Hourglass

      5 мая 1979 года       Годрикова впадина, дом Поттеров       Сириус сидел за столом в столовой Джеймса, чувствуя себя более или менее нормально по сравнению с прошлым месяцем. Это были первые выходные с тех пор, как вернулся Римус, и в его честь Лили и Джеймс решили организовать вечеринку для всех своих друзей из Ордена. В число приглашенных попали и Алиса с Френком Лонгботтомом, с которыми им с прошлого лета довелось сражаться бок о бок в парочке стычек, к тому же они помогали Сириусу с его аврорскими тренировками.       Джеймс рассказал Римусу обо всем, что произошло за время его отсутствия, но Сириус оставался погруженным в свои мысли. Он сконцентрировался на своей еде и не обращал внимания на друзей. Он знал, что Гермиона беспокоится за него, но абсолютно не представлял, как ее успокоить. Сириус все еще горевал. А новости, которые он получил утром, отнюдь не добавляли настроения.       — Должно быть, эти подушечки очень интересные, Бродяга. Ты весь вечер не отрываешь от них взгляд, при этом не съев ни одной, — произнес Джеймс. Сириус слегка дернул губой и заставил себя поднять взгляд на лучшего друга.       — Прости, Джеймс. Просто нет настроения. Наверное, мне стоит отправиться домой, не хочу, чтобы ты расстраивался из-за меня, — ответил он, отходя от стола.       — Ты не сделаешь ничего подобного, Сириус Орион Блэк, — произнесла Лили голосом до боли похожим на голос Юфимии, отчего у него кольнуло в сердце.       Он грустно улыбнулся и снова сел за стол.       — Послушай, Сириус, — начал Римус. — Я знаю, меня тут не было, когда все произошло, но теперь я здесь. С Джеймсом я уже провел беседу, если и тебе нужно будет поговорить о чем-нибудь, о чем угодно, просто знай, что я здесь. Ты не обуза и тем более не слабак, просто у тебя сложный период, и это нормально.       Сириус удивленно посмотрел на него, а на лице появилась робкая улыбка. Римус никогда не был публичным оратором, он предпочитал личные разговоры. Он знал, что Сириусу не понравится, если его вызвать на беседу прилюдно, но это был единственный способ заставить себя услышать.       — Послушайте, я ценю это, — произнес Сириус, пробежавшись взглядом по лицам друзей, сидящим за столом. — Просто я получил плохие новости этим утром.       Джеймс нахмурился.       — Что такое, дружище? — положив вилку на стол, поинтересовался он.       — Регулус написал сегодня, что отец болен.       — О нет, — произнесла Гермиона и, протянув руку, схватилась за Сириуса.       — Хоть у меня и не самые лучшие отношения с родителями, но отец… пока я был маленьким, он старался как можно дольше удерживать мать подальше от меня. Рег думает, что он долго не протянет. Мама написала ему. Она заберет его из школы, если ситуация ухудшится.       — Мне очень жаль, Бродяга, — сказал Джеймс, стараясь поймать его взгляд. — Я знаю, каково это.       Сириус кивнул, Джеймс действительно знал, может быть, даже лучше, чем все они вместе взятые. У Джеймса был хороший отец, и он потерял его.       — Я стараюсь не унывать, но это довольно сложно, учитывая все это.       — Сириус, когда мы в последний раз ходили в паб? — спросил Питер. — Тогда мы просто расслабились и немного повеселились.       Все парни посмотрели на Питера и улыбнулись. Они знали, к чему это приведет. Гермиона и Лили понимающе переглянулись.       — Это было почти, черт возьми, год назад, — поразмыслив, ответил Сириус.       — Чертовски давно, скажу вам я, — Джеймс посмотрел на часы. — Уже почти семь часов. Если мы в ближайшее время выдвинемся, то сможем посетить несколько маггловских пабов, которые ты так любишь, Бродяга. Те, с живой музыкой по субботам.       Сириус улыбнулся друзьям. Они пойдут на все, чтобы подбодрить его.       — И, конечно же, ты приглашен, Фрэнк. Дамы, и вы тоже, — глядя на каждого по очереди, произнес Джеймс.       — Фрэнк, ты просто обязан пойти. Кстати, Алиса, — предложила Лили, — у меня тут припасена пара бутылок красного вина с вашими именами, к тому же я так затянула с проведением девичника.       Гермиона хихикнула, а Алиса просто кивнула.       — Тогда решено. Лучше хорошо перекуси, Бродяга. Что-то мне подсказывает, что ты можешь сегодня установить новый рекорд по количеству выпитого за час пива.       — Если ему станет плохо, то спать с ним будешь ты, Джеймс Поттер, — тут же заметила Гермиона.       — Не беспокойся, Гермиона, — подмигнул ей Римус. — Я, как обычно, буду самым здравомыслящим на этой вечеринке. И доставлю Сириуса в целости и сохранности.       — И к тому же вам обоим не помешает помнить, — переводя взгляд с Сириуса на Джеймса начала Лили, — что один из вас уже женат, а второй тоже хорош.       — Поверь мне, Лилс, я не смогу забыть о Гермионе, даже если захочу, — сжимая руку упомянутой девушки, произнес Сириус.       — Немного доверия к нам не помешает. Я когда-либо вытворял что-нибудь, что позволило бы усомниться в моем самоконтроле даже в подпитом состоянии? Хотя нет, не отвечай на этот вопрос. Римус будет следить за нами, дорогая. Обещаю. — Лили улыбнулась.       — Я пожалею об этом утром? — усмехнувшись, поинтересовался Фрэнк.       — Вполне вероятно, — одновременно раздался ответ всех четверых.       — Приятно знать. Давайте приступим.

