Гимназия Фейри Тейл

У входа в женский корпус девушек ожидала невысокая женщина в строгом сером платье с воротником-стоечкой и с элегантной причёской. Она стояла, глядя в окно, и нервно постукивала по руке фиолетовым веером, но услышав шаги за спиной, резко обернулась. — Это младшая учительница, — шепотом пояснили подруги и тут же поприветствовали её: — Добрый вечер, мисс Эвергрин. Учительница представляла из себя довольно молодую особу, которая вполне возможно сама не так давно окончила учебное заведение. Она поправила овальные очки и строго посмотрела на воспитанниц. — Добрый вечер, девушки. Задерживаетесь, — упрекнула она их и погрозила веером. — Время, никогда не забывайте о времени. Леви МакГарден, я полагаю? — учительница обратилась к новой воспитаннице. — Да, мисс, — скромно ответила та. — Что ж, пройдёмте. Леви вслед за всеми вошла в длинный коридор женского корпуса. Вдоль окон стояли то отдельные банкетки, то пара стульев с маленькими столиками, но в целом было довольно скромно. Все двери были закрыты, а потому разглядеть, что и где находится, не представлялось возможным. Наконец, они вошли в нужный дортуар. — Добрый вечер, девушки. Позвольте представить вам новую воспитанницу Леви МакГарден. С этого дня она будет обучаться в нашей гимназии, поэтому убедительно прошу вас позаботиться о ней, — Эвергрин говорила спокойно и в тоже время властно. По крайней мере, её авторитет чувствовался. — Добрый вечер, учительница. — Леви, вот здесь Вы будете спать, — Эвергрин показала на кровать, что стояла сбоку у стены. — Через тридцать минут все должны лежать. Так что если кто не успеет в уборную, будете спать на мокрых кроватях, — с этими словами она вышла из дортуара и направилась проверять других воспитанниц. — Здравствуйте, — робко поздоровалась Леви с присутствующими и осторожно улыбнулась. После ухода учительницы не все девушки торопились знакомиться, но все как одна смотрели на неё изучающим взглядом, от которого на душе стало не совсем уютно. Что ж, новеньких обычно всегда встречают в штыки, и, что бы Джерар не говорил, женское общество иногда бывает очень изобретательным. Хотя, может и показалось. По крайней мере, Леви этого очень хотелось. Она не умела разбираться в людях и часто ошибалась на их счёт. Тех, кого считала хорошими, бывало потом предавали, а те, кто, по её мнению, невзлюбил, потом помогали. Однако, несмотря ни на что, девушка старалась видеть в других только хорошее. В своё время она прочитала книгу одного мудрого человека, слова которого навсегда засели в её сердце и стали своеобразным девизом: «Жить — не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем моё почтение!» Первым делом Леви осмотрелась. Итак, это было довольно большое помещение с ровными рядами аккуратно застеленных кроватей, стоящими между ними высокими тумбами и табуретами у подножья. На окнах висели вышитые прозрачные занавески, но, так как время позднее, они дополнительно были завешаны прямой плотной тканью прямо на рамах. Леви машинально посчитала кровати: их было ровно двадцать плюс её. Часть воспитанниц, шушукаясь, покинули дортуар, кто-то присел обратно на кровати, а кто рядом на табуреты, но всё же из вежливости все ответили новенькой приветственным кивком. — Ну, давай знакомиться что ли, — к Леви подошла довольно высокая девушка, на ходу расплетая косу, перевязанную алой лентой. Строгий взгляд карих глаз говорил, что именно она здесь главная, что, впрочем, МакГарден уже знала из рассказа в саду. — Я — Эрза, староста этого дортуара. А это Джувия, но как полагаю, ты с ней знакома. Это Лаки, Микки… Девушка называла всех подруг по именам, показывая на каждую и упоминая вышедших, но Леви сразу всех не запомнила. Воспитанницы показались ей внешне довольно милыми. Вот только Джувия и ещё, кажется, Лаки не очень были ей рады. И если