Сердце Обскура

      Гарри сидел поперек ванны, свесив ноги через бортик. Теплая вода лилась из золотого крана, взбивая белую пушистую пену. Запах лимона и корицы волнами распространялся по воздуху. Большая ванная комната блестела дорогой бежевой плиткой, серебряными зеркалами в тяжелых оправах и жемчужной керамикой. Толстые пушистые полотенца висели на стене, ожидая, когда ими воспользуются. Батареи флакончиков, тюбиков, бутылочек с самым разнообразным содержанием, начиная от шампуней и заканчивая маслом для массажа, тянулись по полочкам и теснились на раковине из черного оникса. Гарри потянулся всем телом и, подняв голову к потолку, подмигнул себе в огромном зеркале.       — Определенно, жизнь налаживается, — сказал он.       Он плохо помнил, что произошло после убийства Грюма. Том взял его под руку и провел наверх, мимо кричащих от ужаса людей. Мимо Пожирателей в масках, которые с хохотом кидали заклинания в людей в красных мантиях. Мимо Сириуса, что посылал красные лучи в двух мужчин в меховых жилетках. Увлеченный битвой, он не заметил Гарри. А вот Джордж и Фред заметили. Фред попытался броситься на помощь, думая, что Гарри схватили. Но Том взмахнул рукой, и Фреда откинуло назад через весь коридор. Поттер поймал внимательный взгляд Билла, который без колебания разрывал тела Пожирателей. Крики и пыль смешались со вспышками заклинаний, что летели со всех сторон.       Они поднялись в большой холл, в центре которого находился красивый фонтан: золотые статуи магов, кентавра, гоблина и домового эльфа стояли в центре круглого бассейна. Людей здесь было меньше: только несколько магов в меховых жилетках. Увидев своего Лорда, они низко склонили головы и спиной отступили назад. Десятки каминов тянулись вдоль стен, но ни в одном не горело пламя, а только чугунные решетки наглухо закрывали проход. До холла не долетало эхо битвы с нижних этажей, глухая тишина безнадежно застыла в воздухе.       — Они все-таки вернули его, — цокнул языком Том. — А мне так нравился мой вариант.       Гарри непонимающе посмотрел на него и уже хотел спросить, о чем речь, как Том, взяв палочку из рук Поттера, направил ее на скульптуру. Куски камня и брызги воды с грохотом разлетелись во все стороны. Взрыв сотряс металлические решетки лифтов, заставляя их жалобно проскрипеть.       — Опять предстоит все заново делать, — пожаловался Воландеморт, но Гарри видел, как горели его глаза в предвкушении.       — Я отведу тебя домой, — обратился Том к Поттеру. — И у нас еще будет время все обсудить.       Он взял Гарри за плечи и прижал к себе. Рывок аппарации, и они перенеслись в одну из самых красивых спален, которые только доводилось видеть Поттеру.       — Теперь это твой дом, — сказал Том, — отмывайся и отдыхай, позже я представлю тебя всем. У меня еще остались кое-какие дела.       Он исчез, оставив Гарри с разинутым ртом осматривать комнату. Даже особняк Блэков представлял собой жалкий сарай по сравнению с этим. Потолок в четыре метра украшали золотая лепнина и тяжелая хрустальная люстра. На золотых шелковых обоях с причудливым орнаментом висели картины охоты в широких рамах. Белый камин с позолоченной решеткой мягко бросал блики пламени на бежевый ковер. Но венцом всего великолепия была гигантская кровать с зеленым балдахином, занимающая почти всю спальню. Огромные окна выходили на роскошный ухоженный сад с орнаментом цветов и зеленых насаждений, что подсвечивали сотни фонарей. Все здесь пахло величием и роскошью.       