Девочка Настя (редактируется)

— Итак, дети, — произносит Есенина, скрестив руки на груди и измеряя шагами кабинет. — Поднимите руку, умники, которые сдают литературу. Я оглядываю класс. Не так уж и много ребят, однако набор тот ещё: Ася, Зарецкая, Милена, известная своим шлюховатым поведением, двоечник Дима и нагловатая Алиса. Команда безумия. Бедная Анастасия Сергеевна, с ними она через пару занятий будет валерьянку в вино капать. Однако её саму, видимо, такая перспектива ничуть не пугает: она хмыкает и, медленно и сексуально сев за стол, открывает журнал. Лишь потом я слышу её обреченный шёпот: "Пиздец". — Хорошо, можете опустить, — кивает она, записывая имена. — Канаева Айседора, Зарецкая Анфиса, Рудковская Милена, Мельникова Алиса, Шелест Дмитрий и Кузнецов Сергей. Эти шесть человек своей дружной гурьбой останутся после уроков, дабы начать готовиться к экзаменам, — она на секунду поднимает насмешливый взгляд на ошалевшего меня и тут же переводит его снова на журнал. — И не смотри на меня так, Кузнецов, тебе не светит медаль с четвёркой по литературе. Я вздыхаю и чувствую, как Ася чуть хлопает по плечу, сочувствующе улыбаясь. Теперь понятно, что это такое — быть школьником, которого заставляют ходить на консультации по ненужным ему предметам. Так свербит в голове, хоть волком вой, ведь этот час я обычно трачу на более интересные вещи, чем заучивание изобразительных средств или определение стихотворного размера. Взгляд девушки, сидящей напротив, прожигает голову, словно терминатор своими лазерами. Как только соседка убирает руку с моего плеча, он снова становится максимально безразличным. В голове вертится, словно белка в колесе, один лишь вопрос. И что это, мать вашу, было? Продолжаю следить за спокойной учительницей, записывающей на доске сегодняшнее число и тему урока. Как только она оборачивается к классу, на лице застывает выражение крайнего изумления. Ну, неудивительно. Милена там чуть не на коленях своего парня сидит. Который это у неё по счёту, уже и непонятно. Есенина громко откашливается, садится на стол и делает глоток вина из коробки уже от сока "Деревенские яблочки". Затем театрально ахает и прикладывает тыльную сторону ладони ко лбу. Айседора рядом пытается сохранять невозмутимость. — Не могу я смотреть на ваши непотребства, глаза хочется миксером разхуярить, — на этот страдальческий вздох класс хихикает в ответ. Голос учительницы меняется на откровенно забавляющийся. — Снимите себе номер в отеле, голубки! Ну, или пусть кто-нибудь возьмёт камеру и начнёт снимать. Думаю, получится отличный порнофильм. — Давайте я буду оператором! — вскрикивает Алиса и с шуточным энтузиазмом машет руками. Рудковская смущённо улыбается и слезает с парня. Анастасия Сергеевна устало проводит ладонями по лицу и устремляет глаза к небу, будто спрашивая судьбу, за что ей такие муки с нашим классом. — В самом деле, ребят, прекратите мне тут детей развращать, — уже более добродушно добавляет Есенина, прикрыв глаза. — Открывайте учебники на странице... *** — Настюш, — лукаво произношу я, натянуто улыбаясь. Она бросает на меня усталый взгляд и продолжает что-то отмечать в журнале. — Короче, ты же говорила, что занималась балетом. Нужны пуанты, где-то две пары. — Что, решил стать балериной? — иронично хмыкает девушка. — Мои пуанты не подойдут тебе по размеру, у тебя слишком большие ноги. Вот язва. — Мы просто хотим украсить дверь в зал и ничего другого не придумали, — объясняю я, стараясь не выдать что-то более язвительное. Анастасия Сергеевна пожимает плечами. — Ладно, Кузнецов, только мне понадобится пара дней, чтобы их найти. Я не танцевала уже долгое время, понимаешь? — я киваю. — Вот и хорошо. Не забудь про дополнительные, иначе я тебя из-под земли достану. Глаза, напоминающие цветом свежую весеннюю траву, смотрят на меня с нежностью и ласковым смехом. Я будто слышу его и мгновенно расслабляюсь. Не могу себя удержать и провожу ладонью по мягкой щеке девушки, на что та блаженно прикрывает глаза и прерывисто выдыхает. Этот неуловимый момент странной и до жути приятной интимности укрывает нас от окружающего мира, словно тёплый плед. Я замечаю, как в наслаждении дергаются её длинные ресницы, когда большой палец осторожно поглаживает область под левым глазом. Кажется, ещё