказала. Зашла как-то в кузницу к обеду его позвать, а пока Радогор подкову новую подравнивать заканчивал, стала между делом заготовки для перстней на его столе рассматривать. Одно колечко незаконченное взяла, в руках покрутила, присмотрелась. Нашла на столе напильник да подправила что-то. Из ларца, что тут же стоял, камешек выудила, примерила — не то, другой приложила, третий. Радогор за нею молча наблюдал и вдруг понял, что делать.       — Хочешь, и тебя научу? — спросил, подходя ближе.       — А? — Злата, будто в своих мыслях витала.       — Ковать, колечки делать. Это не сложно, научишься, будешь мне в кузне помогать. Хочешь?       Задумалась: по дому дел не так уж и много, хозяйства как такового она до сих пор не завела — не интересно.       — Научи, — молвила, — только не колечки — оружие. Хочу оружие делать и носить, чтобы боялись все. Чтоб никто не посмел… называть всяко или насмехаться.       Такой холод в глазах её был, что Радогору даже страшно стало. Какая-то жёсткость в его любимой появилась, металл в голосе, будто то горе частичку её души унесло, что-то доброе и светлое изувечило.       «Как бы не натворила чего», — подумал, а на другой день стал по порядку учить её.       Все премудрости припомнил, что дед Стрибор ему когда-то поведал. В душе теплом отозвались воспоминания про старого кузнеца. Радогор ещё совсем мальцом был, когда дед его под своё крыло взял. До сих пор он помнил, как тот ему между делом про богов рассказывал, как Род — всеотец начало всему сущему положил, а Сварог мир создал — выковал в горниле огня небесного, как подарил ремесло людям. Даже Велеслав, бывало, засиживался в кузнице, те давние легенды слушая.       Златояра оказалась очень старательной ученицей. Каждое слово радогорово слушала, все указания выполняла. Сначала было трудно к инструментам приноровиться — молот тяжёлый, жарко, лицо от горна жжёт, но она не жаловалась. С железом работать всё интереснее, чем в светёлке одной сидеть. Там она тенью бесплотной себя чувствовала, а здесь пламя — жизнь. Чувствовала, будто от горна в неё сила вливалась, горячая, мощная, словно из самой Прави пришедшая.

***

      — Выше! Держи щит выше! — снова выкрикнул Радогор.       — Не могу! — Злата устало опустила руки. В голове уже зарождалась вероломная мысль бросить всё это и отказаться от всей задумки.       Небольшая полянка в осеннем лесу стала их местом для упражнений. А несколько зайцев, подстреленных час назад, послужат отговоркой для любого, кому любопытно станет, где они пропадали весь день. Златояра с упрямством тура продолжала рушить образ примерной жены, и чуть ли не заставила Радогора обучать её владению оружием. Он не хотел этого делать, его мучила мысль, что женщина может взять в руки меч, только если муж её совсем немощен и не в силах защитить свою семью.       — Ты хочешь прекратить учиться? — спросил он, не скрывая надежды, что она скажет «да».       — Нет! — зло рыкнула Злата.       «Вот же упёртая баба!»       — Значит, держи щит выше! — он перехватил поудобнее меч и двинулся в атаку, намеренно заставляя её уходить в защиту. — Не стой истуканом — двигайся! — выкрикивал Радогор, нанося пока слабые удары по оковке щита. - Выше держи!       — Не могу!       — Злата! — он уже начинал терять терпение. — Я не могу сделать его ещё легче, тогда от него совсем проку не станет.       — Мне не тяжело, он мне мешает! — Злата со злобой и презрением швырнула щит наземь. — Он мешает двигаться, из-за него не видно ничего. Бесполезная дрянь!       — И как тогда удар держать собираешься?       Златояра призадумалась, отошла к груде оружия, что у края поляны свалено было. Выудила из кучи ещё один меч и повернулась к мужу.       — Ты не сможешь парой мечей биться.       — Почему это?       — Они слишком длинные для этого, просто не сумеешь обоими ворочать. Тебе и один длинноват.       — Тогда… — она ещё раз взглянула на кучу стали у своих ног, швырнула туда оба меча и достала пару топориков. — Тогда вот так.       Радогор на это от души рассмеялся. Злата нахмурилась недовольно, вышла на середину поляны и взглянула на него с вызовом:       — Вот попробуй ударь меня теперь.       Сам не веря, что это делает, Радогор пошел в атаку. Его меч просвистел справа, слева от Златояры, она даже отбивать удары не стала — закрутилась волчком и в сторону отскочила.       «Интересно», — Радогор продолжал нападать, да достать её не мог. Если до этого он спокойно молотил по ее щиту, то теперь и приблизиться не получалось. Она, как та бабочка, порхала по полянке, едва ли подпуская его к себе, словно дразнила.       — Ладно, скакать да плясать ты мастерица, но этим ты врага не убьёшь. Он к тебе не подступится, но и тебе его не достать.       В глазах Златояры мелькнул дерзкий огонёк, губы растянулись в тонкой усмешке, и она ринулась в атаку. Топорики мелькали, казалось, со всех сторон сразу, только успевай отбивать да щитом закрываться. Она вертелась и била с невиданной ловкостью и скоростью, да так что Радогор её подчас даже терял из виду. И на лице всё играло выражение дикости, одержимости, какого-то первозданного животного восторга. Он лишь иногда видел её такой, в постели, когда казалось, будто она готова вот-вот напасть и разорвать его в клочья, когда впивалась ногтями в плечи, требуя всё больше, желая слиться с ним не только телом, но и душою.       Ещё пара едва уловимых движений, и шеи Радогора коснулась холодная сталь топора, через мгновение другой топор остановился у его рёбер. Злата стояла за его спиной, тяжело дыша и тихо хихикая.       — Пока ты прятался за своим щитом, я успела тебя три раза кругом обойти и дважды убить.       Радогор уронил оружие на землю и поднял руки, показывая, что победа за ней. Однако стоило Злате чуть расслабиться, как он дёрнул за топорище в её руке и поймал в объятия.       — И за что ты мне такая досталась? — шепнул, с упоением глядя в любимые серые глаза.       — Я предлагала отказаться, помнишь? — ухмыльнулась в ответ.       — Ну, уж нет, я бы со скуки помер, будь ты другой. Разве можно где ещё такую жену найти?       Злата только шире улыбнулась, за грудки его к себе ближе притягивая:       — Может стоит ещё поискать?       — Ни за что, — проговорил, выделяя каждое слово.       Она была так прекрасна тот миг — живая, яркая, разгорячённая боем. Притянул её к себе и прильнул к губам алым, тихо радуясь, что его Лада снова собою стала. Давно он её вот так в руках своих не держал, всё боялся навредить, больно сделать. А-ну как снова понесёт, и опять горе приключится, совсем ведь сломаться может. И кто знает, удастся ли тогда душу её вылечить.       — Для первого раза довольно, я думаю. Пора возвращаться.       Златояра направилась к краю поляны, чтобы сложить оружие. Радогор провёл её взглядом, залюбовался. Именно такой она представилась ему однажды, в коже, со сталью в руках. А как она наклонилась, чтобы оружие в полотно поплотнее завернуть, кровь в его жилах, будто вскипела. Из горла утробный рык вырвался, желание разум затуманило. Не подошёл даже — набросился. В считанные мгновения доспех её полетел в сторону, позволяя почувствовать под тонкой рубахой столь желанное тело, мягкое, податливое, как гончарная глина. Злата и опомниться не успела, как повалилась в мягкую траву под деревьями. А в Радогора, будто дикий зверь вселился, захотелось впиваться, вгрызаться в её сладкую кожу, до боли, до крови. Нестерпимый голод завладел им, жаром отдаваясь в теле, до самой души проникая. Уж и Лада его застонала, зарычала, на его натиск отвечая, отдаваясь без остатка. Во рту почувствовался привкус крови от губ искусанных, на ласку сил нет.       Не скоро та дикость в жилах стихла. Разум прояснился, да ещё долго они так и лежали в траве под сенью деревьев. Радогор прижимал к себе ту, что душу его в руках своих нежных держала, зацеловывая следы от укусов на плечах, травинки из волос её выбирая. Домой возвращались, уже когда совсем стемнело, про то, что зайцев пойманных свежевать надо, и не вспомнили — сил хватило только до кровати добраться.       Та поляна сделалась их постоянным местом для упражнений. Почти каждый день они приходили туда, и Злата училась биться то с мечом, то с топориками. Она даже копьём орудовать научилась. Но пара топоров, будто продолжением её рук была — стоило ей взять сталь в руки, словно другим человеком обращалась. Она не дралась — плясала, да так красиво, что впору замереть и любоваться. Радогор и не знал, что ему теперь делать — его нежная Лада ещё и свирепым воином стала. В деревне уже и на него косо смотреть начинали, за то, что жена его всё чаще по мужски одета, а если и в сарафане, то поясом кожаным подпоясана, ещё и при оружии всегда. Причём не ножичек, как все бабы носят, а топор боевой и нож охотничий.

