***
Стрелка часов перевалила за одиннадцать вечера. Улицы Москвы потихоньку опустели. В воздухе витал ощутимый холод. Яркие фонари освещали проспекты, разряжая обстановку атмосферой загадочности. Чероки вышел из клуба, не смотря под ноги и печатая сообщение менеджеру. Остался всего один день до тура, и вся команда Элджея была как-никогда на нервах. Впервые в его списке такое огромное количество городов, что, несомненно, не могло не радовать. Серый выставляет руку перед собой и не глядя нажимает на кнопку ключей. Слышится сигнал разблокировки дверей машины. Наконец, отлипнув от экрана телефона, он кладёт его в карман куртки и осматривает Алину, которая плелась позади. — Тебя подвезти? Она уж было открыла рот, чтобы ответить, но её прервал звук закрывающейся позади двери. Обернувшись и увидев Узенюка, который стоял в метрах двух от них, она заправила прядь волос за ухо и поспешно попрощалась с другом. — Нет, меня такси ждёт за поворотом. До встречи! — девушка улыбается краешком губ и уходит со стоянки. Сергей немного нахмурился, не понимая поведения подруги, но потом до него дошло. Он посмотрел на Лёху, который уже успел выкурить половину сигареты, прикуренной всего секунд двадцать назад. Взгляд Чероки был настолько требовательным, что самому Элджею стало не по себе. — Не надо на меня так смотреть, я уже извинился перед ней, — он даже не поднял глаз на друга, а просто достал из кармана куртки телефон, чтобы узнать, который час. — Я заметил, — огорчённо кидает Чертков, обходя машину. Лёха остановился. Учтивость друга не на шутку взбудоражила его. Он развёл руками, немного сузив глаза и при этом возмущаясь. — Я не понял. Мне что, в колени ей броситься? — Садись уже, — диджей махнул рукой, открывая водительскую дверь. Лёха наплевал на заёбы Дроздовой, на обиды Смирновой и решил просто поехать и набухаться в ближайшем баре. Сейчас ему жизненно необходимо забыться. Чероки и пара шотов – именно то, что нужно. А вот завтра, когда он проспится и более менее соберётся с мыслями, он поговорит с девушкой и, возможно, ещё раз попросит прощения у Алины. Но это не точно. Уж больно принципиального склада он человек.***
Смирнова сидела в своей комнате уже на протяжении двух часов, глубоко погрузившись в раздумья. Сон сняло как рукой. Даша должна была вот-вот вернуться от подруги, поэтому Алина считала бесполезным ложиться спать, так как Кузнецова в любом случае захочет рассказать о сегодняшних парах и посиделок у Светы. Она вливает в себя шестую кружку кофе. Просто потому что хочется. Эта угнетающая тишина в квартире, лёгкий сквозняк из открытого окна, тиканье часов и приглушённый свет. Всё это так сильно давило, и одновременно успокаивало её, позволяя собраться с мыслями. Открытое окно чуть поскрипывает, и прозрачная штора чуть колышется. Алина подходит к окну и опирается руками на подоконник, выглядывая на улицу. Как же ей нравилась эта свежесть. Но на душе, почему-то становилось всё паршивее. Как же всё-таки тяжело хранить секреты, а особенно, если они чужие. В её голову пробирались самые глупые мысли. Она думала, чем сейчас может заниматься Элджей. А вдруг, он с Настей? Вдруг они помирились? Это, конечно же, не её ума дело, но что-то внутри предательски покалывало при одной мысли о том, что Узенюк сейчас жадно целует губы Дроздовой. Неужели она начинает влюбляться в него?***
— Алин, ты дома? — сквозь сон Смирнова слышит голос подруги, который вырывает её из царства Морфея. Девушка ёжится в кровати и чувствует, как ей тяжело дышать. Конечно, она уснула в тёплой толстовке и накрылась зимним одеялом. Окно было настежь открыто, но холоднее от этого не становилось. Она бросает взгляд на часы, которые показывали без малого десять утра. Дверь в комнату Алины отворяется, и на пороге появляется Даша, вид который был до жути бодрый. — А я думала, ты у Чероки, — Кузнецова поджимает губы и заходит в комнату. Она замечает разбросанные по полу вещи и, тяжело вздохнув, начинает раскладывать их по