Привкус мака в темноте

      Прекрасно понимая, каково оказаться в подобном положении, Ян в первый момент захотел подойти и попробовать помочь человеку освободиться, но он вовремя одумался. Чувство жалости здесь не уместно. Это добыча итальянца, и за вмешательство юноша может сильно поплатиться. От души сочувствуя испуганно выпучившему на него глаза, громко мычащему, почти рыдающему пленнику, Ян остался в кресле, хмуря брови и досадливо покусывая губу. Кто этот человек? Новая жертва? Он тоже как-то перешёл дорогу садисту? Что с ним собираются сделать и почему на глазах у Яна? Юноша постарался припомнить, не виделись ли они раньше. Вроде нет… Что-то знакомое проглядывалось в тембре мычания и в фигуре, но не более того.       — Как тебе наш гость?       Над ухом Яна раздался полунасмешливый голос, отчего юноша буквально подпрыгнул. Август материализовался прямо за его спиной. Человек, увидев хозяина мира, завизжал, принимаясь вырываться сильнее. Видимо, уже был знаком.       — Кто он? — юноша нервно посмотрел на итальянца. Пусть наяву он уже самовольно перешёл на «ты», получил разрешение и привык к этому, во сне инстинкт самосохранения требовал проявить больше уважения. — Зачем всё это?       — Ах, точно, ты же не видел его лица, — Август примостился на подлокотнике, бросив слишком хищный взгляд на новую жертву. — А вот он тебя прекрасно узнал. Как и они узнают.       Ян, ничего не понимая, осмотрел пространство. Вокруг человека на стуле появились три небольшие клетки, больше похожие на загоны для собак, но в каждой из них так же было заперто по мужчине. Они сидели, скорчившись на коленях, со связанными за спиной руками. Пространства вокруг не хватало для движений, разве только повернуть голову. У каждого рты оказались завязаны, и дикого испуганного мычания в комнате прибавилось.       Яну стало очень неуютно в кресле Августа. Кажется, для него готовится какое-то представление, но он не хотел на него смотреть, догадываясь, насколько жутким оно будет.       Изучать новых жертв юноша не собирался, но случайно натолкнулся взглядом на знакомое лицо. Среди прочих пленников в одной из клеток находился Сергей. Тот самый, который привёл грабителей в офис. Значит, остальные трое…       Ян моментально вскинул голову, уставившись на итальянца, взглядом умоляя опровергнуть его догадку. Да, он на эмоциях с удовольствием бы проклял ублюдков, едва не убивших его, да, он испытывал презрение к ним, хотел, чтобы их посадили… Но зная дикую извращённую фантазию Августа, его садистский нрав и абсолютную беспощадность… При нынешних обстоятельствах юноша мог только посочувствовать беднягам. Нет. Такой по-настоящему страшной мести он не желал.       — Догадался? — итальянец будто не замечал застывшего ужаса в глазах парня. Он, смакуя панику, охватившую всех его жертв, медленно приблизился к мужчине на стуле. — Это он ударил тебя дыроколом по голове.       — Не надо… — еле слышно выдохнул Ян, бледнея от леденящего тона итальянца.       Теперь он внимательнее оглядел пленников, всматриваясь в людей, решивших напасть на «Выручай-ку», выискивая в их чертах хоть что-то, что могло выдать в них негодяев. Нет. Обычные люди. Без малейших признаков уголовных рыл, наколок и всего прочего. Разве что сидевший в центре выглядит чуть накачанным, брутальным.       Пока все пленники были целыми, в нормальной одежде, но эмоции на их лицах не могли оставить равнодушным даже едва не убитого ими парня. На глазах привязанного к стулу здоровенного взрослого мужика блестели слёзы. Он плакал, немного склонив голову в сторону, лишь бы отодвинуть лицо как можно дальше от похитителя. Плакал так горько и отчаянно, что у Яна самого сжалось сердце. Нет. Такая месть ему определённо не нужна.       — Пожалуйста, Август… Я умоляю тебя, отпусти их… Если так хочется над кем-нибудь поиздеваться… Лучше меня трахни, — юноша едва не прикусил себе язык.       Слова вырвались сами, прежде чем он успел их хотя бы осознать. Поразительно, но стоило это произнести, как дремавшая внутри покорённая и привязанная частичка проснулась и с надеждой подняла голову. Она действительно захотела, чтобы итальянец принял это предложение.       Тихий смех Августа вместо ответа заставил Яна сжаться.       — Не переживай, малыш. Тебя я и так трахну, когда поправишься. И не только во сне.       Ну вот, кто бы сомневался. Стоп!.. Он сказал «не только во сне»?! Это что же, теперь итальянец собирается оприходовать его реальное тело?! И как всегда всё решил сам, не спрашивая…       — Но сейчас речь не о тебе, — Август вернул внимание Яна к происходящему. — Я очень любезно побеседовал с этими людьми прошлой ночью…       Панический ужас, отобразившийся на лицах всех четверых пленников и громкое, раздирающее горло мычание, сомневаться не давали — беседа прошла "очень любезно". Юноша не мог поверить, что посчитал этих людей страшнее итальянца. Ничего подобного! Просто настоящая беда обошла его стороной! Могло быть в сотни раз хуже, если бы он вовремя не понял, чем чревато злить хозяина сновидений.       — … Они, по-видимому, — продолжал делиться мыслями Август, в насмешку погладив пленника на жертвенном стуле по бритой голове, — совершили типичную человеческую ошибку, не приняли сон всерьёз. А я ведь предупреждал, — он обвёл присутствующих жёстким взглядом, — что если вы не воспользуетесь моим милосердием и не придёте с повинной в полицию, то всё повторится вновь… И на этот раз один из вас умрёт в реальности…       Сергей в своей клетке истерически замычал, забившись плечами о прутья, привлекая к себе внимание.       — Конечно-конечно, — итальянец явно позёрствовал перед зрителями, — ты уже в полиции, но, увы, имена сообщников пока не выдал. Очень бы хотелось первым смертником выбрать как раз тебя… Но у нас есть претендент поинтереснее. Любитель руками помахать.       Ян с сожалением вздохнул. Ну кто его за язык тянул рассказывать про побои?! От жуткого спектакля, разыгрывающегося на его глазах, кровь стыла в жилах. Значит, итальянец притащил его сюда понаблюдать за жестоким убийством?! Господи, ну что он за больной садист?!       — Август, прошу, не надо… Они наверняка уже всё осознали… Это только в первый раз верится трудно… А во второй…       — Не подозревал, что у тебя столько сил, малыш, — интонация голоса Августа моментально заткнула Яна. Он сжался в кресле, мечтая слиться с ним. — Но раз ты кипишь энергией, почему бы не поучаствовать в уроке? В конце концов, это ты пострадавшее лицо.       — Я не хо…       — Иди сюда! — медленно проговорил Август, перебивая парня.       Его глаза сощурились. Ян смотрел в них и не видел ни капли жалости. Маньяк уже продумал свои развлечения, и его никто не остановит. Сопротивляясь, юноша не спасёт жертву, а себе навредит. Ян не стал спорить. Он аккуратно встал на ноги и, пошатываясь, приблизился к мужчинам. Сердце в его груди забилось почти так же, как люди в клетках. Только пытаясь проломить рёбра, а не прутья.       Голова кружилась. Он боялся упасть, но невидимая сила поддерживала его, пока он преодолевал эти два метра, а дальше юношу обхватили чужие руки, обнимая и прижимая к торсу полубога, напротив скованного человека. Ян терпеливо выдержал прикосновение пальцев у себя под толстовкой. К счастью, они были поверхностными и не стремились возбудить. Парень боялся, что его отымеют на глазах у грабителей, но даже если нет, что-то всё равно должно произойти. Забавы итальянца простыми не бывают.       — Поработай для начала им.       Ян оторопел. Август протягивал ему чёрный кнут с золотыми звёздами на рукояти. Хочет, чтобы парень отстегал им пленника? Но это же настоящий монстр из множества мелко свитых ремней, длинный и толстый!       — Ну в чём дело? — в ответ на ошарашено выпученный взгляд, итальянец холодно покосился на юношу. — Ты уже умеешь с ним обращаться. Человек не свеча. Не промахнёшься.       Ян не сомневался, что не промахнётся, но как ударить живого, плачущего, беззащитного человека?! Он всё мешкал, вжимая голову в плечи.       — Бери кнут! — с нажимом повторил Август. — Или я тебя самого им высеку!       Делать нечего. Несмело протянув дрожащую руку, юноша сжал оружие в вспотевшей ладони. Парень так ослаб, что вес кнута показался сейчас больше.       — Действуй!       Крепко зажмурившись, Ян сделал выпад. Он понимал, что сопротивляться бесполезно. Заставят всё равно. Несмотря на то, что юноша вложил в удар минимум силы, кнут хлёстко щёлкнул, а в ответ на этот звук раздался душераздирающий, глухой человеческий крик, полный боли.       Юноша с испугу разжал пальцы, роняя оружие на пол. Одинокий удар предмета эхом раздался по всему помещению. Ян покрылся холодным потом, прижимая руки к груди на манер мумии. На плече грабителя, именно там, куда пришёлся удар, осталась кровавая полоса.       «Как такое возможно? — парень нервно сглотнул. — Я бил совсем слабо… Может… Август усилил?»       Медленно, опасаясь вспышки гнева за халтуру, Ян посмотрел на итальянца.       — Подними…       Угроза, затаившаяся в ледяном голосе, вышибла любое желание тянуть время. Ян быстро нагнулся, подхватывая обтянутую чёрной кожей рукоять. Пожалуй, слишком быстро. У него в голове всё закружилось, и юноша непременно бы упал, если бы его не обхватили чужие руки.       — Слишком трудно для твоего травмированного сознания, да? — Август вновь прижал к себе еле сдерживающего слёзы, шатающегося парня. — Считаешь, лучше развязать его?       Пленник на стуле, в чью сторону был направлен кивок полубога с надеждой вперился в Яна жалобным взглядом, глухо мыча мольбу о помощи. А юноша колебался. Мысленно он уже трижды крикнул «да», но, зная Августа, не без основания заподозрил подвох. Только как объяснить это жертве, мечтающей о свободе? Ведь мужчина сейчас думает, что если Ян согласится, его пощадят.       — Или, быть может, стоит затянуть цепи потуже?       Итальянец не просто так молол языком. Цепи на человеке начали затягиваться, сжимая его и впиваясь в тело, отчего тот мучительно застонал, мотая головой.       — Не надо… — парень осмотрел остальных грабителей. Все уставились на него, вероятно считая, что он сейчас мстит, специально заставляя полубога их мучить. — Развяжи его…       — Как скажешь, — по мысленному приказу Августа цепи с лязгом упали на пол, верёвки исчезли. Но мужчина всё равно не смог двинуться. — Ни к чему ему лишняя защита от кнута.       Ян так и знал. Итальянец не стал бы подгонять без своей цели. Юноша крепче стиснул кнут, желая, чтобы тот исчез. Он ждал, что вот-вот раздастся новый приказ приступить к пытке, но вместо этого Август сжал его запястье с оружием.       — Не переживай, малыш, если у тебя нет сил отомстить едва не убившему тебя человеку, я поделюсь своей.       К ужасу Яна, он потерял контроль над своим телом. Его рука зажила своей жизнью, послушно следуя за движеньями итальянца. Кнут обрушился на незащищённого мужчину, оставляя на нём кровавые полоски, разрывая кожу вместе с мясом. Теперь пленника бил сам Август. Точнее его воля, но чужой рукой.       Юноша хотел отшатнуться, остановить свою конечность, но не смог. Ему оставалось с перекошенным от шока лицом чувствовать, как часть его тела, руководимая полубогом, делает профессиональные взмахи, слышать удары от кнута и душераздирающий визг.       Один из точных выпадов послал кончик оружия прямо в не успевший моргнуть глаз, повреждая его и вызывая новую порцию воплей, а так же перепуганное мычание со стороны других пленников.       Эти звуки привели Яна в чувство.       — Остановись… Хватит! — он удвоил попытки взять контроль над своим телом, но удары прекратились только после того, как Август недовольно на него посмотрел. — Я не хочу… не хочу никого бить! Отпусти нас, пожалуйста! Хватит…       На ногах юношу поддерживала только сверхъестественная сила этого места. Если бы не она, он бы давно упал на колени, согнувшись пополам от дурноты. И дело тут не только в сотрясении. Окровавленное человеческое тело в ошмётках, с разодранными кусками мяса, корчащееся от боли и страха, не способствовало хорошему самочувствию. Чернота в глазнице и белёсое вещество, перемешавшееся с кровью на щеке, тоже. Яна сильно трясло, но он не мог назвать своё состояние истерикой. Это было нечто новое. Отчаянье… безысходность. Только понимание, каково сейчас пленникам, заставило его предпринять попытку остановить садиста.       — Не хочешь? — презрительно переспросил Август. На его лице мелькнуло неподдельное удивление. — Он избил тебя! Удар по голове едва не стал смертельным! Ты должен благодарить меня за возможность отомстить, а не заявлять, что не хочешь!       — Я не хочу… — жалобно повторил Ян, отворачиваясь в сторону. Его слишком мутило.       — Какое милосердие… — итальянец вырвал кнут из рук юноши. Он явно разозлился. — Всё равно, что попросить его ещё раз шарахнуть тебя дыроколом! Что же… не хочешь бить его… как знаешь. Может, он окажется иного мнения?       — Что?       Юноша не понял, что имел в виду итальянец. Он удивлённо смотрел, как Август, не убирая загадочной ухмылки с лица, наклонился к уху несчастной жертвы. С той стороны, где ещё остался целый глаз.       — Ян не хочет тебя бить. Что думаешь по этому поводу?       Полубог не шептал. Он говорил громко, чтобы слышали все. Особенно парень. Поскольку кляп ещё оставался во рту у грабителя, его ответного мычания никто не разобрал.       — Хочешь, я поменяю вас местами?       Ян оцепенел, не в силах поверить в то, что предложил Август отчаянно кивающей жертве. Поменять их местами?! То есть проклятый маньяк свяжет его и позволит… позволит мужчине разорвать Яна кнутом?! Такое наказание за непослушание?!       — Конечно, — Август остался доволен ответом, — ты же не настолько глуп, чтобы отказаться от такого предложения? А если я попрошу повторить всё, что я сотворил с вами прошлой ночью? Вырвать все ногти, язык… обварить в кипятке грудь, заковать ноги в раскалённое железо… — итальянец устремил жёсткий взгляд на забывшего как дышать парня. — Тебе не станет его жалко?       А у Яна, смотрящего на опять согласно кивающего мужчину, кровь стыла в жилах. Перечисляемые полубогом пытки даже в голове не укладывались. И он всё это проделывает с людьми, а теперь хочет с ним? Просто за милосердие, проявленное к недостойному?! Чего Ян вообще полез со своим сочувствием?! Это удел Светослава быть добрым и всепрощающим, а юноша уже давно ненавидит людей! Горькая слеза от обиды сорвалась с ресниц. Губы неконтролируемо задрожали.       — Малыш… — Август победоносно выпрямился, — как видишь, он не против. А ты? Какую роль предпочтёшь?       Ян громко всхлипнул. Он вдруг ясно осознал, что полубог и не собирался его пытать подобным образом, по крайней мере, пока. Он просто преподал ему урок. Очень болезненный урок, сбрасывающий с небес на землю. Жертва здесь уже определена. И она вполне заслуживает своей участи.       Юноша пошатнулся, хватаясь рукой за голову. У него в глазах всё закружилось. Сила этого места всё ещё помогала стоять, но не сковывала. Он смог сделать шаг назад, разворачиваясь к главным участникам спектакля спиной. Не хотелось казаться слабым и говорить со слезами в голосе, и так трудно перебить возмущённое, взволнованное мычание пленника, понявшего, что его обманули и муки не отменяются. Парень гордо поднял голову, бросив все силы на придание голосу спокойствия и твёрдости.       — Я не хочу… до него дотрагиваться, — Ян сглотнул, на мгновение прикрывая веки. — Но ты делай с ним что хочешь, я больше ни слова не скажу… — снова пауза, чтобы собраться с силами. — Мне очень плохо. Пожалуйста, разреши сесть.       Образовавшуюся тишину нарушало только невнятные возражения мужчины сквозь кляп и громкий стук сердца юноши. Он ждал ответа, правильно ли понял поведение Августа.       — Ты будешь смотреть?       — Да.       Ян ответил только то, что был должен ответить, лишь бы на этот раз не вызвать настоящий гнев. Слёзы на секунду брызнули у него из глаз, но тут же были вытерты. К счастью, кресло не только удобное, но и просторное. Юноша смог с комфортом забраться на него с ногами и, свернувшись там в клубочек, посмотрел прямо. Спектакль уже в самом разгаре. У него билеты в первый ряд.       Вид, как Август наслаждается чужим страхом и беспомощностью с каждой секундой убеждал парня всё больше, что власть превратила его в настоящее чудовище, которое даже не понимает своего безумия! Он по-настоящему опасен! Придушить бы его во сне подушкой, но вдруг он тогда действительно навсегда окажется повелителем снов?! Ужас внушало абсолютно всё. Даже сладкий голос, с которым он обратился к пленнику.       — Ну что, всё как на репетиции? Или желаешь экспромт? — итальянец взялся за локоть жертвы, поднимая его руку.       Было видно, мужчина силился противостоять, но у него не было и шанса. Сила этого места управляла его телом сама.       Ян до последнего верил, что все перечисленные полубогом пытки были только для устрашения, но его вера разбилась, когда Август с абсолютно невозмутимым выражением лица выудил из воздуха пассатижи, плотно ухватил ими ноготь на большом пальце и медленно потянул его вверх, причиняя ещё больше боли из-за неспешности.       Мужчина скорчился, зажмурившись. В реальной жизни он бы уже давно потерял сознание или умер бы от ран. Но это сон… здесь его боль легко усилят и заставят жить дальше с отрубленной головой. Пленнику ничего не оставалось, как проклинать свою участь и мучиться, пока итальянец вырывал с мясом пластину за пластиной.       — Что у нас было дальше? — Август навёл пассатижи, превратившиеся в острейшие ножницы, на единственный оставшийся глаз. — Нет, зрение тебе ещё понадобится… Лучше поимпровизируем, да?       С этими словами полубог резко оттянул верхнее веко несчастного и срезал его под дикие вопли.       Жавшийся в кресле юноша автоматически прижал ладони к своим глазам. Жуть какая! А ведь если бы итальянец не захотел его поиметь, с ним могло случиться то же самое. Когда парень рискнул снова посмотреть вперёд, Август уже отщипывал плоскогубцами пленнику мизинец на левой руке. Во время новых визгов, кляп беззвучно сменился металлической конструкцией, не позволяющей рту закрыться и больно впивающейся в кожу. Чувствуя, как его начинает тошнить всё сильнее и сильнее, юноша, периодически жмурясь и ненадолго отворачиваясь, наблюдал за поистине жестоким зрелищем. Кровь летела во все стороны, от диких криков бедняги закладывало уши, но Августа ничего не останавливало. Отпуская колкие фразы в сторону жертвы, которые никто другой не мог расслышать, он легко и непринужденно вырвал у мужчины все зубы, после чего оттянул язык и отрезал его раскалённым ножом. Если кровь или слюни попадали на его чёрный костюм, они просто исчезали, не оставив и следа.       «Не могу больше!» — Яна в очередной раз скрутило.       Смотреть на жестокость становилось абсолютно невыносимо. Однако ни он, ни люди в клетках, ни сама жертва даже предположить не могли, что всё перечисленное Августом ранее и вытворяемое сейчас — только цветочки по сравнению с последующим далее.       Завладев правой, ещё не тронутой рукой, итальянец лёгким движением ножа разрезал кожу на середине предплечья, а потом очень медленно потянул её, снимая, как перчатку, полностью, и причиняя мужчине невыносимые страдания. Следом за кожей была срезана часть мышц и сосудов, больше всего с фаланг, оголяя кости.       