Я перегорел, о чем ты думала так долго? И мы смотрели друг на друга только в перекрестие прицела.
***
Утро наступило слишком быстро. В особенности для Элджея, который вернулся в свой номер только к четырём, когда утренней зари ещё не было видно даже вдалеке на горизонте. Парень влил в себя около двух литров виски, при этом закуривая жгучий алкоголь пачкой «Winston'a», который он, блять, ненавидел. Других сигарет в заначке Светланы он не нашёл (которая, между прочим, чуть ли не клялась коллегам, что табак она не переносит), а пиздюхать в магазин в такое время суток он не собирался. Парень помнит, что какая-то сука в баре обвила своими худощавыми руками его шею и попыталась затащить в одну из кабинок уборной, но он не потерял самообладание. У него же Настя. Точнее, его сердце у неё. Наверное. Да, он чёртов ублюдок, который любит одну девушку, но желает другую. Хотя можно ли назвать это «желанием»? Это просто влечение на гормональном уровне. Тяга к удовлетворению потребностей и животных инстинктов. Лёха не может чувствовать к Алине что-то большее, чем желание задрать её юбку и войти в девчулю по самое не хочу. Как же пошло, пиздец. Но ему похуй. Именно в тот момент, когда его телефон прожужжал, и он в полудрёме взглянул на экран и увидел, что от Дроздовой пришло несколько радостных СМС с предупреждением, что девушка уже в Самаре, Лёха понял:Со Смирновой покончено.
***
Часы уже пробили полдень, а это значит, что через полчаса Элджей и КО должны быть в аэропорту и успешно проходить регистрацию. Лёха сидел на своём чемодане в холле отеля и изо всех сил старался не упасть на этот дорогущий ковёр. Ему было посрать на сам ковёр и его цену, он просто не хотел выглядеть глупо. Его веки были чересчур тяжёлыми, чтобы держать их открытыми. Он был не в состоянии надевать линзы с утра, поэтому его глаза были скрыты за тёмным стеклом солнцезащитных очков. — Все на месте? Машина уже ждёт на входе, — Миронова разглядывает экран своего телефона, внимательно вчитываясь в сообщение от таксиста, машина которого стояла снаружи отеля. — Смирновой, кажется, нет, — бросает Санёк, оторвавшись от своих наручных часов и оглядев всех присутствующих. Светлана уж было открыла рот для того, чтобы начать возмущаться, как из только что приехавшего лифта выскочила Алина, которая тащила за собой тяжёлый чемодан с вещами. Девушка стянула с головы серый капюшон и виновато взглянула на менеджера, пытаясь хоть как-то сгладить её наступающий пыл. — Простите, не могла найти карту от номера, — русоволосая смущённо оглядела присутствующих и поправила лямку портфеля на плече. Ей было неловко опаздывать. На самом деле, проходная карточка покоилась на самом видном месте ещё с вечера прошлого дня, а если быть точнее, на тумбе возле кровати. Перед выходом из номера девушка на протяжении часа стояла перед зеркалом в ванной и пыталась морально подготовиться ко встрече с Узенюком. Она постоянно плескала своё лицо холодной водой и думала, что это поможет ей избавиться от волнения, которое, как иголками впивалось в её сердце. Казалось бы, не в первый раз. Но с сегодняшнего дня всё будет по-другому. Она дала себе слово, и она сдержит его. — Ладно, — снисходительно произносит Миронова, слабо выдохнув при этом. — Выдвигаемся.***
— Лёшка! — радостный голос блондинки ударяется об стены этажа прилёта аэропорта. Она с распростёртыми объятиями набрасывается на своего молодого человека и обвивает руками его уставшую шею, которая затекла за время его сна в самолёте. — Привет, — сонно и с улыбкой на лице произносит Элджей, утыкаясь носом в шею девушки и вдыхая аромат её любимых клубничных духов. Кажется, это он дарил их ей. Алина чуть не упала в обморок от увиденного. Влюблённый голос Лёши, как свинцом облил её сердце. Рука сильнее сжимает холодную ручку чемодана. Глаза становились хрустальными от подступающих слёз, поэтому она надела капюшон толстовки и опустила голову, стараясь ни с кем не сталкиваться взглядами. Не передать словами, как она ненавидела Узенюка в этот момент. Элджей и КО остановились у входа на стоянку. Смирнова лишь на секунду подняла глаза, чтобы найти заказанное до отеля такси, как сразу же поймала на себе взгляд Дроздовой. Сложно было понять, что он означал. Какое-то... Удивление? С чего бы это? Расселение было весьма странным. Алина не ожидала, что её и Чероки поселят в один номер, но в то же время она не стала возражать. Лёха и Настя довольствовались своим