***
Всякая история имеет свое начало, но так же каждая история имеет и свой конец. Середина истории никогда не бывает ясна и понятна, так же, как и не бывает проста. Эту простую мысль можно было понять, если хватало мозгов, или почувствовать, если хватало сил. Остальным можно только довольствоваться неясным навязчивым ощущением, что что-то нужно сделать. С утра пораньше, едва продрав глаза и выбравшись из постели, Стенли привычно отправился в ванну, механически делая положенные утренние дела: чистить зубы, сбривать щетину и даже выделить время на короткий пятиминутный душ. Руки его были заняты делом, а в голове по кругу ползли одни и те же мысли, по большей части не очень веселые или позитивные. Рендел Марш мало желал о чем-то думать или анализировать. Он был уже взрослым человеком, примерным семьянином, с любимой работой и более чем пятнадцатилетним стажем глубокого цинизма и саркастичного взгляда на жизнь. Глядя на себя по утрам в зеркало, он не считал себя пессимистом, он просто твердо знал, что, в конце концов, он умрет и окажется в аду. Много дерьма и ужасного случилось в его жизни, и по большей части он заслужил гореть в аду. Впрочем, его любимая жена и большая часть друзей так же окажутся в преисподней. Он думал об этом каждый день, всё время с окончания школы, и такие мысли были частью его утреннего ритуала так же, как чистка зубов и сбривание щетины. Доброе утро, мир, который катится в ад, доброе утро, ежедневные маленькие незаметные ритуалы, которые успокаивают и дают иллюзию того, что всё в порядке. Освежившись и приободрившись, мужчина вернулся в свою спальню, где на другой половине большой супружеской кровати еще спала женщина с прямыми черными волосами. В отличии от него, работа у Венди не зависела от часовой выслуги, и она могла явиться попозже в свою контору и выспаться. Стен машинально погладил свою жену по бедру и отправился одеваться. Несмотря на раннее утро, ему нужно торопиться — его смена скоро начнется. Нижнее белье, форменные брюки и форменная же рубашка без рукавов. Работа в полицейском департаменте Нью-Йорка предполагала очень строгие правила дресс-кода. Единственное отличие составляло модификация служебного ремня. На пояснице сзади было пустое место и крепления под большой корф с разработанным для него лично строительной дрелью. Одевшись, он так же привычно поцеловал спящую жену перед уходом и покинул дом. Уже долгое время он с Венди жил в достаточно большом для двоих загородном коттедже за городом, на природе, и далеко от смога большого города. На этом настояла Венди, в то время, когда они только покупали дом. Чистый воздух, большой парк недалеко и тщательно возделываемый сад возле самого дома. Стен не стал перечить, ему всё нравилось. Теперь же он даже и не замечал обильно разросшейся по стенам дома зеленой лозы, ранней весной расплескивающая яркие цветы. Кажется, Венди исполняла свою мечту по-американски. Конечно, весь этот дом и сад были не по карману простому полицейскому из Бруклина, но сама Венди сейчас работала высокооплачиваемым адвокатом по нестандартным судебным делам. Нестандартные — это значит высокооплачиваемые, и поэтому Стен в принципе не нуждался в деньгах. Сам же он работал полицейским в Бруклине. Ему нравилась его работа, без дураков, и он каждое утро с нескрываемым удовольствием отправлялся на работу, мимоходом продумывая план грядущего дня в традиционных утренних пробках. Это была его уже привычная жизнь. Рутина, предвещающая цикличность и некоторое спокойствие его завтрашнего дня. Интересная, по-настоящему любимая его работа, текущие патрули и бесконечные улицы дорог большого города, а потом дом и сладкий момент засыпания в объятиях любимой жены. Приятное спокойствие, после его бурного детства и юности. Только с окончанием школы его жизнь стала по-настоящему нормальной. Относительно нормальной, однако если сравнивать с тем адом, что творился раньше, сейчас он был спокоен и счастлив. За некоторым небольшим исключением, вернее, с неясным неприятным чувством недосказанности, обмана, что ли. Долгие годы службы в полиции и сверхъестественные способности, каким-то образом обостряющие его интуицию, за школьные годы и так отточенную постоянными мистическими неприятностями, чуяли подвох, но он так и не понимал, что его тревожит. Сейчас, через десять лет после окончания школы, настало такое время, что суперспособности и супергерои стали явлением обычным и рядовым даже. В повседневную жизнь они вошли так же легко и прочно, как персональные компьютеры и мобильные телефоны. С самого начала, как стало известно о их существовании, их никто не стал притеснять или как-то пытаться дискредитировать, как случилось с людьми с черным цветом кожи после отмены рабства, они просто стали появляться. Кажется, до официального объявления самого наличия суперов со способностями, что-то говорили об этом на фейсбуке и в твиттере, но это было давно, и он мало что об этом помнил. Известные люди стали признаваться в прямом эфире, что владеют сверхспособностями, дети в школах удивляли учителей внезапными прорывами своих сил, а в анкетах работодателей стали появляться отдельные пункты, посвященные сверхспособностями. Но и тут дискриминации не было. Это не было большим преимуществом, чем наличие диплома или опыта работы. В самом участке Стена, помимо него, работало еще двое сверхов, но они были совсем молодыми и зелеными, и Марш взял над ними неофициальное шефство. Были и те суперы, которые продолжали работать инкогнито, как на самой заре появления необычных людей. Они работали преимущественно по ночам, всегда прикрывали лица и регулярно патрулировали улицы. Официально такая инициатива руководством и властями не поощрялась, но неофициально было объявлено принимать такую помощь и быть вежливыми с ними. Эти ребята существовали в противовес серьезным угрозам организованной преступности, суперзлодеям и не раз спасали жизни гражданских на улицах. И Марш точно знал, что может доверить таким парням свою спину и спины своих молодых полицейских, потому что он однажды был одним из них и потому что хорошо знал Мистериона, одного из самых сильных и легендарных супергероев. Про эту загадочную и откровенно мистическую фигуру на ночных улицах Нью-Йорка ходило много слухов. Говорили, что под плотным фиолетовым плащом с капюшоном скрываются разные люди, а самый первый и настоящий Мистерион мертв давным-давно. Марш этому верил. Говорили, что он даже и не настоящий человек, что он ангел, присланный с небес людям на помощь или черт, посланник самого Сатаны. Марш верил и этому. Утверждалось даже, что он сам убивал тех супергероев, что не подходили на высокоморальную должность супергероя и начинали борзеть. Стен и это считал правдой. На самом деле, он даже примерных пределов способностей своего друга не знал. Марш думал об этом, пока добирался до работы. До обеда его ждала письменная работа, заполнение протоколов и общение с коллегами и начальством. У него не было своего кабинета, только отдельный стол в кабинете на десяток таких же, как он, молодых полицейских. На соседнем столе лежала свежая газета, и он, проходя мимо, зацепил взглядом большую фотографию на первой странице. На ней был запечатлен Мистерион, вернее, часть его плаща при неярком освещении уличного фонаря. Кенни был на всё это способен, он был способен на всё, что о нем говорили, даже самое невероятное, но он за всё это время так и не счел нужным объяснить, что он такое и как его способности работают. Возможно, если бы они смогли поговорить, как старые друзья, Стен, наверно, смог бы набраться смелости и задать интересующие его вопросы. Конечно, он не был уверен, что Кенни на них ответит, но они же старые друзья, он должен был хоть что-то рассказать. Предобеденные часы прошли относительно тихо, если учитывать специфику места, где он работал. Полицейский участок был местом беспокойным и шумным, и люди приходили и уходили, начальство вызывало к себе работников, привозили и увозили заключенных. Один из них попытался сбежать, голыми руками разорвал на себе наручники и кинулся бежать. Марш, беседующий в тот момент с интеллигентной парой супругов в общем зале, совершенно хладнокровно развернулся в сторону убегающего и метнул ему в ноги сразу несколько крупных строительных отверток, которые он доставал из воздуха. Отвертки планомерно догнали его и вонзились в икру, оба бедра и левую ягодицу. Подозреваемый жутко заорал от боли, а Стен вернулся к разговору. В общем, ничего необычного. Бывало и хуже, в самом деле. На обед он отправился в местную столовую. Там готовили лучше, чем в обычном общепите и намного лучше, чем в старой школьной столовой. Но не успел Стен сесть за стол, как по помещению прокатился восхищенный шепот. Он оглянулся и увидел свою жену, идущую к нему от входа. За прошедшие годы Венди Марш, в девичестве Тестабургер, вытянулась в рост, похорошела и подобрала хорошего стилиста, позволившего ей выглядеть как модель с обложки журнала. В меру короткая юбка, хорошие туфли, чуть приталенный пиджак и умеренно закрытая блузка прекрасно ей шли. Волосы она по обыкновению собирала в низкий хвост и закрепляла красивой, большой заколкой. Кроме своей внешности, миссис Марш была известна как умный и хороший адвокат с нелегким стервозным и въедливым характером. Для полицейских ее появление было сродни появлению противника. Маршу нередко доставалось на работе из-за характера работы своей жены, но особых неудобств не доставляло. Женщина подошла к его столику и села рядом. Цепким взглядом оглядела его нехитрый обед и принюхалась к кофе. — Ты пьешь жуткую дрянь, — заявила она. Стен только повел плечом. Венди молча осуждала его простую и низкооплачиваемую работу, но они никогда по такому поводу не ссорились, ограничиваясь только единичными пикировками. Само кофе интересовало ее мало. — Я