С рвотными позывами Ян бороться больше не мог. В глазах у него потемнело, и юношу стошнило прямо на пол перед креслом. К слову, не его одного. У Сергея также оказался слабый желудок, вот только его рот был закрыт кляпом. Рвота пошла через нос, лишая его воздуха, перемешиваясь с соплями.       Тем временем Август, вдоволь насладившись, перешёл к следующим забавам в своём списке и опрокинул мужчину на пол, вжав грудью в плитку, поставив раком. Ян уже не знал, куда смотреть. На лице вытекший глаз, на одной руке отрезан палец, на второй вообще голые кости. Трудно разобрать, где остатки одежды, а где клочки изодранной кожи. Половина тела пленника напоминало кровавое месиво. Впрочем, эта проблема быстро решилась, поскольку вся ткань начала покрываться гнилью и распадаться, в точности, как когда-то у юноши, и эти воспоминания сейчас были совсем некстати. Яна сотрясла крупная дрожь, словно он чувствовал все травмы на себе.       Внезапно у парня появился достойный повод отвлечься. Пол посередине зала вздыбился небольшой полосой. Плитки растягивались, поднимаясь всё выше, образуя овальную длинную полоску, пока совсем не отделились, превратившись в здоровенную, толстую чёрную змею. Измученный Ян, глядя, как она извивается, успел поблагодарить небеса, что сидит на кресле с ногами. Хотя, вероятно, она к нему даже не приблизится, будучи не живой, а инструментом Августа. Вот мужчине, впечатанному лицом в пол, с незакрывающимся ртом и наблюдающим за всем глазом без века, было о чём беспокоиться, если, конечно, он ещё мог это делать, а не сошёл с ума от нескончаемой боли и страха. Пресмыкающееся поползло к нему, угрожающе шипя. Она не остановилась около тела, а сунулась на мгновение головой в раскрытый рот. Вопли немого пленника раздались слишком хрипло. Он уже давно сорвал себе горло, но не кричать не мог. И Ян его прекрасно понимал. Ему самому свело челюсть, когда он смотрел, как поблёскивающая чёрной чешуёй змея, вылезла обратно, изогнулась и молниеносно укусила мужчину прямо в губы, три раза подряд. Чёрный юмор Августа — подарить жертве поцелуй со змеёй. Но юноша почти мгновенно понял, что укусы не ядовиты. Более того, пытки в самом разгаре. В отличие от пленника, он мог видеть, что готовит полубог за спиной жертвы. У того в руках появился слишком большой анальный стимулятор, похожий на пирамидку с кольцами. Такими размерами он юношу никогда не истязал. А тут, похоже, церемониться не стал. Даже смазку не взял. Её роль исполнила кровь после первого же проникновения, разорвавшего жертве задний проход.       Ян не мог этого видеть, но нутром чувствовал, что там происходит. У него самого, глядя на всё это, засвербело в анусе. Парень уткнулся лбом в подлокотник, зажимая себе уши, чтобы не слышать отчаянных хрипов и не видеть холодящую душу картину. Из всех звуков из пленника уже давно вырывались только хрипы, сопровождаемые маленьким ручейком крови, впадающим в красную лужу, уже образовавшуюся около мужчины. Неужели можно настолько содрать себе горло?       Ни закрытые глаза, ни зажатые уши Яну не помогали. Он продолжал слышать звуки, а зрелище само возникало в памяти, причём в самых жутких его моментах.       «Господи, пусть всё закончится… Пусть всё быстрее закончится!» — мысленно молился он, даже не думая, чем это закончится. Во что превратят грабителя? В фарш?       Парень осмелился снова бросить взгляд на «сцену» только после того, как хрипы немного стихли. Но, повернув голову, больше отвернуться уже не смог. То ли его парализовал ужас, то ли мешала сверхъестественная сила, но Ян вынужден был наблюдать, как чёрная змея, изгибаясь, заползла на пленника вверх, цепляясь чешуйками за изорванную кожу, оказавшись прямо в руках Августа, отбросившего в сторону сильно измазанный багровой кровью стимулятор.       Ни Ян, ни другие свидетели страшных пыток не поняли сразу, что итальянец собрался сделать, но едва до них дошло, зал огласило множество громких визгливых мычаний, не то в знак мольбы о милосердии, не то от кошмарного зрелища. К ним присоединился голос Яна, хотя юноша сам не заметил своего крика.       Полубог без раздумий приставил голову змеи к разорванному заднему проходу жертвы, заставляя её ползти вглубь. Сверхъестественному гаду не составило труда пробить несколько сфинктеров внутри, на него не могла подействовать кислота и ему совсем не нужно воздуха. Совсем скоро тело жертвы пронзили судороги, оно сотрясалось, пока мужчина издавал нечеловеческие хрипы, но после начал задыхаться. Толстое пресмыкающееся передвигалось неестественно быстро и теперь перекрыло дыхательные пути.       