местам. Алину эти действия смутили, но не больше, чем предположения подруги о её местоположении. — Почему я должна быть у него? — Алина приподнимается на локтях и потирает слипшиеся глаза кулаками. — Он звонил мне недавно, сказал, что они с Лёшей вчера после концерта в бар уехали. Я думала, что ты с ними, — блондинка пожала плечами и продолжила складывать вещи в ящик. — Нет, я не с ними, — немного грубо отвечает Смирнова, а после принимает положение «полусидя». — Кстати! — резко выдаёт Даша, отчего Алина даже вздрагивает. Девушка достаёт из кармана брюк какую-то блестящую вещицу и кидает её подруге. Смирнова берёт в руки вещь и понимает, что это золотой кулон. Не просто кулон, а одна из частей кулона в виде «Инь и Ян». У Алины в руках была часть «Ян». — Что это? — непонимающе спросила она, потирая большим пальцем украшение. — Не знаю, нашла в твоей кровати вчера вечером. Может, Узенюк потерял, когда ночевал здесь? — Кузнецова пожала плечами. Твою мать... Смирнова вспомнила, что точно такой же кулон она видела на шее Насти, только белого цвета. Часть «Ян» этого кулона сто процентов принадлежала Элджею, и Алина была уверена в этом. — Да, это его кулон, — русоволосая встала с кровати и равнодушно положила вещь на комод с зеркалом. – Позвони Чероки, пусть он заедет и заберёт. Даша непонимающе посмотрела вслед выходящей из комнаты подруге, а после прошла за ней на кухню. — А нахрена мне звонить Чероки? Он здесь причём? — Ну, он же его друг, — Алина начала заваривать кофе, даже не смотря на Кузнецову. Такое поведение Смирновой не на шутку взбесило её. — А ничего, что вы завтра в тур уезжаете? Завтра и отдашь ему кулон. — Может всё-таки через Чероки? — Смирнова посмотрела на подругу. — Алин, чё с тобой? — блондинка приложила тыльную сторону ладони ко лбу Алины. — Ты не заболела случаем? — Всё нормально, — девушка слабо усмехнулась и убрала руку Кузнецовой от своего лба. — Просто... Я хочу перед отъездом посидеть дома. Повисла тишина. Даша всматривалась в лицо подруги, примерно прикидывая, какой у неё может быть диагноз. — Так, я поняла, — она подняла указательный палец, а после двинулась в прихожую. — Сейчас я позвоню Серёже, может, он мне расскажет, что происходит с моей подругой. Смирнова, громко цокнув, повернулась к своей кружке кофе и, взяв её, сделала несколько глотков.***
Узенюк открыл заспанные глаза и сперва не понял, где проснулся. Большая двухспальная кровать, перед которой большое окно, плазменный телевизор сбоку и куча ненужной мебели, которой заставлена вся комната. Парень тянется к комоду возле кровати, на котором лежал его телефон. — Блять, — тихо выругивается он, завидев пять пропущенных от Насти. — Проснулась, Спящая Красавица? — в дверях появляется Чертков, попивающий горячий шоколад (он всегда пил его по утрам). — Я тут пытаюсь высчитать, через сколько ты сопьёшься, если уже не спился. — Иди нахуй, — кидает Лёха и, запустив в друга подушкой, снова ложится спать. Чероки легко ловит её и бросает обратно на кровать, но, конечно же, не специально попадает прямо в Элджея. — Ты, блять, вообще помнишь, что завтра в шесть утра мы вылетаем во Владивосток? — Нет, — бормочет Алексей, уткнувшись лицом в подушку. — У нас тур начинается! Поднимай свой пропитой зад и вали к Настюхе, она мне уже звонила несколько раз, — парень достаёт из кармана телефон и заглядывает в папку «вызовы». И вправду на его гаджете было два пропущенных от Дроздовой. — Заебали, — злостно цедит Лёха, поднимаясь с кровати и хватая телефон с комода. — И, кстати, — посреди дверного проёма встаёт Серый, тем самым не давая Узенюку выйти. — Мне Кузнецова звонила, сказала, что ты проебал у них дома свой кулон, который тебе Настя дарила на годовщину. Рука Элджея скользит к шее и проверяет на наличие каких-либо украшений. Не было ничего, кроме его золотой цепочки, которую ему подарили родители, когда он был ещё совсем малым. — Блять... — ещё злее тянет Лёха и всё же выходит из комнаты. — Заеду к ним, когда поеду домой.