хочу, чтобы ты занялся приглашениями, — не церемонясь, заявила она и выложила перед ним целую стопку бело-голубых конвертов с приглашениями. — Тебе на почту я отправила такие же. Отправь их тем, кто не живет в Нью-Йорке, остальным занеси лично. — Ты хочешь устроить вечеринку для своих коллег? — не понял он. Такие вечеринки она уже устраивала и не раз, больше для поддержания имиджа и для приобретения новых связей. — Стенли Марш, ты уже умудрился забыть? — она вскинула тонкие изогнутые брови. — Через двадцать дней будет десять лет. — Вот черт, — он привычным жестом потер переносицу. Десять лет прошло, надо же, так быстро время пролетело. Десять лет с окончания школы и одновременно их свадьбы. И ровно столько же с того рокового землетрясения в Колорадо, когда под землю ушел их маленький родной город Южный Парк. Так что Венди затеяла не простую вечеринку, она хочет пригласить весь свой класс на годовщину их свадьбы, заодно и отметить годовщину выпуска. Ловко, под стать ее характеру. — Так ты сделаешь это? Особенно я хочу видеть твоих лучших друзей, — напористо спросила она. Стену только и оставалось, что кивнуть. — Ты мне сильно поможешь в этом. Спасибо. Она привычно потянулась к нему, чтобы парень смог поцеловать ее в щечку, а потом поднялась с места и не менее эффектно покинула столовую. Марш проводил ее взглядом, так же, как и мужская половина столовой. Она была чертовски хороша. После обеда он возвращался к себе в полном расстройстве чувств. Подумать только, уже столько времени прошло, а казалось, он только в прошлом месяце был в Южном Парке и спасал людей от смерти, вытаскивая их из пропасти. Десять лет, подумать только. Это значит, он здесь работает уже шесть лет. И за всё это время у них с Венди как-то не получилось завести детей. Отбросив мелькнувшую ненужную мысль, он сосредоточился и открыл свою почту. На ней действительно было приглашение, в которое только нужно будет вписать имя. Подумав еще немного, он придвинул чистый лист и начал писать имена. Кенни и Лео, Кайл и Картман. Насколько он знал, они до сих пор были в Нью-Йорке, и можно было к ним зайти и отдать приглашения во время патрулирования. Твик и Такер, наоборот, он знал точно, они еще жили в Бруклине и имели довольно прибыльный бизнес по хомячьим делам. Токен и Николь. Они уехали еще до окончания школы, не выдержав творящейся в ней анархии, и осели где-то в Денвере. Порывшись на фейсбуке, он нашел их обоих среди друзей. Судя по профилям, они удачно поженились и у них появился маленький ребенок. Венди будет не очень им рада, предположил он, отправляя им приглашение по почте. Клайд Донован и Барбара Стинвентсон. Судя по тому же фейсбуку, они тоже поженились и уехали в Сан-франциско, где Бебе работала морским биологом, а Донован держал вместе с отцом обувной магазин. Приглашение отправилось и им тоже, хотя вряд ли они приедут. Весь последний выпускной год Клайд оставался вдалеке от основных развлечений ребят, и поэтому вряд ли захочет появиться на годовщине. Джимми Волмера искать не пришлось. Он никуда не пропадал, а наоборот, не сходил с экранов телевизора, играя в комедийных сериалах и популярных стендапах. Шутил он всегда неплохо, а вот чтобы так обрести популярность, нужно было иметь несомненный талант или большие деньги, которых у его семьи никогда не водилось. Нужно было присмотреться к нему, когда приедет. Сделав пометку, он двинулся дальше. Билл, Теренс и Фосси — он никогда их не любил, но пригласить нужно было всех. Гэрри Гаррисон вызывал у него смутные, непонятные эмоции, но жил он до сих пор в Нью-Йорке, и тем более адреса электронного он-таки и не взял. Придется ехать. Салли Тернер, Ребекка Скитер, Хейди Тернер, Энн Полк — костяк самых красивых девушек выпускного класса и черлидерш спортивной команды — он пригласил, особо не проглядывая их страницы на фейсбуке. Он предчувствовал, что его отловят и заставят слушать о том, чем они занимались всё это время и за кого вышли замуж. Грегори и Кристофер. О них ничего не было слышно, и на фейсбуке они отсутствовали. Может, померли, а может работают на правительство. Нужно бы поспрашивать у бывших одноклассников, где можно найти их. Отчеркнув имена сверстников, он задумался, кого из взрослых можно было пригласить. Не всех, конечно, тех, кто выжил тогда, при землетрясении. Он знал точно, что из полицейского участка выжили тогда Доусон и Ейтц, которые перешли работать в местную полицию. Джимбо и Нед остались вместе с Маршами в Нью-Йорке, он сам потом позвонит им и пригласит. Просмотрев список еще раз, он добавил еще несколько имен и остался доволен. Сегодня можно отправиться к Такерам, остальных он найдет без труда. Он вырвал нужную страничку и засунул во внутренний карман формы. Пора было приступать к дежурству. Он вышел на улицу, оправляясь и надевая фирменную фуражку. Каждая смена патрульных офицеров выбирала каждый свой участок дежурства — в зависимости от предпочтений. Кто-то хотел патрулировать улицы рядом с домом или с учебой ребенка, кто-то просто отдавал большее предпочтение определенным улицам. Патрули могли послать на усиление, когда требовалось большое количество полицейских в данном районе. Могли прийти «сверху» указания, куда отправиться лучше дежурить. Кажется, такие нововведения появились, когда он только начинал работать в полиции, но особого значения это не имело. К дежурному отделению он подошел, когда его уже там ждали. Его напарник — Лерой Джефферсон — был детективом, разжалованным в патрульные за какой-то серьезный проступок. Стену было неинтересно, чего такого он совершил. Они обменялись рукопожатиями. — Есть предпочтения, куда сегодня ехать? — спросил Стен. — Нет, — ответил Лерой. — А у тебя есть пожелания? — Надо бы заехать к бывшим одноклассникам, занести приглашения на встречу одноклассников, — нехотя признался Марш. — Это за этим к тебе сегодня на работу жена приходила? — усмехнулся напарник. — А что, уже все в курсе? — Твоя жена красивая и знаменитая женщина. Конечно, ее замечают и обсуждают. Это она организовывает вечер встречи? — Да, заодно это и наша десятилетняя годовщина свадьбы, — нехотя признался Стен. — Во даешь, парень, — восхищенно присвистнул Лерой. — А ехать-то куда? — Браунсвилл, — с неохотой отозвался Стен. Лерой тут же перестал улыбаться. — Как же твоих бывших одноклассников занесло туда? — Как занесло десять лет назад, так и остались, — ответил Марш, подписывая заявку на патруль. Лицо дежурной выдавало не маленькое удивление, однако она ничего не сказала. Браунсвилл считался одним из самых опасных районов Бруклина, вернее, традиционно считался, потому что, согласно статистике, уровень преступности официально снизился, по всему городу. Так что там уже давно не стреляют днем. Ну, по большей части. Но всё равно этот район не был самым безопасным для прогулок. Они оба вышли из здания полиции и отправились к патрульной машине. В дороге Марш то ли дело поглядывал на своего напарника. Он был человеком, к его старой тусовке не привыкший, и то, что для Марша было нормальным и привычным, у него может вызвать шок. Когда машина остановилась на очередном светофоре, Джефферсон не выдержал. — Что такое? Твои одноклассники уголовники, что ли? — поинтересовался он напряженно. — Нет. Понимаешь ли, у нас в школе была своя компания. Нас было человек пятнадцать, с самого детского садика и до выпускного класса. Мы все хорошо знали друг друга и знали, чего можно ожидать. — Я понимаю, своя тесная компания, — кивнул Лерой. Машина снова поехала. — Да, именно, — ухватился за эту мысль Марш. — И ты — человек со стороны, не в курсе вообще всех проблем и их характеров. А у Твика и Крейга характеры очень специфичные. Как бы ты их не пристрелил ненароком, а то нехорошо получится. — Они гомики, что ли? — фыркнул напарник насмешливо. — И не только, — покачал головой Стен. Лерой подавился своей же шуткой. — Дело не только в том, что они геи и любят друг друга. У них еще есть и сверхспособности, — осторожно продолжил он. Джефферсон замолчал ненадолго, обдумывая информацию, а Стен наблюдал за ним краем глаза, отслеживая, как тот отреагирует. — Я не буду в них стрелять, если ты не будешь, — наконец заявил тот. — Мало ли как могут люди измениться за столько времени. Марш не сдержал облегченного вздоха. — Я думаю, всё пройдет спокойно. Мне только нужно передать приглашение. Адрес, по которому жили Такеры, оказался ветклиникой-зоомагазином с названием «Грызуны Такеров». Милый, довольно большой светлый дом, с приятной, сдержанной в цветах вывеской. Дом был окружен несколькими ухоженными зелеными деревьями и кустами, с аккуратной лужайкой. И высоким забором с несколькими предупреждающими табличками. И если табличка «Дом находится под частной охраной» была еще нормальной, то таблички «Не советую шуметь» и «Ведется отстрел нарушителей территории» были очень в стиле Крейга и не нравились Стену как патрульному. Лерой тоже обратил на них внимание и нахмурился. Стен толкнул калитку в воротах и шагнул внутрь. Пройдя несколько метров по ухоженной дорожке, он вошел в здание и оказался в раю для любителей хомячков. Небольшое помещение магазина и одновременно приемного покоя было заставлено вольерами с хомяками, крысами и морскими свинками, а стены завешаны всякими плакатами по разведению и уходу за ними, а так же просто красивыми рисунками, некоторые были даже откровенно детскими. Прилавок с кассой в дальней части помещения был заставлен кормами и средствами по уходу. Пока они рассматривали окружающее, из подсобного помещения вылетел парень, в котором Марш без труда узнал Твика. Он остался совершенно таким же, каким и был в школе, только вытянулся немного в росте. — Здравствуйте, чем я могу помочь, — затараторил он, но увидел гостей и сразу узнал старого одноклассника. Его реакция была молниеносной и предсказуемой. Он выхватил