Ян, смотря на это, задыхался вместе с грабителем. Спазмами парню сдавило горло. Он просто застыл, дрожа и не в силах сделать вдоха. А когда окровавленная голова твари показалась изо рта жертвы, юноша согнулся пополам, едва не свалившись с кресла. И было абсолютно всё равно, что такое возможно только во сне. Слишком чудовищная пытка! Его снова рвало с неимоверной силой, хотя он не понимал чем. Яну показалось, что его желудок тоже начинили змеями, и они извиваются и копошатся внутри него. Следующий с трудом сделанный вдох оказался слишком болезненным и вызвал кашель. Парень долго не мог откашляться, но тошнота не прошла. Его мутило ещё сильнее, хотелось просто вывернуться наизнанку.        — Август… — тихо позвал он, понимая, что больше не выдержит.       Чужие руки аккуратно подняли его, усаживая обратно в кресло, поскольку во время рвоты он сполз.       — Я ещё не закончил с ним. Он не умрёт так легко.       Ян поднял опухшие, слезившиеся глаза и понял, что говорит с копией Августа. Оригинал безжалостно глядел на синеющего мужчину.       — Пожалуйста, мне очень нехорошо, — Юноша прижал к своему лицу руку маньяка, надеясь, что этот жест полной покорности хоть чуть-чуть смягчит итальянца.       — Я собираюсь полностью разорвать его зад анальной грушей, а потом вынуть кишки и заставить всех, кто принимал участие в ограблении, их сожрать.       При этих словах юношу вырвало снова. Он обессилено повис на руках садиста, цепляясь пальцами за его пиджак, ничего не видя.       — Но, похоже, уже без тебя.       Милосердие Августа — вещь настолько редкая, что является бесценной. Засыпая в тёплых объятьях, слыша, как жуткие хрипы исчезают из головы, дрожащий парень подумал, что узрел настоящее чудо.       Утром Ян проснулся в очень странном состоянии. Голове явно стало легче. Произошедшее ночью вспоминалось слабо, обрывками. Должно быть, итальянец пощадил его два раза подряд. Даже не верилось. Маньяк хорошо умеет управлять разумом, стирая ненужные ему переживания. Отсутствие подробных воспоминаний позволило юноше отрешиться от кошмарного сна. Внушить себе, что ничего не произошло. Это действительно сон и не более. Так почти не мутило. А то, если не съесть завтрак или обед, полубог церемониться не будет.       Сегодня юноше позволили встать на ноги. Обеда он дожидался, сидя за столом на кухне. Август приготовил овощной суп, гречку и жареную рыбу. Причём последнее по совершенно необычному рецепту, о котором парень никогда не слышал. Но от распространившегося по всему дому аромата текли слюнки.       — Залез в голову одному французскому шеф-повару, — пояснил мужчина на вопрос Яна, откуда такие запахи. — Давно хотел его фирменный рецепт подсмотреть, но он как назло постоянно бессонницей мучается.       — Разве ты не можешь усыпить?       — На расстоянии — нет. Могу подкинуть мак, но только если уже нахожусь в сознании спящего. А его застать спящим оказалось задачкой не из лёгких. Жаль, знание рецепта не залог хорошей готовки.       — Ещё как залог! Я всё что угодно приготовлю, если есть рецепт!       Август усмехнулся, усаживаясь за стол напротив парня.       — Талантливый, малыш, — он погрузился в чтение почты через телефон.       Желая тоже узнать, что происходит в мире, юноша попросил включить телевизор.       — Тебе нельзя напрягать глаза, — безапелляционно возразил мужчина, даже не беспокоясь, что пульт лежит около Яна. Абсолютно понятно — без разрешения юноша не посмеет к нему притронуться.       — А если я буду только слушать? Отвернусь? Сейчас по времени новости должны начаться…       Итальянец смерил питомца изучающим взглядом, потом посмотрел на небольшой телевизор, стоящий напротив стола, на тумбочке, рядом со шкафом, где Ян хранил крупу и нехотя кивнул.       — Только попробуй попытаться меня обмануть…       — Я… понимаю.       У парня ёкнуло сердце, он и не чаял такого подарка. Нужно воспользоваться, пока Август не передумал, а то, просидев эти несколько дней в постели без информации о внешнем мире, он чувствовал себя оторванным от жизни. Быстро щёлкнув пультом, юноша поспешил отвернуться, напрягая слух. Будто слушает радио… Повернуться так и подмывает, но Ян прекрасно понимал, что за это вряд ли легко отделается.       Заставка «Вестей» проиграла, и женский голос, поздоровавшись, начал информировать об обозреваемых сегодня темах.       «В Омске ученик одиннадцатого класса пришёл на лабораторную по химии с банкой концентрированной соляной кислоты. Никто серьёзно не пострадал, а откуда у подростка взялось опасное вещество, сейчас пытаются выяснить.       Виновника страшного дорожного происшествия в Московской области, повлекшего гибель человека, так и не нашли.       