Вода мягко ласкала уставшее разбитое тело. Гарри наугад взял несколько бутылочек и, понюхав, полил на себя. Он все гадал, кому могла принадлежать такая спальня и такой дом? Дом ли? Похоже на дворец. Том, оказывается, так богат, что жил во дворце? Тогда, может, Гарри правильно сделал, что переменил сторону. Отмокнув не меньше часа, он, наконец, выбрался из ванной и голым вышел в спальню. Том ждал его возле окна. Гарри нерешительно остановился в дверях, смотря на темного мага современности, имя которого боятся даже произнести. Том переоделся и сейчас стоял в черной атласной рубашке и черных брюках, взгляд невольно падал на обувь из явно дорогой кожи.       — Я заждался тебя, — повернулся он.       Гарри как в тумане подошел к нему. Том притягивал его как магнит, невозможно было сопротивляться, да и не хотелось. Поттер встал так близко, что видел темно-красную радужку глаза. Что-то в нем тянулось к этому чудовищу, что-то радостно замирало в груди от присутствия рядом. Гарри приоткрыл губы, как для поцелуя. Тело желало, чтобы его взяли, смяли и сделали своим.       — Мое прекрасное дитя, — нежно сказал Том, скользя пальцами по щеке Гарри. — Я тебя понимаю.       — Почему? — прохрипел Поттер, облизывая пересохшие от горячего дыхания губы.       — Разве это имеет значение? — прошептал Воландеморт, наклоняясь. — Просто прими это.       Губы Тома нежно прикусили губы Гарри, холодный язык скользнул в рот, но, огладив чужой язык, тут же выскользнул. Поттер глухо застонал, а Том тихо рассмеялся.       Этого было мало, так мало. Гарри потянулся вперед, почти падая в объятья.       — Какой же ты ненасытный, — Том провел подушечками пальцев по порезу на шее, и рана, следуя за его рукой, исчезла. Настала очередь пореза на руке, что оставила Белла, и груди — подарок Северуса. Гарри на секунду ощутил укол грусти: эти следы были дороги. Поттер чувствовал, как тело заживало, исчезали синяки и старые ушибы. Через мгновение на коже не осталось и следа прежних ран. Исчез даже уродливый шрам на ребре.       — Так лучше, — оставаясь довольным своей работой, сказал Воландеморт. — Но нам пора, одевайся. Сегодня твой день.       Гарри почти обиженно отошел от него.       — Хочешь, чтобы я тебя одел? — поднял бровь Том.       Гарри улыбнулся уголком губ, и подошел к постели, на которой его ждала новая одежда. Она полностью соответствовала одежде Тома. Свою что ли отдал? Гарри чувствовал внимательный взгляд и постарался как можно медленнее одеваться.       — Тебе в этом нет нужды, — раздался за спиной глубокий голос. — Ты можешь просто стоять и ничего не делать, и все уже будут у твоих ног.       Гарри откровенно фыркнул на такое заявление:       — Как же… Всю жизнь я стоял и ничего не делал, чтобы все были у моих ног, — бросил он через плечо.       — Теперь твоя жизнь изменится, — ответил Том, подходя к нему. — Я обещаю, ты займешь достойное место подле меня, и никто не посмеет на тебя косо посмотреть.       — С чего такая уверенность?       — Тебе стоит верить мне, — улыбнулся Том почти нежной улыбкой. — Никто тебя больше не обидит.       Они вышли из комнаты и очутились в длинной зеркально-золотой галерее. Свет светильников бликами играл на зеркалах, которые отражали сами себя. Высокий потолок украшала лепнина ангелов и нимф. Два ряда тяжелых многоярусных люстр тянулись от одного конца галереи до другого, сверкая льдом подвесок.       — Это твой дом? — шепнул Гарри, пытаясь справиться с шоком.       — Теперь, да, — с мрачным удовольствием ответил Том.       — Где мы? — спросил Поттер, совершенно сбитый с толку.       Не мог обычный человек быть настолько богатым. Хотя Том имел титул Лорда… Но Гарри едва ли не с испугом смотрел на толстые колонны из жемчужного мрамора.       — Выгляни из окна и скажи мне, где мы? — сказал Том, мягко подталкивая к окну.       