из-под прилавка дробовик и нацелил в лицо Стена. Лерой тут же попытался выхватить пистолет, но Стен его остановил движением руки. — О Господи, какой стресс, — взвопил Твик, — Марш, ты здесь зачем? — Твик, успокойся, — попросил Стен. Тот продолжал держать дробовик. Из подсобки выскочил еще один человек. Хотя Стен и ожидал увидеть здесь Крейга, он не сразу узнал его. Он был в простой темной футболке и джинсах и без своей вечной шапки. И он достаточно сильно изменился, ощутимо похорошел лицом, став с возрастом очень красивым парнем, который наверняка не оставляет равнодушным своей красотой ни одну девушку от шестнадцати до восьмидесяти. — МакКормик здесь? — деловито спросил он, мельком оглядывая Лероя. — Нет, — коротко ответил Стен. Твик взвизгнул еще раз и начал вполголоса причитать что-то о том, что не выдержит этого стресса и что он не хочет умирать. Крейг переключил на него свое внимание, и лицо его, до этого напряженное и равнодушное, смягчилось каким-то особенным образом. Он отобрал у своего мужа дробовик, сделав это как-то особенно легко, и нежно погладил по голове, успокаивая. Твик перестал причитать и визжать. — Я поговорю с Маршем, а ты иди, присмотри за новорожденными джунгариками. Хорошо, сладкий? — Да, я сделаю, милый, — откликнулся Твик и унесся куда-то вглубь магазина. Такер вышел из-за прилавка, обогнул его и оперся задницей о него. Вперился в Марша своим недружелюбным взглядом. Стену как-то разом вспомнилось, что они большую часть школы враждовали, и они оба были предводителями враждующих группировок. И даже если и Марш был не пальцем деланный, Такер был всё равно сильнее его. Вон как глаза его светятся голубым, нехорошо так светятся. — Чего тебе надо, Марш, — глухо спросил он. — Вы десять лет не виделись, — не выдержал Лерой, — Хоть поздоровались бы. — Еще бы столько и не виделись бы, — парировал Крейг. Стенли молча протянул ему два пригласительных, на него и на Твика. Такер прочитал их и откинул на стойку. — А я уж гадал, когда же им придет в голову идея собраться, — начал он своим невыразительным тоном, начиная тянуть гласные, что делало тон его речи несколько издевательским. — Девять дней, сорок дней, полгода после выпуска, год, пять лет. И вот, решились. Десять лет прошло. Чья это была светлая идея? Картмана? МакКормика? — Венди, — коротко бросил Стен. — Так ты придешь? — Я не знаю. Не хочу вас всех видеть, — отрезал Крейг. — Если Твик захочет — мы придем. — Простите, — вмешался Лерой, — а можно увидеть ваше разрешение на оружие? Такер посмотрел на него долгим тяжелым взглядом. Стен со своего места видел, как светлели его голубые глаза. Будь Стен таким же, как много лет назад, только лишь одноклассником и недругом, ему бы пришлось бы уже спасаться от смертельного взгляда Крейга. Но он также был представителем власти, а мозгов у Крейга еще хватало, чтобы не нарываться так откровенно. — Дробовик, который стоит за кассой, — уточнил патрульный. — Я понял, — ответил Такер, и в его голосе проскользнуло отчетливое раздражение. — Не тупой. Он зашел за прилавок, к полкам, стоящим позади кассы и заставленными толстыми папками с документами. Чуть потянувшись, он достал с верхней полки толстую зеленую папку, легко вытащил ее и положил перед Лероем. — Пожалуйста, — без эмоциональным голосом просил он. — Разрешения на все двадцать единиц огнестрельного оружия и на три холодного. А так же, если вам интересно, там есть копии договоров с Федеральным Бюро Расследований и с Центральным Разведывательным Управлением. Мы там являемся внештатными сотрудниками. А вот это уже было для Стена неожиданностью. Он не думал, что Крейг будет сотрудничать с правительством, не думал, что это будет ему интересно. Видимо, он всё-таки изменился со временем. -И в какой же области вы на них внештатно работаете? — продолжил допрос Лерой. Это было понятно — зоомагазин и хомячки мало вязались с образом любителя оружия. — Мы снайперская пара. Твик стреляет, а я у него наводчик, — не меняя интонации, продолжил Такер. — Предупреждая ваш следующий вопрос — всё это оружие не для меня, а для Твика. Это часть его терапии. Крейг скосил на своего бывшего одноклассника взгляд, а тот смотрел на разрешения. — У Твика есть проблемы, — нехотя начал объяснять он, и голос его чуточку потеплел. — В детстве ему давали бесконтрольно аналептики и транквилизаторы, что в сочетании с огромными дозами кофе дали свой результат. Я настоял на том, что все успокоительные препараты ему перестали давать, а стрельба из оружия позволяла ему чувствовать себя лучше. Он находится в стадии ремиссии только потому, что он стреляет. Понятно? Джефферсон глянул на своего напарника, а Марш больше занят был содержимым папки. — Да, спасибо за разъяснения, — вежливо улыбнулся Лерой. — Мы пойдем. — Слушай, не в курсе, где можно найти Крота? — вспомнил Стен. — Нет, — коротко ответил Крейг. — А Гэрри Гаррисона? В ответ Крейг только показал средний палец. Стен автоматически показал ему в ответ такой же. У Лероя на лице появилось сложное выражение недоумения. Выйдя из зоомагазина, он не выдержал и выдал сложную фразу, в точности описывающую его эмоции. Стен только хмыкнул, направляясь к машине. — Он ни на каплю не изменился, — ответил он. — Как был отмороженным мудаком, так им и остался. — То есть вот это его поведение — это нормально? — уточнил напарник. — Да, вполне. — А кто такой МакКормик? — спросил Лерой чуть позже, когда они объезжали район. — Твик его сильно боится. — Еще один одноклассник, мой хороший друг, — коротко ответил Стен. Лерой хмыкнул, видимо, представив себе, какой это может быть тип по сравнению с Крейгом. Стену очень хотелось сунуть ему утреннюю газету под нос, чтобы дать убедиться в том, что МакКормик еще хуже и страшнее, чем можно вообще вообразить. Но сдержался, он был многим обязан Кенни, чтобы так подло его подводить и выдавать его тайну. До конца дня Стен просто отрабатывал часы патруля, не занимаясь пригласительными. Он так считал, что не к спеху. Друзьям своим он легко отдаст пригласительные, а вот Крот со своим парнем и Гэрри нужно будет просто найти. Когда он вернулся домой и не обнаружил своей жены, Стен немного удивился. Обычно Венди заканчивала раньше него, и то, что она так сильно на работе задержалась, было немного тревожно. Но он сильно не волновался. Такая женщина, как Венди, которая в детстве еще была связана с иранскими террористами, избила Картмана из-за идеологических противоречий и была с пацанами наравне в супергеройской франшизе. И всё же, когда она вернулась домой, переступила порог, сняла туфли и распустила волосы, Стен испытал неявственное облегчение. И невольно залюбовался собственной женой. Он любил ее с младших классов, и с годами это чувство не ослабело. И сейчас, расслабленная и домашняя, вселяла в него несформированное чувство милоты и уюта. Разоблачившись, женщина с негромким стоном повалилась лицом в диван. Стен присел рядом, погладил ее по спине и начал легко разминать плечи. Венди выдохнула с благодарностью. За много лет Стен уже успел хорошо ее изучить и выучить, что и когда ей нужно. Вот такой массаж, например, нужен ей после морально тяжелого рабочего дня. — Случилось что-то на работе? — осторожно поинтересовался он. Конечно, с самого начала, они договорились, что не будут давать работе влиять на их личную жизнь. Но если было что-то важное, Венди всегда с ним делилась. Она встала с дивана и повернулась к нему лицом. — Не то чтобы случилось что-то крупное, — проговорила она, — Крупными делами другие занимаются, — она вздернула брови, намекая на супергероев. — Просто до меня дошли некоторые слухи в среде людей, наделенных сверхспособностями. — Какие именно слухи? — Что нанимают людей для выполнения некой противозаконной работы. Мне даже посмели намекнуть, что я могла бы принять такое предложение. Какая наглость! Мне, правовому защитнику, такое предлагать! Такое было действительно нагло. Дождавшись, пока вспышка негодования уляжется, Стен осторожно спросил: — А это может быть связано… — С Профессором Хаосом? — подхватила женщина. — Я тоже в первую очередь о нем подумала, он в свое время так же делал, но тогда он проводил всё легально и открыто, и к тому же, я не стала бы его трогать, ну, ты знаешь, из-за Мистериона. Вот именно по этой причине всё это время никто и не трогал этого суперзлодея, так как за его спиной, неофициально, конечно же, стоял один из самых сильных супергероев. Немыслимо и совершенно неприемлемо, но Стен еще в школьные годы хорошо усвоил, что не бывает абсолютно хороших и абсолютно плохих. Тот же самый Хаос, который без шлема был самым безобидным существом на свете, и тот же самый Енот, который в свое время водил дела с Ктулху. Немного отдохнув, пара направилась на кухню, чтобы спокойно поужинать. Но, видимо, Венди всё еще волновала предстоящая годовщина свадьбы, которая совпадет с годовщиной выпуска и поминками. — Что там с приглашениями? — поинтересовалась она за порцией китайской лапши. Стен обстоятельно рассказал ей, кому уже отправил приглашения и кому только собирается. — То есть из всех наших бывших одноклассников и своих друзей ты первым пригласил своего давнего соперника и его мужа? — поинтересовалась она нехорошим тоном, каким она иногда разговаривала на работе. — А как же насчет тех, с кем дружил тогда ближе всего? — А с чего бы им не приходить? — удивился Стен. — Они же мои лучшие друзья. — Вот поэтому ты должен был пригласить их в первую очередь, потому что они твои друзья, — она встала, достала из сумочки толстую визитницу, пролистала ее и достала одну из визиток. Протянула ее мужу. — Пообещай, что ты завтра с утра обязательно передашь приглашения. На визитке, оформленной в сдержанных темных зелено-коричневых тонах, значилось «Брофловски и сын. Адвокатское агентство.» — Я знаю, что Кайл вместе с отцом открыли