Отзвуки

Лина была бы рада поразить общественность блестящей учёбой в Академии, однако для поисков ответов требовалось куда больше — город закрыли, точно во время чумы, и напуганные люди пустились во все тяжкие. Вскоре отменили занятия ради безопасности студентов и отпустили всех по домам, однако Лина знала, что многие остались. Они перешёптывались, когда она проходила мимо их сплочённых компашек, и смеялись, словно вступили в какое-то тайное общество, а её не приняли. Когда она пожаловалась дяде Дункану, тот думал недолго — и запретил возвращаться. — Занятия отменили, вот и поживёшь со мной, поможешь в таверне, не развалишься. Несмотря на полушутливый тон, в голосе чувствовалась тревога. У дяди был отменный нюх на неприятности, да и Лине было поспокойнее в «Утонувшей Фляге». Мастер Сэнд снова был рядом — открыл лавку по соседству и очень недолюбливал дядю Дункана. Иногда они с Линой встречались на улице, учтиво кивали друг другу и делали вид, что не знакомы. Должно быть, он тяжко переживал потерю места в Академии, хотя у него всегда было такое хмурое выражение лица. Ну хоть от голода не умрёт. Клиентов прибавилось, и к работе подрядили даже Нишку с Келгаром, которые почему-то не захотели расходиться по домам — должно быть, и некуда. Дядя глаз не сводил с Нишки, но когда та поделилась с ним частью воистину королевских чаевых, как-то успокоился. К ним даже Квара прибилась — голодная, грязная, но всё такая же гордая. Лина не могла простить её за убийство девочек, пусть из самозащиты, и отказывалась идти на контакт: выпендриваться и грубить тем, кто решил её приютить — уже перебор! Хотелось верить, что магия — не только оружие, как считала Квара, но также средство защиты, источник мудрости и знаний о мироздании, с которым пошло вот так вот играть, превращая в огненные шары. Если не считать приключений у Форта Локке, Лине так и не приходилось применять магию во зло, для убийства. Она всё ещё верила, что сможет выйти из всей этой странной истории без тяжких сделок с совестью. В свободное время Лина рассматривала кусочек серебра, отданный ей Дейгуном, и ломала голову, как же поступить дальше. По всей видимости, выходило, что только мудрец из Чёрного Озера мог ей помочь — да и то под вопросом. Тогда стоило ли вообще пытаться? Страже тоже не было никакого дела, особенно сейчас, когда город едва не разваливался. Застой, словно штиль посреди моря, морально изводил, а Лина не могла просто так сидеть на одном месте, смотреть на проплывающую воздушную пену облаков и ждать, когда же ветер переменится. Всё чаще она выдумывала повод, чтобы навестить Кормика, однако того на месте никогда не было: из-за блокады районов постоянно вспыхивали конфликты, стража искала убийцу богачей, но тот словно в воздухе растворился. Дядя бухтел, что по городу ходить одной опасно, однако с Нишкой он её тоже не отпускал: мол, втянет наивную племяшку в кражу. Порой Лине действительно чудилась слежка; тут и там мелькали цвета мантий учеников Академии — видимо, те компашки избегали её даже на каникулах. Лучше бы так и было! Несколько девочек зажали Лину в переулке по дороге домой, и сначала та готовилась к обычным издёвкам от богатеньких выскочек, пока не поняла, что угрозы на самом деле серьёзные. — Отдай осколки, Фарлонг, или пожалеешь. Твоя жизнь ведь ничего не стоит. Они смеялись и плели заклинания, а Лина стояла столбом; ей не верилось, что посреди Невервинтера может произойти подобное. Первое заклинание ударило её огромным кулаком в грудь, выбило воздух и уложило на лопатки. Однако второе так и не сорвалось. Огромная чёрная тень напала на девочек со спины. Лина беспомощно смотрела, как стремительно растекается кровь на светлой мантии, и слышала только шум в голове; она поползла спиной вперёд и вдруг заметила в соседнем переулке ещё людей из Академии. Когда чьи-то сильные руки схватили её за локоть и резко поставили на ноги, Лина закричала от ужаса, но мигом умолкла, узнав знакомое лицо. — Лорн? — слабый, надломленный голос источал противную беспомощность, и Лорн поморщился. — Сражайся, или они убьют тебя. Его резкие слова всегда били её по голове обухом, с самого детства — давно забытое чувство вернулось. В ушах по-прежнему шумело, но Лина хотя бы сотворила защитное заклинание. Тело пробивала дрожь — и не только из-за покушения. Она всегда знала, что Лорн не мог погибнуть на войне или от чумы, но тот предпочёл оставаться мертвецом. Глядя, с какой лёгкостью тот сражался с магами, зажимал их в тесных углах и разрубал мечом, как тренировочных манекенов, Лине становилось дурно. Он словно стал в два раза больше с их последней встречи, а ещё набил татуировку на лбу и подбородке. Видимо, он всё-таки стал наёмником, как собирался, и повидал мир… Задумавшись, Лина чуть не пропустила подлый удар с тыла. Защитное заклинание поглотило его, а в ответ она сплела огненные стрелы, столь любимые Кварой. Странно, что в голову сразу пришли только они. Девчонка с её группы по трансмутации вскрикнула, схватилась за лицо и упала. Она верещала и каталась по земле, пока не затихла, а её руки прикипели к коже. Запах палёной плоти присоединился к смачным ударам меча. Лина думала, что её тотчас стошнит, но страх быть убитой всё-таки перевесил. Лорн шёл навстречу, переступая через трупы её знакомых — огромный, кошмарный… и такой родной. Лина бросилась к нему, обняла и наконец разрыдалась. Тот стоял как вкопанный и не шевелился. Впрочем, гнев быстро взял верх. — Почему ты бросил меня? — заорала она и ударила Лорна кулаком в грудь, что сама чуть пальцы не сломала о броню — к слову, не из дешёвых. — Что происходит? — Я не могу сказать. — Он боязливо коснулся её подбородка, и Лина почувствовала ледяную влагу — кровь на его руках. Лицо Лорна перекосило от ужаса. Не сказав больше ни слова, он резко развернулся и быстро зашагал прочь, игнорируя её крик. Её страж-хранитель оставил гору трупов и бесконечные вопросы, но почему-то Лина никому не рассказала о встрече, только в тот же день подошла к Кваре и попросила научить так же отчаянно сражаться. Ветер переменился, и апатию как рукой сняло.