чуть-чуть и Есенина замурчит. Однако прочувствовать атмосферу ситуации не получается: учительница резко дёргается, со скрипом отодвигаясь от меня. Её взгляд лихорадочно бегает по кабинету ещё пару секунд, затем холодная отстраненность возвращается. Она вручает журнал с таким видом, будто не желает больше видеть ни его, ни меня. — Скоро звонок, — сообщает девушка. — Я думаю, ты бы не хотел разочаровывать Асю своим опозданием. Что, прости? *** В кабинете математики непривычно тихо. Вместо обычного для перемены шума слышны лишь ругательства голосом Андрея Семёнова да всхлипывания Аси. Ускорив шаг, я сажусь рядом с девушкой на корточки, понимая, что кое-кто, похоже, получит люлей. Она вытирает слёзы тыльной стороной ладони и улыбается. Около раковины замечаю Влада, отмывающего руки. — Ася? Что случилось? — спрашиваю я, стараясь замаскировать злость в голосе. — Кто-то тебя обидел? — Да, Семёнов. Ублюдок, — Влад подходит к нам и плюхается на стул справа от Аси. С костяшек ладоней стёрта кожа, на них проступают капельки крови. Я что, пропустил драку? — Он её оскорбил и чуть не избил. — Именно так, — кивает Айседора, посылая нежный взгляд Владу. А ведь ещё недавно отворачивалась от него, пытаясь скрыть своё отвращение. Но, хотелось бы заметить, Скворцов сегодня выглядит намного лучше, чем всегда. Даже голову помыл и сменил извечную серую толстовку на идеально проглаженную клетчатую рубашку. — Но Влад за меня заступился. Как интересно всё в один день летит к чертям. Есенина рычит на меня из-за Аси, а потом чуть ли не мурчит под моими прикосновениями. На перемене одноклассники молчат, будто у каждого из них умерла любимая бабушка. Вечно спокойный и отстранённый Скворцов проучает задиру Семёнова, который сейчас ноет, как девчонка, и уходит под ручку с влюблённой в него Российской в медпункт, дабы остановить фонтан крови из носа. И лишь одно остаётся неизменным: до жути эмоциональная Канаева плачет. Но плачет, улыбаясь изменившемуся спасителю. Один я ничего не понимаю. Хотя нет, кое-что понимаю, а точнее, вижу. Ответная улыбка Влада — не просто акт доброты, да и взгляд не тот, который направлен на обычную одноклассницу. Он смотрит на Асю так, будто на самый красивый в мире цветок, будто на самую милую в мире девочку, будто на самого весёлого в мире компаньона, будто на самую хрупкую в мире вазу. Будто на самую сексуальную в мире женщину. Я улыбаюсь глупо, осознавая, что именно только что обнаружил. И как раньше до меня не доходило? Влад в любой ситуации заступился бы за Асю, даже если она оказалась виноватой. Потому что он влюблён в неё по уши. Теперь понятно, почему он осмелел и стал ухаживать за собой. Решил действовать. Ну, или кто-то подсказал. Я вспоминаю одобрительный взгляд, которым пару раз парня одаривала Анастасия Сергеевна. Неужели она тоже заметила причину перемен? Звенит звонок, в кабинет входит Елена Владимировна, энергично отстукивая невысокими каблуками какой-то причудливый ритм. Услышав мёртвую тишину, математичка округляет глаза, видимо, пытаясь поверить в то, что мы даже не переругиваемся, как обычно. Алиса очухивается первой из нас и, встав, делает неуклюжий приветственный реверанс. Вслед за ней начинают подниматься и другие ребята, но женщина энергично машет рукой: — Да сидите уже. Итак, вопросы по домашнему заданию есть? Никто не произносит ни слова. — В молчанку всем классом играют, что ли, — бурчит учительница, садясь за стол и открывая журнал. — Ладно. Продолжаем изучать свойства n-ной степени... *** — А давайте свалим, а? — говорит Дима, когда мы небольшой группой направляемся в противоположную от одноклассников сторону — к кабинету русского и литературы. — Не хочется как-то идти к Филовой на дополнительные. К тому же, меня сестра мелкая дома дожидается, — его голос тихий и шелестящий, будто идёшь по осеннему лесу, наступая на сухие опавшие листья. Всё-таки говорящая у Димы фамилия — Шелест. — Дим, ЕГЭ — не тётка, хочешь или не хочешь — всё равно придёт. Так что придётся готовиться, к тому же, литература — не простой предмет, — отвечает Ася, поравнявшись с остальными. Её глаза так и светятся. Это благородный поступок Влада так повлиял? — Она меня ненавидит, Ась, — вымученно стонет Шелест, зажмурившись. — Чуть что — сразу Шелест