И ещё одна случайность

Руки саднили. Мама запретила трогать вспухшие белёсые пузыри, поэтому Гарри оставалось лишь дуть на горящие ладони и пальцы. Младший Малфой выглядел немногим лучше. Тоже морщился от боли, тоже дул, растопырив пальцы по-лягушачьи. Сосредоточенно смотрел прямо перед собой, словно бы что-то высчитывая в уме. - Ты о чём? – не выдержал Гарри. - Прикидываю… - неопределённо отозвался Хорёк. Гарри потоптался на месте. - А гости когда съезжаться будут? - Ближе к вечеру. - А жертвование когда? - Папа готовит алтарь. Нас позовут. - А что надо будет делать? - Да ты сам всё увидишь. Твоя очередь всё равно последняя. Ты когда родился? - В июле… - Гарри растерялся. Дата рождения – ещё один момент, который они с мамой забыли обговорить. К счастью, Малфой не стал требовать подробностей, лишь кивнул. - А я – в апреле, так что пойду перед тобой. К алтарю подходят по старшинству. Ты самый младший получаешься. Смотри внимательней, что и как делается, а у алтаря… сам поймёшь. Там… - он потеребил мочку уха, - там, знаешь, надо… надо сердце своё слушать. И ещё – когда будешь класть хлебец в огонь – отпусти магию. - А это не опасно? – Гарри поёжился. – У меня, знаешь, такие стихийные выбросы случались… - Не страшно, - успокоил его Драко. – Ритуал… Короче, все твои выбросы в алтарь втянутся. Так и должно быть. Всё когда-то кончается, закончилась и каменная лестница. Томми перевела дух. Она устала, хоть и не так сильно, как Вальбурга. Та же на полдороге начала задыхаться. Пришлось замедлить шаг. Абрасакс и Сэптимус, дожидавшиеся девочек пролётом выше, не выдержали, спустились им навстречу и подхватили Вальбургу под руки. Той оставалось лишь перебирать ногами, опираясь на плечи мальчишек. Томми шла сзади. Увиденное ей сильно не нравилось. Вальбурга постоянно мёрзла. Быстро уставала. Задыхалась. Кашляла, при этом на бледных скулах расцветал яркий румянец… Томми уже видела такое в приюте. Флорри Эванс… а потом у неё пошла кровь изо рта. Был жуткий переполох, всех сирот осматривали врачи, нескольких человек забрали в больницу, а остальных заставили глотать какие-то таблетки и микстуры, ужасно противные… Весь приют вымыли с мылом и хлоркой, сестра Лидия просто с ног сбилась… Томми подслушала разговор доктора и мистера Полкисса из попечительского совета. Доктор сказал, что Флорри уже привезли в приют с чахоткой, и всем очень повезло, что девочка оказалась такой угрюмой и нелюдимой – заболели только её соседки по комнате. Первокурсников дожидался немолодой мужчина с сединой в рыжих волосах. У него были добрые голубые глаза, но во взгляде таилось нечто… оценивающее. Томми торопливо опустила очи долу и сгорбилась, напуская на себя вид «маленькой бедной сиротки». Жаль, школьная форма не позволяет спрятать руки под фартуком, как в приюте… Встречающий представился. Сказал, что его зовут профессор Дамблдор, он преподаватель трансфигурации и декан факультета Гриффиндор. В этот момент Томми поняла, что трансфигурация никогда не станет её любимым предметом. «И куда угодно, только не на Гриффиндор!» Она вполуха слушала мага, который подчёркнуто ласковым тоном вещал о традициях школы. Вальбурга стояла рядом, вцепившись в руку Томми. Её колотила крупная дрожь, а в тяжёлом дыхании слышался присвист. - У тебя пальцы ледяные, - прошептал Сэптимус. – Тебе бы сейчас горячего молока с мёдом. Моя бабушка всегда… - Мне нельзя мёд, - хрипло выдохнула Вальбурга. – У меня астма, от мёда только хуже делается… Томми перевела дух. Астма – это плохо, но это хотя бы не чахотка… Тем временем профессор закончил свою речь и принялся выстраивать первокурсников цепочкой. Проходя