* * *

      17 июня 1979 года       Лондон, Англия, квартира Сириуса и Гермионы       Сириус проснулся от громкого стука в дверь. Он застонал и решил было, что ему приснилось, но, когда повернулся, увидел, что Гермиона тоже проснулась. Она выглядела напуганной, и если стук был достаточно громким, чтобы вырвать его из глубочайшего сна, то он понимал почему.       — Сириус, ты тоже это слышал? — спросила она.       Он кивнул, и стук раздался вновь. Сириус встал с постели — он был в одних только боксерах, и, прежде чем взять с тумбочки палочку, накинул на себя халат, свободно завязав его.       — Оставайся здесь, — сказал он Гермионе, все еще сидящей на кровати. Сириус бросил взгляд на часы — было пятнадцать минут третьего утра. Когда стук раздался снова, Сириус включил лампу в гостиной. Крепко держа перед собой палочку, он посмотрел в глазок. Краем глаза он заметил Гермиону, которая стояла в дверях спальни, набросив халат поверх пижамы, тоже с палочкой в руке. Он быстро открыл дверь и впустил своего брата, который выглядел как никогда ужасно.       Парня трясло, и лицо его было красным и мокрым, вероятно, от слез. Сириус закрыл дверь и обнял брата. Зная Регулуса, Сириус понял, что он мог прийти к нему в таком состоянии и в такое время только по одной причине.       — Папа? — спросил Сириус. Регулус всхлипнул, и это буквально разорвало сердце Сириуса, так что он просто обнял брата крепче.       — Я приготовлю чай, — мягко сказала Гермиона, понимая, что братьям нужно немного времени.       — Я не смогу остаться надолго, — произнес Регулус, — но на чашку чая времени хватит.       Гермиона направилась на кухню, а он попытался хотя бы немного восстановить контроль над собой.       — Рег, я не знаю, сколько еще смогу вынести, — дрожащим голосом произнес Сириус.       — Понимаю, но ты самый сильный человек из всех, кого я знаю. Я должен был прийти к тебе.       — Ты всегда можешь прийти ко мне, Регги, — слезы катились по лицу Сириуса.       — Будет невероятно тяжело вынести это без тебя. Я просто… я просто хотел, чтобы ты узнал это от меня, а не из газеты.       — Я благодарен за это, — произнес Сириус. Печаль из-за кончины отца была оттеснена и перевешена охватившим его чувством доверия и преданности. Он знал, что Регулус на его стороне.