На Лондон давно опустилась ночь. Зажглись мосты и дороги цепочкой фонарей, окна Вестминстерского аббатства привычно сверкали желтым светом, вдалеке лениво крутился Лондонский глаз, переливаясь красным и синим цветами.       — Боже мой, — потрясенно выдохнул Гарри. — Не может быть… Как ты?..       — Что я? — прошептал Воландеморт ему на ухо.       — Как Букингемский дворец может быть твоим домом?!       — Я просто взял, что хотел, — ответил Том, отступая на шаг и раскидывая руки в стороны. — Я хотел его! Я и взял!       И Гарри рассмеялся. Громко, держась за живот, он смялся и плакал от смеха. Букингемский, мать его, дворец! Он в святая святых Англии! Даже его фантазия не заходила так далеко. Он уже по-другому посмотрел на золоченые люстры, на красный ковер под ногами, на тяжелые трехметровые зеркала — это все настоящее.       — Ты понимаешь, — удовлетворено кивнул Том. — Чувствуешь, как ничего нет в мире невозможного?       — О да, — поднял Гарри глаза на него. — Я чувствую.       И подчиняясь безумию, Гарри в один шаг подошел и жестко поцеловал. Они оба, не закрывая глаз, в упор смотрели друг на друга, пока их зубы терзали губы.       — Идем, все и так нас заждались, — первым отстранился Том.       Они прошли коридор, дальше через темный холл, где не горела ни одна лампа, только свет из окон несмело пробивался сквозь тонкий тюль. Гарри все еще улыбался, пока они поднимались по роскошной лестнице, стены которой украшали огромные картины мужчин и женщин в старых костюмах. Он не мог поверить в происходящее. Сон? Безумие? Может он умер? И попал в Рай? Пф… Будет ад. Гарри в этом не сомневался. Он не рожден для счастья, а значит, Том что-то для него приготовил. Ему что-то нужно от него. Да, определено. Гарри прислушался к себе: почему-то он чувствовал эмоции Тома. Возбуждение, предвкушение, нетерпение и восторг. Эти чувства завладели и им: желанное, непостижимое, удивительное и очень ценное, что само пришло в руки. Сама судьба благоволит ему. Ему, Лорду Воландеморту.       Они остановились напротив высоких белых дверей. И тут Гарри заволновался. Том рядом наблюдал за ним, не скрывая торжествующей улыбки.       — Ну, открывай, — вздернул Поттер подбородком.       И двери плавно сами собой открылись. Тысячи свечей парили в воздухе, освещая огромный зал. Пламя дрожало на кроваво-красных шелковых обоях, играло золотой гладью на белом мраморном полу и звездами рассыпалось по рифленому орнаментом потолку. Запах озона, как после дождя, трещал в воздухе. Сотни людей в пугающих масках синхронно обернулись на них, через секунду толпа склонилась в поклоне. Женщины, одетые в пышные красные, фиолетовые, бирюзовые платья, грациозно приподняли юбки в реверансе. Мужчины в черных как ночь фраках нагнули спины, признавая Хозяина.       Воландеморт прошел вперед, гордо держа осанку и надменно поднимая голову. Толпа расступалась перед ним, шелестя юбками и топая крепкими каблуками. Тихий шепот «Мой Лорд» эхом разнесся по залу. Будто черная дыра, Том прошел сквозь них, поглощая блеск ярких нарядов и свет свечей. Поднявшись по трем ступенькам, он сел в мягкое красное кресло королей. И, элегантно закинув ногу на ногу, поманил Гарри указательным пальцем.       — Эффектно, — оценил Поттер и шагнул вперед.       Он чувствовал кожей враждебный взгляд толпы. Все глаза в прорезях масок вопрошали: какого черта ОН тут делает? Он слышал цокот языка, шипение и тихое посвистывание. И от них его Том тоже защитит? Чуть дай слабину, и они его голыми руками растерзают. Толпа окружила полукругом, отрезая от выхода и ставя его перед Воландемортом. Гарри уже не ждал ничего хорошего.       — Мой Лорд, вы поймали мальчишку. — Голос Беллы Гарри уже скоро будет сниться.       Она вышла вперед, снимая с лица маску, и злобно посмотрела на него. А вот Поттер восхитился красотой этой женщины. Черные пряди роскошных волос справа падали на лицо, закрывая серебряный глаз, но оттого делали ее еще загадочнее.       — Он сам пришел ко мне, — лениво отозвался Том.       — Сегодня мы захватили Министерство, убили министра и уничтожили Орден, — сказал, выходя из толпы, Руквуд. — Смерть Поттера будет прекрасным завершением Вашего триумфа, мой Лорд.       — Нет, Август, — скучающе ответил Том. — Теперь Гарри Поттер на нашей стороне.       Ропот непонимания отразился от красных стен и зазвенел в хрустальных подвесках люстр. Гарри выпрямил спину, с широкой улыбкой поворачиваясь к Пожирателям. Сейчас они казались ему красивыми актерами, которых позвали разыграть драму. И в тоже время этот спектакль показывали именно для них. Том уже давно все решил для себя.       — Это ловушка! Все знают, что он примкнул к Ордену! — крикнули из толпы.       — Ты маленькая свинья, — зашипела Белла.       — Я там, где хочу быть, — громко сказал Поттер. — Можешь сколько угодно беситься, но я никуда не уйду.       — Мой Лорд, — сказал Август, снимая маску. — Я тоже имею сомнения. Помня, что произошло прошлый раз. Не лучше ли убить Гарри Поттера здесь и сейчас?       Гарри искоса посмотрела на него, если он не ошибался, именно с ним Сев спорил в «Сладком бархате». Да, а рядом с ним как раз стоял Долохов. Где-то здесь стоял и Северус…       — О нет, — покачал головой Том. — Убивать Гарри нельзя. Теперь он мой. Вы можете с этим не согласиться… пока, но Гарри ближе ко мне как никто в этой комнате. Пока он не поддерживает моих идеалов, но я знаю, что он ненавидит этот прогнивший насквозь Магический мир не меньше вашего. Мир, где ты должен подчиняться, где ты раб… Но нет ни добра, ни зла, есть только власть и те, кто слишком слаб, чтобы её добиваться. А мы с вами ее добились.       — Но… — Беллатрикс непонимающе обернулась на Поттера.       — Моя прекрасная Белла, я тебе кое-что покажу. Нагайна, — нежно позвал Том.       Огромная змея, которую Гарри видел в соборе, выползла из-под кресла и, привставая всем телом, подняла голову к руке Воландеморта. Он погладил ее, как гладят кошек, которых завели ради удовольствия.       — Смотрите внимательно, мои верные слуги. Смотрите внимательно, — сказал Том, восторженно скалясь. — Нагайна, убей Гарри Поттера.       Змея зашипела, широко раскрывая пасть, и показала два длинных иглы-клыка. Гибкое мощное тело извернулось и заскользило вниз по ступенькам, стремительно приближаясь к Поттеру. Белла отошла в сторону, торжественно улыбаясь. Она с радостью посмотрит на муки знаменитого героя из помойной ямы. Посмотрит, как он будет мучиться от смертельного яда. А она еще продлит его страдания, отравив последние секунды жизни невыносимой болью.       Гарри улыбнулся. Том знал об этой его особенности… Но как?       — Только попробуй, тварь, — прошипел Поттер на парселтанге, — и я из тебя ботинки сделаю.       Змея замерла, прислушиваясь к его словам. Гарри сел на корточки, чтобы его лицо оказалось напротив морды Нагайны, и протянул руку.       — Давай же, будь умницей, — сказал он. — Иди ко мне.       Змея приблизилась к нему и подставила голову для ласки. Ее кожа была ледяной и гладкой как замерзшее стекло. И что-то снова знакомое поднялось в душе Гарри — поднялось, узнавая старого друга. Нагайна смотрела на него своими тускло-желтыми с узкими зрачками глазами и будто пыталась с ним говорить этим взглядом.       