***

      — Хорошая у тебя кузница.       Радогор отвлёкся от работы и чуть молот из руки не выронил. В двери стоял широкоплечий мужчина. Его дорожный кафтан был изрядно пылью дорожной притрушен, с пояса свисал меч добрый, а в глазах за напускной серьёзностью весёлые искорки плясали.       — Борич! — кузнец поспешил отложить молот и обнять старого друга. Да что там друга? Он его за брата родного почитал, как-никак это с ним они пять лет по земле русской разбойников гоняли да в походы дальние вниз по Вльге ходили, аж до тех земель, где её Итиль называют.       — Смотрю, неплохо ты устроился, кузня не хуже той, что князь тебе в Новгороде предлагал.       — Эта лучше, ведь на земле родной, да и семья моя здесь вся.       — Ну, разве что так… Как поживаешь брат?       — Хм… Лучше и не придумать! Идём в избу, я тебя с женой познакомлю.       — Так ты женился на той красавице, ради которой из дружины ушёл? Как бишь её… Мило… Миро…       — Мирослава, — Радогор на миг помрачнел. — Не на ней. Она… нет её боле.       — Небось и детишек наделал уже? — решил сменить тему Борич.       — Кхм… Нет пока. И при жене моей про детей лучше не болтать, это… дело прошлое, не радостное, и больно ей до сих пор, — и как человеку удаётся самые печальные струны в душе задевать?       — Ладно, постараюсь не трепаться слишком много.       Злата хлопотала у печи, когда услышала, как дверь в сенях скрипнула.       — Радогор? Ты вовремя, — молвила она, не поворачиваясь, — я как раз собиралась тебя к обеду звать.       — Встречай гостя, Златояра, — улыбнулся он, — это Борич, побратим мой, у князя Светозара десятником служит.       — Обижаешь, я уже два года как сотник, — приосанился гость, улыбнулся было хозяйке, да так и замер на месте, не то от удивления насколько красивая, не то от того, что одета была совсем не по-женски.       — А за это и выпить не грех! — воскликнул Радогор, усаживая гостя за стол.       Злата же в погреб за медовухой направилась. Борич её взглядом проводил и вопросительно на друга уставился.       — А чего это она у тебя так ходит, неужто шёлка для жены жалеешь купить?       — Да куда там? Шелка полные ларцы, но ей так сподручнее.       — И соседи ничего не говорят?       — А что мне до них? Пусть болтают. Тем более, полдеревни видело, как она сама медведя матёрого свежевала, прям вот тут за деревней, с тех пор побаиваются её. И правильно делают, — добавил Радогор уже потише, потому что Злата уж и в избу вернулась.       — Ох и красивая жена у тебя, брат, — воскликнул сотник, желая хозяйке польстить. На что она улыбнулась весело и принялась на стол подавать.       — Это ты её ещё с мечом руке не видел, то-то зрелище…       — С мечом? Шутишь что ли?       — И не думал.       — Опасно это, — покачал головой сотник. — Знавал я одну девку, она правда только ножичек носила маленький, не больше ладошки. Так однажды она мне чуть рожу тем ножичком не подправила — еле увернулся. А то ходил бы, как Сорока, с вечной улыбкой на пол-лица или без глаза. С тех пор я баб с оружием сторониться стал. Златояра, он ведь шутит? Ну не может же такого быть, чтоб…       — Может. Захочешь, так покажу, — улыбнулась хитро. — Но это после, кушайте, пока не остыло, с дороги, поди.       — И то верно.       Злата ещё немного посуетилась, стол снедью заставляя, и присела на лавку напротив гостя.       — Что в Новгороде слышно? Как князь поживает? — спрашивал Радогор.       — В граде всё тихо-мирно. Князь женился второй раз, говорят души не чает в княгине. А, ещё пять десятков молодцев в дружину набрали, обучаем теперь. Крепкие ребята, славно бьются.       — А сам-то куда путь держишь? Родню повидать или ещё куда?       — Нет, другое дело у меня, — Борич помрачнел вдруг. — Говорят, за границами Избора варягов видели, разведчиков. Князь велел разузнать, что там творится. Может статься, что придётся побольше ребят набирать, кто знает.       Сотника Радогор уговорил у них на ночь остаться, да так до вечера за беседою весёлой с ним и провёл, былое вспоминая да на будущее загадывая.       