Чёрный бархат

      Очень скоро Артуру удалось выпроводить Франциска из квартиры, пусть Бонфуа очень надеялся на прощальный поцелуй, вместо которого получил презренный взгляд и от ворот поворот. Захлопнув за гостем дверь, Кёркленд медленно выдохнув, опёрся спиной о деревянную поверхность словно боится, что Франциск снова заявится, да уже не с пустыми руками, а с букетом цветов и конфетами в руках. Нет, эту бородыню бритт уже не хочет видеть в своей квартире, теперь он пожелал увидеть Ивана. А порой, на Артура накатывала такая апатия, что ему становилось все равно, что происходило вокруг, есть ли рядом демон или нет. А если есть, то пускай делает, что хочет. Но сейчас не тот самый случай, у него есть силы и желание дать отпор, если Иван задумает распускать свои дьявольские лапища. — Я знаю, что это твоих рук дело! — на повышенных тонах заявил Артур, отойдя от двери и в предвкушении трёпки сжал пальцы в кулаки. Но с кем, собственно говоря, он собрался драться? С демоном похоти, духом тьмы, что по сути не имеет телесной оболочки?       Кёркленда взял озноб, а вместе с тем его душа ушла в пятки, когда раскаты нарастающего мужского басистого смеха прокатились от самой дальней комнаты, прошлись по мастерской и вот ужасающий хохот донёсся и до прихожей, и это при том, что Артур никогда не страдал галлюцинациями. — Не впечатлило! — британец всё ещё сопротивляется своему явному страху перед демоном. — Выходи, мне больше не страшно. — Не страшно? — послышалось совсем рядом. А стоило Артуру круто повернуться к источнику голоса, а в той стороне Иван с жгучим интересом водил взглядом по своей напуганной жертве, присловнившись спиной к закрытым дверям шкафа. А явственной уверенностью в демоне можно назвать скрещенные руки на груди и сверкнувшие в полутьме глаза. — А я делал ставку на то, что пойдёшь менять штанишки после этого моего эффектного появления. Скажи, я умею удивлять, да? — оттолкнувшись от шкафа, Иван собирался идти на остолбеневшего Артура. — Представляешь, я ещё ни разу не проигрывал чертям Ада в подобных спорах. А знаешь, почему? Потому что эти суки ссыкливые боятся меня. — Меня не интересуют твои поигрульки с чертями, лучше скажи, зачем чуть не прибил Франциска книжной полкой?! — Тсс, — Иван не постеснялся подойти почти вплотную и приложить указательный палец к кричащим губам Артура, с улыбкой продолжая, — я просто не хотел тебя делить с кем-то вроде него. И потому мой поступок оправдан, но ты решил спасти его. Но согласись, вы бы всё-таки потрахались, если бы я не вмешался. Вот тогда мы вместе бы посмеялись.       Кёркленд возмутился этой наглостью, одним взмахом руки убрал от своих губ руку в белой перчатке, и тогда дал волю своим эмоциям, которым было не просто сдерживаться внутри. — Ты знаешь, насколько мне противно это слышать?! — Знаю, конечно знаю. Но, если ты до сих пор не понял, то я питаюсь твоими эмоциями, и поверь, каждый твой эмоциональный всплеск сравним для меня с десертом на летней веранде загородного домика… — Не смей больше прикасаться своими пальцами к моим губам! — Артур резко занёс руку над своей головой, кажется, грозивший как следует ударить демона, а тот, чтобы вы думали, даже не шелохнулся, не испугался, а просто внимательно следил за движением бритта. — Вкусно, Артур. И как это у тебя только получается? — Иван кончиком языка облизнул свои губы, и конечно, ему доставляет удовольствие смотреть в изумрудные, в ярости блеснувшие глаза. Что может быть прекраснее их? Разве что безмерная подпитка энергией Кёркленда. — А теперь скажи мне, — проговаривает он более томно, примкнув губами едва ли не к самому уху бритта, — когда будет готов мой портрет, м? — Я… — губы его дрогнули, стоило Ивану снова взглянуть в глаза, и Артур растаял, заметно ослабев. Он хотел бы сказать, что портрет только в стадии эскиза, но кажется, демон и сам об этом знает, а тут над двоими тяжёлым пологом ложится темнота, и только свет фонаря служит источником света, но, по правде сказать, не сильно ярким, потому Артур ничего не увидел, как кроме светло-оранжевого отсвечивания за окном мастерской. Как не вовремя