Мои страхи отныне твои

В доме Бутовски было на удивление спокойно. Но только не в гараже: скрипы дверей, лязг железных запасных рам для велосипеда, стук гаечных ключей о пол и выкрики Гюнтера. Вроде как один из ключей упал не совсем на пол. — Готово! Это будет сногсшибательно! — Кик вытер пот со лба, не переставая любоваться своей «Пилой». Всё было на своих местах: рама была чуть выше чем надо, и сидение так же, но в этом-то и был весь трюк. — Как бы это действительно никого с ног не сшибло. — верно подметил Гюнтер. Заметив, что словно чего-то не хватает, он обошел вокруг «Пилы», затем взял в руки левую педаль, приложил её ко лбу, делая задумчивый вид. — Чего-то тут не хватает. — Верно, и это… — Кика перебил друг. — А, я понял! — парень вновь обошел велосипед и повернул руль. — Вот, руль был повернут от сидения на 35 градусов. — с таким умозаключением Гюнтер посмотрел на Бутовски, который выпал, наверное, во все осадки таблицы Менделеева. — Нет, Гюнтер. — подойдя к нему, он взял из его руки ту педаль, и грандиозно ей взмахнул. — Вот оно! То, чего не хватает! — Но ведь это опасно, Кик. Неужели ты хочешь? — Да, друг. Проехать по горе, влетая в «мертвую петлю» на одной педали. — Кик поднял руки вверх — Рок-н-ролл, детка. — Это значит без тормоза? Но как ты потом остановишься? Ты же можешь разбиться? — Гюнтеру эта идея казалась просто дикой, ведь Кик может серьезно пострадать. — В конце пути будут лежать маты и куча подушек. Только представь — я, летящий с одной педалью, прокручиваю последний круг ногой и прыгаю прямо в подушки. Примерно такой трюк хотел сделать Билли Стампс, и у него не вышло, но в этот раз этот трюк сделает Кик Бутовски! — Но, Кик, осталось два дня до сдачи работы, которую Миссис Фицпатрик нам дала. Мы должны охарактеризовать наши прожитые дни стихами. — блондин подошел к двери гаража, и тем самым показывая, что им следует вернуться к работе над заданием. — Ты прав Гюнтер. Тем более, этот бой я тоже не могу проиграть! — глаза Кика блеснули азартом. — Ей крышка! — Ты о Кендалл? Но она же лучшая в классе, и в паре с Рональдо они подготовятся лучше и… — его перебил Бутовски. — Нет, мне плевать, что она в паре с этим Ромео. — Рональдо… — Не важно! Я покажу этой зазнайке свое место! Гюнтер, нельзя терять больше времени, сначала я раздавлю Перкинс, а затем я выполню трюк. О да, две победы! — с этими словами они направились творить шедевр. Последняя ночь перед сдачей работы Кику далась тяжело. Мало того, что он убил все силы на эти стихи, так еще и Перкинс вечно приходила к нему во снах, а днем он слышал её надоедливый голос то в магазине, то на той стороне дороги, то около её дома. Да, однажды, пока Кик ждал Гюнтера, он решил прогуляться, и настолько задумался, что пришел к дому девушки. Его из раздумий выбили голоса Кендалл и Рональдо. Он не удержался и подсмотрел в окно: Она, как обычно расхаживала по комнате, репетируя каждое слово, а парень сидел и зачарованно смотрел на неё. Но тут девушка споткнулась, и упала прямо на бедного парня, но он не смог удержать её и они оба свалились на пол. Кларенс только закатил глаза и понял, что надо уходить. После этого последние две ночи она мерещилась ему во снах, причем, не всегда в самых приличных. Например, как сейчас. — Черт! Опять она мне снится в такой…таком… Гр! Надо попить воды. — Кик взял стакан, стоявший на столе, и присел на подоконник. Легкий ночной ветерок растрепал его волосы, проник под его футболку, словно пытаясь охладить парня. Кик немного вздохнул и прикрыл глаза, но на ум сразу же пришел образ Кендалл из его последнего сна, и он тут же хлопнул себя по лбу. — Да чтоб тебя! Еще этот хлюпик Ромео, или как там его. Вот если бы она упала на меня, я бы её поймал. — тут в голове Кика его черные мысли договорили это предложение за него «И не только поймал бы. Прошелся бы руками по талии, затем по бедрам.» От таких мыслей у Кика опять пересохло во рту. — К черту такие сны! Надо поспать, а то я за свои восемнадцать лет сплю только на уроках Фицпатрик. Всё, спать! — и Бутовски укрылся одеялом с головой, отгоняя все возможные мысли о той надоедливой блондинке с хорошей фигурой и просто