Подозреваемый в недавнем ограблении финансовой конторы „Выручай-ки“ сегодня утром выдал всех своих сообщников, двое из них спустя полчаса сами пришли в полицию с повинной, находясь почти в невменяемом состоянии, а труп третьего мужчины был найден в его собственной постели чудовищно изуродованным. Вряд ли это кто-то сочтёт совпадением… А теперь обо всём подробнее…»       Ян задержал дыхание, абсолютно шокированный такими новостями. Подробнее женщина как раз начала с последней истории, и юноша, боясь, что его колотящееся сердце заглушит половину информации, старался не пропустить ни слова. Но чем больше он узнавал, тем страшнее ему становилось. Сон, почти полностью вытесненный из памяти, вспыхнул снова. Ян прекрасно понимал, почему Сергей и двое других мужчин напуганы до жути. Но труп… реальный труп?! Август действительно убил того пленника?! Без колебаний и какой-либо жалости?!       О поведении подозреваемых юноше удалось дослушать спокойно, но когда журналист, находящийся в квартире убитого, начал рассказывать о характере повреждений: про отрезанные органы, разорванные мягкие ткани, срезанные куски плоти, при этом избегая подробности, Ян не выдержал и повернулся к экрану. Как раз вовремя, чтобы увидеть в хорошей современной квартире очертания человеческого тела, полностью прикрытого квадратиками, как и половину кровати, скрытую от глаз, поскольку она была полностью залита кровью.       Спустя мгновение экран погас. Ян, пытающийся полностью переварить услышанное, не сразу понял, что произошло. А когда осознал, кто мог выключить телевизор, дрожа всем телом, повернул голову. Август не поленился дотянуться до пульта. Вилка, всё ещё сжимаемая юношей, поскольку обед не был закончен, со звоном упала на пол. Парень смотрел на итальянца, покрываясь испариной. Он был в ужасе. В настоящем ужасе. Больше ничего не могло приглушить воспоминаний и нахлынувшей правды. Август — настоящий больной ублюдок. Безжалостный убийца, для которого человеческая жизнь — ничто. Настолько чокнутый, что становилось непонятно, почему Ян ещё жив.       Мужчина с минуту взирал на юношу, и парню казалось, что в этих ярко-зелёных глазах с неестественными, вытянутыми зрачками, он видит свой приговор. Тем более он нарушил обещание, повернулся к телевизору.       Не прерывая молчания и судорожного дыхания Яна, Август поднялся на ноги. Юноша вжался в спинку скрипнувшего стула, желая закрыться от чудовища руками, но не в силах пошевелиться. Его словно загипнотизировали, хотя здесь, в реальности, итальянец не смог бы этого сделать. Парня парализовал его же собственный страх.       — Какой проблемный, непослушный, малыш, — мужчина склонился, приближаясь к лицу жертвы. Его изящные длинные пальцы легли Яну на виски. — Твоё счастье, что подсознание относится к моему миру.       Юноша по-прежнему не мог шевельнуться. Ему внезапно показалось, что на него наступает темнота, полностью окутывая, утягивая в свой ледяной мир, где нет света и тепла. Желая вырваться, спастись, он закричал. Закричал громко, пронзительно, но сам не услышал своего голоса. А есть ли голос вообще? Существовал ли когда-нибудь? А сам Ян? Существовал? Или всегда был частью необъятной темноты? Кажется, нет, он не принадлежит ей, поскольку она медленно отступает, покидает пространство, оставляя юношу жить дальше.       Ян громко всхлипнул, услышал себя и осознал, что прижимается к чему-то тёплому и мягкому, крепко зажмурив глаза. Его веки затрепетали и медленно открылись. Понадобилось некоторое время, чтобы понять: на дворе день, он сидит на стуле за столом, перед ним тарелка с недоеденной гречкой, а Август присел рядом, обнимая его. Тело мужчины и оказалось чем-то тёплым.       — Уже лучше? — итальянец отцепил от себя холодные пальцы.       Сильно побелевший Ян медленно кивнул. Он словно находился в прострации, с трудом оценивая, что сейчас произошло. Юноша помнил, как попросил разрешение включить телевизор, как услышал о том, что Август сотворил с грабителями, как повернулся, нарушив запрет… Должно быть, испытанное сейчас было наказанием за его поступок…       «Хоть легко отделался… — Яна пробил озноб. Он вытер мокрый лоб салфеткой, после чего припал к кружке с чаем, утоляя внезапно возникшую жажду. — Чёрт дёрнул меня смотреть в телевизор!»       Юноша и сам не понимал, зачем было это делать. Убийство парень теперь воспринимал, как нечто жестокое, излишнее, но неисправимое. Ни одной первоначальной мысли не осталось в голове Яна. Только почему-то больше есть не хотелось. Даже на еду стало смотреть противно. Да и вилки на столе он не видел.       От снова воцарившейся тишины стало неуютно, тем более, что полубог прекратил копаться в телефоне и, не мигая, уставился на парня, вероятно, чего-то ожидая. Только юноша не мог понять, чего, и старательно искал тему для беседы.       — А Светослав? Ты нашёл Светослава? — неожиданно вспомнил он о пропавшем коллеге.       — Даже не пытался. Нет стимула, — мужчина невозмутимо пожал плечами, продолжая разглядывать юношу.       — Тогда… Какой стимул тебе нужен?       