выключили свет! Кёркленд поначалу запаниковал, и начал бы терять бдительность, а потом вспомнил, что нужно выглянуть в окно, чтобы узнать, есть ли свет в окнах напротив, в других домах. — О, да серьёзно? — бритт закатил глаза, понимая, что у всего квартала просто вырубило электричество. А ещё он вспомнил, что в его квартире демон, и потому, не собираясь с ним оставаться один на один, попытался смотаться хотя бы на некоторое время, полагая, что тот от долгого ожидания, просто растворится, исчезнет. — Так, ладно, я пойду посмотрю что там со светом, — специально громко начал Артур, надев ботинки, и после ушёл, хлопнув входной дверью. — Да, давай, посмотри, — как-то уж совсем спокойно ответил Иван, не собираясь уходить. Собственно, зачем ему уходить, ведь в преисподней жарко, а тут хорошо, свежо, прохладно. И ещё тут есть Артур, которого демон всячески хочет… подтолкнуть к более быстрому процессу написанию портрета. Несомненно, у него получится достичь своего.       Артур только смахнул выступившую испарину со лба, на самом деле боясь беса оставшегося в квартире. Что-то было в нём притягательное и отталкивающее одновременно.       Кёркленд внимательно осматривал щиток, и собираясь самостоятельно починить неисправность, в сию секунду отговорил себя от этой идеи. Так как ничего не смыслил в электрике, он решил оставить эту задачу кому-то другому, кто мастер во всех этих проводах. Так ни с чем и вернулся к себе в квартиру, стараясь негромко хлопнуть дверью. Тихо не получилось, как всегда. Раздражённо возведя взгляд на паутиной обвешанный потолок, бритт в какой раз проклял эту дверь. Ну да ладно, главное, чтобы соседи не проснулись и чтобы штукатурка не обсыпалась от резкого грохота.       С этими мыслями Артур поспешил в мастерскую. По правде сказать, он действительно соскучился по своим картинам, это было заметно по непритворному любованию своими художествами и внезапном осознании, что незванного гостя как будто и не было. А ещё, он вспомнил, что сегодня же видел свечи, и они вполне могут послужить источником света на некотрое время. Стянув зажигалку с комода, бритт зажёг пару свечей, и в мастерской стало светлей, пусть совсем на чуть-чуть, а всё же теперь более или менее видны очертания мебели. Теперь, гуляя взглядом по своим работам, Артур натыкается на всё тот же не законченный портрет демона. — Ой, ты бы знал, как ты мне дорог… — британец устало вздыхает, и поставив холст на мольберт, только хотел присесть на табурет, чтобы приступить к работе, а до боли знакомый голос в его голове стал диктовать:       «…Ха, ты чуть не потрахался с жабоедом. Круто же я провернул ситуацию! Надо было посмотреть, что бы случилось дальше, будь бы я не свалил полку», — конечно, голос в голове принадлежал Ивану. Каким-то необъяснимым образом он проник в подсознание Кёркленда, и последнего это не радовало, ведь по сути, его разумом на какое-то время будет управлять демон.       Несмотря на то, что не так давно Иван ревновал Артура к тому французу, сейчас ему на ум пришла гениальная идея всё же их свести, но ревность все равно будет очевидна. Ага, демоны тоже могут ревновать, да ещё и как. — Да я с большей охотой трахнусь с тобой, чем с ним, Иван, — усмехнулся бритт для полноты эмоций.       На этом настала подозрительно тихая пауза, Кёркленд даже не понял, сказал ли это он вслух, или же шальная мысль просто громко прогулялась в голове. — С большей охотой трахнешься со мной? — это предложение настолько заинтересовало демона, что освободя разум должника, вновь перенёсся в мастерскую, преобрется человеческий облик. Иван стоял к Артуру так близко, что тот мог ощутить пылающий взгляд на себе. Ужасно, горе-художник не выдержит этого, и самый благополучный исход этого визита беса будет возможен, если бритт просто упадёт в обморок, а очнётся ранним утром, с ясным разумом. Однако… — Что? — Артур насторожено посмотрел на демона, а тот только уверенно произнёс, не скрывая издевательской полуулыбки: — Ты же понимаешь, что твоё желание для меня закон? — Так исполняй его, — Кёркленд не мог совладать даже с собственными губами, он понимал, что и говорить-то этого не хотел, но вдруг внутри него будто что-то щёлкнуло, переменилось, перевернулось с ног на голову, и после он не пожалел о сказанном, глаза словно покрыл густой туман, теперь и в сознании стало пусто, мыслями полностью завладел сластолюбивый демон. А когда Артур потерял над собой контроль, сам потянул руки к бесу, на самом деле ощущая, что он реальный, а не дух какой.       