свою контору, — заявил мужчина. — А ты знал, что Джеральд отошел сейчас от дел и вместе с женой сейчас больше появляется на курортах, чем на работе? А ты знаешь, что Эрик там же бывает, несмотря на то, что у него свой крупный бизнес? — Хорошо, я отправлюсь к ним завтра же, — недовольно огрызнулся Стенли. — А как насчет Кеннета? — не унималась Венди. — У меня есть его номер телефона, я позвоню ему прямо сейчас, — мужчина раздраженно достал телефон и набрал нужный номер. Однако, несмотря на его ожидания, номер телефона оказался заблокированным. — Только недавно же работал. — «Недавно» это когда? — Да вот, месяц назад, когда провожали на пенсию моего бывшего начальника! — воскликнул Стен. — Я точно помню, Кен тогда был на этой вечеринке. — Стивенсона, что ли? — уточнила Венди. — Милый, это было семь лет назад. Да, Кеннет там был, но ушел очень быстро, ему то ли кто-то позвонил, то ли еще из-за чего-то. Так что не обольщайся, что общался с ним недавно. Так что будь любезен, найди его и вручи приглашения лично. Я хочу, чтобы господин МакКормик был на моей вечеринке, — отрезала она, возвращаясь к ужину. Стен только пожал плечами. Найти нужного человека в большом городе для него не представляло трудностей, особенно если он знал про него всё. Ну или практически всё. Тем же вечером он подключился через свой компьютер к общему полицейскому серверу. Он попробовал найти бывшего одноклассника через поиск, но, к его большому удивлению, в базе не оказалось нужного человека. Кеннет Стюарт МакКормик не водил машину, не пользовался банковской карточкой и не имел номера социального страхования. Казалось, такого человека в принципе не существовало. Он мог, конечно, уехать в другой город, но это было маловероятно, ведь супергерой в фиолетовом плаще и в глубоком капюшоне практически каждую ночь появлялся на улицах города. Были и другие, косвенные признаки того, что он был в этом городе. Те же самые неиссякающие слухи, один другого невероятнее. Те же самые люди были, для кого Мистерион был фигурой тяжелой и неудобной, чьи планы регулярно им подрывались. Это была и организованная преступность, которая была живучей и неистребимой, как тараканы, и неисчислимые религиозные сообщества, регулярно от него страдающие, и самопровозглашенные суперзлодеи, которые уходили опозоренные и униженные. Это были и трупы, которые Марш видел самолично. Откровенная падаль, принявшая самые жестокие и изуверские виды смерти — вроде того, что с них снималась вся кожа, и они так оставались умирать. Марш верил, что всё это сделал Мистерион, понимал умом, но связать всё это со своим старым лучшим другом он морально не мог. Но всё это доказывало, что за прошедшие годы Кен плотно и сильно увяз в Нью-Йорке и никуда деться отсюда не мог. Подумав немного, он так попробовал поискать таким образом Баттерса, предполагая, что раз Кенни и Баттерс встречаются, то и живут вместе. Баттерс нашелся, но на его личное дело был наложен гриф секретности. В голове Стен всё еще видел его как забитого, зашуганного мелвина, поэтому был удивлен, зачем кому-либо засекречивать его. Такой же гриф лежал на личном деле Карен МакКормик, что было так же удивительно, но вполне объяснимо. Это могли сделать по просьбе самого Кенни, чтобы обезопасить ее. Таким образом, его адреса дома или работы, — где бы он сейчас не работал, — он достать не смог. Такер не знал, где обитает Кенни, Твик — тем более, он его просто боялся. Больше его, по сути своей, из бывших одноклассников, никто знать не мог, потому что больше особо он не с кем не общался. Значит, кроме всего, ему нужно было завтра узнать о нем у Кайла и Картмана, еще один повод зайти к ним на работу. На следующий день у него был выходной. Он позволил себе поспать подольше, прежде чем подняться и начать собираться. Он встал вместе с женой, которая собиралась на работу, не особо торопясь, и одновременно работал телевизор, где на новостном канале показывали репортаж откуда-то из Средней Азии. Пески, террористы и бравые солдаты в американской форме и спасенные заложники. Пока Стен одевался в гражданское, успели показать, как приземлялся возле американской базы вертолет, и оттуда выуживали счастливо спасенную семью, мужчину, женщину и двух маленьких детей. Вслед за ними из вертолета выпрыгнул еще один мужчина, скорее всего, их спаситель, только вот одет он был совсем не по-военному. Снимали издали, но совершенно отчетливо были видны светлая футболка с нарисованным черепом, темные штаны, поясная сумка и тяжелые ботинки. Его попытались остановить военные, но мужчина, не сбавляя шага, издевательским жестом приставил ладонь к голове, отдавая честь, а другую, положив сверху на светлую голову, по типу фуражки — от пустой головы честь не отдают. А потом и вовсе он зашагал в сторону палаток. Смотря этот репортаж, Марш подумал, что если сейчас не получится найти Кенни, то он возьмет ночное дежурство и отправится в районы погаже, чтобы определенно нарваться на неприятности. Адвокатское агентство «Брофловски и сын» находилось на Уолл-Стрит, в самом сердце делового центра Нью-Йорка. Прежде чем войти, Стенли осмотрелся, больше скорее о привычке, вбитой в него годы назад. Офис его супер-лучшего друга располагался в одном из многоэтажных небоскребов, достаточно высоко, чтобы увидеть город с высоты, но не слишком высоко. Еврейская жадность ли или нежелание привлекать излишнее к себе внимание, а возможно, по обеим причинам. Однако в офисе был сделан ремонт, и все эти столы и диваны из темного дерева создавали довольно уютную обстановку и стоили наверняка огромных денег. В углах застывшими фигурами темнели растения в огромных кадках. Освещение было приглушенным, создавая то ли интимный доверительный полумрак, то ли отдающую страхом атмосферу классических фильмов ужасов. Этим же подтверждался и стальной блеск в глазах секретарши, которая отказывалась пускать без предварительной записи. Строгие правила насчет клиентов и посетителей подкреплялись должной оплатой, при которой даже значок полицейского никак не помог. Закрытый клуб, только для своих или по хорошей рекомендации, который умел решать проблемы и хранить секреты. Марш промаялся таким образом полчаса и уже подумывал, чтобы использовать сверхспособности, как в глубине офиса мелькнула знакомая долговязая фигура. — Брофловски, — позвал Стен. Фигура остановилась и приблизилась. Ею ожидаемо оказался повзрослевший и заматеревший Кайл Брофловски. — Стен, какими судьбами, — воскликнул он, подходя ближе и совершенно неожиданно обняв и крепко стиснув под ребрами бывшего одноклассника. Секретарша, которая уже привстала, чтобы пожаловаться на него, села обратно, и в ее глазах стальной блеск сменился вполне человеческим любопытством. -Да вот, перетереть за жизнь надо, — протянул полицейский, рассматривая друга. За годы, прошедшие со школы, он изменился, но ненамного, облагородился, что ли, то ли за счет дорого костюма со свитером-безрукавкой, то ли за счет короткой аккуратной стрижки. Спокойным, что ли, выглядел и по-деловому собранным. — Тогда пойдем ко мне, — Кайл потянул его за собой. Стен совершенно машинально заметил его аккуратно обработанные ногти и мягкие ладони, а так же узкий ободок обручального кольца. За дверью одного из кабинетов обнаружился неплохой офис с окном от пола до потолка, сразу за большим столом владельца кабинета. А вот в противоположном конце кабинета обнаружился Эрик Картман собственной ширококостной персоной, вольготно расположившийся на диванчике с планшетом на коленях и стаканом виски в руке. — Эрик, смотри, кто пришел, — радостно воскликнул он. Толстяк нехорошо ухмыльнулся. — Я заметил, — а вот он никак не изменился, даже, кажется, выражение лица осталось таким же, как будто вчера последний раз виделись. Под его взглядом Стенли никак не смутился, он привык к такому обращению с его стороны. Он встал к нему спиной и передал два приглашения, коротко объяснив суть дела. Кайл непривычным цепким взглядом быстро просмотрел приглашения, одновременно притягивая к себе обед в контейнере. Он уже выглядел остывшим. Скорее всего, его притащил сюда Картман и, заметив по камерам внутреннего наблюдения, что он пришел сюда, налил себе выпить и остался смотреть. И даже пальцем не пошевелил, чтобы пустить Стена, наоборот даже, он наверняка с удовольствием смотрел, как тот унижается. Эрик Картман ни капли не изменился. — Здравствуй, Стенли. Ну как жизнь твоя, как работа? — на его лице ясно было видно насмешку и брезгливость. — Нормально всё, — ответил Марш, — Патрулирую улицы, предотвращаю преступления. У меня всё хорошо и нормально. — А как поживает твой муж Вендел? — насмешливо поинтересовался он. Пару лет назад Венди и Кайл сцепились из-за одного дела, что-то насчет правовых полномочий одного из пойманных героев в маске. Стен помнил, как она рассказывала, что сцепилась с Картманом. В конце концов, выиграла Венди, после чего Эрик стал называть ее исключительно в мужском роде. Из-за того, что для девушки у нее слишком большие яйца. Картман имеет свой собственный бизнес по продаже продуктов и диетического питания, довольно большой. Непонятно, каким образом он был замешан в правовых делах, но зная самого Картмана, можно было не удивляться. Он был замешан во всём более или менее важном. Повисла неловкая пауза. Марш стоял посередине кабинета и чувствовал себя не в своей тарелке. Ему явно было не место в этом дорогом и важном месте. — Чего тебе надо, Марш? — прямо спросил Картман, и Стену пришлось развернуться к нему лицом, поймав на себе его тяжелый недобрый взгляд. — Тебе что-то нужно от меня, говори сразу, что надо и что ты мне будешь должен взамен. — Эй, полегче, — со своего места пробормотал Кайл, кушая. — Стен наш лучший друг, и какие расчеты могут быть между друзьями. — Стен был нашим другом десять лет назад, когда вместе откапывали