Истинный.

Прошла неделя с того дня, когда Шото и Изуку впервые встретились. И за столь короткий период очень многое произошло. Тодороки всё чаще хотел видеться с новым знакомым, находя разные и незначительные поводы. Что, кстати, было совсем не в его стиле. Но не сказать, что Изуку был против. Ему очень сильно импонировал столь загадочный герой, чьи мотивы при спасении людей были весьма искренние. В нынешнее время герои чаще всего спасали ради выгоды: денег, славы или восхищения. И лишь немногие сохраняли изначальный мотив — спасать во имя добра. Тодороки как раз входил в их число. И это не могло не радовать! Ведь Мидория и сам был таким героем. — Тодороки-кун, чем ты завтра занят? Неожиданный вопрос застал врасплох. Чем он занят? Если подумать, то ничем. Последние семь лет прошли в тусклом тумане, где нельзя было выделить какой-то яркий момент. Всё слишком скучно и обыденно. Ничего интересного. И лишь последняя неделя хоть как-то разбавила унылые будни. — Ничем, есть предложения? — Да, я хотел бы показать тебе одно особое место, — Изуку неловко помялся, понимая, что они не совсем близки для подобных предложении, поэтому он поспешно продолжил: — Но если ты не хочешь, то ничего страшного! — Я хочу, — наверное слишком поспешно выпалил Тодороки: — Во сколько? — В восемь вечера на старой площади, — счастливо улыбнулся парень, радуясь, что новый друг не отказал ему: — Спасибо, что решил составить компанию! — Не за что. Обычно Шото не был таким многословным в беседах. Неважно с кем: с родными, знакомыми или женой. За прошедшею неделю с Мидорией, он сказал больше слов, чем за последние полгода. И ему это начинало нравиться.

*****

В поместье Тодороки не было всё так радужно, как вне его территории. Дома мужчина вновь закрывался и становился молчаливым. Момо заметила некоторые изменения в муже за последнюю неделю. Он перестал вести себя так, словно запрограммированная машина, стал меньше хмуриться. Отвечал более развернуто, перестал бросать однозначные фразы. Возможно между ними всё-таки тронулся лёд? — Ты сегодня поздно, — она мягко улыбнулась, пытаясь вывести супруга на диалог: — Будешь ужинать? — Нет, — мужчина проигнорировал первую часть предложения, направляясь в сторону спальни. — Сегодня заходил твой отец, — Момо вновь сделала попытку, зная, что после упоминания Старателя, Тодороки выйдет на контакт: — Он вновь говорил лишь о внуках, Тодороки-сан такой забавный. Шото замер в дверях. На протяжении семи лет, как они находятся в браке, у них не получалось зачать ребёнка. Он исправно выполнял свой супружеский долг, несмотря на то, что они спали по разным спальням. Мужчина не любил ночевать с кем-то, когда его личное пространство нарушали. Два или три раза в месяц он стабильно посещал опочивальню жены. К сожалению, Момо не могла забеременеть. Они проверялись, наблюдались у врача, но все разводили руками, потому что оба герои были здоровы. Никто не мог сказать, почему у них не получается, или с чем это связано. Возможно, из-за того, что между ними не было любви. А если и была, то только… односторонней? — Сегодня я зайду. — Хорошо, — Момо послушно опустила голову, не скрывая свою радость. Когда она докатилась до такого? Принимать любовное соитие, как редкий и дорогой подарок. Как какую-то жалкую подачку во имя долга. Если бы ей сказали семь лет назад, что всё будет так, отказалась бы она? Или всё равно вышла бы за недосягаемого Тодороки? Она ТАК любила Шото. Её любви хватит на них двоих, главное, это рождение ребёнка, который должен растопить между ними отчуждение, что накопилось за семь лет. Наверняка, всё после этого изменится. В лучшую сторону. Интересно, какой он будет? Такой же красивый и сильный, как и его родители? А будет ли она хорошей матерью? Каким отцом будет Шото? Станут ли они одной из тех семей, с которых все берут пример? Столько вопросов и ни одного ответа. Сегодня она выложится на полную!

