По случаю Fête du Beaujolais Nouveau* Месье Франциск Бонфуа Имеет честь пригласить Вас Посетить прием в его загородной резиденции С дегустацией вин нового урожая Во вторник 15 ноября 1975 года с 18.30 до 20.30 Вход только по приглашениям Просьба подтвердить присутствие Форма одежды: деловой костюм, военная форма Неформальный стиль тоже приветствуется
Франциск посмотрел в зеркало, сделал вид, что прицеливается, и удовлетворённо подмигнул своему отражению. Оттуда на него смотрел красавчик с небесно-голубыми глазами и золотистыми локонами. Легкая небритость придавала ему брутальности, а лукавый взгляд - сексуальности. Он выглядел просто великолепно, словно модель с обложки журнала. Потертые джинсы сидели на нём как влитые, подчёркивая узкие бёдра и упругие ягодицы, белая рубашка распахнута, обнажая шею, а синий клубный пиджак придавал шарма и гармонировал с цветом глаз. Наряд был выбран очень тщательно и устоять перед ним теперь было абсолютно невозможно. Весело насвистывая он спустился вниз, в кухню и тщательно проверил каждое блюдо. В гостиной уже накрывали на стол. Скоро должны были появиться первые гости. Пока ещё оставалось время, он вышел в сад и срезал несколько роз, наслаждаясь их ароматом и нежными лепестками. Ноябрь в этом году был очень тёплым, вино нового урожая отменным, а жизнь в целом - прекрасной. За исключением одной маленькой проблемки. Людвиг совсем перестал уделять ему внимание. Это было странно, обычно его такие вещи совсем не расстраивали. Любовь приходит и уходит, c'est la vie. Но насчёт Германии у него было ощущение, что между ним и Людвигом не всё кончено. Не мог он просто так, без веской причины, его бросить. Поэтому унывать Франциск не собирался. Сегодняшний вечер должен был подарить ему реванш. Хватит уже пить всякую дрянь в берлинских кабаках. Сегодня все увидят каким гостеприимным и хлебосольным может быть Франция. Какой у него хороший вкус, как он мил и привлекателен. И кое-кто не сможет устоять.***
Америка притащил с собой бутылку виски и всё время порывался её открыть. Франциск с трудом успевал его останавливать. - Подожди, ещё не все гости собрались. - Ну кого ещё ждём, - бурчал Альфред, - Артур здесь, Людвиг тоже, давайте уже выпьем. У него были большие проблемы с поставщиками нефти и ему страстно хотелось напиться, чтобы хоть на время о них забыть. - Ещё пять минут, - уговаривал его Франция, - Скоро все будут в сборе. Но так долго ждать не пришлось. Буквально через минуту в гостиную вошёл скромный молодой человек в белой военно-морской форме. - Кику! - просиял Америка. Он даже забыл про виски. Они с Японией действительно в последнее время сильно сдружились. Старые обиды были забыты и всё благодаря спокойному и сдержанному японскому характеру. Все были рады видеть Кику. Артур всегда ему симпатизировал, а Германия помнил как верного союзника из cтран Оси. У Японии были трудные времена, но в последнее время дела пошли на лад. Оккупацию сняли, зато открылся необъятный рынок для новых товаров и торговля с Америкой процветала. Едва его успели усадить за стол, как в комнату словно вихрь ворвался жизнерадостный парень в синей военной форме. - Всем привет! - крикнул Италия, - Я не сильно опоздал? Он притащил бутылку итальянского вина и поставил её на стол. Франциск поморщился, но ничего не сказал. Пить итальянскую кислятину, когда есть нормальное вино, он считал безумием. Но своему младшему брату Италии он мог всё простить. В глубине души он любил его за беззаботность и оптимизм. Не пригласить его он не мог. Тем более что Людвиг кажется был ему искренне рад. Феличиано уселся между Людвигом и Кику и ужин начался. Это был очень приятный ужин. Все присутствующие давно друг друга знали, много пережили вместе и разговаривали и шутили совершенно не стесняясь. Когда они перешли к десерту, Америка заметил одну интересную вещь. - А ведь мы полностью в том же составе как были во время войны, - задумчиво сказал он, - Союзники и страны Оси. Забавно. Франциск расхохотался. - Удачно я подобрал гостей! И смотрите - сидим друг напротив друга. Прямо стенка на стенку. Действительно, с одной стороны стола сидели Людвиг, Феличиано и Кику, а с другой Франциск, Альфред и Артур. - А ведь это здорово, - сказал Артур, - Мы бывшие враги, но теперь сидим вместе, выпиваем и веселимся. - Мир определённо меняется к лучшему, - улыбнулся Феличиано. - Франциск, - он повернулся к Франции, - Ты действительно молодец, что собрал нас всех здесь. Так приятно посидеть в дружеской домашней обстановке. А то видимся только на собраниях Альянса или в каких-нибудь забегаловках. - У меня идея! - с воодушевлением воскликнул Америка. Виски уже давало о себе знать. Все дружно вздохнули. Печально известные идеи Америки, которые приходили к нему после определенной дозы алкоголя уже порядком всех достали. Но не выслушать его было невозможно. - Давайте собираться