Ян приготовился к какому-нибудь извращенному требованию, но итальянец промолчал, снова уткнувшись в телефон. Юноша, прерывисто вздохнув, отвернулся.       — Ешь, — раздался короткий приказ.       Яну ничего не оставалось, как, опираясь об спинку скрипящего стула, подняться и дотянуться до ящика со столовыми приборами за новой вилкой. Благо всё рядом. Еда по-прежнему аппетита не вызывала, хоть и была неплоха на вкус. Слава богу, сегодня хотя бы без шпината! Пытаться торговаться или спорить с Августом по любому поводу — только себе во вред. Утром парень уже попробовал выпросить прощение и отменить ожидающую его в скором времени порку, но в итоге чуть не заработал ещё десять ударов.       — Поедешь со мной в Италию?       Ян поперхнулся гречкой. Сначала ему показалось, что он ослышался, поскольку мужчина на него не смотрел, не отводя глаз от телефона.       — Что? — выдавил парень, откашлявшись в салфетку.       На этот раз Август поднял голову, вперившись в юношу хищным взглядом.       — Поедешь со мной в Италию? — спокойно повторил он.       А парень не знал, как реагировать. Это вообще был вопрос или приказ?!       — У меня… есть выбор? — настороженно прошептал Ян, повторно уронив вилку.       — Фактически да. Я не смогу запихнуть твоё тело в чемодан и перевезти через границу. Чего не скажешь о сознании.       Хороший намёк. Соглашайся, не соглашайся, юноша понял, что его всё равно будут иметь каждую ночь, пока мужчине не надоест. А вот насколько жёстко и болезненно — зависит сейчас от ответа. Ясное дело, ехать в чужую страну парню не хотелось. В роли питомца убийцы, способного без сожаления свернуть ему шею в любой момент — особенно. Если какая-то привязанность или зависимость от итальянца ещё копошилась в его душе, от неё хотелось немедленно избавиться, а не усугублять дело, становясь идеальной жертвой.       — У меня нет заграничного паспорта, — нашёлся он.       — Документы и виза на год делаются примерно за три месяца. Дальше продление проживания оформляется на месте.       — Но следствие по ограблению… Я ведь свидетель… в лучшем случае. Они ещё будут разбираться, почему я открыл Сергею дверь.       — Не будут. Следователь разумный человек и намёки понимает быстро. Тебя побеспокоят только один-два раза для дачи показаний в ближайшем будущем. Их посадят быстро.       Ян содрогнулся. Что-то шевельнулось в его сознании, пытаясь прорваться к мыслям, но словно потерялось в тумане.       — Я… я… не знаю языка… — последний жалкий аргумент прозвучал совсем тихо. Юноша уже понимал, что тратит время впустую.       — Я могу вложить его в твою голову за несколько ночей, как когда-то обучил Германа русскому.       — А ты сам где выучил русский? — попытка потянуть время так себе, но юноше просто необходимо было немного подумать.       — Нигде. Сомн может общаться с любым спящим, автоматически становясь носителем его родного языка. У меня такие же способности. Для меня любой язык родной. И я всё ещё жду ответа.       — Зачем я тебе?       — Хочу.       Какой исчерпывающий ответ. Ян обнял своё колено, упершись пяткой в стул. Странное влечение, испытываемое к неприличным играм Августа, его пугало. Но ещё больше пугала жестокость мужчины. Юноша будет полностью зависим от больной воли другого человека… И ладно бы человека! Полубога! И что итальянец сделает, когда наиграется? Отпустит его домой? Бросит на произвол судьбы в Италии? Или уничтожит, расчленив на кусочки? Но… разве у него есть выбор? Откажется, будет только хуже.       — Я… согласен…       Губы Августа искривила довольная ухмылка. А Яну безумно захотелось горько плакать от отчаянья. Он больше не хозяин своей судьбы. Особенно злила глупая вера, что с ним не сделают ничего плохого… Что он ещё сможет быть счастлив. Решив пойти ва-банк, парень поставил всю свою надежду на следующий ответ мужчины.       — А… ммм… — юноша с трудом собрался с духом, почти зажмурившись. — А, может… есть способ отменить скорую порку?       — Нет, — холодно ответил мужчина, но едва Ян, болезненно закусив губу, наклонил голову, добавил уже мягче. — Но, так и быть, я могу перенести её.       — А?       — Если умудришься совершить ещё одну похожую ошибку, получишь вдвойне, как ни умоляй о пощаде.       — Ты… — парень даже не поверил сразу своим ушам, — ты не дразнишь меня?       — Нужно же наградить питомца за правильный выбор, — Август, немного отодвинулся от стола, чтобы удобнее было закинуть ногу на ногу. — И так и быть, найду я твоего Светослава.       Ян, не в силах ничего сказать, только кивнул в знак благодарности. Что его ждёт, он представлял себе только примерно. Наверняка череда из разврата и страха, боли и зависимости. Но этого не изменишь. Сбежать невозможно. Он уже полностью увяз в темноте этого мужчины. Просто так его никто никуда не отпустит.