***
Наруто догадывался, что раз сбежал, рано или поздно начнут искать, поэтому дорога в Коноху сразу отпала из его планов, несмотря на то, что в городе много людей, наверняка знающих ответы на его вопросы. Противоположный путь лежал в густой лес, и это показалось Узумаки гораздо лучшим выбором. Блондин ловко и быстро переберался по веткам с помощью прыжков, да так, что и не скажешь о его недавней ломке. Обычно в такой тишине, когда окружает лишь глухой лес и единственный звук — собственное сердцебиение, начинаешь невольно думать о посторонних вещах, а в особенности о прошлом. Картинки случайных событий, обрывки разговоров не дают сконцентрироваться на реальности, поэтому Наруто в миг оступается и падает на землю. Боль он почти не почувствовал, потому что мозг не обращал внимания на эти рефлексы. Перед глазами стоял силуэт из сна. Его черты лица, да даже банальные цвета волос или глаз были неразличимы — это была сплошная черная тень. Всё, что Узумаки четко видел и хорошо помнил — оторванная часть руки. Взгляд сам собой перевелся на собственную конечность, которая теперь казалась еще страннее, будто вовсе не его. Попробовал сжать и разжать пальцы, вновь сжать. Всё словно иллюзия. Светло-бежевая кисть положенно подчинялась хозяину, но блондин вновь и вновь уверял себя в искаженности происходящего. Крики лесных птиц вывели Наруто из задумчивого состояния, и он, наконец, решил оглядеться. Местом его падения оказалась небольшая цветочная опушка с двумя протоптанными тропинками в одну сторону. Узумаки встал и отряхнулся, а затем ноги сами собой повели в лесную даль. Сбиться с маршрута для него сейчас не было проблемой, ведь он даже не знал, куда ведет этот его маршрут. Поддавшись искушению и манящей дороге в неизвестность, блондин пошел по указанному лесом направлению. Спустя пару минут бессмысленной ходьбы, парень понял, что тропа привела его к кладбищу. Оно не было заброшено, но наличие довольно старых могил говорило о давности его здесь нахождения. Какие-то могилы были чистыми и ухоженными. Родственники явно очень любили и уважали умершего, часто приходили, чтобы навестить, поменять цветы или почистить территорию от сухих листьев. Другие могилы выглядели серо, забыто, и от этого становилось действительно печально. А Наруто как никто другой знал, какого это, когда тебя забывают. Одно из надгробий выделялось особенно сильно. Даже издалека оно сияло чистотой и заботой близких, а были они здесь, видимо, совсем недавно: свеча еще наполовину горела, а вокруг красовалось несколько свежесорванных подсолнухов в высоких узорных вазах. «А этот человек был счастливчиком. Его наверняка обожали в семье. Может быть, даже был любимчиком.» — подумал Узумаки, решив поближе рассмотреть такое посмертное убранство. Но прочитав надпись, тело остолбенело. «Здесь похоронен представитель побочной ветви своего клана, герой Четвертой Мировой Войны Шиноби — Хьюга Неджи.» Хьюга Неджи. Теперь сердце блондина заколотилось быстрее, а руки нещадно затряслись. Вновь эти картинки перед глазами, но теперь их словно не остановить. Война. Звуки бьющихся друг о друга кунаев. Всплески крови. Крики о помощи. Рвущаяся плоть и открытые раны. Посреди поля чудище. Десятихвостый. Он метает и давит всё, что видит на пути, а Альянс шиноби ему словно жалкие муравьи. Поэтому он продолжает давить их, поглащать любые техники. Наруто видит всё от первого лица. В поле видения вся безжалостность и бесщадность мира. Узумаки пытается усмирить монстра самостоятельно, как делает это всегда. Не думает о себе, совсем. Но эта его беспечность завлекает одну из Хьюг. Она стоит между монстром и самим блондином, а осколки летят напрямую к их беззащитным телам. Всё. Конец. Нет. Беспечность Узумаки никогда не проходила так легко. Не было всего одной жертвы. Теперь молодую Хьюга защищает он. Герой Войны, чье имя выгравировано на камне. Осколки близко, и его уже ничто не защитит. Открыв глаза, Наруто понял, что не дышал некоторое время, и теперь кашлял от нехватки кислорода. С этого момента в его памяти еще два человека, один из которых погиб, а судьбу второго он так и не мог вспомнить. Блондин попытался напрячь голову и увидеть, что было после убийства Неджи, но вместо этого кромешная тьма опять затмила