настроение «ревнивицы» ещё можно было частично понять, то вторая девушка оставалась загадкой. — Времени у нас мало, так что я быстренько объясню тебе, что и где у нас находится, ну, а более подробно ознакомишься завтра. Вот здесь мы вешаем платья, — Эрза показала на ряд крючков на стене. — У каждой воспитанницы своё место. Твои крючки вот эти, не перепутай. Личные вещи у нас хранятся в тумбах, но каждая из учительниц в любой момент может проверить там порядок, а за него отвечаю я. Поэтому, в твоих же интересах не разводить бардак. Также на крючках висят полотенца для умывания, — староста кивком показала в другую сторону, где была приоткрыта дверь, и были видны раковины. Впрочем, она туда и повела новенькую. — Здесь то же самое — для удобства, крючки принадлежат девушкам в том же порядке. Чулки хранятся в тумбах в нижнем ящике, а в верхнем расчёски, ленты и прочие наши атрибуты, — Эрза сдержанно улыбнулась и, обернувшись, хлопнула в ладоши: — Что застыли, душечки? А ну марш готовиться ко сну! Все как одна засуетились. Леви взяла своё полотенце и умылась перед сном. Она обратила внимание, что над каждым крючком была прикреплена маленькая рамка с нарисованной картинкой. Это показалось ей забавным, а с другой стороны очень даже полезным — среди многочисленных одинаковых крючков легко запутаться, ну не считать же каждый раз своё место. Рисунки были самыми разнообразными: зонтик, дерево, тортик — чего только не было. Люси заметила, как Леви всё рассматривает, и пояснила: — Это мы сами нарисовали — кому что по душе. Вот эти ключики, например, мои, а у Лисанны — птичка. Милая, правда? — Очень. — Если хочешь, можешь тоже что-нибудь нарисовать. Есть что на примете? — Пока нет, но идея мне нравится, — улыбнулась Леви и повесила полотенце на место. Сняв платье, она аккуратно расправила его на спинке кровати, а про себя подумала, что нужно будет потом спросить, где хранится личная одежда. На самой тумбочке, как и обещала Полюшка, стояла склянка с лекарством. Леви надела ночную сорочку, предварительно смазав синяк, и легла на кровать. От постели приятно пахло свежим бельём, и она с удовольствием вдохнула его аромат. Едва остальные девушки успели накрыться одеялами, как вошла мисс Эвергрин. Учительница окинула всех строгим взглядом и, пожелав спокойного сна, удалилась, выключив свет. В пустом коридоре слышались её удаляющиеся шаги, и воспитанницы лежали примерно тихо. Не сказать, что была абсолютная темнота — из окон лился мягкий и неясный свет луны, немного освещая дортуар. Одна из девушек тихонько вскочила и на цыпочках подкралась к двери, слегка оную приоткрывая. — Ушли. Все, — прошептала она и также тихо вернулась на своё место. Как по команде, другие девушки приподнялись: кто на локтях, а кто даже сел. И начались расспросы. Воспитанницы интересовались жизнью Леви. Можно было бы подождать и до утра, но излишняя любознательность узнать подробности «прямо сейчас» присуща женскому полу. Леви вкратце удовлетворила их интерес, но тут вмешалась Эрза и шикнула на всех. Если этих болтушек не угомонить — проболтают до утра. И сами не поспят, и другим не дадут. Наконец воцарилась тишина. За окошком не пели сверчки, по стеклу не бились ночные бабочки, да и лунный свет покинул помещение, сменяясь тяжёлыми тучами, бегущих довольно быстро. Всё это Леви было хорошо видно со своего места сквозь тонкую полоску между занавесями. Монотонность ночного неба склоняла ко сну, и вскоре многие засопели. Однако новой воспитаннице пока ещё не спалось, она вдруг вспомнила, как мама рассказывала про старинное гадание на жениха на новом месте. В лазарете как-то не было времени о нём вспомнить, да и усталость накопилась. А вот теперь, именно здесь, где она проведёт многие ночи, отчего-то вспомнилось. Леви не верила в гадания в принципе, но почему бы не попробовать?