Уже поздно ночью, лёжа в кровати, Злата всё не могла выбросить из головы слова Борича, про то, что на их землю может прийти война. Она слышала много историй о битвах, и от отца, и от Радогора. С одной стороны её с детства восхищала храбрость витязей, истории о великих победах русского воинства. С другой же стороны она понимала насколько это страшно. На войне вместе с подвигом рука об руку шагает смерть. Сожжённые деревни, сотни сирот, поруганных женщин, сломанных жизней.       — Радогор? — позвала она несмело.       — Чего?       — Не спишь?       — Спал.       — А что, как варяги и вправду напасть решат?       — Нападут, так воевать будем, — отвечал он, сонно прижимая её ближе к себе. — Зима идёт, варяги не дураки — в снегу воевать не станут, к тому же князь с ними дружен, не станут они к нам с оружием лезть. Ни к чему им это.       Его слова немного успокоили Злату, хоть тревога в сердце всё ж осталась. И не зря….       После Масленицы, как снег сходить стал, Борич снова в Ладожье появился с парой мальцов, лет по двенадцать от роду, на худых лошадках. Стоило Злате в глаза сотнику заглянуть, сердце тут же недобрым предчувствием сжалось. Он мальчиков Златояре на попечение оставил, а сам прямиком к старосте деревни направился. Вернулся только под вечер, темнее тучи — недобрые вести принёс с запада.       — Ну, сказывай, чего разузнал? — Радогор уже чувствовал, что ничего хорошего не услышит.       За день Златояра пыталась у мальчиков выведать хоть что-то, да ничего не вышло. Оба были хмурыми, молчаливыми, да такими тощими, что у неё слёзы на глаза навернулись. Только и сказали, что сироты, и Борич пообещал их в дружину княжью взять, а она и настаивать не стала. Баню для них истопила, накормила досыта, даже пару своих рубах отдала, на мальчиках такие худые были, что и глянуть страшно.       — Ничего хорошего, брат. Варягам и впрямь дома не сидится, мало мы, видать, с ними бились, коль им ещё захотелось. На западе, у берегов Варяжского моря, какой-то ярл высадился, — лицо Борича исказилось маской презрения, мальчики на лавках беспокойно заёрзали, — Хальвардом кличут. Славный говорят воин, и за ним тысячи. Пару наших деревень захватил и зимовать там остался. Обещает своему народу богатую добычу и землю Руссов. У них там, видишь ли, земли худые, только и есть, что пушнина да скалы в изобилии. Дрянь…       — Да ладно, в первый раз что ли воевать с ними?       — Нам-то с тобой не впервой, а вот парней молодых жалко, необтёсанные ещё. Им бы за девками бегать, а тут опять… война.       Тягостное молчание повисло в избе. Весна на дворе, а на душе, будто тучи грозовые собрались. Каждый о своём думал, а у Златы в сердце ярость поднималась. Не трудно было догадаться, отчего мальчишки, что теперь в углу тихонько переговаривались, сиротами стали. Хорошо ещё, что в рабство не попали — для варягов пленники всегда товаром становились, хоть и ценным, да всё ж товаром. Решимость в ней понемногу силу обретала, а к утру Злата уже наверняка знала, что её ожидает.       Борич на утренней зорьке уже в седле был. Староста ему коней резвых дал, Златояра снеди всякой в дорогу собрала.       — Куда теперь, сотник? — спросил Радогор, поправляя подпруги на седле одного из мальчиков.       — На юг. Пока у Изборского боярина гостил, успел князю весточку передать. Он велел как можно больше людей собрать, дружинников во все концы княжества разослал уже. Нужно поторопиться, иначе к зиме эти земли уже под варягами будут. Пока они сидят тихо-мирно на берегу, надо молодняк подготовить, может, успеем научить чему. Хотелось бы. Радогор, староста пообещал мне десяток воинов, может чуть больше. Не знаю, пойдёшь ли ты с нами, но помоги ему молодцев подучить, через месяц буду обратно ехать, заберу их.       — Добро, сотник, чем смогу подсоблю.       — Да не оставят нас боги, — проговорила Злата тихонько, будто сама себе.
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.