Секунду ничего не происходило, а потом весь зал взорвался гулом голосов.       — Не может быть!       — Как такое возможно?       — Змееуст!       Гарри аж обернулся через плечо.       — Это ничего не значит! — перекрикивая всех, закричала Белла и направила палочку на Гарри.       Поттер не удержался и закатил глаза.       — Ты права, моя милая, — ласково сказал Том. — Ведь говорить на змеином языке могут лишь наследники Слизерина. А Гарри, как мы все знаем, таким не является.       — Что это значит? — резко спросил Руквуд.       — Тогда пусть докажет, что он на нашей стороне! — опять кто-то выкрикнул из толпы.       — Верно!       — Пусть убьет!       — Пусть докажет!       Гарри почувствовал себя очень неуютно. Нагайна свернулась у его ног и зашипела на Пожирателей.       — Повелитель? — обратился Август к Воландеморту.       Том махнул рукой.       — Привести его! — улыбнулась Белла. — Посмотрим, чего ты стоишь, мальчик.       Толпа зашумела одобряюще. Задвигалась как единое существо, почувствовавшее кровь. Из коридора послышалась возня, топот и удары. И через белые двери двое Пожирателей завели избитого и скованного по руками Долгопупса.       — Гарри, — прохрипел он, спотыкаясь.       Большого труда Поттеру стоило выдержать взгляд, каким Невилл его пронзил. Отчаяние, бессилие и боль. Ожоги, порезы, синяки выглядывали сквозь порезанную одежду. Из разбитого носа текла тонкой струйкой кровь, на правой брови чернел глубокий порез, короткие волосы слиплись сосульками от грязи и пота.       Кто у них еще в плену?       Долгопупса толкнули в центр полукруга, где он не удержался и упал точно к ногам Гарри. Поттер же стоял неподвижно, не шевелясь и никак не реагируя на происходящее. Нагайна опустила голову и языком попробовала воздух.       — Убей его! — взвыла Белла.       Гарри повернулся к Тому:       — Палочку не одолжишь?       — Гарри… — глаза Невилла широко распахнулись, несмотря на гематомы. — Гарри…       Том бросил Поттеру свою палочку. И на это тоже все обратили внимание. Пальцы привычно сжали теплое дерево, которое нагрела рука Тома. Теперь Поттер понимал насколько интимно держать чужую палочку. Будто член держишь.       — Смерть — это слишком просто, — сказал Поттер, обходя Невилла по кругу. — Ты сказал, что твоих родителей довели до безумия. Интересно, сколько продержишься ты, пока не сойдешь с ума?       — Ты ублюдок, Поттер, — зло захрипел Долгопупс. — Ты… я убью тебя! Как ты можешь, они убили твоих родителей! Убили Грюма! Тонкс у них в плену! Они уничтожат все!       — Невилл, мне все равно, — пожал плечами Гарри. — Ничего личного.       Поттер направил палочку на Долгопупса, но тут что-то толкнуло его посмотреть налево. Черные глаза сквозь прорези маски едва можно было узнать. Но это был он, и сердце Гарри замерло.       — Прости, — прошептал он одними губами. — Круцио!       Крик Невилла оглушительным эхом разнесся по залу.       Том довольно улыбнулся. Кто бы мог подумать, что его крестраж приживется в живом теле. И именно это не дало ему умереть, сгинуть бесследно, когда его же Авада ударила по нему. Нигде, ни в какой книге он не читал о таком. Это поистине темнейшая магия. Том чувствовал осколок своей души, правда нечетко и смутно. Он слышал, как жаждала его душа вернуться к нему. Мальчишка молод и уже очень сильный маг. Но что-то в его сознании причиняло Тому боль, не пускало дальше. Что-то мешало ему завладеть и поработить это тело. Сделать своим. И это — путь к бессмертию.       Северус.       Может Том и не мог заглянуть в Поттера, но улавливать эмоции вполне был способен. И что же связывало этих двоих?