да Шелест! — Ты видел, как она меня унизила сегодня? Да это "Димочка, эта чёлка заставляет задуматься о твоей ориентации" и "Ребята, найдите мне пульт, надо громкость Димы убавить" — просто дружеские подколы по сравнению с тем, как она меня шлюхой выставила! — голос Милены пищит, но не срывается на крик, иначе её услышит директор, разговаривающая с какой-то родительницей в конце коридора. — Почему выставила? — хмыкает Алиса, тряхнув рыжиной волос, убранных в хвост. — Она раскрыла всем глаза на правду. — А ты лучше помолчи, — рычит Рудковская, склонившись к уху девушки. — Оператор хренов. — Да она просто сама шлюха, — в сердцах бросает Зарецкая, когда мы подходим к нужному кабинету. — Вы же видите, как она одевается, ходит, какая у неё манера. Всё делает медленно, изящно, чтобы парни слюни пускали, — она строит гримасу отвращения. Анфиса толкает дверь, а по моим венам постепенно разливается жар. От злобного ответа меня уберегают безразличные глаза Есениной, кинувшей мимолетный взгляд во время проверки чьих-то тетрадей. Все рассаживаются, как им удобно, и учительница достаёт парочку толстых книженций. — Ну что, клуб юных самоубийц, — говорит она, в ритме какой-то очень надоедливой песни тихонько стуча ручкой, — как же вас угораздило выбрать литературу в качестве дополнительного экзамена? В ходе небольшой дискуссии оказывается, что Ася собирается стать учителем музыки, хотя я уже догадывался об этом, ведь у девушки настоящий талант к работе с детьми; Милена и Анфиса метят в актёрское искусство, Алиса — в графический дизайн, а Дима — в журналистику. Какой интересный расклад. Видимо, Анастасия Сергеевна считает так же, поскольку задумчиво улыбается ещё несколько секунд после мечтательных рассказов одноклассников о том, чем они хотят заниматься в будущем. После она кидает насмешливый взгляд на меня и интересуется: — Раз тема нашего лирического отступления — самоопределение, то хотелось бы спросить у Серёги, кем он будет после школы. — Мне отец передаст в добрые руки свой ресторан, и я буду им управлять, правда, для начала выучусь на менеджементе, — отвечаю я, легко пожав плечами. Меня спросили — я ответил. Только вот если бы Есенина спросила об идеале моей будущей профессии, чем я хочу заниматься, ответ звучал несколько иначе. Люди привыкли к тому, что молодёжь добивается того, чего сама хочет, и противится принуждению. И к этой категории людей я точно не отношусь. Отец еле дал благословение на рисование как хобби, а если он узнает, что я страстно желаю связать с этим жизнь, мне конец. — Хорошо. Желаю всем вам удачи, а пока начнём процедуру пыток, — учительница мило улыбается и привычным движением садится на стол. — А перед тем, как я буду рассказывать вам о самом экзамене, и мне насрать на то, что вы наверняка видели эти пробные варианты, я просто обязана рассказать, госпожа Рудковская уберёт свои, вне сомнения, прекрасные ноги под парту. Милая, тут все парни сидят впереди тебя и даже не видят, как ты ради них стараешься. Ну, а меня девушки не интересуют, как и, думаю, остальных присутствующих здесь девчонок. Так что твоя тактика соблазнения чуть-чуть не работает в данных условиях, — Милена обречённо стонет и задвигает ноги с прохода под парту. Есенина одобрительно кивает и складывает руки на груди. — Можно сказать, что экзамен по литературе делится на три части. Кто сдавал этот предмет в девятом классе, тот прекрасно помнит, что было два варианта: проза и стихи, и нужно было выбрать один. В нашем случае выбирать ничего не надо — вам всё собрали в одну кучу. Кроме того, задания с развернутым ответом разбавили вопросами, ответами к которым являются слово, словосочетание или набор цифр. С недавнего времени в задании на сравнения требуется привести в пример два произведения, а не одно... — А занятия, получается, по средам будут? — интересуется Алиса, не отрываясь от телефона. Анастасия Сергеевна берёт в руки настольный календарь и начинает что-то отсчитывать. Видимо, сверяется с расписанием работы в клубе. — Итак, зайчики-белочки, — насмешливо бросает она. — На этой неделе консультация будет только в пятницу. Завтра у меня методический день, не хочу вообще здесь появляться. А в субботу неотложные дела. Понятно? — мы киваем. — Тогда вернёмся к нашим баранам...