людей в Колорадо, — огрызнулся Эрик, не смотря на своего мужа, — но не сейчас. Посторонним людям нужно знать цену информации, чтобы не использовать ее во вред. — Мне нужен МакКормик, — выдавил из себя Стен, чувствуя, что лицо его пылает. Картман за прошедшие годы всё-таки изменился, причем не в лучшую сторону, он стал еще большим говном и мудаком, если такое возможно. Картман саркастично ухмыльнулся. — Какой МакКормик тебе нужен? У нас их много, и каждый из них настолько хитровыебанный, что и не подобраться, — Стенли молчал, потому что он знал, что заткнуть Картмана невозможно. — Может тебе тот нужен, что раньше был с другой кличкой, — продолжил он, — пока замуж не вышел, и который зазнался сильно, потому что давно головой в унитазе не был. Или тебе та нужна, что возглавляет тайное сообщество готов и прочих любителей смерти, и не разогнанные только потому что. Или тебе нужен сам любитель порнушки и ночного паркура? — Последний, — мрачно ответил Марш. — Я попытался его найти через поисковую систему полиции и никаких результатов не нашел. — Правильно, — кивнул Эрик, — Зачем ему свою жопу подставлять, давая каждому отбросу, вроде тебя, себя найти? — Да прекрати ты, урод, — снова донеслось со стороны Кайла. Урод не послушался. — А что, так я сразу? — Картман с какой-то особенной злостью огрызнулся. — Это Марш тут особо умный выискался, решил тут, что ему никто и ничто не нужно, кроме своей вонючей задрипанной должности вшивого постового. Это Марш тут за всё это время не поинтересовался даже, как его лучший друг поживает. Есть ли у него крыша над головой и не жрет ли он крыс, как раньше. — Могу предположить, что с ним всё хорошо, — пробормотал Стен. — Не жрет, — кивнул Картман, отвечая на свой же вопрос. — Но ты, сука паршивая, мог хотя бы поинтересоваться. Он жопу рвет, прикрывая тебя по ночам, защищая от всяких разных преступников. — Что мне сделать, чтобы ты дал мне информацию, где его можно найти, — проговорил Стен, не показывая эмоции. Он привык скрывать свои чувства, потому что люди с улицы, преступники — они как пираньи, раздерут на части. Картман такой же, только калибром побольше, зубастая такая акула. — Ничего, — оскалился Картман, — Я хочу посмотреть на твой хладный труп, когда он тебя убьет, — он встал и подошел к столу, где Кайл спокойно доедал свой обед. Черканул пару строк на отрывном листочке и протянул Маршу. — Ты знаешь, что он умеет убивать тихо и безболезненно? Только пальцами поведет, и ты просто засыпаешь, и никогда больше не просыпаешься. Стен не знал о его такой способности, но верил, что такая у него есть. И если Картман знал его адрес наизусть, то он регулярно с ним связывался и имел наверняка какие-то общие дела. Интересно, кому что от кого нужно будет, или это долгосрочное сотрудничество? Быстрый взгляд на Кайла — он сделал вид, что ничего не происходит. Значит, он всё знал и тоже работает совместно с Кенни. — Будь осторожнее, — не выдержал рыжий, — Ты можешь не знать, но Кенни сейчас считается большой шишкой. Глубоководной рыбой. Так что… — Кайл смутился и пошел красными пятнами по лицу. — Я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Стену только и оставалось, что кивнуть, забрать адрес и отметить, что он в приличном районе, где-то в Мидтауне. Выйдя из офиса Брофловски, он помаялся, глядя на адрес. Он мог поднять через него владельцев, но вряд ли МакКормик упустит эту возможность выйти на него. Владельцы наверняка кто-то посторонний или вообще записана на Ассоциацию Супергероев. Оставалось только заявиться туда самостоятельно и попробовать застать на месте. Данный адрес оказался обыкновенным домом, ничем среди прочих не отличающихся. Это было не похоже на место, где обитает большая шишка. Но по опыту работы, Стен знал, что первое впечатление не всегда верное. Он глубоко вздохнул и толкнул прозрачные двери. Сразу за дверьми был крохотный предбанник с пропускным пунктом. Простое оформление, больше функциональности, чем понтов, да и смахивало неуловимо больше на пропускной пункт завода. — Простите, молодой человек, вы к кому? — поинтересовалась девица за конторкой. Довольно простая и невзрачная на вид. Не во вкусе Кенни — он всегда предпочитал более ярких, что ли, девушек. — Мне бы с мистером МакКормиком поговорить, — проговорил он. — А по какому поводу? — тут же спросила она. Значит, Кенни обитает здесь, и секретарша знает, что он тут. Осталось только пробиться через нее. Марш достал значок и показал ей. — Мне нужно с ним поговорить. За конторкой произошло движение, появилась еще одна девушка, постарше, и нагнулась за конторку. В маленькое окошечко был виден ее шикарный бюст, и Стен взглядом зацепился за него. Вот это больше похоже на Кена. — Проходите, мистер Марш, — позвала женщина, и створки входа раскрылись, пропуская его. На той стороне его ожидала высокая, красивая блондинка с аккуратно уложенными волосами, в красивом брючном костюме и с планшетом в руках. Стенли машинально отметил, что ногти у нее коротко обрезанные, но ухоженные, а на руке обручальное кольцо. — Мы вас ждали. — Простите, что? Женщина очаровательно улыбнулась и пошла в сторону лифта. — Меня зовут Грейс, и я личный секретарь и помощник господина МакКормика. Он дал мне много инструкций относительно разных ситуаций, в том числе как поступить, когда вы наконец решитесь прийти к нему. — Вы знаете, что мы учились вместе? — Да, — кивнула она, — Так же знаю, что вы женаты на Венди, в девичестве Тестабургер, работаете в полиции, и у вас есть сверхспособности. А также то, что вы в школе близко дружили. Подошел лифт, и они вместе зашли в него. — У вас тоже… есть? — поинтересовался Стен. — Телекинез, — просто ответила она, как будто и не удивившись его вопросу. — А что вы еще делаете для него? — Таскаю его трупы, когда он приходит сюда умирать, словив ночью на улицах города пулю или нож, — ответила она, не поведя бровью. Кен нашел себе секретаршу не только с красивой внешностью, но и со стальными нервами. — Если вы хотите узнать, сплю ли я с ним, то отвечу, что нет. Он счастливо замужем, я счастливо жената. Еще вопросы? Вопросов у Стена не осталось, он только вздернул брови, поражаясь тому, насколько образ жизни Кенни отличался от его жизни. Когда они вышли из лифта, секретарь подвела его к одной из дверей без всяких обозначений. — Не стучите и не шумите, — попросила она, — Он только лег спать. — Поздно пришел? — Скорее, рано, — Грейс еще раз улыбнулась и ушла прочь. Стен оглянулся на нее, будто ища поддержки, и аккуратно, тихо вошел внутрь. Личный кабинет МакКормика разительным образом отличался кабинета того же самого Марша или Брофловски. Простые стены, простая мебель, простой дрыхнущий Кенни на неразложенном диване. Он лежал на подушке и не шевелился, был накрыт простым пледом, и первое, что бросилось ему в глаза, что он был одет так же, как парень из утреннего репортажа. Светлая майка с черепом, темные брюки. Обойдя диван, он посмотрел на подошву его ботинок. Где-то остался желтый, почти выгоревший на солнце песок, насыпанный частично на пол. Тут нужно было быть полным идиотом, чтобы не совместить одно с другим. Когда он поднял глаза, то Кенни уже не спал и смотрел на него совершенно спокойным и не сонным взглядом. — Стен, ты пришел, — проговорил Кенни, поднялся и неожиданно и порывисто обнял его. Хватка его была очень крепкой, а от его тела остро пахло потом и тяжело — кровью. Придушенный, Стен засипел, и только тогда Кенни его отпустил. — Я очень рад, — произнес парень. — Слушай, я на пару минут отлучусь, мне отлить надо, — он встал с постели и шагнул вглубь кабинета, к неприметной двери. Стен пока уселся на стул напротив его стола и еще раз огляделся. Это место было больше похоже на кабинет простого офисного рабочего, минимум личных вещей, только на столе была фотография его с девушкой и парнем, отдаленно похожими на Баттерса и Карен. Через несколько минут Кенни вернулся обратно, как-то разом посвежевшим, уже в приличной, почти строгой рубашке, уже не пахнущий смертью, и даже с тонкой горьковатой ноткой хорошей туалетной воды. Он был похож на человека, который мог производить впечатление. Он уселся на место хозяина кабинета и уставился на Стена. Несколько минут прошли в напряженном молчании, Стен не знал, с чего начать. Кенни, судя по всему, вежливо давал возможность заговорить первыми. Наконец, Стен прокашлялся и начал. — Как погода в Иране в это время года? — начал Марш разговор о погоде. — Очень жарко. Даже воздух, кажется, плавится от жары, — ответил Кенни и легонько, краем губ, улыбнулся. — Ты узнал меня в выпуске новостей? — Нет, я догадался по песку несколько минут назад. Улыбка Кенни поблекла и воцарилась еще более неловкая и тягостная тишина. Стен воспользовался этим моментом, чтобы получше рассмотреть своего старого друга. За прошедшие годы Кенни, каким он помнил его со школы, изменился и, кажется, в лучшую сторону. Ощутимо возмужал, заматерел, лицо окончательно перестало быть лицом ребенка и стало ощутимо лицом мужчины. Стен помнил, что в школьные времена Кенни был злым и много матерился, был резким и агрессивным, а сейчас, как в контрасте, он был расслабленным и спокойным. У него было много силы: и моральной, и магической — это чувствовалось, как движение теплого воздуха, как духота в предпасмурный день. А еще у него была хорошая одежда и хорошая, качественная обувь, которая не продается в магазинах, сделанная под заказ, под его особые требования. Наверняка этими же ботинками были не единожды биты преступники на улицах города. Не стоило забывать ни на секунду, что перед ним сидит живая легенда этого города, сам Мистерион. Разглядывая его, Марш одновременно перебирал в голове множество вопросов, которые его интересовали. Некоторые важные вещи в вопросы складываться не хотели, но их нужно было спросить. Но такого