* * *

      11 июля 1979 года       Лондон. Англия, квартира Сириуса и Гермионы       Джеймс и Сириус аппарировали прямо в мастерскую по ремонту метел, которая находилась под квартирой Сириуса. Джеймс практически нес на себе Сириуса, поскольку они были практически уверены, что его нога сломана. Джеймс указал палочкой ему на ногу и произнес:       — Ферула. Это должно хоть немного помочь, пока мы не поднимемся наверх, — пояснил он, и наложил на Сириуса чары облегчения веса. Тот с трудом кивнул, было слишком больно, чтобы сосредоточиться на чем-то, кроме как на переставлении ног. Джеймс подхватил друга на руки, как девушку, и начал подниматься наверх.       Сириус надеялся, что Гермиона еще не легла. Уже почти пробило одиннадцать, к тому же у него не было ключей, они выпали из кармана во время дуэли, из которой он с трудом выбрался. Он преследовал Мальсибера и повстречался с Джеймсом, когда Мальсибер заметил Эйвери. Очевидно, что Пожиратели догадались, что за ними следят, и решили что-то с этим сделать. Парни проследовали за ними на некотором расстоянии прямо в маггловский Лондон, где темные волшебники и устроили им ловушку. Сохатому удалось остаться относительно невредимым за исключением парочки царапин. А вот Бродяге не повезло, его пытали, швыряя из стороны в сторону, как тряпичную куклу, в итоге у него оказалась сломана нога, повреждено плечо и обнаружилось несколько глубоких ран.       Джеймс наконец-то добрался до вершины лестницы, прежде чем он успел даже постучать, дверь распахнулась и Гермиона впустила их, тут же запирая за ними.       — Я очень рад, что ты все еще на ногах, — аккуратно, насколько это было возможно, пристраивая Сириуса на диване, произнес Джеймс. — Он сильно пострадал.       — Как же я могла лечь спать? — Волнение было слышно в ее голосе. — Я ждала его еще час назад. Так и знала, что сегодня случится что-то плохое, — пояснила Гермиона, доставая палочку. Она направила ее на Сириуса и начала произносить диагностические заклинания, а затем принялась раздевать его.       — Вау, любимая, — пробормотал Сириус с легкой усмешкой, когда она принялась стягивать с него брюки. — Прямо перед Джеймсом? Я знал, что ты странная, но не настолько же!       — Тебе лучше помолчать сейчас, — сказала Гермиона. Опустившись на колени перед диваном и аккуратно сняв повязку, она принялась тщательнее исследовать его повреждения.       — Ты сказала, что знала, что случится что-то плохое сегодня, Гермиона, -подметил Джеймс. — У тебя было видение?       Она покачала головой.       — Больше предчувствие. Эпинескеи, — пояснила она, между делом вправив Сириусу плечо. Он дернулся от резкой боли, но Гермиона не обратила на это особого внимания, она обрабатывала его раны, дабы убедиться, что они очищены. — Джеймс, моя сумка с зельями стоит в шкафчике в ванной, ты не мог бы принести ее? — попросила она, тот кивнул и отправился на поиски необходимого.       — Знаешь, Гермиона, — прокряхтел Сириус, когда она принялась надавливать на его разбухший живот в поисках внутренних кровотечений. — Я бы пропал без тебя.       — Знаю, — ответила она, даже не улыбнувшись. — А зачем я, по-твоему, занялась целительством? Чтобы хоть как-то быть полезной.       — Ты и до обучения на колдомедика была невероятно полезна, любимая. Ты намного больше, чем просто целитель, — заметил он. — Я действительно порой не понимаю, почему ты все еще терпишь меня.       — Потому что я забочусь о тебе. Вот, прикуси подушку, — произнесла Гермиона. Она протянула Сириусу подушку, проверила его сломанную ногу и вправила кость. Он закричал в подушку, и Гермиона виновато взглянула на него. — Ты рисковал всем, чтобы защитить меня и наших друзей. Ты не дал мне ничего, кроме любви и доверия, — сказала она, забирая сумку у Джеймса, который присел в кресло, терпеливо ожидая своей очереди.       Покопавшись в сумке с зельями, Гермиона вытащила несколько необходимых пузырьков, а затем один из них протянула Сириусу. Это было болеутоляющее зелье, и вскоре он почувствовал на себе его действие.       — И я все еще раздумываю над тем, — начал было Сириус, слегка поморщившись, когда Гермиона начала обрабатывать чем-то его раны на животе, — как сильно люблю тебя. И что однажды, — она сунула ему в руку еще одно зелье, приказав его выпить. Это был Костерост и, несмотря на ужасный вкус, Сириус принял его без проблем, — что однажды ты выйдешь за меня замуж.       Она улыбнулась, снова проверяя его состояние.       — А к браку с тобой прилагается полис страхования жизни? На данный момент я уверена, что это просто необходимый пункт, — отшутилась она, поднимаясь и направляясь к Джеймсу.       — Все это можно устроить, — хихикнул Сириус, чувствуя, что прилив адреналина после схватки наконец-то отпускает его и он начал засыпать.       — Отдыхай, любимый, — послышался голос Гермионы. — Утром тебе будет лучше.       — Однажды, — полусонно пробормотал Сириус, — ты выйдешь за меня замуж.