***
Внутри Малфой-мэнор было прохладно. В отсутствие солнечных лучей тёмные каменные стены замка безжалостно поглощали скудные остатки тепла изнутри. От холода напольной плитки Гермиона почувствовала облегчение, — израненные ноги ощутимо ныли. Основную долю пространства занимала массивная лестница из чёрного дуба, ведущая на второй этаж замка. Её украшали классические невычурные балясины, немного обшарпанные временем и руками гостей. Справа от лестницы в стене располагался пустующий одинокий камин с небольшим запылившимся пуфом напротив. На стенах можно было увидеть редкие нежилые картины - раньше это были портреты. Очевидно, Малфой-мэнор переживал не лучшие времена. — Не туда идёшь, идиотка, — хмыкнул Драко, когда девушка коснулась первой лестничной балясины. Одёрнув руку и вытерев пыльную ладонь о свою сорочку, Гермиона обернулась на громкий скрип тяжёлой двери. Сглотнув, Гермиона медленно, но чинно подошла к Малфою, стараясь не хромать и не выказывать своего напряжения. Осмелившись одарить его уничижительным взглядом «глаза в глаза», полном презрения, девушка тут же отвернулась и стала неторопливо спускаться вниз. Драко же задумался о том, как действует на его нервы премерзкая грязнокровка. От прожигающего взгляда её карих осуждающих глаз он почувствовал себя неожиданно менее уверенным, что несомненно его разозлило. Каждое движение и соприкосновение ступней с полом причиняло Гермионе страдания. Она всей спиной чувствовала едкий взгляд Малфоя. Она была готова к очередной боли, но ударов не было, как и нетерпеливых толчков. Пожиратель ждал и делал шаги строго в её медленном темпе. Ступив на обжигающе холодный каменный пол подвала, Гермиона огляделась. Висящие вдоль стены тусклые мутные лампы едва освещали помещение, но это не мешало разглядеть металлические решётки небольших камер. Здесь было пугающе пусто и ещё холоднее, чем в холле замка. — Добро пожаловать, Грейнджер. В одной из камер прямо на полу лежал комковатый серый матрас, заполненный соломой и чем-то похожим на мох. Ноги Гермионы уже подкашивались, поэтому мысли о сопротивлении хозяину дома плавно сходили на «нет». Тяжело опустившись на сенник, она почувствовала, как быстро начали отекать и опухать до того исхудалые лодыжки. — Учти — дверь из подвала и главные ворота будут закрыты, — произнёс Малфой, закрывая за девушкой решётку, — попытка сбежать вряд ли обернётся для тебя успехом. Я бы отпустил тебя, Грейнджер, — вне замка тебе всё равно не прожить дольше недели. Пожиратели и егеря вряд ли упустят возможность утвердиться в глазах Тёмного… В этот момент помещение сотряс гул, и в свете фонарей появился испуганный забитый домовой эльф в рваной зеленоватой накидке. Он споткнулся о валявшийся подсвечник и хотел было что-то сказать, однако гневный взгляд Пожирателя заставил его закрыть рот и поспешно ретироваться. — Так вот, Грейнджер. Ты не поверишь, но сейчас я больше всего на свете мечтаю вышвырнуть тебя отсюда. — Гермиона не смотрела на него, но чувствовала, как слизеринец буквально буравит её взглядом. — Но я отдал за тебя целое состояние, Грейнджер! Добровольно отдал, понимаешь?! — Драко с силой ударил кулаком по металлическим прутьям, вызвав громкую вибрацию и заставив Гермиону вздрогнуть и зажмуриться. Вслед за вибрацией послышался свистящий шум и повеяло холодом, а когда девушка осмелилась открыть глаза, — Пожирателя в подвале уже не было.***
Громкий скрип подвальной двери вырвал Гермиону из глубокого усталого сна. Испуганно сев на матрасе и оглядевшись, она потёрла виски задубевшими от холода пальцами. Во рту пересохло и ощутимо хотелось пить. С потолка по каплям стекала скопившаяся, видимо, после дождя влага, образуя в углу небольшую лужицу. Гермиона подумала, что не удивилась бы, увидев на лужице наледь, — настолько было зябло. — Твой завтрак, магла, — пробурчал подошедший к решётной двери низкорослый домовой эльф. Гермиона вздрогнула — это был другой, не тот, которого она видела вчера. Этот казался менее испуганным и явно ворчливее первого. Эльф в грязно-голубой простыне со скрежетом протолкнул небольшую железную тарелку в камеру. Она была наполнена чем-то кашеобразным и весьма сомнительным. На краю тарелки лежала небольшая подгорелая булочка. Гермионе хватило одного взгляда на ёмкость, чтобы понять — есть она сегодня не будет. Желудок скрутило неприятным спазмом, — всё же питание в плену Министерства нельзя было назвать сытным. Грязнокровки получали в день по буханке хлеба на всю группу. Гермиона долгое время не ела вообще — хлеба попросту не хватало. Тем не менее чувство голода не пробуждало у Гермионы желание