незнакомого Кенни Стен не знал, и не знал он, как отреагирует на вопросы. — Как ты там оказался? — решил он начать с простого. — Я работаю на правительство, иногда, — пожал плечами Кен, не находя в этом ничего особенного. — Разовые миссии, в основном по спасению заложников или ценных агентов, реже — по сбору секретной информации. Им со мной неудобно работать, — усмехнулся он. — Они не знают моей настоящей личности и им, собственно, нечем меня удержать при себе, угрозой жизни тоже не пригрозить. Они даже лица моего не могут запомнить, даже если я и появляюсь без маски. — То есть первоначально они вышли на тебя, как на героя? — осторожно предположил Стен. — Именно. Я им знатно в свое время помешал, — на его лице появилась светлая, ностальгическая улыбка. — А что ты делаешь здесь? — Работаю, периодически, а в основном мне здесь обеспечивают алиби. — Ты занимаешься чем-то незаконным? — тут же откликнулся Марш. — Нет, не занимаюсь, — так же быстро ответил Кенни, продолжая улыбаться. — Скрывать свое лицо, верша самосуд и занимаясь нанесением травм — незаконно же. Он явно консультировался у Кайла, как надо говорить, в особенности с полицейскими, которые могут ухватиться за каждое слово. — Так зачем ты здесь, Марш, — продолжил Кеннет. — Ты не интересовался моей персоной десять лет, и сейчас ты пришел явно не затем, чтобы говорить о моей работе. — Да, конечно, — мужчина вытащил из внутреннего кармана приглашения, отделил два и протянул старому другу. Кенни мельком проглядел пригласительные и кинул их на стол. — Так понимаю, это инициатива Венди, — заметил парень, не сводя взгляда с друга. — Это как раз в ее стиле — совместить приятное с полезным и заставить прийти на годовщину свадьбы весь класс, всех старых приятелей, что разбросало по всей стране. Но ты не только для этого пришел. Пригласительные ты мог бы передать через Кайла или еще как-нибудь. Зачем ты здесь? Только не говори, что соскучился, — продолжил Кеннет жестко. — В таком случае, ты бы не испытывал сейчас страха и вины. — Ты и эмоции чувствовать умеешь, — пробормотал Стен. — Да всё на твоем лице написано, — просто объяснил он. — Полицейскому нельзя иметь такое честное лицо. — Я хотел, — замаялся Стен, — хотел задать несколько вопросов. Насчет смысла жизни, самой жизни и прочего. Мне столько лет, а я еще не разобрался в этом. Он хотел еще что-то сказать, но быстро заметил, что взгляд МакКормика становится каким-то расфокусированным и невидящим. В первую секунду он испугался еще больше, он подумал, что это из-за его вопросов, но это было не так. — Тебе сейчас лучше будет отправиться на работу, твоя помощь нужна будет на усилении, — проговорил Кенни. На усиление — это значит, чрезвычайное происшествие. Это значит, мобилизация всего личного состава отделения и всех тех полицейских, кто есть поблизости, находящихся на выходном или в отпуске. — Зачем это? Что-то случилось? — встревоженно спросил Стен. Кеннет сфокусировал на нем взор и посмотрел на него каким-то непривычным взглядом. В этих ясных, его светлых, как бездонное небо, глазах были видны решимость и несгибаемая воля, а так же обещание вознести по заслугам всем негодяям. Это был взгляд Мистериона. Этот парнишка, что всю школу молчал практически да пропадал невесть куда, окончательно вырос, хотя и не перестал выглядеть до неприличия молодо. Марш, у которого уже первые седые волосы начали пробиваться, выглядел и того хуже, даром что одногодки. И он никогда не помнил у своего друга такого взгляда. Это был взгляд взрослого человека, почти старика, прожившего очень долгую жизнь и повидавшего всякого дерьма. Марш верил этому. И одновременно в его взгляде проскальзывало нечто, что было явно не из этого мира, что-то потустороннее и жаркое, как будто бы из ада, и опаляющее подлинной яркой страстью. Такое, что способно опалить навечно с первой же секунды. Стенли верил и в это, такое было похоже на того Кенни, что он знал давным-давно. И в то же время всё это казалось пугающе незнакомым. Стен понял, в эту самую минуту, что совсем не знает своего давнего друга. — Я мог бы назвать двадцать три причины и еще сорок две, но ты, пожалуй, не поймешь, да и времени нет совсем, — непонятно заявил МакКормик и встал с места. Достал телефон, набрал номер и сказал совсем непонятно. — Зайди ко мне сейчас. Буквально сразу же в кабинет вошла Грейс. Планшета у нее в руках не было. — Проводи Стена до выхода, — коротко приказал Кенни, — Ему пора уходить. Не дожидаясь ответа, он, под изумленным взглядом Марша, телепортировал прочь с неяркой сиреневой вспышкой, огнем, скользнувшим по всему его телу. Грейс аккуратно, но непреклонно взяла его под локоть и вывела прочь из кабинета и потащила к выходу. — Мистер МакКормик делает серьезную работу, — произнесла женщина, опережая вопрос Стена. — Особенно, если так внезапно и неожиданно срывается с места. Эта работа, как вы знаете, связана со спасением многих жизней. Так что, если хотите помочь — делайте то, что он говорит. — Да как ты со мной говоришь? — возмутился Стен. — Я никаким образом не хотела вас оскорбить, я только лишь хотела напомнить вам, что и вам пора действовать, — ловко вывернулась она, проводив Стена до пропускного пункта. Оставив его там, она вернулась обратно в здание. Марш сначала не понял вообще, что случилось. Кенни откуда-то получил информацию, довольно большой объем, и сразу же свинтил куда-то, ясно дав понять лучшему другу, что потребуется помощь полиции. И тогда цифры, что он назвал, это, скорее всего, точное количество людей, гражданских, которые могут пострадать. Стен чертыхнулся и поднял руку, подзывая такси. Через десять минут он был уже в собственном участке. Еще пару минут пришлось подождать, пока освободится начальник отдела, чтобы поговорить. Чарльз Мэнсон был человеком жестким, но справедливым и недолюбливал, когда его сравнивали с тезками — певцом или преступником. Ему можно было доверять, но Стен всё еще сомневался в том, сможет ли он уговорить его помочь. Когда начальник освободился, Марш быстро вошел в его кабинет и притворил за собой дверь. — Чего тебя надо, Марш? Сегодня вроде бы твой выходной, — поинтересовался он, не вынимая изо рта сигарету. — Я знаю, сэр, — Стен помаялся, — У меня есть информация, что в городе собирается террористический акт или преступление с массовыми жертвами. Чарли сделал удивленное лицо и убрал изо рта сигарету. — Ты же супер, да? Но у тебя же вроде другая спецификация, — удивился начальник. — Ты же не работаешь с предсказаниями. — У меня есть надежный источник, — заявил Стен. Пару минут Чарли пристально смотрел на своего подчиненного. Такие заявления шуточками не были, и если Мэнсон сейчас примет его прогноз на веру и будет действовать согласно инструкциям — отзовет сотрудников на рабочие места, бросит их на подмогу и на поддержку супергероям, которые явятся на место трагедии — то станет героем. А если сочтет издевательством или заведомо ложной информацией и не станет действовать, а трагедия случится — то он уже выставит в себя в дурном свете. Информация Марша давала возможность Мэнсону выставить себя хорошим парнем, но если, конечно, она была верной. В ином случае, он бы сам себя выставил дураком. — Будем считать, что я тебе поверил, — подвел итог Чарли. — Ты знаешь место и время? Пришла очередь Стена отмалчиваться. Этого он не знал. Но мог предположить, у кого он мог узнать. — Я могу позвонить? — робко поинтересовался он. Чарли только махнул рукой и закурил новую сигарету. Стен набрал номер Эрика Картмана и долгие полминуты слушал гудки. — Чего надо, хиппи, — недовольно бросил тот. На заднем фоне шумело, поэтому Стен предположил, что он чем-то занят. — Мне нужно знать, где и когда я могу встретить сегодня нашего общего лучшего друга. — Ты же вроде к нему ушел. — Да, но ему пришлось уйти. Я хотел бы помочь ему с подкреплением, — как бы извиняясь, пробормотал Стен. — Я вот смотрю на тебя и диву даюсь, — делано изумился Картман, — вроде бы в школе ты был нормальным парнем, хотя и нытиком. А сейчас и вовсе тряпкой заделался. Чего тебе стоило у него самого спросить, чтобы нас сейчас не отвлекать своими соплями. — Жиртрест, хватит тут говном меня обливать, адрес говори, — вздохнул Стен. — Хотя ты всегда таким был, — продолжил тот, — Тряпкой и размазней, всегда под каблуком своего мужа… — Картман! — повысил голос Марш. Мэнсон удивленно на него взглянул. В ответ Эрик назвал станцию метро в Мидвуде. — В зависимости от того, как его обнаружат, пройдет от получаса до часа, а через два часа всё будет кончено, — заявил он и отключился. Начальник полиции выслушал информацию, не отрывая взгляда от Марша. — Ты знаком с Эриком Картманом? — уточнил он. — Этот парень же большая шишка. — Мы учились с ним в одном классе, — пробормотал Стен. — Может, потом мы это обсудим? Чарли кивнул и взялся за телефон. Через десять минут они вышли из кабинета, в общий зал, где была уже объявлена общая тревога, и направились к машинам. Чарли не стал брать оружие помощнее пистолета, потому что сегодня у него не будет возможности им воспользоваться. Оружие посерьезнее было у Стена, он носил его с собой всегда. Еще через десять минут они были у нужной станции метро. Едва выйдя из машины, Стенли огляделся, подмечая возможных террористов в толпе. В кармане он привычно нащупал гвоздь-сотку и начал крутить его в руках. Была такая у него привычка, когда он нервничал по независящим от него причинам. Все спешили по своим делам, никто не выделялся и не выглядел подозрительно. Начали подъезжать другие машины с полицейскими. Мэнсон несколькими короткими матерными фразами заставил ребят организованно начать оцепление и спустился в метро. Полицейские резво задвигались и стали спускаться вниз, в метро. Их было много, Чарли собрал всё отделение, и самое большое количество людей внушало некий трепет перед