Отзвуки

Лина решила взять крутой разворот в жизни — и не по совету Сэнда, вот уж нет! Просто она давно чувствовала, что вечно работать на дядю Дункана не сможет. Представляя себя в будущем морщинистой дамой с сигаретой в зубах и отпечатком вселенского безразличия на лице, всё в том же фартуке — вряд ли бюджет им позволит новый, — Лина вздрагивала в пророческом ужасе. Сначала дядя посмеялся с её планов поступить в Полицейскую Академию, откуда с юридического тырнули Квару, а затем забеспокоился, когда сдать экзамены с первого раза не получилось. Тогда он лично скостил ей рабочий день для учёбы, а платил как за целый с одним условием — что кассу закрывать будет Лина: под конец рабочего для Дункан мог легко накосячить с и без того хилой бухгалтерией. С прогулками по набережной пришлось завязать, а Сэнда она видела за год всего пару раз: их заведение ему всё-таки не нравилось… или же не нравился сам Дункан. Зато офицер Касавир часто заходил купить кофе, чтобы проверить обстановку и похвалить вишнёвый пирог. Его напарница Катриона Лине тоже понравилась: именно она дала пару дельных советов, как схитрить на экзамене, потому что принципиальный Касавир даже шпаргалки считал преступлением. Из-за него сложились идеалистические представления о полиции, которых ей уж точно морально не достичь, но вскоре Лина поняла, что в портовом районе самый главный фрик — это Касавир. Остальные патрульные легко игнорировали наркотрафик, драки, разбой в порту, отчего опускались руки. Лина поклялась сделать свой район безопасным, воодушевилась… и не прошла медкомиссию по весу. — Бедная девочка, придётся откармливать, — вздыхал Дункан. — А то кто будет отгонять недоброжелателей от моего заведения? — Начну с Бишопа, — буркнула Лина, уткнувшись в кружку с приготовленным Сэлом кофе — и правда, у него получалось лучше, чем у неё. — Зачем ты его вообще отмазал? Дункан вздохнул и спрятал взгляд. — Это долгая история, но пусть уж лучше на виду сидит. — Он натравил собаку на человека! — О, я стал знаменитостью? — раздался насмешливый голос со спины, и Лина похолодела. — Что, опять неудача, деревенщина? Быть тебе вечной официанткой, смирись. Смеясь, Бишоп вернулся на насиженное место, а Квара трепала по холке Карнвира — главную звезду того инцидента. Добрый пёс, похожий на волкодава, никогда даже не рычал на посетителей, но по неведомой причине обожал Бишопа. — В твоём случае порой лучше есть, чем говорить, детка, — вздохнул Дункан и резко вскрикнул через весь зал, когда Квара схватилась за грязные тарелки: — Руки помой после псины! — Да тут клин клином вышибет! — морщась, откликнулась она. К счастью, о беде Лины прознал один из завсегдатаев «Утонувшей Фляги» — боксёр Келгар Айронфист. Далеко не сразу Лина узнала, что вторая часть его имени — не удачно совпавшая фамилия, а кличка из местного клуба. Поговаривали, что его девушка состояла в банде домушников и вешала на себя новое украденное украшение после каждого дела, но Лина с трудом в это верилось: кто ж в здравом уме наденет улику? Нишка ей нравилась — не только за щедрые чаевые, — но и за добрый нрав, и сохранившуюся детскую наивность, хотя шутки порой больно впивались. Например, узнав о мечте Лины поступить в Академию, она просто расплылась в умилении. — Будешь маленьким псом системы, значит? Охранять покой богатеев, сажать за украденный из магазина хлеб и заполнять бумажки. Кайф, а не работа. Призвание! — Зато вы будете чаще встречаться — в участке, — елейным голосом отозвалась Квара, которая любила Нишку ещё меньше, чем Лину. По правде сказать, её мизантропия по космической шкале приближалась к галактике Андромеда, так что благосклонность можно было считать