4. Узел
Разные неприятные личности быстро смекнули, что за чертой, в царстве Тени, осталось неприлично много ценностей. Невервинтер не зря звался «Жемчужиной севера», а в войну оттуда почти все сбежали со скарбом. Кто побогаче, тот раньше всех родину бросает, только телегу набивает доверху, а потому ползёт по тракту еле-еле. Нежити цацки-то ни к чему, а живым они ещё пригодятся. Гильдия проводников по Тени заламывала цены, потому мародёры сами изготавливали костюмы, изобретали новые эликсиры и упражнялись в комбинациях заклинаний, пытаясь составить им конкуренцию. Вскоре стало понятно, что не только мутные личности покоряли новые кошмарные просторы: со всего Фаэруна стекались любопытствующие, искатели приключений, исследователи и просто неравнодушные. Формировались всевозможные гильдии и общества, росли, как грибы после дождя, поселения для путешественников по Тени — с тавернами, развлечениями, торговцами и странствующими жрецами. В числе прочих появился Спирхэд — главный перевалочный узел недалеко от канувшего Уотердипа, где соединялись все старые — уже бесполезные — тракты. Ближе него к Тени не существует поселения: можно шаг ступить за ворота и уже почувствовать её влияние. Сначала там устраивали последнюю остановку искатели сокровищ, затем обосновались картографы, которые определяли границу Тени, а следом и караванщики подтянулись, ушлый разорившийся кабатчик — поговаривали, что из Невервинтера — заложил таверну и не прогадал с окупаемостью. Сотни гибли и присоединялись к нежити, а их сменщики не сдавались: на чужом опыте лучше учиться. Скажете, что напрасны старания из жадности, однако в исследовательской гонке родилось много новшеств. Паладины, жрецы и неравнодушные маги помогали советами и защитой, сражались с теневыми тварями и нежитью, отговаривали неподготовленных от рисков. Они считали, что Тень и так забрала достаточно — незачем армию нежити собой пополнять. Словом, приезжайте в Спирхэд, зайдите в «Непотопляемую Флягу» и сами убедитесь, что жизнь дорогу назло смерти найдёт.5. Ворон
Когда зло накрыло лес Троллбарк, Ферлион мгновенно обернулся вороном и взлетел так высоко, как только смог. Перья словно ледяной коркой покрылись, а кости — налились холодным железом; клонило в сон. На высоте морок отпустил, но стоило присесть отдохнуть на вершину ели, как холод снова вернулся: он словно полз по всему, что касалось земли, накрывал тенью глазу видное… Ферлион ещё не знал о Короле Теней, но слышал старые истории о зле настолько мощном, что убить невозможно — оно и не живо, и не мертво вовсе; даже боги не понимают и боятся его. Только в кромешной тьме теней не бывает — но Ферлион не хотел проверять вроде бы очевидное на собственной шкуре: скорее уж он стал бы лёгкой добычей. Инстинктивно он полетел на юг, словно хотел отогреться, да и больше некуда. Не рискнув растратить силы на перевоплощение, Ферлион переводил дыхание в облике ворона и взлетал, как только морил сон; попутный ветер позволил планировать, словно Акадия наконец проснулась и помогла. Он даже умудрился подремать в полёте. В первый день внизу повсюду мельтешили испуганные силуэты, слышались крики; озарялись пламенем города и деревни. Зоркий вороний глаз подмечал всё, что происходило на земле. Однако ночью звуки смолкли, словно кто-то оборвал все голоса разом. Редкие испуганные птицы подлетали к нему и исчезали в тенях уже не родного, мрачного леса. Природа застыла в ужасном ожидании — беззащитная и уже мёртвая в этом стекле проклятия. Впереди высились Тролльи горы, и Ферлион уже понимал, что не преодолеет их, если ветер переменится. Здесь тоже было холодно, но не так — сложно даже самому себе объяснить, что же произошло. Без сил и надежды Ферлион закрыл глаза и доверился небесной реке.6. Дух
Особо сентиментальные люди принимали теней за неупокоенных духов, но Мара знала, что это уловка: божественное чувство никогда паладина не подводило. Нежить есть нежить, какую бы форму ни приняла. Сосуд без души становится марионеткой с чужим сознанием, но некоторые и плоть с костями сбрасывали, становясь лишь тенью самих себя. Мара не могла это доказать, а потому — наблюдала. Из паладина, конечно, исследователь нежити однобокий: только тварь побить да отпеть. Когда в деревне упомянули, что по лесу бродит призрак и зовёт на помощь человеческим голосом, Мара тут же устремилась туда. Она никогда не прикидывалась невинным путником: нежить её ауру за милю чувствовала и нападала даже охотнее, чем на обычных охотников за нечистью. Через пару часов Мара и правда услышала голос, и даже не один: какое-то неразборчивое эхо. Она шла на звуки, готовая зарядить молот заклинанием, однако не чувствовала характерный запашок нежити. Возможно, это какой-то новый трюк? Деревья мешали обзору. — Помоги! Это такая ноша! — взмолился хриплый голос уже совсем близко. Ему вторило жуткое низкое мычание зомби. Мара укрылась за холмом, покрепче ухватилась за рукоять, поджала губы, затаила дыхание… — Сам набрал, вот и тащи, придурок! Мара выпрыгнула из-за холма, взмахнула молотом и застыла на месте. На неё во все глаза смотрели двое мужчин с мешками в руках. Один едва не валился под тяжестью, но когда появилась Мара, вскрикнул и бросил свою ношу. Внутри было что-то рассыпчатое — зерно, что ли? — Я сдаюсь! Глупо умирать из-за спирта! Второй закатил глаза и низко взвыл на выдохе — ну точно как зомби же! — Кто тебя за язык тянул, Карл? — проворчал он и обратился уже к Маре. — Здрасте, барышня. Самогона хотите? Из землянки и вправду неприятно тянуло — но не гнилью.