*****

В комнате горел лишь один светильник, освещая две размытые фигуры. В воздухе застыли женские стоны, смешиваясь с тяжёлым дыханием. И слабое поскрипывание кровати разбавляло ночную тишину. — Д.да, как хорошо, — женщина извивалась под мужем, цепляясь пальцами в его предплечья: — Ахх.ха.ха… Тодороки двигался чисто на автомате, отстранёно думая о том, что у него начинает болеть голова от частых вздохов. Он не любил, когда кто-то громко стонал. Мужчина предпочитал искренние эмоции, а не наигранные, чтобы угодить партнёру. Ему не было хорошо. Было всё равно, он ничего не чувствовал. Ни удовольствия, ни радости, ни интереса. Просто трение, просто движение, просто акт для продолжения рода. Так низменно и примитивно. Это не была вина Яойорозу, просто он был равнодушен ко всему. Кроме… В сознании всплыло улыбающееся лицо Изуку, который ласково смотрел на него. Внутри снова приятно кольнуло, а по телу прошёл привычный импульс, который появлялся в присутствии Мидории. В последнее время он часто испытывал подобные эмоции, когда они виделись. Словно по венам растеклось жидкое золото, так стало тепло и хорошо. Как когда-то в уютных объятиях матери. В глазах вновь появились хоть какие-то цвета, разбавляя серую унылость. Он ошарашенно перевёл взгляд на распластавшуюся по ним Момо, которая смотрела на него с восхищением и… желанием? Что он делает? Он ведь не любит её. Зачем мучает их двоих? В ушах раздался звонкий голос Мидории, который нежно позвал его по имени. И вновь огненный импульс, который плавно завершил свой путь у него в паху. «Прости, Яойорозу, — мужчина прикрыл глаза, используя причуду льда, чтобы потушить светильник: — Лишь сегодня… Я…» Момо удивлённо раскрыла глаза, не понимая, почему в комнате так резко потемнело. Но тут её резко перевернули на живот, приподнимая на колени. В такой позе они никогда не занимались любовью. Обычно всё проходило по классике, в миссионерской. — Что случил… Договорить она не смогла, так как в неё рывком вошли. Женщина вскрикнула от неожиданности, но тут же на губы легла мужская ладонь, не давая издать и звука. А в правое бедро вцепились холодные пальцы, с силой сжимая, подстраивая под резкий ритм. Такое было впервые. Ей было так хорошо! Тодороки входил в неё грубо, резко и глубоко, не давая и вздохнуть. Женщину переполняли эмоции и не только. Всё нутро было заполнено, отчего хотелось кричать во весь голос. С каждым новым толчком внутри всё сворачивалось в тугую пружину. Воздуха категорически не хватало. Шото бесшумно склонился к её шее, опаляя тёплым дыханием, а после тихо прошептал на ухо: — Скажи «Тодороки-кун». Вкрадчивый шёпот пробрал женщину до мурашек, пружина грозилась надорваться. Минута и… — Тодороки-кун!!! Момо накрыл мощный оргазм, от которого до судорог сводило пальцы на ногах. Она не выдержала и упала на простыни, тяжело дыша. Это был самый лучший секс за всю их супружескую жизнь. Она была безумно счастлива. Мужчина вздрогнул, когда ушей коснулся стон жены, воображение услужливо нарисовало Изуку, который был под ним, выкрикивая его имя. Такой податливый. Такой нежный. Такой желанный. Глухо рыкнув, он вошёл максимально глубоко, изливаясь, что-то шепча себе под нос. Оглушенная Момо смогла услышать конец фразы. — …зуку… Женщине совершенно не хотелось думать и размышлять, однако... Что это за «зуку?» Или кто?