Мольберт с незавершённым портретом пошатнулся и с грохотом упал о пол. Хватает одного взмаха руки бритта, и остальные художественные атрибуты были брошены к закрытому окну.       Артур притягивает взглядом, в экстазе умопомрачённо ласкает свои же волосы руками, зарывается в них пальцами, на запястьях рук виднеются следы искусителя. Голову бритта качают страстные вдохи демона, последний кусал бледную кожу нежно, осторожно, что совсем, кажется, несвойственно бесу, одному из главных духов преисподней. Шея и тонкие белые запястья покрылись ссадинами и полумесяцами укусов, точные отпечатки зубов с явными следами от клыков.       Стоило разгорячённому в пылу страсти бритту рухнуть на холодный пол, как углублённый поцелуй чужих губ полностью поглотил в себя стон боли, издаваемый должником.       Зелёные глаза опустили свой жгучий взор вниз, где в предвкушении ныло и неистово просило разрядки, и демон, чувствуя напряжение, буквально чуть не разорвал брюки и нижнее бельё на Артуре, но достиг желаемого. Не ощущая ничего, кроме вожделения, Кёркленд обвил ногами талию демона, полностью принимая его огромную плоть в себя, сопровождая это резкими вскриками.       Артур любит дни, но отныне любит больше ночи. Мыслей были сотни, точнее тысячи, и все они, непременно наполнены небывалым наслаждением. А где-то там, внутри, ниже живота неистово пульсировало тепло, вновь заставляя Кёркленда несдержанно вскрикивать.       Эта ночь наполнилась наслаждением, которое ранее Артур не испытывал. Теперь же отныне его вдохновением стал Иван — демон похоти, сумевший не отпустить бритта, покуда за окном не начал розоветь рассвет. Последний вскрик уже был услышан соседями, их насторожило поведение некогда ранее тихого студента-художника. Ведь быть может, Артуру плохо, и нужно помочь, но их догадки ошибочны. Ему было как никогда хорошо, и испытанные чувства он не сможет сравнить ни с чем, он снова хочет испытать блаженное состояние, когда невозможно в себе сдержать столь ярый позыв разрядки. В итоге не сдерживаясь, бурно кончил, испачкав низ своего живота тягучей семенью. Демон только усмехнулся, поймав уставший взгляд художника на себе. Завершение столь сладостного времяпровождения обрадовало беса, и в довершении одарил Артура жарким поцелуем. А ещё Артур знал, что Иван излил своё тепло во внутрь, несдержанно извергаясь там, где всё содрогалось и трепетало. Кёркленд был и не против, только приоткрыв рот, удовлетворённо выпустил стон сквозь зубы. Вновь открыв глаза, не увидел перед собой демона, он испарился, ушёл, а вот настойчивые стуки во входные двери квартиры были хорошо услышаны. Кёркленд сомкнул вместе расставленные колени, едва как поднявшись с пола, отыскал халат, и лениво его завязав, направился на ватных ногах к выходу. Открыл двери с такой медлительностью, что соседям, которые столпились у порога, стало не по себе, им казалось, что с беднягой-студентом приключилось несчастье. — С вами всё хорошо? — спросила женщина, волнуясь за шумевшего соседа. — Вы просто не представляете, насколько мне хорошо. Так хорошо ещё никогда не было.       А после, закрыв дверь на засов, не убирая счастливой улыбки с лица, Артур прислонился спиной к двери, и сполз вниз. Прикрыл глаза, зевнул, и сладко уснул, проспав так до часа дня. А проснувшись, ещё удивился, почему так неистово болит поясница, и при этом одет он нормально, в рубашку, классические брюки, а ногах красуются тапки-зайки. Всё дело в ночи, которой никогда не забудет.       А в мастерской, на полке стоит портрет демона, на котором уже некто нанёс первые мазки красок. Этому, пожалуй, Артур удивился ещё больше, ведь помнит, что этой ночью он вовсе не писал портрет, а только собирался приступить к этому.