И ещё одна случайность

Драко Малфой и сам не ожидал от себя такой реакции на гибель Поттера. Вечный соперник, бельмо на глазу, проклятый гриффиндорец со своей незаслуженной славой – кто бы мог подумать, что с твоей смертью что-то сломается навсегда?! Это было как удар молнии. В море лиц – удивлённых, испуганных, рыдающих – Драко запомнил Грэйнджер и Уизела. Они стояли, закаменевшие, бледные, цепляясь друг за друга, как за последнюю опору. Драко ощутил непонятную зависть, он бы не мог даже сказать, к кому. К Поттеру, которого оплакивала вся школа? Или к этим двоим, которые горевали по-настоящему? Только сейчас Драко понял, почему Поттер так не любил свою славу. Потому что за ней по пятам шла смерть. Стояла за плечом, дышала в затылок, выбирала момент для удара… И – ударила. Драко не желал для гриффиндорца такой судьбы. Да, ему хотелось видеть Поттера побеждённым, униженным, может быть, даже сломленным – но не мёртвым. Тем более, такая смерть – не то что тела, даже горстки праха не осталось, только несколько капель крови на алтаре… Поттер был светом маяка во тьме, внезапно понял Малфой. Он, Драко, видел этот свет и летел на него. А теперь луч погас, и он беспомощно застыл, не зная, куда двигаться дальше… Мать встретила Драко на платформе, что было совершенно для неё нехарактерно – обычно эту заботу брал на себя отец. Выглядела она встревоженной и заговорила с сыном сразу, как только они выбрались из толпы. - Драко, у нас гости. Леди Томазина Гонт с семьёй. Не делай такие большие глаза, разумеется, ты о них ничего не слышал – они прибыли из Америки. Я требую, чтобы ты вёл себя безупречно. Леди Томазина – наследница Слизеринов, с активными родовыми дарами – не дай Мерлин тебе вызвать её недовольство! - Хорошо, мама, - кротко отозвался Драко, несколько озадаченный таким напором. Нарцисса огляделась по сторонам. - У леди Гонт есть сын, Мередит. Он твой ровесник. Твоя задача – организовать его досуг на каникулах. Не капризничай, всё очень серьёзно. От того, сумеешь ли ты стать ему другом, зависит судьба нашей семьи… - Мама, да что такого… - начал было Драко, но Нарцисса оборвала его: - Не здесь. И не сейчас. Позже. Возможно… Активируй портключ, у меня дела. Драко подчинился, внутренне недоумевая. Дома он попытался разговорить отца, но эта затея провалилась с треском. Люциус Малфой лишь повторил сказанное Нарциссой и наотрез отказался объяснять причину такого странного преклонения перед зарубежной гостьей. Сама леди Гонт, увиденная за обедом, показалась Драко вполне милой дамой, пусть и несколько властной, что, впрочем, вполне естественно для главы семьи. Мередит Гонт, вверенный попечению Драко, держался спокойно и дружелюбно, однако временами в его манерах проскальзывала некая опасливость. Черноволосый и зеленоглазый, он и так напоминал Поттера, а в эти мгновения – особенно, и это отдавалось болью в сердце. Когда же американец наивно удивился, что собеседника так взволновало известие о гибели школьного врага, а Драко, не выдержав, взорвался, Мередит отпрянул и смотрел на него изумлёнными, такими поттеровскими глазами. Терпеть это было невозможно. Драко, сделав усилие над собой, принял невозмутимый вид и продолжил рассказ о школьных делах. Гонт слушал, хлопая своими немыслимыми глазищами, и Драко хотелось встряхнуть его за плечи и рявкнуть: «Поттер, это ты? Признавайся, это ты?!» - Рон, ты наверное, очень тоскуешь по Гарри? – робко спросила младшая сестра. Рональд Уизли, погружённый в тягостные раздумья, не сразу понял, о чём это она. В его