Отзвуки

Сэнд не верил в правосудие, ещё меньше — в стражу, но обстоятельства оказались сильнее принципов. На кону стояли магазин, жизнь, его кот и душевное равновесие. Он очень надеялся, что Лина прохлаждалась на посту и потому не могла вмешаться, но Тимора, видно, была в этот день не на стороне Сэнда. В тесном фойе, где ожидали своей участи пойманные воришки, забулдыги и бродяги, стоял крепкий шмон немытых ног, который обещал остаться в памяти навеки — и посреди управляемого хаоса гранитной стеной возвышался Кормик. Уверовав в удачу, Сэнд направился к нему без очереди, чем явно заслужил несколько проклятий, но дело не терпело промедления. — Кормик, нужна твоя помощь. — Конечно! — с готовностью воскликнул тот. Если бы он был псом, то наверняка бы повилял хвостом. — Что у тебя случилось? — В магазин влезли и товар попортили. Злоумышленник ещё внутри — я его чарами запер. Взгляд Кормика мгновенно погрустнел. — Извини, я такими делами не занимаюсь, но ты обратись к Лине. Чем же Кормик занимался, если не защитой чести мелкого предпринимательства, осталось загадкой. Стражница Фарлонг сидела вальяжно, закинув ноги на стол. Она давно пялилась на него из коридора, но теперь смерила Сэнда внимательным взглядом, фыркнула и показала свой горделивый профиль: оскорбилась, что сразу к ней не обратился. — Ну, пиши заявление, — мерзким голосом, каким посетителя встречают бюрократы Нашера, произнесла она. Сэнд был упорным и терпеливым, к тому же он понимал, что находился на её территории, поэтому не спорил, а уселся за стол в углу — играть по её правилам: взял лист, перо и, по нескольку раз окуная кончик в разбавленные чернила, начал писать, скрупулёзно фиксируя каждую деталь, вплоть до вытоптанных грошовых ковров. Лина чуть ли не в потолок плевала и демонстративно ждала, когда появится формальный повод оторвать задницу. Только пусть попадётся в магазине (если от него хоть фундамент останется) — вот тогда Сэнд отомстит. Прочитав — явно по диагонали — заявление, Лина с серьёзным видом заявила: — Это преступление. — Что я к страже обратился? — не удержался от сарказма Сэнд. — Нет, что к тебе вломились. — Я поражаюсь с твоего умения составлять причинно-следственные связи и делать очевидные выводы. Не зря налоги плачу, чувствую. — Попрошу разговорчики прекратить: оскорбление стражника — это ого-го… суток на пять потянет. Ну что, пошли — посмотрим, что у тебя случилось. Кормик своего протеже чуть ли не по голове погладил перед выходом. Поначалу Сэнд обрадовался, что нашёл подмогу быстро, но потом задумался: с чего это Лина так резко передумала его мучить и побежала в магазин? Он же видел нервный взгляд и как ловко заявление легло в стопку таких же висяков. Никак хочет дело замять или вытрясти взятку по советам ушлого дядюшки, — но она не знает, что ждёт внутри! Уверенный, что Лина тут же сбежит, он распахнул дверь и отбежал в сторону, чтобы засевший внутри монстр схватил её первой — всё-таки не у Сэнда доспехи, которые не сразу прокусишь. Однако Лина спокойно отодвинула свисающую с косяка жирную паутину и вошла внутрь. Несколько мгновений царила тишина, а затем нечто в недрах магазина зашевелилось; разбилось несколько склянок — как ножом по сердцу; шуршание лапок по полу (и грошовым коврам) омерзительно отозвалось где-то в желудке. Из магазина послышалось воркование Лины: — Ты мой маленький, ты мой ласковый!.. Сэнд заглянул из-за угла, лишь нос высунув, и увидел, как гигантский паук, которого он нашёл в подвале с товаром, точно пёс трётся маленькой головой с кучей глаз о Лину и в ответ стрекочет. В огромных передних лапищах была намотана паутина — так же он сам, маленьким, держал пряжу для бабушки, коротая долгие, долгие вечера. Почуяв, что опасности нет — а главное, что его опять подставили, — Сэнд вбежал в магазин и возопил: — Так это твоих рук дело! Я должен был догадаться сразу! Лина спрятала взгляд как провинившийся ребёнок, которым для Сэнда на самом деле и была. — Он бы умер в пещере! Ну пожил бы немного в подвале, никого не трогал, а потом я бы ему место нашла. Ты бы и не заметил. Сложно не заметить паутину размером с одеяло. Может, свою комнату Лина и не так запускала, конечно, но за Сэндом подобного не водилось. — То есть моего мнения в этой цепочке логики никто не спрашивал? — Слушай, мне жаль, что с магазином… вот так вышло. Обещаю помочь с уборкой. Трагичный тон Лины смягчил негодование, и Сэнд пошёл на сделку, надеясь когда-нибудь нанести бюрократический удар по всей преступной шайке — чтоб на шею не вешались. Кот нашёлся в сплетённом гамаке под потолком, где и спал беспробудно. В тот же вечер вся свора из «Утонувшей Фляги» пришла с мётлами и ножницами для стрижки кустов, чтобы избавиться от паутины, а паука проводили обратно в подвал. Стоило признать: тот не виноват, что его хозяйка пренебрегает общественным порядком и чужим мнением. Сэнд никогда не допускал, что членистоногие могут быть разумными, и засомневался, когда нашёл на лестнице вытканный плащ — из прочной паутины, но нежной на ощупь, будто шёлк, и с разноцветными нитями. Он взглянул на гамак под потолком, откуда кот по-королевски осматривал магазин с высоты и слезал только по делам, затем поднимался прыжками по шкафам. Враждебное существо так себя не ведёт. Вздохнув и выпив на всякий случай антидот, Сэнд собрался на переговоры в подвал. Уже через несколько недель весь Невервинтер ходил в модных плащах, купленных в магической лавке — разных цветов и фасонов. Вскоре там и пристройка появилась — для просторной швейной мастерской, откуда порой доносилось радостное пощёлкивание.