***
— Я тебе ещё утром позвоню! Да, давай… — Лаврецкая наконец положила трубку, падая спиной на мягкую кровать. Друзья обсудили всё, или почти всё, и разошлись по домам. Ольга позвонила минут через двадцать после того как Даша заперла дверь и с весьма счастливым видом сообщила, что она уже дома. Когда Лаврецкая со свойственным ей любопытством поинтересовалась, чего это Жукова такая счастливая, Ольга пообещала рассказать позже. Даша предположила, что это связано так или иначе с Крузенштерном, по-другому никак. Девушка повернулась на другой бок и устало зевнула. Вроде и не так уж поздно, всего восемь вечера, но она всё ещё не могла отойти от этого ужасного, приторно-сладкого крема. Она не то что понятия не имела, что туда подсыпали, она даже не могла представить. Возможно, это какой-то определённый вид наркотических средств… но тогда получается, что Руслан владеет этой наркотой? Надо же, начали копать и искать убийцу, а нашли вдобавок ещё и наркодилера… Хотя Русланчик вовсе не был похож на зависимого человека. Вёл он себя слишком спокойно и выглядел слишком прилично. Но может же быть такое, чтобы наркодилер не употреблял? Лаврецкая услышала как открывается дверь и вынырнула на секунду из своих мыслей. На пороге комнаты застыл Стасик с кружкой в руке. — Ты чего не спишь, Стасик? — поинтересовалась Лаврецкая, поворачиваясь обратно. Стало прохладно, скорее всего, Смирнин снова открыл форточку. — Да я уже выспался, будь здоров, теперь наверное всю ночь не усну… — пробубнил в ответ Стас, приземляясь в кресло и уставившись на девушку. — Ну что, сестрёнка, рассказывай! Что за кофейня? — Какая такая кофейня? — Даша решила включить дурочку. В конце концов, Стасу это знать совсем не обязательно. Он ведь уже взрослый, будет против очередного расследования. Тем более, если узнает про Руслана. — Такая, о которой вы говорили на кухне! — но Стас, кажется, отставать не собирался. Он решил добиться информации любой ценой. — Ах, это… так это Ольга и Игорь посоветовали, куда можно сходить нам с Петькой на выходных. Отличное место, Ольга была в восторге. — на ходу придумывала Лаврецкая, вспоминая, что на днях у них с Петей действительно ожидается первый их праздник. — Вот оно что… ну и как же называется эта кофейня? Может быть, мы с Никой туда заглянем. — Смирнин, кажется, поверил. Даше удалось усыпить его бдительность. Это была её личная маленькая победа. — А… — но из головы, как назло, вылетели все названия знакомых кафе. — Как же… чёрт, забыла! Придётся снова спрашивать у Ольги… — Не стоит утруждаться, я сам всё выясню! — Стас внезапно вскочил и схватил телефон с тумбы. Лаврецкая мысленно хлопнула себя по лбу — неужели она не могла придумать что-нибудь пооригинальнее? — Стасик, она, наверное, уже спит… — но оказалось поздно, Смирнин уже набрал номер. Гудки шли недолго. — Да, Дашка? — послышалось в трубке. — Ольга, это Стас. Как там называется эта кофейня? — сказать, что Жукова была в ступоре, это не сказать ничего. — Так Даша тебе рассказала? А… что ж, она называется «Взбитые сливки». Но зачем это тебе? — Лаврецкая понаблюдала за мимикой Стаса и поняла, что Ольга проболталась. Впрочем, конечно, откуда же ей знать? — Да так, может, на днях мы с Никой туда заглянем. Спасибо, спокойной ночи! — Жукова хотела ещё что-то сказать, но Стас бросил трубку. — Ладно, сестричка, я пошёл. Почитаю что-нибудь, авось и усну… — Да-да, иди… — услышав хлопок двери, Даша уже схватила телефон, но внезапно поняла, что звонить третий раз как-то неприлично. Вот же чёртова кофейня! Если Стас заявится туда, да ещё и с Никой, он будет просто в шоке! Додумалась же она ляпнуть, что Ольга и Игорь посоветовали туда сходить! Нет, это точно конец… Но сделать с этим что-то нужно было, и решила она начать прямо с завтрашнего утра. Лаврецкая устала и безумно хотела спать.***
— Представляешь, она Стасу сказала! Кажется, он собирается туда с Никой. Ольга вела беседы с Крузенштерном по телефону, с головой нырнув под одеяло, чтобы не простудиться под открытым окном. На коленях у неё лежала книга, а второй рукой Жукова держала фонарик. — Но зачем? Если это бордель, то там заказывают проституток, а никак не ходят влюблёнными парами! — кажется, Игорь вовсе не стыдился произносить перед девушкой такие слова. Впрочем, Жукова сама иногда заявляла такое, что у парня глаза лезли на лоб. Она не станет молчать, если что-то не нравится, никогда не промолчит. Уж лучше закатит скандал, не будет разговаривать три недели, но не промолчит. Никогда. — Мог бы заменить слово «проституток» на более мягкий синоним. Допустим, девушка лёгкого поведения. Звучит куда лучше. — Ольга почувствовала, что он улыбнулся. Она чувствует все его эмоции, всегда чувствовала, когда ему плохо или нужна помощь, когда он улыбается или счастлив. Такая незримая связь. — Но ты прав, в этом нет никакого смысла. Хотя сунуться туда ещё раз не помешало бы, возможно, мы нашли бы ещё что-нибудь… — Если ты сунешься туда одна, или с Дашкой — поверь мне, толку не будет. Чтобы ещё что-нибудь нарыть, нужно действовать по