исключительным доверием. Однако Келгар был иного мнения: — Будешь бороться с преступностью: облавы, перестрелки, сопротивление при задержании — красота же! Сам бы пошёл, если бы не судимость. Лина кое-что знала о спортивном питании, но едва разбиралась в разноцветных баночках, словно кормах для животных. Келгар расписал диету, как алхимический состав, вкупе с упражнениями и посоветовал недорогого тренера, своего друга Каллума — такого же крепкого парня с тяжёлым характером, но добрым сердцем, которое не позволило загнать Лину до смерти. Когда она с успехом сдала нормативы и попала в группу A, успех отмечала вся «Утонувшая Фляга» — да так, что на шум приехали копы и, пожурив для вида, тоже поздравили будущую коллегу. Келгару, Нишке и Каллуму всегда были рады и угощали куском вишнёвого пирога за счёт заведения. Учёба пошла бодро: Лина ревностно держала первое место по стрельбе среди курсантов, умела оказывать первую помощь и уже немного разбиралась в основах самозащиты, благодаря урокам выживания от отца. Она сдала на права и оценила прелести шокера, а в перерывах между тренировками зубрила законы, распорядок и устав. К слову, форма сидела на ней идеально; Бишоп ныл для поддержания репутации, но при этом — перешёл на сальные шуточки и непристойные предложения, что Лину откровенно беспокоило. Некоторые старые знакомые стали чаще молчать в её присутствии. Когда пришло время стажировки, Дункан нехотя освободил Лину от обязанностей в «Утонувшей Фляге», но не уволил и не платил — уже хватало стипендии, — а на вакантное место с ещё большей неохотой взял Гробнара. Увидев счастливого уличного музыканта в своём фартуке, Лина опешила, а затем долго смеялась: Дункан выглядел так, словно выбрал меньшее из зол. Впрочем, от работы парень не отлынивал и разносил заказы с извечным позитивом, напевая песни. Посетители находили его назойливым, бухтели, но никогда не прогоняли — кроме Бишопа, конечно. — Парень похож на маньяка, — шептала Квара в курилке, поглядывая в зал — подслушивает ли Гробнар. — Пробей по своим базам, вдруг он в розыске или только из дурки вышел? — Он просто… фантазёр. И оптимист. Да, в Невервинтере улыбка точно незаконна, надо разобраться. — Ха-ха, — процедила Квара с серьёзным видом. — Ты просто не слышала, что он говорит: про какой-то невидимый народец, который живёт среди нас. Ундер… сле… чего-то там. Язык сломаешь нахрен. Но если он кого и расчленит первым, то Дункана — тут я спокойна. Лина всё-таки проверила — но не удивилась приводам Квары и чистоте репутации Гробнара. С Бишопом всё было мутно, как и с Нишкой. Келгар просто любил подраться и часто огребал за это, а Элани обожала пристёгивать себя наручниками в знак протеста — к деревьям, которые собирались спилить, клеткам в зоопарке, у входа в цирк. Закрыв дела, Лина просто смирилась с неизбежным: в этом городе подозрительным считался только человек с чистой биографией. Одним из таких был её инструктор и временный напарник сержант Кормик — тоже выходец из Западной Гавани, их местная гордость. Он часто шутил и улыбался, но впахивал в поле как конь и не давал спуску преступникам, за что его собирались повысить. Скорее всего, Лина была его последней подопечной. Дальше его ждали бумажная работа, ответственность за весь участок, выгорание и алкоголизм. Однако Лина очень надеялась, что рутина не пережуёт Кормика — этого рыцаря без страха и упрёка. Они часто говорили о Западной Гавани, но возвращаться туда он тоже не стремился, хотя и напоминал ей периодически, какую школу жизни предоставил Дейгун. — Этот город прекрасен, но он слишком жесток и людей меняет. Главное, не дать слабину, — говорил Кормик, глядя куда-то за