***

Понедельник, как и все последующие дни, ознаменовался звоном колокольчика и громким голосом наставницы из коридора. Девушки в срочном порядке приводили себя и кровати в порядок, дабы не предстать перед мадам Полюшкой неопрятными ленивицами. Леви довольно ловко облачилась в учебное платье, которое, к слову, оказалось впору, и белоснежный передник. Аккуратно причесавшись, она взглянула на себя в зеркало: новая форма ей очень шла, волосы аккуратно убраны в косу, а вот само лицо очень расстроило — немного сбоку «красовалась» царапина на фоне небольшого синяка. Вид был неприглядный, а потому настроение резко упало. Ходить с такой отметиной было очень стыдно. Однако её удручённое состояние заметили и другие девушки. Дортуар оживился, и вскоре новые подруги исправляли подпорченную внешность пудрой. Синяк был благополучно скрыт, только вот спёкшаяся кровь на царапине не поддавалась умелым рукам. Тут уж ничего не поделаешь. Можно было бы скрыть сие чёлкой, но у Леви таковая отсутствовала. Остричь времени уже не было, потому как вскоре в дортуаре появилась сама мадам Полюшка с пузатым кувшином, который и поставила на общий стол рядом с чашками. Женщина с особым пристрастием осматривала дортуар. Запихнутое под подушку в спешке зеркальце одной из воспитанниц, она безжалостно изъяла. Всё остальное её вполне устраивало, вот только… — А это ещё что такое? — наставница махнула сложенным веером на ноги Леви. Такое она не могла оставить без внимания. То, что вчера чулок новой воспитанницы был в порядке, женщина знала абсолютно точно, так как самолично выбирала одежду, а стало быть, кто-то совершил подмену. — Я не собираюсь выяснять причину столь безалаберного отношения к внешнему виду, но наказание придётся принять. Снимите чулок Леви, — и когда девушка выполнила распоряжение, мадам Полюшка пристегнула его булавкой прямо к платью на плечо. — На первый раз я Вас прощаю, и не буду выставлять напоказ дырку, но если подобное повторится — сниму баллы за поведение. У нас здесь строгий порядок, и поблажек мы не даём никому, вне зависимости от положения в обществе. Надеюсь, никто об этом не забыл? — обратилась она уже ко всем девушкам. — Нет, наставница. — Вот и хорошо. А сейчас пейте молоко и готовьтесь к урокам. Холодная дрожь пробила каждую воспитанницу, как только женщина скрылась за дверью, ведь в присутствии оной девушки боялись даже дышать. — Вот змея! — Тише вы, вдруг услышит? Помните, как она соседний дортуар наказала прошлый раз? — А ты, новенькая, отличилась, — съехидничал кто-то. — Хорошее начало. Мадам Полюшка теперь возьмёт тебя на особый контроль. Как неприятно было осознавать, но Леви и сама это понимала. Однако, ничего исправить не могла. Она также понимала, что её кто-то просто подставил, но выяснять лицемерку и «искать правду» не собиралась. Что ж, на будущее будет умнее, а сейчас нужно было ещё раз повторить все правила, иначе не ограничится выговором только от наставницы. Новый звон колокольчика ознаменовал начало занятий. Девушки вышли в коридор и построились парами, а затем под счёт «раз-два» направились к аудиториям. Первая пара по богословию прошла ровно. Мистер Макаров, разумеется, обратил внимание на «красную тряпку» новой воспитанницы, но расспрашивать о причинах её появления не стал, впрочем, и по своему предмету тоже не беспокоил. После этого занятия следовал завтрак. Девушки также чинно спустились в столовую. Это было довольно большое помещение с округлыми сводами на два зала, разделёнными шторами. В первом и более большом трапезничали кадеты и курсанты, а во втором — гимназистки. Это было очень удобно — девушки были скрыты от мужского внимания, а те, в свою очередь, не отвлекались. Леви было очень стыдно, она