голову. С Хинатой они никогда не общались близко. Да, доброжелательная и добрая куноичи, всегда поддержит, сделает всё, что в её хрупких силах, но их разговор никогда не заходил дальше типичного приветствия. Были разные причины, но в большинстве случаев этому служил внезапный обморок Хинаты неизвестно от чего. — Может она расскажет мне, что происходит? Сейчас Узумаки больше волновало продолжение. Продолжение того, что случилось после убийства Неджи, и почему воспоминания заканчиваются ровно на этом моменте. Наруто вновь взглянул на свою правую руку. — Связано ли это со странным силуэтом из сна? — спросил он, зная, что мертвецы на кладбище вряд-ли ему ответят.***
Новый визит Цунаде оказался для Орочимару совсем нежданным. Сенджу чуть не выломала дверь, когда Змей не торопился открывать ей, но как только дверь распахнулась, Орочимару со спокойной гостеприимной улыбкой пригласил зайти. — Принцесса Цунаде… Женщина буквально заткнула ему рот, дабы тот выслушал, не моросив голову своими вступлениями. — Наруто сбежал из больницы. Сенджу редко была прямолинейной, поэтому такой резкий переход к делу насторожил Змеиного Саннина. — Что ж, в скором времени он может всё вспомнить и нарушить параллельный процесс восстановления тела и мозговой деятельности. Учёный выглядел как всегда равнодушно, к тому же особенно развязанно, ввиду расслабленных мышц. Возможно, из-за странного напитка в его стакане, а может, это просто его жизнь, посвященная лишь себе и своим извращенным процедурам. — Орочимару, это серьезно! Я знаю, что ты способен как-то предотвратить беду! — воскликнула Цунаде, — Саске решил оставить Наруто, пока тот сам всё не вспомнит. Скажи своему ученику, что… — Ах, Цунаде. Во-первых, Саске-кун не проявляет ко мне ни доли уважения. Но это его решение, так что мне все равно. Во-вторых, я провел небольшие исследования, — Саннин взял со стола стопку бумаг с записями и странными рисунками, — Наруто не слабо помогает в моих опытах, и без него я бы точно не вышел на новый уровень реинкарнирования. — Плевать мне на твои опыты. Просто скажи, что задумал. Ухмылка Орочимару дала понять — он хотел, чтобы его выслушали. Поделиться своими исследованиями было для него своеобразным хвастовством и поводом показать выдающиеся навыки, хоть и понимали его специфику единицы. — Переломный момент в жизни. Наруто должен вспомнить всё ровно до этого момента. С чьей-то помощью или без, думаю, не имеет значения. — И что дальше? — продолжала расспрашивать Цунаде. — Терпение и удача, друг мой. Потому что потом я снова использую Белый Кокон. По лицу Орочимару было невозможно понять, уверен он в будущем действии или нет: оно всегда выражало удовольствие от процесса, от проведения этих невиданных ранее опытов, от того, что он первый сделал так. — Это слишком опасно. Какой в этом смысл? И как мы узнаем, вспомнил ли он этот самый… Переломный момент? — Всё просто, Цунаде. Этот момент представляет собой что-то вроде состояния между жизнью и смертью, причем в это же мгновение человек испытывает множество чувств одновременно, а рядом всё это время находится важный для него человек. — Ты имеешь в виду… — Да, в жизни Наруто это может быть только момент связанный с Учихой Саске. Я прекрасно осведомлен о легендарной битве в Долине Завершения, и предполагаю, что это тот самый «перелом», — Змей снова посмотрел в свои записи, хоть и знал всё написанное там наизусть. — Осталось определить, как много вспомнил Узумаки и не пропустить тот самый момент. Иначе план не сработает. — Правильно мыслишь, Цунаде. Ты сказала, что Саске-куна сейчас нет рядом с ним? — Да, это так, — покачала головой Сенджу. — Ну тогда всё просто, — воодушевился Орочимару, — Он вспомнит всё тогда, когда встретит Саске вновь. А пока что не трогайте Наруто-куна. Пусть осознает всё ранее произошедшее самостоятельно. — Хорошо, — выслушав рассуждения Орочимару, Цунаде вышла из комнаты. Мысли посетил их недавний разговор с Сакурой, когда ученица рассказала о своем плане с командой поиска. Тогда это показалось Сенджу прекрасной идеей, но сейчас она ругала себя за то, что сначала не выслушала Орочимару. — Сакура, не наделай глупостей, — просила Цунаде в пустоту. Услышит ли ученица её внутренний зов или предпочтет свой путь…