шикарными длинными волосами. Утро. По дороге бежит парень, буквально одеваясь на ходу и допивая наверное уже четвертую банку «пыхтения гепарда». Забегая в класс, Кик осматривается и облегченно выдыхает, понимая, что не опоздал. Устало плюхнувшись на парту, он достает листки с выполненным (Спасибо Гюнтеру) заданием и бегло читает заново, чтобы повторить. Но вот он замечает, что Магнусона нет в классе, и зная, что он не опаздывает, начинает заметно нервничать. — Итак, класс! — вошедшая в кабинет Фицпатрик оглядела всех и принялась говорить дальше. — Сегодня у нас проверка задания, на которое вам давалось семь дней. Надеюсь, вы все готовы. Что же, начнем. — Переведя взгляд на пустую парту рядом с Киком, женщина добавила. — Ах да, Магнусон заболел, и его сегодня не будет. — Что? Как? — Кик был словно поражен ударом молнии. Как теперь ему читать это одному? — Ай, крышка! — Да тише ты, Бутовски! — сделал ему замечание Рональдо. — Миссис Фицпатрик, я предлагаю для начала выступить нам с Кендалл. — Да, мне без разницы — ответила женщина, даже не смотря в его сторону. — Нет, пусть сначала нас всех порадует Кларенс Бутовски, — сказала блондинка, обернувшись в сторону Кика. Кик от такой наглости захлебнулся злостью, но это был для него вызов. Медленно выдохнув, он встал с места. — Ну, а почему бы и нет? — Кик достал другой листок, который написал этой ночью, на всякий случай, и с ухмылкой прошел мимо Перкинс. — Смотри, не упади от удивления, милочка. — С этими словами Кларенс вышел к доске. — Как он меня сейчас назвал? — задала этот вопрос Кендалл словно самой себе, потому что это было очень тихо. — Кхем. » Мой день начинается утром. В семь. К этому времени проснулся совсем, Я был готов, и я даже поел Ведь впереди у меня куча дел. С другом моим мы собрались гулять, И мы решили на байке гонять, Но вот незадача, я байк то сломал, И Гюнтер мне в помощь свой велик отдал. Но вспомнил я, что у меня же есть скейт, Я не вставал на него столько лет, И мы решили на нем покатать, Надеясь сильнее его не сломать. Вот вечер. Усталый домой прихожу, От нечего делать на кресле лежу, Решил прогуляться от скуки такой Пока мой отец не вернулся домой. И вот на пути милый домик стоит И в нем кто-то громко стихи говорит, Я голос же этот сразу узнал, В окно посмотрел, и под окнами встал. А там наша мисс совершенство живет, Смотрю, там какой-то хиляга идет, И тут наша мисс прямиком летит вниз  — В классе звук напряженья повис.- А этот ручёнками тянется к ней, В надежде поймать бы её поскорей. Но вот незадача — он силой не вышел И так завизжал. Ох, кто-бы слышал! Не смог удержать, как бы он не хотел И с грохотом прямо за ней полетел. Ладошкой я сильно стукнул свой лоб, Ему не по силам поднять даже боб, Но вот если вместо него был бы я, Она не упала бы у меня, И, в принципе, если был рядом… -Кендалл пронзает его своим взглядом- Ну, такого бы точно со мной не случилось, Моей ты бы ловкости поучилась, И если ты волю рукам моим дашь…  — Рональдо шестой сломал карандаш.- И мы бы всю ночь писали стихи, Под звуки мои, или стоны твои, Тогда у нас вышел отличный бы стих. Если бы времени было на них.» Кик с жадностью смотрел на покрасневшую Кендалл, которая готова была просто прямо сейчас взять и выйти в окно. Класс долго молчал, но потом раздались звуки свистов, оваций, аплодисментов, и кто-то даже кинул в воздух конфетти (откуда это, не важно). Миссис Фицпатрик во всю уже искала свою вставную челюсть на полу, а Рональдо от злости сломал даже ручку, причем не свою, и готов был убить Кика. — Бу… БУТООВСКИИИ! — заорал Рональдо, и Кик уже был готов к стычке, но тут Фицпатрик переключила внимание на следующую пару. — Э…Так, как-то жарковато стало, не находите? — и по её словам Джеки решила открыть окно. Сев на стул, женщина продолжила. — Итак, Рональдо и Кендалл? — Да учитель, мы с Кендалл… — но его прервала блондинка. — Мы не готовы. Простите. Давайте в следующий раз. — и она, пройдя словно призрак, но очень красный, закинула сумку на плечо и вышла из класса. Её руки тряслись, глаз дергался, и нижняя губа уже была до крови искусана. — Бутовски. Ну, погоди у меня, писатель хренов, я тебе еще покажу!