боялась, что кто-нибудь из молодых людей увидит её оплошность и станет высмеивать. Хотя чистый приколотый чулок не шёл ни в какое сравнение с наказанием прежней школы. Там и за меньшее могли вылить грязную воду на голову, а особые «счастливцы» удостаивались таблички с оскорбительными надписями. Окончание завтрака (во время которого обыкновенно читалась различная литература) как и его начало, ознаменовала общая молитва. По паре дежурных остались убирать со столов и мыть посуду, а остальные, в том числе и Леви, отправились к новой аудитории. Кабинет фиорского языка и словесности располагался рядом с кабинетом директора. На стенах были развешаны плакаты с правилами и портреты литераторов, как отечественных, так и зарубежных. На небольшом подиуме за столом восседал худощавый мужчина средних лет в тёмно-бордовом сюртуке и что-то внимательно читал. Длинные, не по моде, волосы были убраны в низкий хвост, а часть его лица была прикрыта длинной чёлкой, что в совокупности придавало облику загадочности. На входящих воспитанниц он не обращал никакого внимания ровно до тех пор, пока не прозвенел звонок. Дежурные девушки буквально на последних секундах впорхнули в кабинет и прошли к своим местам. — Добрый день, юные леди. Все ли готовы к уроку? — спросил он, так и не поднимая головы. И, так как все молчали, продолжил. — Всем вам было задано изучить правила параграфов пятого и шестого. Надеюсь, вы отнеслись к этому со всей серьёзностью, — на этих словах Фрид Джастин обвёл взглядом воспитанниц. Леви боязливо склонила голову, стараясь быть незаметной, но, увы, учитель сие желание проигнорировал. — К доске пойдёт… красавица с «изящной брошью». То, что речь шла именно о ней, девушка не сомневалась. Она робко подняла глаза и столкнулась с учительскими, что в ожидании смотрели на неё. Точнее одним, глубоким синим, который поглощал внимание, словно бездна. Леви чувствовала, как парализуется её воля, словно под гипнозом. Мужчина был красив, молод и… страшен. Не внешне, но что-то пугающее исходило от него. Леви моргнула и ещё раз взглянула на учителя — тот продолжал смотреть, но уже более снисходительно. Быть может, показалось? — Ну, что Вы застыли. Смелее, фиорский язык не кусается. И представьтесь, — разумеется, ему рассказали о новой воспитаннице, но у мистера Фрида был свой подход. Девушки на местах скрытно захихикали, а Леви ничего не оставалось, как пройти к доске, выполняя волю учителя. Она старательно записывала на доске упражнение, стараясь не облажаться. Руки немного дрожали, отчего девушка чуть не выронила мел. Мистер Фрид этим временем встал чуть поодаль, скрестив руки на груди и внимательно наблюдая за ученицей, а затем задал несколько вопросов по теме. К счастью Леви, она справилась и ответила чётко. — Джувия-тян, разумеется, лицезрение противоположного пола через окно интереснее, чем мой предмет, однако, это не прибавит Вам знаний. Или Вы другого мнения? — вопрос учителя прозвучал на чистом японском языке. Девушка вздрогнула и, уличённая в столь компрометирующем её занятии, поспешила отвернуться и сделать запись. У доски послышался едва слышный смешок. — Леви-тян, не отвлекайтесь, иначе снижу бал. — Слушаюсь, сенсей, — девушка машинально ответила, заканчивая запись. И только когда обернулась, поняла, что также говорила на японском. Фрид немного растерялся, но продолжил занятие. Обычно учитель не делал замечание девушкам прилюдно, но так как остальные не знали японского языка, то он позволил себе это. Однако, неловко получилось. Весь оставшийся урок Леви чувствовала на себе прожигающий взгляд Джувии. Ох, что же теперь будет? Неужели она обрела себе врага в лице этой девушки? Было страшно, а с другой стороны, Леви считала