горизонт, пока они ждали вызова в патрульной машине. Лина глядела туда же, мотала на ус каждое слово, но понимала, что до его опыта ей ещё далеко: предстояло хлебнуть дерьма по полной, чтобы пройти последнее испытание перед самостоятельной работой — а сколько их ещё будет впереди! Рация ожила, и Кормик, как всегда, быстро принял вызов, словно это игра «кто первый», и патрульные сражались за возможность поглядеть на труп старика. Лина уже видела мертвецов во время практики в морге, понимала, что это — большая часть рутины, но всё ещё не могла привыкнуть. Пошучивая в своей манере, Кормик рассказывал, как с приходом весны появятся «подснежники» — и вот тогда Лина точно захочет потерять нюх. Они заехали в Чёрное Озеро — элитный район в недрах города, но словно из него вырванный. Здесь жили исключительно богачи, а в старинном здании восседал мэр Нашер и Девятка. Академия граничила с Чёрным Озером, а потому Лине часто приходилось бывать здесь — но каждый раз она старалась убраться поскорее. Полиция работала для всех без исключений, так что их ждали — поскорее решить все проблемы. — Жертва жила в одиночестве, но был приходящий помощник — он и нашёл тело утром. На пороге… с простреленной грудью — он открыл кому-то дверь среди ночи, значит, знал убийцу? Вполне вероятно, — Кормик проговаривал всю информацию вслух, пока Лина заполняла бланки и составляла рапорт. Что бы кто ни говорил, а сбор информации — две трети работы. Как говорил Кормик, дело само себя раскрывает при тщательном подходе. — Так, что мы должны сделать в первую очередь, Фарлонг? — Опросить ближайшее окружение: соседей, родственников, коллег, этого помощника — узнать, кто контактировал с ним, имелись ли враги. — Эх, шишка важная, хоть и на пенсии. — Кормик поднялся, оглядел тело и вздохнул. — Вскрытие вряд ли нам что-то подскажет, но капитан нас каждый день будет дрючить, а её — подгонять из администрации. Будем усердно работать. Лина сомневалась, что им стоило за это браться — собирать улики и выделываться, — но Кормик явно учуял свой шанс на повышение. Он сто раз говорил ей, что патрульным быть почётно, но не всю же жизнь, вот детективом — куда лучше. Каждый мог найти стезю по душе. «Детектив Лина Фарлонг» — звучало слишком круто, и она быстро сдалась. — Ладно, я помогу. Это хороший опыт. Посреди прихожей, залитой кровью, Кормик лучился безграничным энтузиазмом — может, и права была Квара насчёт таких излишне позитивных людей. Вечером, сдав все бумаги и проследив за бюрократической стороной небыстрого процесса, Лина переоделась в штатское и отправилась домой пешком. Родной портовый район был куда краше и честнее, что ли, чем Чёрное Озеро. Преступность же процветала везде, просто в разных весовых категориях. Она и не заметила, как оказалась на промёрзлой набережной. Люди спешили убраться подальше от штормового ветра, а Лина, как сумасшедшая, позволяла сдувать с себя весь груз тяжёлого дня. Она обернулась, чтобы посмотреть на ломбард Сэнда, где уже не горел свет, и поборола странное желание зайти. Что она вообще собиралась сказать? Поблагодарить за подсказку, изменившую её жизнь? Может, Сэнд как раз выполнял заказы тех, кто от полиции держался в тени, и он точно будет не рад лишнему вниманию. Сложно сказать, как реагировала бы сама Лина: Кормик бы ответил однозначно, но не она — с таким-то списком друзей. Ей и правда стоило держаться от них подальше, но с другой стороны — без их помощи Лина сейчас бы закрывала заведение, проклиная всё на свете и мечтая о большем. Стряхнув накопившуюся спесь вместе с первыми в этом году снежинками, Лина решительно направилась обратно и распахнула двери «Утонувшей Фляги», где ещё горел свет.