мимо Сэптимуса, он потрепал мальчика по рыжим кудрям: - А, юный Уизли! Гриффиндор, конечно? Сэптимус озадаченно смотрел ему вслед, потом повернулся к девочкам. - Что-то мне резко расхотелось на Гриффиндор… - Бабушка, говорит, ему нельзя смотреть в глаза, - с усилием просипела Вальбурга. – Он легиллимент. Мысли читает и может воздействовать… вроде бы… - Как же его в школу взяли? - Так доказательств нет, - пояснил молчавший до этого Абрасакс. – Только ин-си-ну-а-ци-и. Вальбурга, не дёргайся, это не в упрек твоей бабушке, это так Визенгамот отвечает. Их разговор был прерван отчаянным визгом. Из строя выскочила растрёпанная толстушка и бросилась к постаменту, где красовалась фигура средневекового рыцаря. Кошачьим прыжком взлетев на постамент, она попыталась втиснуться между бронированных сапог, не прекращая при этом визжать. - Чего там, чего там? – загомонили впереди. - Да опять эта дура со своей лиловой крысой! – припечатал раздражённый мальчишеский голос. – Сунула ей прямо под нос – «моя Фиалочка, моя прелесть…» Тьфу! - Фиалочка не крыса! – возмущённо вострубила Руби. – Фиалочка моя мышенька, моя любименькая! - Руби! Профессор Дамблдор оказался на высоте. Несколькими словами разрулил ситуацию. Успокоил голосящую толстушку и снял её с постамента. Забрал у Руби мыша, пообещав, что она найдёт «Фиалочку» у себя в спальне. Распределение проходило в точности так, как рассказывал дядя Морфин. Сесть на табурет, надеть смешную говорящую шляпу и немного подождать, пока она разберётся и примет решение… - Барради Тереза! - Гриффиндор! - Белби Полина! - Пуффендуй! - Бенедикс Сьюзен! - Слизерин! - Бенсон Джон! - Райвенкло! - Блэк Каллидора! - Гриффиндор! Долговязая девчонка вскочила с табуретки, залихватски улыбнулась и неуклюжим галопом помчалась к столу красно-золотых. Слизеринцы задвигались и зашумели. Томми, оглянувшись на гул голосов, почти сразу же упёрлась взглядом в Минодору. С той впору было рисовать древнеримскую богиню Фурию: на бледном лице пылали яростной ненавистью огромные чёрные глаза… - Я спасена! – прошептала Вальбурга. В её голосе уже почти не было слышно свистящих хрипов. – Теперь бабушка все силы бросит на Каллидору, а моё распределение спустит на тормозах!.. - Ты же ещё не… - Блэк Цедрелла! - Райвенкло! Томми покосилась на Минодору. Та явно пребывала в шаге от безумия. Вальбурга ещё раз сжала пальцы Томми, а потом отпустила её руку, коротко вздохнув. - Блэк Вальбурга! Гримасничающая шляпа опустилась на черноволосую головку. Обвисшие поля накрыли плечи девочки… И – тишина. Кто-то длинно всхлипнул, а затем икнул. Молчание. - Она уже минуту так сидит, - шепнул Сэптимус, и в этот момент шляпа встрепенулась и гаркнула: - Пуффендуй! - Ничего не понимаю, - Абрасакс проводил взглядом сутулую фигурку, понуро бредущую через зал. – Она же именно туда и хотела! - Вон туда посмотри, - Томми кивнула в сторону серебряно-зелёных. У Минодоры дёргался глаз, губы непроизвольно кривились и лицо периодически сводило в гримасу злобного безумия. - О да, - выдавил из себя Абрасакс. – Конечно, ей нельзя показывать… Убьёт, не задумываясь. - Ну и страхолюдина! – вырвалось у Сэптимуса. – Неудивительно, что все младшие Блэк по другим факультетам разбежались. Да Принц рядом с ней – красотка!.. - Гонт Томазина! Мальчишки расступились. Томми шагнула вперёд, пытаясь справиться с внезапно накатившей неуверенностью… «Держи спину, дочка! Ты – Риддл!» «Не забывай, девочка, ты – Гонт. Леди Гонт!» Голоса отца и деда сплелись, развеяв звенящую страхом тишину. Томми выпрямилась, развернула плечи и уверенно вышла на середину зала. К табурету со шляпой. К своему будущему.