себя виновной, что невольно стала свидетелем данной сцены. Небольшая перемена, во время которой девушки так и не объяснились, пролетела быстро, и начался новый урок. Учитель немецкого задал самостоятельную работу, а сам подсел к новенькой, тихо разъясняя ей особенности языка, начиная с азов. Благоприятным обстоятельством для Леви стала возможность репетиторства с ним после уроков с отсрочкой оплаты. Дальнейший обед, уроки рисования и эстетики пролетели незаметно, и вот настало время прогулки. По правилам девушки должны были гулять группами, разбившись на пары. Первый день несколько утомил Леви, и она хотела развеяться. Ну, а что может быть приятнее, чем посмотреть на территорию гимназии и познакомиться поближе с подругами? Эта идея показалась девушкам интересной, и они с удовольствием провели экскурсию, хотя обыкновенно далеко не уходили. Несмотря на то, что на улице светило солнышко, наставница обязала воспитанниц накинуть сверху тёплые накидки. Для пальто было ещё слишком рано, но нагрянувший (видать нагнанными ночными тучами) холодок вполне мог заставить продрогнуть, а вспышка вероятных простудных заболеваний не сулила ничего хорошего. Одеваться совершенно не хотелось, ведь ещё вчера было так тепло, но куда деваться — осень на дворе! Свернув в сторону от центральной площадки, расположенной прямо перед зданием гимназии, которая так поражала всяк сюда заходящего невероятной красотой, девушки, не торопясь, пошли по узкой дорожке, выложенной плоскими крупными сероватыми плитами с неровными краями, пространство между которыми было заполнено разными по размеру цветными голышами. Леви никогда не видела таких. Это было настолько необычно и… красиво! Дорожки петляли по парку между искусственными и природными водоёмами, спускались в низину и уходили на возвышенности, но подруги уводили Леви не к ним. Их путь лежал к постепенно густеющей сосновой посадке. — Как тут хорошо, — растянулась в улыбке девушка, ступая уже по песчаной тропке, усыпанной опавшими длинными иглами. — Словно в лесу гуляешь! — Так это и есть лес, — хихикнула Лисанна. — Территория гимназии очень большая — за один день не обойдёшь. — И то правда, — подтвердила Люси. — Даже я ещё не во всех уголках побывала. Душечки, а может как-нибудь, пропустим воскресные прогулки в городе и обследуем тут всё, пока ещё не совсем холодно? Я слышала, что в дальнем конце есть небольшая каменная гора. Я с удовольствием на неё посмотрела бы. Там ведь ящерки живут? — О да, — закивала головой Эрза. — Там целое царство ящерок, а ещё там живёт их королева-ящерка. С маленькой короной на голове. Кто её поймает, тому она три желания исполнит. — Правда?! — воскликнула Люси, захлопав в ладоши, совершенно не обратив внимание на прозвучавшую в её голосе иронию. — О, хочу-хочу туда! — Люси, Люси, — снисходительно покачала головой Эрза. — Опять сказок начиталась? Ну-ка покажи, что это у тебя за книженция. — Да... Это... Я… вовсе… — девушка аж запинаться стала от такого напора старосты, но книжку протянула. — Вот и объяснение, — Эрза показала всем зелёную обложку с причудливыми разводами. — «Малахитовая шкатулка»! — Джувия её уже читала, только ей больше нравятся другие сказки. «Русалочка» намного интереснее, — подключилась к разговору девушка. — Ах, как бы и ей встретился прекрасный принц! Вот только не с той колдуньей связалась, — она вздохнула и посмотрела на небо. Оно уже не было идеально ясным — по синему своду, торопясь, плыли размытые облака. — Джувии нравится море. — Кстати, Джувия, у тебя ведь отец морской офицер был? — спросила Лисанна и тут же виновато ойкнула, вспомнив, что тот погиб практически на глазах у дочери, убитый, как ни странно, на суше. — Прости, я не хотела. — Ничего