набрасываться на еду. — Хозяин велел подать, — произнёс эльф, исподлобья рассматривая гриффиндорку. Гермиона кивнула, обнимая голые плечи руками, и тут же вспомнила, как назвал её эльф. — Спасибо за еду. Но я не магл, — гордо произнесла она. — Грязная кровь, — констатировал эльф, покосившись через плечо, словно боясь смотреть в глаза, — грязная кровь — значит магла. — Здорово… — выдохнула девушка. Маглорождённых приравняли к маглам в этом «новом» тёмном мире. — Тебя как зовут? — Хозяин не велел! — низким хрипом огрызнулся эльф и поспешил раствориться в пустоте подвала. «Малфой срывает свои комплексы на домовых,» — промелькнула мысль в голове Гермионы. Опустив ноги на ледяной пол, она попробовала растереть ступни руками, но ладони мало что ощущали — это казалось бессмысленным. Ругнувшись в пустоту, девушка медленно поднялась, явно делая над собой усилие, и подошла к стоящей на каменном полу тарелке. Присев, подняла, осмотрела и понюхала приложенную к каше округлую небольшую булку — пахло чем-то ванильным (может гарь?) и безумно вкусным. Немного подумав, всё же откусила, испытав при этом неподдельное удовольствие — как давно она не ела. Не удержавшись, Гермиона нескромно запихала в рот всю булку и поспешила вернуться на своё слегка нагретое место, — ноги на полу прошибало холодом. Торопливо поджав коленки под тонкое рваное платье, она не сразу заметила, как на матрасе из ниоткуда появилась пара аккуратно связанных черных шерстяных носков. Удивлённо оглядевшись, Гермиона не увидела никого рядом с собой. Поёжилась и уверенно натянула носки на ноги. Через некоторое время стало чуть теплее, и Гермиона прикрыла глаза, опустив голову на поджатые к груди колени. В подвале была тишина. Только ритмично и размеренно капали водянистые капли, и иногда слышались голоса и топот сверху. Гермиона почему-то подумала о том, как себя чувствует бывший сокурсник там, наверху? И дома ли он вообще? Вчера она явно чувствовала его, в общем-то, нескрываемое раздражение ситуацией. Она понимала, чем это вызвано, но не понимала — зачем он выкупил её? Что заставило его это сделать? Одновременно с этим пришла беспокойная мысль — а что Малфой ещё может сделать в дальнейшем? Изощрённо отомстить за тот фингал под глазом на третьем курсе? За школьную дружбу с Поттером? За то, что она — грязнокровка? Но однозначно Гермиона понимала лишь одно — для самовлюблённого избалованного Драко Малфоя её жизнь ни разу не равнялась тем деньгам, что тот за неё отдал. А значит, ничего хорошего ждать от блондина не стоило. Утренняя еда говорила о том, что морить голодом её не собираются, а вот эксперимент с медленным, но верным окоченением имел место быть. Гриффиндорка задумалась, когда посетит её хозяин дома? Что её ждёт? Ведь сейчас ему вряд ли было дело до замерзающей в подвале мерзкой грязнокровки за 5 тысяч галлеонов.***
Малфой появился в подвале вечером, когда уже дрожащая и теряющая от холода сознание девушка безвольно завалилась набок, всё так же крепко прижимая худые голые коленки к себе. Сквозь туманную дымку испуганная Гермиона почувствовала, как её поднимают обратно. В следующее мгновение сильная пощёчина обожгла онемевшую кожу щеки, и девушка широко раскрыла глаза, встретившись взглядом с опустившимся напротив неё слизеринцем. — Не спать, Грейнджер, — призвал её язвительный голос одногруппника, — ты мне нужна живая. Слабо, с ощущением нереальности происходящего, истерически рассмеявшись, Гермиона вдруг поняла, что абсолютно не владеет собой и своим разумом. Малфой нахмурился и небрежно, с силой поднял её на ноги. От этого дыхание резко перехватило, и, что-то бурча и едва удерживая равновесие, гриффиндорка недовольно попыталась наградить белобрысого ответной пощечиной, но её правая рука была грубо схвачена за запястье в тот момент, когда колени уже подкашивались. Поуспокоившись за ночь, Драко уже не испытывал такого омерзения от прикосновения к Гермионе. — Грейнджер, охренела?! Гермиона хотела было ответить, что «да», но в следующее мгновение, замёрзшая и обессиленная, она в бессознательном состоянии начала медленно обмякать на каменный пол подвала. Боли от падения не последовало, — девушка почувствовала, как на удивление сильные руки Малфоя подхватили её, и она оказалась невольно прижатой к его груди. Руки чуть дёрнулись — очевидно, Драко всё же не испытывал удовольствия от такого тесного контакта с ненавистной грязнокровкой, но сбросить её на пол, видимо, не решился. На краю сознания девушка услышала гневное: — Откуда на тебе мои носки?! Сотрясающая вибрация и тошнота. Гермиона поняла — они только что трансгрессировали.