каждый год! - Альфред чувствовал душевный подъем, - Пусть у нас будет такая традиция. Или нет, это будет такой клуб! Для избранных. Большая шестерка. Или группа шести. Как-то так. Артур смотрел на него с изумлением. На сей раз идея младшего братишки оказалась не такой уж дурацкой. Да нет, она действительно была гениальной. - В самом деле, давайте, - сказал он, - Отличная идея! - А то напринимали в Альянс кого попало, - недовольно подал голос Франция, - На собраниях такая неразбериха, невозможно нормально общаться. - Так надо, - внушительно сказал Америка, - Брагинский с его Варшавским договором теперь выглядит смешно. Дайте время, мы их тоже уговорим присоединиться к Альянсу. Россия останется в изоляции. - Твоя ненависть к России - это просто патология какая-то, - поморщился Феличиано, - Но идея действительно неплохая. - А вам не кажется, - наконец-то сказал своё слово Людвиг, - Что группа шести должна быть на самом деле группой семи? Неужели вы забыли, кто действительно победил в той войне? - Не забыли, - осторожно сказал Артур, - И я тоже считаю что семь стран лучше чем шесть. Раз уж нас, союзников, было четверо. Но не предлагаешь же ты принять к нам Россию? Он всё испортит. Это будет уже не элитный клуб, а колхозные посиделки. - Я приведу своего кузена Мэттью, - радостно сказал Америка, - Замечательный парень. Вот увидите - он вам понравится. Тем более что он мне здорово помогал во время войны. - Что-то я такого не помню, - протянул Франция, - Но раз нужен кто-то седьмой, пусть будет Канада. Он подойдёт. Он же вообще наполовину француз. Внезапно Германия прокашлялся. Все посмотрели на него. - А я предлагаю принять Россию, - упрямо сказал Людвиг, - Берите в Альянс кого угодно, это просто политика. Но группа семи... - Большая семерка! - поправил его Америка. - Большая семерка - это нечто большее. Это символ нового мира, где прежние враги объединились и стали друзьями. Мы просто обязаны пригласить Брагинского, неужели вы не понимаете? Воцарилось молчание. Наконец Кику, который помалкивал весь вечер, неожиданно произнёс своим слегка заторможенным голосом: - А давайте проголосуем. Каждый выскажется за или против России. Я, например, против. Он мне так до сих пор Курилы и не вернул. Людвиг кинул на него испепеляющий взгляд. Но против голосования он ничего не мог возразить. - Я уже высказался, - сказал Америка и развалился на изящном французском стуле, закинув руки за голову, - Даже речи быть не может. Он посмотрел на Людвига и подмигнул. Германия не совсем убедительно сделал вид, что ничего не заметил. Альфред искренне наслаждался его смущением. - Голосую против, - спокойно сказал Артур, - Если хотите что-то испортить, пригласите Россию, это давно известно. Так вот - я не хочу чтобы отличную идею моего братишки испоганили. Людвиг посмотрел на Феличиано. - Германия, мы с тобой давно друг друга знаем, - задушевно сказал тот, - И насчёт Брагинского мне многое известно. Прости меня, но это не тот человек, чтобы войти в элитный клуб стран. Он хороший парень, но ему надо ещё многому научиться. По сути он ещё дикая страна. У Германии внутри всё оборвалось. Вот уж от Феличиано он этого не ожидал. Теперь все смотрели на Франциска. Его мнение уже ничего не решало, но было интересно как проголосует Франция. К тому же, по негласному правилу мнение хозяина дома весило больше остальных. Франциск наслаждался всеобщим вниманием. Встряхнул головой, как будто в раздумьях, но на самом деле, чтобы продемонстрировать тщательно уложенные в гармоничном беспорядке локоны. Нахмурил брови, потому что знал, что это ему очень идёт. Печально вздохнул. - Я должен признаться - мне очень нравится Россия, - тихим голосом начал он, - Может быть вы меня осудите, но порой мне кажется... кажется... что я просто влюблён... Он уронил голову на руки. Прекрасные волосы живописно рассыпались. Германия сидел напротив и пристально смотрел на него. Внимание Людвига принадлежало ему, а это было как раз то, чего он добивался. Подняв голову, он возвёл голубые глаза кверху. Это придавало ему томный и эротический вид. - Но я не могу... - казалось, что его раздирают мучительные сомнения, - Не могу так поступить с вами... Из-за собственных чувств привести сюда человека, которого все вы на дух не переносите. Нет, я не могу так поступить! Я тоже против. Он так вошёл в роль, что взгляд его выражал искреннее страдание, когда он в упор посмотрел на Людвига. Германия сидел, сжав кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Его лицо тоже было белым как мел, но не выражало никаких эмоций, только на скулах ходили желваки. Видно было, что он сдерживает себя из последних сил, чтобы держаться в рамках приличий. - Вот и молодец! - воскликнул Америка. Он никогда не умел чувствовать атмосферу, - Правильно, Франциск, нечего тут всякие нюни разводить. Брагинский не нужен. Это стало последней каплей. Людвиг вскочил, обвёл их всех убийственным взглядом, непроизвольно постукивая кулаком по столу, а потом резко повернулся и вышел из зала хлопнув дверью, без всяких объяснений. Франциск тревожно смотрел ему вслед, но обязанности хозяина дома удерживали его и он остался сидеть на своём месте.***