страшного. Джувия смирилась, — на её глазах навернулись слёзы, которые крупными градинами скатывались вниз. Она попыталась вытереть их, но те не прекращались. Девушки в сочувствии обняли её и принялись утешать, однако этого не потребовалось, потому что даже сквозь слёзы проявилась подрагивающая улыбка. — Джувия всё равно любит море. Потому что… папенька любил. Леви испуганно посмотрела на Люси, удивляясь странным речам подруги. — Она немного не в себе, когда это вспоминает, — шепнула та на ухо. — Джувия долго лечилась у разных врачей. Она одно время лежала даже в доме для душевнобольных. Все считали её сумасшедшей. Говорят, потом кто-то из больных поджог здание. Всех удалось спасти, а вот разместить было негде. Джувия оказалась в обычной больнице, а там как раз мистер Макаров был: что там делал — не знаю. В общем, когда он увидел Джувию, то никакой душевной болезни в ней не заметил. Но он-то сам ведь не врач, и особо в этом не разбирается. В общем, он свозил её кое к кому, и диагноз не подтвердился. Мать её не смогли найти, и мистер Макаров забрал её с собой сюда. Вот такая у неё история. Так что ты на неё не обижайся. Бывает, перенервничает, а так она хорошая девушка, хоть и со странностями. — Ясно, — также тихо кивнула Леви. Что ж — судьбе Джувии можно только посочувствовать. — Леви, а тебе какие книжки нравятся? — озорно спросила Эрза. За своими разговорами шушукающиеся девушки и не заметили, как настроение слезокапки переменилось, и атмосфера вернулась на круги своя. — Я? Эм… Ну, про драконов, наверное, — немного смущаясь ответила она. — Да ты что?! — не удержалась от восклицания Люси. Она подхватила Леви под руку и с важным видом заявила: — Вот, я не одна такая! В нашем полку прибыло! А ты много про них читала? А про каких? Про настоящих или про волшебных? — вопросы потоком посыпались из уст блондинки. Она искренне верила, что сказки на пустом месте не рождаются. — Люси, все драконы волшебные! — заметила Лисанна. — А вот и нет, — возразила Леви. — Между прочим, в Священном Писании написано о сотворении драконов в пятый день, и дальше в разных Книгах о них упоминается. — Правда? А я ни разу об этом не слышала и не читала, — засомневалась Эрза. — Может, что-то путаешь? — Нет. Это действительно так. Просто в разных переводах они по-разному звучат. Например, «Ты сокрушил голову левиафана, отдал его в пищу людям пустыни, [Ефиопским]». Или вот: «Из пасти его выходят пламенники, выскакивают огненные искры. Из ноздрей его выходит дым, как из кипящего горшка, или котла. Дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя». — А ведь похоже, — удивилась Люси. — Ты настолько хорошо знаешь Писание? — Нет, — поскромничала Леви. — Просто, пока ехала сюда — читала в дороге. Вот и запомнилось, — девушка хоть и не обладала феноменальной памятью, однако некоторые цитаты могла с точностью воспроизвести. — Интересно, однако, — закивала Эрза. — Нужно задать на эту тему вопрос директору. Что он скажет? — староста не сильно хорошо знала богословие, но пытливый ум требовал подтверждение из уст авторитетного для неё человека. Прогулка слишком быстро закончилась. За разговорами девушки даже не заметили, как обогнули широкий пруд, и возвратились к зданию гимназии. А ведь они даже не посидели в любимой беседке на берегу, но Эрза клятвенно обещала в следующий раз обязательно в ней остановиться. На центральном пороге их встречала мисс Эвергрин. Она быстро распределила девушкам послушания и все разошлись их выполнять. Леви выпала компания с девушками из других дортуаров. Они прошли в столовую, где после непродолжительного чаепития принялись лепить пельмени. Работа монотонная, но приятная, тем более под задушевное фольклорное пение воспитанниц.