двухместным люксом, который находился прямо напротив номера Алины и Серёги. «Это всего лишь на одну ночь» — твердила себе русоволосая, молясь о том, что она не пересечётся с этой «сладкой парочкой» в ближайшие дни. — Даша попросила привезти ей магнитик, — сама себе напомнила Смирнова, бросая сумку на свою одноместную кровать. — Тебя тоже? — Чероки тихо усмехнулся и, не снимая ботинок, улёгся на свою кровать. Грязнуля. — Да, она вроде бы собирает их, — девушка пожимает плечами и снимает с уставших ног ботинки, расшнуровав их. — Лёха с Настей собирались идти гулять в центр перед концертом, пойдёшь? — Серый сказал это как-то слишком по-осторожному, пытаясь не задеть чувства подруги, о которых он, несомненно, знал. «Он сейчас серьёзно?» — проносится в русой голове. — «А может, мне разу с ними в койку лечь?». — Обойдусь, — равнодушно кидает она и, переодев свитер, выходит из номера. Ей нужно покурить. Срочно. Смирнова оказывается в коридоре отеля и осматривается. Везде пусто. Ни души. Команда проводит полное расположение в своих номерах. Лишь в конце виднеются двери, ведущие на общественный балкон. На каждый этаж по одному балкону. Алина нащупывает пачку «Marlboro» в кармане своих спортивных штанов и облегчённо выдыхает. Кажется, она лежит там полгода. Девушка выходит на балкон и чувствует, как мягкая ткань тапок, которые предоставлялись жильцам в номере, начинала впитывать в себя холодную влагу бетонного пола. Долго не простоишь, если, конечно, не хочешь слечь на следующий день с температурой под сорок. «А что? Получу временное отстранение от тура, отдохну от наших «недовлюблённых». Перспективненько!» — подумала Алина, делая затяжку за затяжкой. Лёгкие сковывает тяжёлый дым, но от этого даже становится легче. Мысли как будто успокаиваются, перестают вертеться ужасным водоворотом в её голове. Смирнова слышит скрип двери. Нет! Она ведь так наслаждалась одиночеством и прекрасным видом на вечернюю Самару. Твою же мать. Алина еле заметно вздрагивает и оборачивается. Перед невысоким порогом застыла Дроздова, держа в руках пачку «Bond'a». В глазах девушки какое-то сомнение. Она каждый раз смотрит на Смирнову по-новому. — Не помешаю? — спокойно спрашивает блондинка, переступая порог и закрывая за собой скрипучую дверь. — Нет, это общий балкон, — русоволосая пожимает плечами и отворачивается к огромному торговому центру, который привлёк её внимание ещё минут пять назад. Настя становится возле помощницы диджея и закуривает сигаретку с ментолом, надавив зубами на кнопку, тем самым лопнув её. Выпускает густой глубок дыма и после изящно закусывает пухлую губу. — Знаешь, пока Лёша был в туре, — не спеша начала она, стряхнув пепел с балкона. — У меня было много времени подумать. Точнее, как много... Достаточно. Алина навострила уши. Конечно, ей было неприятно разговаривать с Дроздовой об Элджее (хотя, судя по всему, стоит ожидать монолог Насти), но интерес перебарывал. — Мы же с ним давно вместе. Много всякой хрени было между нами. Эти пьянки, поцелуи с какими-то левыми бабами на afterparty, слёзы, разбитая посуда. И мы каждый раз мирились, представляешь? Смирнова взглянула на блондинку. Девушка буравила взглядом бетонную перегородку балкона, кажется, даже не моргая. В уголках её глаз собирались еле заметные слёзы. Почему-то в этот момент сердце Алины сжалось. Ей было жалко Дроздову. — В общем, к чему я всё это... — девушка очнулась как по щелчку и стёрла со своего носа подкатившуюся слезу. С её губ сорвалась какая-то жалкая, даже сумасшедшая усмешка. — Люблю я его. Когда мы с ним в аэропорту поссорились, я чуть не закончила у себя дома. Алина бросила взгляд на запястье собеседницы, которое она огололила от хлопковой ткани кофты. На молочной коже проглядывалось несколько неглубоких порезов. Смирнова чуть не подавилась сигаретой. — Ты... — Да, — тихо отвечает Настя, а после опирается локтями на перегородку и делает затяжку. — С Димой порвала. — Впечатляет, — прошептала Алина с каплей иронии. Дроздова, кажется, не услышала. И хорошо. — Спасибо за то, что не сказала о нас Лёхе, — блондинка искренне улыбнулась и перевела взгляд на помощницу диджея. Алина не знала что ответить. Перед глазами стоял вчерашний вечер. Врывающийся в номер Лёша. Его губы, жадно перебирающие её. Зубы, покусывающие раны. И руки, которые так крепко сжимали её бёдра. На секунду ей стало противно. Смирнова ничего не ответила и, слабо кивнув, отправилась в свой номер.