После десерта все переместились в диванную комнату с камином и уютными креслами. Там уже были приготовлены вино и сигареты. Людвиг так и не появился. - Что это с Германией? - сквозь зубы сказал Артур, раскуривая сигару, - Он из-за России так расстроился что ли? - Между прочим это после твоей дурацкой идеи поссорить Россию с Востоком он ходит какой-то странный, - с упреком сказал Франциск, глядя на Альфреда, - Оставил бы ты их в покое. - А что я? - сказал Альфред, пожимая плечами, - Он вообще странный. У него раздвоение личности, вы в курсе? После этого вопрос с Германией был закрыт и разговор перешёл на более весёлые темы. Этому очень способствовало хорошее французское вино. Вскоре гости стали разъезжаться. Америка вместо вина пил своё виски и поэтому был веселее остальных. - Франци, - пьяно шептал он, обхватив своими ладонями его голову, - В следующем году приезжай ко мне. Ты не представляешь что будет! Он отпустил Франциска, взмахнул руками и чуть не упал. - Все, все приезжайте! Следущая встреча в Америке. Будет банкет и фейерверки! А какие девушки! И парни тоже... У нас сейчас сексуальная революция, всё можно. Язык его слегка заплетался, но Феличиано расслышал про девушек, и навострил уши. Про сексуальную революцию ему хотелось узнать поподробнее. Франциск усадил их обоих в автомобиль и с облегчением вздохнул. Теперь можно было быть уверенным, что Америку довезут до отеля. В следующую машину уселись Кику и Артур, почти трезвые. Они солидно распрощались с Францией и поблагодарили за прекрасный приём. Франциск захлопнул дверь за Англией и улыбаясь помахал рукой вслед удаляющемуся автомобилю. Как только машина скрылась за поворотом, он повернулся и пошёл к дому. Улыбка сползла с его лица, а плечи ссутулились. Он чувствовал себя ужасно усталым. Войдя в свою спальню он скинул пиджак и рухнул на кровать. Раздеваться не было никаких сил. Но внезапно он почувствовал, что в постели уже кто-то есть. - Черт! - он подскочил как ошпаренный, - Людвиг, ты меня напугал! Что ты здесь делаешь? Германия включил ночник, сел на кровати и сонно прищурился. - Тебя жду, - ухмыльнулся он, - Вы там так долго болтали, что я успел соскучиться и уснуть. Он потянул Франциска к себе, одновременно другой рукой расстёгивая пуговицы его рубашки. - Но теперь, - хрипло прошептал он, - Надеюсь ты не дашь мне заснуть? Франция улыбнулся. Усталости как не бывало. Наоборот, он чувствовал новый прилив сил, биение крови по всему телу. И возбуждение, просто дикое возбуждение. - Да, милый, - нежно проворковал он, обнимая Людвига и лаская своим языком и руками самые чувствительные местечки его тела. Словно змея из старой шкурки, он выскользнул из своей одежды и остался в ослепительной наготе, красивый, словно греческий бог. Германия больше не мог сдерживаться и резко перевернул его под себя, раздвигая ноги. Его член уже был в полной боевой готовности и Франциск ощущал его безжалостное давление, без малейшей попытки смягчить или унять эту боль. Впрочем, это ему даже нравилось. - Да, - задыхаясь, прошептал он, - Да, милый... Сделай это жёстко... Трахни меня... Я так хочу... Он извивался и стонал под ним, но Германия почему-то медлил. - Ты же знаешь, - сказал он с жестокой улыбкой, - Что я не люблю тебя? - Плевать на любовь, - крикнул Франциск, - Сделай это скорее! Ему не хватало дыхания. Людвиг вошёл в него и стал грубо трахать в бешеном ритме, без ласк и поцелуев, нависая над ним всем телом, с искаженным от страсти лицом. Франция стонал всё громче и громче, стоны боли переходили в стоны наслаждения, пока он не забился в конвульсиях оргазма. Тогда и на Людвига тоже нахлынула эта волна, освобождающая и в то же время опустошающая. Он упал на кровать, выжатый как лимон и стал тупо смотреть в потолок. Его отношения с Иваном были обречены. Делить его с Востоком он не собирался, а перетянуть на свою сторону оказалось безнадежным делом. Сегодня была последняя отчаянная попытка. Россия оставался убежденным коммунистом, несмотря ни на что, и объяснить ему всю пагубность этих идей было невозможно. Хотя не ему за это судить, слишком свежи ещё в памяти дни, когда он точно так же верил в идею арийского превосходства. Германия окончательно распалась на две враждующие части, между ними выросла Берлинская стена отчуждения и непонимания. И он находился по одну, а Иван по другую сторону от этой стены. Весь мир ополчился против коммунизма и его место тоже здесь, в свободном демократическом мире. Пока идёт эта холодная война, ему не на что надеяться... А Франция сегодня всё-таки был слишком красив.