случившимся. Прежде чем пойти за ними, Стен глянул на крыши домов, надеясь разглядеть там знакомую фигуру или просто хоть кого-нибудь. Но крыши были безлюдны. На станции Чарли коротко переговорил с местным постом полиции, и почти сразу же сработало общее оповещение. Про террористов не было ни слова, зато говорили про санобработку и расплодившихся мышей. Вызванные полицейские начали вежливо, непреклонно выводить на поверхность людей. Не все гражданские захотели уходить, некоторым плевать было на мышей, но приказ для полицейских был четкий — людей, которые могли попасть под перекрестный огонь, на станции остаться не должно. Сирена продолжала вопить, а эвакуация продолжалась, слишком неспешно, по мнению Стена. Напряжение нарастало, его можно было потрогать в воздухе руками, и Стен не выдержал. Не дождавшись, пока выведут всех, он достал из кофра за спиной гвоздомет, в несколько отработанных движений собрал его и привел в рабочее положение. Инструмент, который в его руках был опаснее даже гранатомета, оттягивал руки, хотя весил на самом деле немного. Стен немного опустил его и пошел вперед, к месту остановки вагона метро. Его никто не стал останавливать или приказывать заняться чем-то другим, по одной простой причине — террористы не были уровнем местной полиции, с ними могли справиться только супергерои. Когда платформу покинул последний человек, стихла сирена, и наступившая тишина показалась оглушительной, каждый звук отдавался эхом от стен и казался очень громким. Из рации на его плече доносились переговоры на полицейской частоте, слышался знакомый голос шефа и несколько удивленный — полицейского из местного пункта. А еще он слышал его доклад, что один из поездов так и не дошел до этой станции. Скорее всего, злоумышленники силой заставили остановить его, не доезжая до станции, и готовы были либо убивать заложников, либо объявить об этом и потребовать выкуп или чего они там хотели. Но эти ребята не учли в своем плане вездесущего Мистериона и Инструмента в виде его подмоги. Стену пришло на ум, что ситуация сложилась как раньше, почти. Тогда, когда они только играли в супергероев. Но детские игры давно закончились, и началась серьезная взрослая жизнь. И приключения тоже начались серьезные и страшные. Но об этом можно было не задумываться и работать как раньше. В глубине тоннеля что-то негромко хлопнуло, и почти сразу же послышался звук ломания чего-то железного. Марш мгновенно развернулся в сторону звука, но включать фонарик не стал, чтобы не демаскировать себя. Всё равно слабый луч фонарика ему бы мало помог. Стен мог бы вообще не смотреть: после ярко освещенной платформы темнота в туннеле казалась непроницаемой. И в этой темноте явно кто-то был. Были слышны глухие звуки, как будто били по чему-то живому. Готовый стрелять, Марш застыл на месте, скованный жутким, животным страхом. Там, в темноте, в неизвестности, был кто-то — или что-то — неизвестное и явно опасное. Марш тут же вспомнил, откуда он родом и какая неибучая чертовщина происходила в том городе много лет назад, собственно, до того момента, когда город был разрушен. В свете тех событий, Марш был уверен в том, что вся хуета эта сейчас в этом городе и именно в этом тоннеле, готовая добраться до Марша после стольких лет и сожрать заживо, оторвать голову и обглодать косточки, отправиться прямиком в ад. Туда, куда, в конце концов, так боялся попасть Стенли. Ему в одно мгновение стало как-то трудно дышать, как будто эта темнота забивалась ему в нос и в глотку, руки разом стали тяжелыми и потными, затряслись так, как будто сейчас уронит гвоздомет. Маршу захотелось закричать, заорать во всё горло, то ли пугая прячущееся в темноте, то ли сообщая о своей готовности сдаться. Холодным, отточенным и аналитическим умом, закаленным за годы в полиции и за всю остальную жизнь в Южном Парке он понимал, что зло, таящееся в туннеле, имело вполне человеческую природу, и вполне понятную угрозу, но паника и подступивший ужас никогда не бывают рациональными. Там, в глубине, раздался чей-то крик, искаженный эхом до нечеловеческого вопля, и Стен машинально выстрелил, на звук только, и крик оборвался. Почти сразу же кто-то закричал снова, кто-то хриплым голосом приказал что-то, и Стен снова выстрелил, вцепившись в ручку гвоздомета, как свое последнее спасение. Он всё стрелял и стрелял, как одержимый, до тех пор, пока не закончились, собственно, гвозди, и всё продолжал, всё время вхолостую ударяя затвором. Вынырнувшая из темноты закутанная в плащ фигура вытянула руки, Стен снова заорал, но фигура подняла голову, и из-под капюшона Марш увидел знакомое лицо Мистериона. Ноги его подогнулись, и Стен начал падать. Герой одним движением вывернул из его рук гвоздомет, которым он еще продолжал стрелять, чуть присел, и Стенли каким-то образом оказался висящим на его плече кверху задницей. Попридержав его рукой в толстой перчатке, Мистерион рванул вперед, так, что плащ его стегнул по воздуху. Бежали они недолго, несколько минут, но Стен и не думал, что умудрился зайти так далеко в тоннель. Добежав до платформы, герой легко на нее запрыгнул и аккуратно положил Стена на холодный пол, попридержав его голову рукой и отстегнув громоздкий корф. Марш просто лежал на холодном полу и наслаждался его холодом. — Террористы, захватившие поезд и собиравшиеся убить гражданских, обезврежены, — хрипло отчитался Мистерион подошедшему Чарли. — Они хоть живы? — скептически бросил тот. — Некоторые мертвы, остальные остались в неудобном и постыдном положении, — хмыкнул герой. — Им бы помочь. Со своего места Стен видел, как Мистерион, не прощаясь, отошел к краю платформы, и прыгнул оттуда спиной в темноту, и исчез в неяркой сиреневой вспышке. — Эй, Марш, ты в порядке? Ты не ранен? — шеф навис над ним, закрывая свет с потолка. — Всё в порядке, я только полежу немного, и всё, — слабо пробормотал Стен, закрывая глаза. Вот так работает Мистерион — «мертвы и некоторые опозорены» — интересно, это как? Хотя нет, он не хочет знать, что именно сделал его лучший друг с теми преступниками. Эти парни должны были убить людей, Кенни даже точное число назвал ему, и он за это их немного покалечил. Даже с закрытыми глазами и лежа на спине, Марш услышал и почувствовал спиной, как на станцию метро начали спускаться люди. Их голоса и их шаги. Сквозь полуприкрытые веки он увидел, как над ним склонился кто-то в форме парамедика, что-то спросил, но Стен ощущал всё как в тумане или как во сне, в одном из своих страшных кошмаров. Почти сразу же после этого в плечо его укололи, видимо, ввели что-то шприцом, потому что пелена перед его глазами спала, и он снова почувствовал в своём теле бодрость. Поднявшись, он кивком головы поблагодарил врача, что вкатил ему антишоковый комплекс и огляделся вокруг. На платформе снова было много людей, но сейчас это были не штатские, а полицейские в форме, что выводили потерпевших из захваченного поезда, много людей в форме врачей неотложной помощи, что носили пострадавших террористов. Мелькало несколько представительных мужчин в строгих дорогих костюмах, явно из спецслужб. Пусть ребята занимаются своими делами, у него не было ни времени, ни настроения общаться с ними. Он четко помнил голос Кенни, когда тот нес его по тоннелю, что тот будет его ждать на набережной Грейвсенда через пять часов. Интересно, что будет там? Еще одно задание по спасению гражданских? Еще одной такой свистопляски он не выдержит, да он сдохнет скорее, чем снова сегодня этим займется. Уйти свободно ему ожидаемо не дали. Мэнсон перехватил его у самого выхода и отвез в участок, где заставил писать рапорт. Помучившись пару часов с ручкой и бумагой, Стен изобразил случившееся более или менее приемлемо, с точки зрения закона. Он не дурак был, не стал докладывать о визите в обитель Кенни на Мидтауне, он написал, что был в городе, когда у него на пути появился супергерой и предупредил о готовящемся террористическом акте. Как у сотрудника полиции, у Марша был только один выход, как поступить, он так и сделал: приложил все усилия, чтобы подвести подкрепление и помочь супергерою. После его по этому рапорту еще столько же времени допрашивали ребята из отдела борьбы со внутренним терроризмом. Так сейчас красиво называли людей, которые ловили «незаконно» действующих супергероев, и на Мистериона индивидуально они имели зуб размером со статую Свободы. Припомнили ему всё: и жену-юриста, и близкое знакомство с владельцем целой адвокатской конторы Брофловски, и даже Южный Парк вспомнили, где он был за супергероя. Но вменять ему ничего серьезного так и не смогли. МакКормик как в воду глядел, говоря про время. Марш только через пять часов после того, как были обезврежены террористы, смог добраться до нужной набережной на окраине Бруклина. По случаю вечереющего летнего дня, когда дневная жара уже спадала, на набережной обнаружилось много людей, гуляющих парочек и групп. Но не так уж много, чтобы не протолкнуться — район был специфический, не настолько опасный, как Восточный Нью-Йорк, но достаточно криминальный. Стен точно помнил, что Кен назвал это место, но его самого нигде не было видно. Озираясь, он увидел его фигуру, облокотившуюся об парапет над водой. Он был готов поклясться, что минуту назад его тут не было. Почувствовав невыразимое облегчение, Стен направился к нему. Этот парень практически не отличался от других людей, прогуливающихся по набережной в этот час. Простая футболка, несколько тонких цепочек и фенечек на запястьях и тонкая цепочка на шее, убегающая под футболку, чуть, может быть, теплые, чем по погоде длинные темные штаны и развевающаяся легкая куртка, повязанная на талии. Тяжелые ботинки, которые он видел на нем днем. Обычный, чуть может быть рэперский вид, но Марш за всю жизнь в Нью-Йорке и более тем в Южном Парке повидал людей и поэкзотичнее