обстоятельствам. — Так я и буду! — но Крузенштерн стоял на своём. — Что ты будешь? — Действовать по обстоятельствам… — и хотя Жукова сама не до конца понимала, что нужно сделать в таком случае, всё равно пыталась дать ему отпор. Не так просто это оказалось. — Оль, в этом случае это означает: «Заказать мальчика». Не думаю, что тебе это нужно, тебе напомнить твой возраст? Тебе пятнадцать! — Мне шестнадцать, придурок! — Крузенштерн часто подкалывал её насчёт возраста, поскольку сам был старше. Когда ей исполнялось шестнадцать, ему уже было столько. С разницей в несколько месяцев они частенько стебались друг над другом. — И ты снова прав. А ты вообще откуда знаешь, чем занимаются в борделях? Если сейчас ты снова начнёшь шутить про возраст, я брошу трубку! — Ой, какие мы агрессивные… Оль, ты чего сегодня кидаешься-то на меня? У тебя что-то случилось? — Ничего у меня не случилось. Просто ты так говоришь, как будто я маленькая девочка и ничего в этой жизни не понимаю… — ему даже на секунду показалось, что она вот-вот заплачет. — А я понимаю, между прочим, ещё побольше некоторых! — Я не считаю, что ты ничего не понимаешь, Оль, ты же сама знаешь, что я прав. Ты ничего не сможешь там сделать. И Дашка не сможет, и я не смогу, и Петька… всё, что мы можем, это рыть на поверхности. И я знаю, что ты у меня понимаешь больше, чем вообще многие взрослые люди в этой жизни… — Правда? Ты действительно так считаешь? — Ольга улыбнулась, он ощутил это с прокатившимися по крепкой спине мурашками. Ничто на этом свете не могло сравниться с этим ощущением, наверное, он даже смог бы поклясться, что это так. — Конечно, Оль! Но, зная твой взрывной характер, следует почаще тебе об этом напоминать… — Крузенштерн, ты чего добиваешься? — засмеялась девушка и вдруг замолкла. Игорь сразу подумал, что к ней зашла бабушка, поэтому тоже ничего не говорил. Пару минут длилось молчание, а затем он услышал хриплое: — Не знаю, что случилось, но это очень странно. Я… я не понимаю, кажется, дома кто-то есть! — она говорила так тихо, почти шептала, ему тяжело было расслышать её рваные реплики. Но она была в ужасе, это чувствовалось сразу по её хрипам. — Бабушка…? — предположил Крузенштерн, хоть и понимал, что это было весьма глупо. Ольга наверняка же не стала бы пугаться собственной бабушки. Естественной реакцией на эту реплику стал раздражённый восклик: — Нет конечно, её нет дома, я же говорила, она уехала в гости к Татьяне Рудиной! Ты меня совсем не слушаешь! — Оль, я тебя… — Тихо! — Жукова не дала ему договорить и снова замолкла на какое-то время. Сквозь искажение телефонной трубки он слышал её напряжённое частое дыхание. Он прислушался и услышал странные посторонние звуки. Внезапно девушка вскрикнула. — Ольга, что там? Что случилось?! — сказать, что он перепугался, это ничего не сказать. Девчонка дома одна и внезапно начинаются какие-то звуки. Да он бы сам тысячу раз проклял свой нелепый страх! — Кто-то в квартире, на кухне или… я не знаю, Игорь, мне страшно! Я слышала какой-то звук, оно что-то уронило! — он услышал её всхлипы. Только этого, пожалуй, он не мог переносить стойко. Все её скандалы он готов был простить, лишь бы не вызвать у неё слёзы. Он не мог смотреть в принципе на женские слёзы, тем более если источник их — её карие глаза. — Тихо, слышишь? Успокойся… послушай ещё, может, тебе просто кажется? — и хотя он сам не верил своим словам, становилось как-то невыносимо жутко. В городе у неё нет никого из родных, даже бабушка ненадолго в отъезде. Кто сейчас может в случае чего прийти к ней на помощь? Снова наступила тишина, такая же безмолвная, как и предыдущие. Девушка старалась сдержать свои эмоции, но когда в коридоре она услышала тяжёлые шаги, снова начала всхлипывать. — Нет, Игорь, нет! Оно там, оно в коридоре! Я слышала чей-то топот! Что мне делать?! — Подожди, слушай меня, Ольга! Оставь свою панику, пожалуйста, у тебя есть возможность спрятаться где-то, чтобы тебя не нашли сразу? Слышишь меня? — Да, да, я слышу… господи, оно включило воду в ванной! Мне страшно, Круз, я не знаю! — В комнате закрыта дверь? — девушка согласно замычала, снова начиная задыхаться от рыданий. — Прекрасно! Быстро, ныряй в шкаф! Жукова, я не шучу, возьми что-нибудь в руки! — Сейчас, я уже… — девушка выскользнула из кровати и с ужасом заметила странный белый луч света, ползущий по полу коридора. Схватив телефон и утюг, Ольга дрожащими руками открыла двери огромного шкафа и тут же утонула в многочисленной одежде. — Игорь, я в шкафу и в квартире точно кто-то есть! Странный звук, похоже на рассыпающийся песок. Если верить в сказки, можно подумать, что это песочный человек… и я видела свет, будто от фонарика! — Ты взяла что-нибудь? — Между делом Крузенштерн вытащил из ящика стола складной нож. Стремность всей этой ситуации заставляла его тупо сбежать к ней. — Да, но я долго не продержусь… мне страшно, я сейчас… отключусь… — девушка и правда начала тяжело дышать. Больше всего сейчас не нужен был её обморок. — Оль, ты слышишь меня? Спокойно, всё будет хорошо, я сейчас… — Т-с-с… Он здесь…***