прошлой жизни непонятным образом возникли странные лакуны. На периферии сознания крутилась расплывчатая тень. Кто-то, раздражающий, непонятный, назойливый и в то же время свой, родной, самый близкий на свете… - Гарри? Какой Гарри? – механически переспросил он и тут же, вскрикнув, отпрянул – щёку обожгла затрещина. - Ты что, рехнулась?! - Ты!.. – зашипела сестра, уперев кулачки в бока. – Я так и знала! Ты только притворялся, а сам всегда завидовал Гарри! До Рона со скрипом дошло, про кого она говорит. - А, ты про Поттера? Нет, мне его жаль, конечно, только почему я должен тосковать? Мы практически не общались… - Ты, ты… - Джинни задохнулась от негодования, но тут в дверном проёме возникла мама. - Джинни, милая, пойдём, поможешь мне на кухне, - она мягко, но властно обняла Джиневру за плечи и увела её. А Рон снова задумался. Никогда раньше он не жаловался на память… За ужином сестра сидела молча, сгорбившись и не поднимая взгляда от тарелки с яичницей. Рон запоздало вспомнил, что сёстрёнка когда-то была по-детски влюблена в героического Мальчика-Который-Выжил. - Рон, прости меня, - Джинни легонько пихнула его в бок. – Я больше не буду… я не знала… - она хлюпнула носом. - Ладно, проехали, - Рон старался не подавать виду, но от нехорошего предчувствия зашевелились волосы на загривке. Он скосил взгляд в сторону родителей. Отец, полностью погружённый в свои мысли, механически жевал, даже не замечая, что Джордж таскает у него с тарелки кусочки колбасы. Мама, вместо того чтобы пресечь это безобразие, взглядом коршуна следила за Джинни. Он хотел отловить сестру после ужина, но мама подпрягла её мыть посуду. Рон покрутился под дверью, а потом… По голове его стукнули, что ли? Сразу бы объяснило и странные провалы в памяти, и неожиданно накатившую тупость… Развернувшись, он направился в сторону обиталища близнецов. Остановился перед дверью, натянул на лицо маску дебиловатой растерянности и просочился в комнату. - Фред, Джордж! Эээ… - рот приоткрыт, но никаких слюней, не переигрывать! - А чего… эта… Джинни так на меня взъелась? Близнецы обменялись мимолётными взглядами, потом Фред кашлянул и с фальшивой улыбочкой начал: - Э, братишка, ты и сам знаешь… - Что наша маленькая сестрица, - привычно подхватил Джордж. - С пелёнок… - Неровно дышит… - К герою магической Британии! - И наивно полагает… - Что и все остальные… - Разделяют её чувства… - Не бери в голову, братец, - Фред неуклюже похлопал Рона по плечу, пряча глаза, а Джордж развернул младшего и шлепком под зад выставил в коридор. Рон поплёлся обратно в свою комнату, а в голове у него крутились и щёлкали обрывки фраз, сопоставляемых с гримасами, движениями, тембром голоса… Близнецы врали ему, это и слепой бы заметил. Врали неумело, при этом жалели его, словно ущербного. Джинни днём была искренней в своём гневе, а вечером – как будто узнала, что её брат смертельно болен… Рон на ходу потёр лицо ладонями, словно пытаясь смыть с мозга паутину. - Что же они скрывают от меня? «Надо посоветоваться с Гермионой», - как-то слишком уж обыденно предложил внутренний голос. Рон резко остановился. С чего вдруг пришла в голову эта идея? Да ещё так легко, как будто ему не в новинку обсуждать проблемы с Грэйнджер! Грэйнджер… Рон сторонился её с самых первых дней. Эта девчонка с шапкой пышных каштановых волос была довольно хорошенькой, но предпочитала растрачивать время и энергию, поучая остальных, как следует себя вести. Зануда и зубрила, вроде Перси. Почему же он решил с ней посоветоваться, да ещё и назвал по имени?