внешностью. Легко обмануться такой его простой внешностью и забыть, что на самом деле мог этот парень. Стен теперь не забывал. — Прости, что так пришлось прервать наш разговор, — когда Марш подошел к нему, Кенни развернулся к нему лицом, как будто чувствовал, что он пришел. — Но ты понимаешь, обстоятельства были чрезвычайные. — Да, конечно, — согласился Стен, расслабляясь. Кен позвал его сюда говорить, а не драть очередным уродам задницы. Драки не будет, и это уже хорошо. — Выглядишь лучше, чем в метро, — заметил Кеннет. — Тебя не слишком мурыжили допросами? Стен только махнул рукой, мол, не в первый и не последний раз. Подошел ближе и тоже посмотрел за парапет. Вода внизу бликовала заходящим солнцем, ловя то голубые оттенки неба, то розовые — заходящего солнца. Это было красиво. Они помолчали еще немного, но сейчас в этом не было тягостной неловкости, когда Кенни сидел перед ним и глядел, как на откровенного лоха. — Ты хороший парень, Стен, — произнес тот, как будто их и не прерывали, — Это было в тебе всегда и навсегда и останется. Это часть твоей натуры, которая даже со смертью не перестанет быть частью тебя, — просто сказал он, и Марш дернулся, как будто его ударили. Всё то, о чем он думал годами, что мучило его днями и преследовало в кошмарах, о всём об этом Кен сейчас говорил так просто. — Но ты боишься до умопомрачения и до мокрых штанов. Ты боишься, — Кеннет кинул на быстрый, пробирающий до дрожи проницательный взгляд, как будто просканировал насквозь, — даже не смерти, а того, что ждет тебя позже. — Я и без тебя знаю, что попаду в ад, — невесело буркнул Стен. — Ты попадешь в ад, потому что страх отравляет тебя и превращает в нервного идиота, боящегося собственной тени, — отрезал Кенни. — Но как ты, — начал было Стен, но сам себя перебил, — Нет, не это я хотел спросить. Что нужно сделать, чтобы не попасть в ад? Я знаю, есть возможность попасть в хорошее место, — взмолился он. — Пожалуйста, ты же можешь! — Здесь нет какой-либо волшебной кнопки, — МакКормик развернулся к нему лицом, — или однократного выбора. Ты все эти годы выбирал бояться, теперь нужно будет думать по-другому. А следовательно, изменить свое поведение, и всю свою жизнь. — Сложно, — оценил Стен. — А я тебе не в бейсбол сыграть предлагаю, — отрезал Кен. — Ты еще хочешь попасть в рай? — Да, хочу. — Тогда тебе нужно понять… Их разговор прервали. Со стороны к ним подошло человек пятнадцать, юношей и девушек, с одинаково подобранными кверху длинными волосами и неярко светящейся татуировкой на левом виске. Они выглядели до неприличия молодыми и опасными, как мелкие пираньи, готовые за минуту разодрать в клочья. Стен знал банду, к которой они принадлежали, Кенни, похоже, плевать на них было, он даже головы не повернул. — Здравствуйте, уважаемые, — с наглой улыбочкой начал один из них, видимо, главный в этой стайке. — Видимо, вы тут неместные, вас тут раньше не видели. — И что с этого? — спросил Стен. — С не местных взимается недобровольная плата, — хихикнула одна девица позади главаря. — Бабки, телефоны — ценности гоните, короче, — продолжил главарь. — И тогда живыми уйдете. — Мы заняты, не видно, что ли, — подал голос Кеннет. — Ушли, быстро, — практически приказал он. И что-то такое трудно осязаемое, но страшное появилось, что стоять рядом совсем некомфортно стало. Стен бы на месте этих малолетних тварей ушел бы сам от такой страшной твари, как Кенни. — Только посмотрите на этого наглеца, — расхохотался главарь и достал большой нож. — Сейчас мы тебя… Слушать, что с ним собираются сделать, Кенни не стал, ему, наверно, это неинтересно. Ему, скорее всего, едва ли не каждую ночь угрожали, и не такая мелюзга, как этот. Не дав ему даже закончить угрозы, Кен молниеносно перехватил его ладонь с ножом и выкрутил руку против большого пальца, заставляя выбросить нож, и, дожав захват, сломал кости запястья и лучевые кости предплечья. — Да ты чего, охерел, мудак, — вскинулась девица, когда главарь уставился на свою повисшую плетью руку. МакКормик не стал даже к ней притрагиваться. Сам же Стен при таком раскладе попытался бы договориться или попросту уйти от такой банды, потому что силы уж слишком не равны. Но Кенни просто обвел толпу взглядом, и, видимо, вложил какую-то силу в этот взгляд, потому что эта толпа отморозков тут же, без вскрика и видимой причины, повалилась на землю. — Пойдем отсюда, что ли, — предложил МакКормик, хладнокровно переступая через ближайшее тело. Марш — как пригляделся — еще дышащее. Не дурак же Кен убивать, так еще и в присутствии представителя закона, пусть даже и простого патрульного и старого друга. Они вместе прошли дальше по набережной и набрели на какую-то беседку, густо увитую какими-то растениями. — Ты хороший парень, Марш, — продолжил МакКормик, — и я хочу тебе помочь. Я говорить буду, а ты поправляй, если что, лады? — Стен кивнул, а Кенни согнулся и оперся ладонями на собственные ноги. — Ты до усрачки и трясучки боишься ада, боишься туда попасть после смерти и поджариваться на тамошних сковородках, так? Я попробую тебе помочь, но вся основная работа должна быть проделана тобой. — Что-то незаконное? — быстро спросил Стен. — Мне лично ничего не нужно, — легко проговорил Кенни. — Тебе придется работать над собой. Над своим образом мыслить, над суждениями, над людьми и поступками. Ты должен будешь всегда, при любых обстоятельствах, видеть в людях только хорошее, делать и желать им только хорошее, — Стен кивнул. — Не только обычным гражданским, обычным людям и потерпевшим, но и преступникам, даже самым мерзким и закоренелым уродам. — Но бывают такие, что и слова приятного не заслуживают, — возразил Марш. — Все заслуживают доброго отношения, — отрезал Кенни. — Не тебе их судить и оценивать, кто плохой и кто хороший. — А кто оценивает, ты, что ли. — Не я, но я пил с ними, и не раз, с одним джин и вино, а с другим — только амброзию, — с нажимом произнес МакКормик. — Если попросил моей помощи, то не спорь, хорошо? Просто делай, как я тебе говорю. Стенли потер переносицу привычным жестом. Он не понимал, как так хорошо относится, допустим, к убийце или насильнику. — Я постараюсь, — заявил он. — Хорошо, — кивнул Кенни. Еще неплохо бы тебе узнать о правиле трех отрицаний. — Что за правило? — Никогда ничего не делать, не говорить и даже не думать за других, пока тебя не попросят этого сделать. Часто бывает так, что срываются за навязчивость, излишнее участие и наносную доброту в жизнь человека там, где он сам справляется. — Это как? — Тебя Шейла обзывала придурком в детстве? Тебе это нравилось? Мать Кайла лезла к нему, войну вон однажды развязала, к чему это привело? Слушай, у меня идея есть, — парень полез в поясную сумку и достал оттуда телефон. — Я тебе дам один адресок, наведайся туда и скажи, что от меня. Марш достал телефон, на который с неизвестного номера пришел адрес. Это был адрес в Бруклине, в достаточно хорошем районе на побережье Верхнего Залива, в Парке Сансет. — Кто там живет? Какой-то идейный деятель? Или какая-то секта? — Главный штаб мормонов в Нью-Йорке. Его возглавляет Гэрри Гаррисон, ты должен его помнить, он некоторое время учился в нашей школе. — Мормоны? — не поверил Стен. — Так просто? Это же просто тупо! — Мормоны, — подтвердил Кенни с довольной улыбкой. — Я не умею речей вдохновляющих говорить или мотивировать тебя на что-то. Они — могут. Сходи, поговори, послушай. Считай это вроде группы поддержки завязавших алкоголиков. Никто силой тебя не будет тащить. — Я схожу, — с сомнением произнес Марш, — но я не буду становиться мормоном, ни в коем случае. — Делай, как хочешь, — великодушно разрешил Кеннет. — Кстати, моя сестра там стала часто ошиваться. Увидишь ее, тоже дай приглашение. Она будет рада. — Потрясающе, — сам себе прокомментировал Марш. — Отдохни денек, наберись сил и просто поговори с Гэрри, — посоветовал Кенни, откидываясь на спинку лавочки и широко расставив ноги. — Он мужик хороший, нормальный, без особых закидонов. Вы найдете общий язык. Насколько Стенли помнил Гэрри, тот действительно был нормальным парнем, который вроде бы и был чокнутым и слишком добреньким, и вроде бы и послать при случае мог. Вряд ли, конечно, он таким и остался, но поговорить всё-таки стоило. Как будто дожидаясь окончания их разговора, к их беседке подошел парень. Молодой на вид, в аккуратном костюме, с модно выбритыми висками, на одном из которых была уже знакомая татуировка. Выглядел он как начинающий адвокат, но во взгляде было уж слишком много самоуверенности и деловитости, что ли. — Простите, пожалуйста, — начал он, — Мистер, примите, пожалуйста, наши извинения. Эти молодые люди совсем не понимают, к кому лезть не стоит. Кеннет пристально посмотрел на парня, даже не подумав поменять положения. Тот под его пристальным и откровенно недоброжелательным взглядом заметно стушевался, но не испугался. — Они хоть живы остались? — осторожно поинтересовался парень. — Живы, крепко спят только, а борзый самый отделался сломанным запястьем. У вас сегодня удачный день, — хмыкнул Кенни. — Убирайтесь с глаз долой и этих отбросов прихватите. Парень молча поклонился неглубоко и тут же быстро ушел. Кен даже смотреть в его след не стал. Марш прикинул и понял, что в другой бы день парень сломанным запястьем не отделался бы, всю эту банду Мистерион разгромил бы просто принципиально. Это было жутко. — Ты сходишь туда? — поинтересовался Кен. — Просто ради хотя бы интереса. — Хорошо, схожу, — только и смог выдавить из себя Стен.***
— И вы пошли к мормонам, — заявила Вендом. — А куда мне было деваться? — пожал плечами Марш. — Мне было плохо, хоть вешайся. У меня не было другого выхода, — повторил он еще раз. — Вы могли доложить в вышестоящие инстанции, — предложил Олсен. — Мог бы, но легче мне бы от этого не стало, — разумно возразил Марш. — Дослушайте, чем всё закончилось.