Разговор перед бездной

Вдоль дороги со свистом неслись разноцветные машины. Мирра Андреевна стояла на остановке и отрешенно смотрела на стену дождя, мешающей увидеть номер приближающегося автобуса. - "Какой-какой... седьмой, не мой," - автоматически отметила женщина, не замечая толчков от пробирающихся мимо нее замерзших граждан, у кого седьмой был нужным номером. Автобус отъехал, и Мирра Андреевна осталась на остановке одна наедине с промозглым октябрьским дождем. И своей проблемой. Снова нежелательная беременность. С первыми двумя она легко расправилась абортами, но на этот раз гинеколог все перечеркнула - аборт принесет много опасных для жизни последствий. Мирре оставалось лишь одно - родить. - "Что скажет Паша, когда узнает... он люто ненавидит детей... да и на работе... Воропилов и так меня подсиживает, а с этими проблемами..." Сквозь пелену дождя несчастная женщина заметила новый огонек - на этот раз ее автобус, шестой. На секунду Мирре Андреевне показалось, что она входит в транспорт с номером 666. Она моргнула, и зрение вновь пришло в норму. - "Свихнуться можно..." А дома было не лучше. Как только Пашенька узнал о беременности своей любовницы, закатил скандал с театральными изысками. - Ты же говорила, что принимаешь противозачаточные, Мирра! Женщина сидела на красном кожаном диване, опустив голову. - Пашенька, я и принимала... но пойми... - Миррочка, это ты меня пойми! Я молод, и эти пеленки и детские крики мне не нужны! Мне двадцать четыре года, дорогая, я не готов! - Паша трагически мотнул русыми кудрями и изящно опустился в такое же красное кожаное кресло. - Режиссер пророчит мне блестящие роли в Большом театре! А тут... дети визжат, плачут и ужасно пахнут, Мирруля! - Что я могу сделать, Паша?! Аборт грозит мне летальным исходом в мой-то сороковник! - Роди и сплавь куда-нибудь мальца, - любуясь безупречным маникюром, предложил подающий надежды молодой артист. - Павлик, ты что... как же я свою кровиночку... - Тогда я уйду от тебя, Миррочка! Мне не нужны твои деньги! И я начну собираться прямо сейчас! Павлик резко встал с кресла, дернул дверцу шкафчика и принялся кидать на диван свои вещи. - Ухожу! Раз дети тебе важней меня! Возьму только необходимое, за остальным потом приду! Трусы, подтяжки, галстук, крем ночной, крем от морщин... - Пашенька! - Мирра испуганно поднялась с дивана. - Любимый, не уходи! Кому я буду нужна, старая дева, да еще с прицепом... - Нет, любимая, даже в мыслях я не буду ничей холоп и уже не поставлю под выстрел свой упрямый звериный лоб! - Процитировал Пашенька стихотворение какого-то неизвестного поэта. - Выбирай - либо этот паразит, либо я! - Ты, Павлуша, ты! - Со слезами на глазах Мирра Андреевна метнулась к любовнику. - Я рожу и отдам в детдом, клянусь, только останься со мной! - Женщина ласково завела за ухо Паши выбившуюся светлую прядь волос. - Останься... Молодой лицедей задумчиво надул губы и посмотрел в никуда. - Ладно, Миррулечка. Но если ты потом решишь его оставить, - пригрозил он женщине, - я точно уйду!

***

В первый же день после выписки из роддома Паша налетел на новоиспеченную мать с гневным вопросом: - Почему ты не отказалась от него в больнице?! - Павлушик, милый, - лепетала осунувшаяся посеревшая Мирра, - посмотри, какое чудо, губки бантиком, бровки домиком... как кровиночку отдать... - Просто! - Рявкнул актер. - Я предупреждал, и, похоже, пришло время! Ты не сдержала своего обещания, я ухожу! Волчица ты, тебя я презираю! Волчица старая и мерзкая притом! - Паша... - Что "Паша"?! Что "Паша", я спрашиваю?! Нет веры тебе больше! Ухожу! Подающий надежды актер покидал в спортивную сумку свои вещи и, высоко задрав нос, под тихий плач Мирры Андреевны с ребенком на руках победоносно выплыл из богатой квартиры. Бедняжка горевала до самой полуночи. Пила вино на кухне, периодически ходила успокаивать плачущего младенца и каждый раз напряженно всматривалась в его красное лицо. Ближе к часу ночи она оделась, взяла ребенка и направилась к мосту через реку. После трех часов ночи на телефон Павлуши поступил звонок. Сонный актер взял трубку. Голос Мирры обреченно шептал: - Вот и дождался, Паша... нет больше ребеночка нашего, нет, нет, утопила я его, гад ты такой, сука ты! - Закончив криком, женщина разбила телефон об асфальт. Ничего не видя от выступивших слез, Мирра Андреевна бежала в никуда. В какой-то момент она поняла, что лежит на земле, и на миг увидела блестящий бок машины, склонившееся над ней усатое лицо... но тотчас же тьма погасила ее сознание.