Другой взгляд?

      Как ни странно, два совершенно разных, как по участникам, так и по месту проведения, разговора протекали почти по одному сценарию. При этом, одна сторона грозно вопрошала: «КАК?!», а другая, пряча глаза и изображая святую простоту, отвечала что-то вроде «невиноватая я, он (она) сам пришёл (пришла)». Стоит ли говорить, что такое не прокатило ни в старом форте, ни в рыбацкой деревушке? Результат предсказуем.       Версия событий, изложенная Сусаниной, выглядела подозрительно знакомой. Где-то я её уже слышал, но вот где? На ум пришла какая-то странная фраза: «Раз он в море закинул невод, и пришёл невод с одною тиной…». Ага, только вместо тины — бедненькая, несчастненькая, тихо сидящая до этого на дне и совсем-совсем никого не трогающая субмарина Ка-класса. Вытащил, значит, старче её из моря и давай измываться — он ей, наивной, и «жмякать сиси», и «цапать попку» делал, чем довёл бедненькую до слёз. Тут в подтверждение своих слов Сусанина ненатурально всхлипнула. А потом этот злодей силком втиснул в лапки пострадавшей эти жуткие журналы и пригрозил поймать опять, если она их не прочитает от корки до корки. Да, поймать и делать «всякое — разное».       — Значит, он сам предложил?       Подлодка, преданно «поедая глазами» родное начальство, то бишь меня, яростно закивала. Мне вот даже стало интересно, что случиться раньше — маска у неё слетит или голова отвалится?        — Значит, говоришь, выловил тебя сетью и чуть не силой вручил вот это?       — Ну… — ага, вот и глазки в сторону отвела и даже попыталась покраснеть. Угу, верю-верю.       — Так, Рия, сегодня у нас в меню мясо субмарины! Конни, ты когда-нибудь такое пробовала?       Ага, проняло. Причём обеих. Одна побледнела так, что стало возможно перепутать её с одной из моих Глубинных, а другая аж посерела. С явным ужасом глядя на «великого и ужасного» меня, субмарина нашла-таки в себе силы проскулить:       — Кназ… не надо…       — Не надо? А врать ещё будешь?       Сусанина, явно почуяв, что есть шанс отвертеться от почётной роли главного блюда на обеденном столе, преданно заверила, что, мол, нет — не будет. Через полчаса я знал всё. Блин, то ли смеяться, то ли плакать? Неуёмное любопытство этой… ЭТОЙ вызывало даже некое уважение. Это же надо было так извернуться. И ведь хватило мозгов! И что теперь уже мне с этим всем делать? А хотя…       — Ладно. Съесть тебя мы всегда успеем, — и переждав облегчённое шипение из дыхательной маски, я ехидно продолжил: — Ну, и раз у тебя такая тяга к людской культуре, я, пожалуй знаю, как помочь. Конни! Отныне эта вот скользкая особа твоя служанка! Можешь делать с ней всё, что захочешь. Порка — приветствуется. Может, через задницу получится мозги её завести?       Субмарина неверяще уставилась на Старшего. Вот такого она никак не ожидала. Хорошо, конечно, что самого страшного удалось каким-то чудом избежать, но… Альтернатива оказалась немногим лучше. Попасть в подчинение к этой бесноватой канмусу? А ведь та наверняка ещё не забыла, кого стоит благодарить за плен… Жизнь не сулила в ближайшей перспективе ничего хорошего для бедной подлодки.       Тем временем, в хибаре Моргана разворачивалась второй акт «марлезонского балета».        — А ведь я тебя помню…       Джерри с усилием оторвал глаза от двух белоснежных шаров, нависающих над его страдающей с похмелья тушкой. Шары эти были упакованы в строгий тёмно-красный жакет, но разве такую роскошь можно спрятать? Тугая плоть так распирала этот самый жакет, что того и гляди все пуговицы поотлетают и «сокровища» вывалятся наружу. Вот только присутствовать при этом старик не хотел бы. Категорически не хотел. Он, конечно, пьянь и бабник, это да, но есть вещи, увидеть которые можно только раз в жизни. И Морган был свято уверен, что сис… э-э-э грудь синьоры Балалайки как раз из этого перечня. По крайней мере, для него. Да, про ту историю, где он голышом бегал по Роанапуру после неудачного «подката», знали многие. А вот то, что прыти ему прибавляли пули, то и дело норовящие продырявить его драгоценный зад, а то и отчекрыжить то, чем всякий мужик гордится… ох, не будем о грустном.       Так вот, старик всё же сумел перевести свой взгляд на лицо вопрошающей. И невольно сглотнул. Впрочем, это как раз была вполне стандартная реакция. Подумать только, женское лицо совершенной, почти кукольной красоты пересекает уродливый ожог. Такой резкий переход от красоты к уродству безучастным никого не оставит, это точно. И не зря враги называли Балалайку «палёной сучкой»… недолго, правда. А как иначе? Мало того, что сама леди Балалайка вполне может за такое оторвать яйца, так ведь есть ещё и её люди… Морган успел на них насмотреться. Вот вроде в Роанапуре хватает гангстеров, убийц, наёмников и головорезов всех мастей, можно бы и привыкнуть, но вот люди из «отеля «Москва»… они другие.       Вроде глянешь — обычный человек: две руки, две ноги, одна голова, всё как у всех. Ан нет. Во-первых — верные до абсурда. Джерри ни разу не слышал, чтобы кого-то из них смогли перекупить. Даже слухов таких не было. Убивали — да, и не раз, но вот перекупить… такого не было. А во-вторых, эти ребята приказы Балалайки выполняли не задумываясь. Любые приказы. Ходили упорные слухи, что боевики «отеля» не обычные наёмники, а бывшие военные. И не просто вояки. По барам шептались, что мол это самый настоящий «русский спецназ». И эти парни за Балалайку готовы глотки рвать… бывало, что и рвали.       Из раздумий старика вывел нетерпеливый стук каблучка по полу.        — Ах, я польщён, что прекрасная сеньорита помнит скромного старика!       Морган не был бы Морганом, если бы не схохмил. Ну не мог он иначе, не мог, и всё тут! Хотя и понимал, что собеседница за такое может и кастрировать. И что теперь? Не дышать что ли?        — Джерри-Джерри, какой же ты обходительный… может дать тебе ещё один шанс?       Женщина коротко рассмеялась. Морган подавил желание сглотнуть ещё разок. Того раза ему вполне хватило. Но не говорить же это вслух? Хорошо ещё, что у мисс Балалайки настроение хорошее. Испортить его старик почему-то не хотел. Вообще.        — Ну, так что, Джерри? Надеюсь, ты понимаешь, зачем я сюда пришла?        — Думаю, не для того, чтобы проведать старика…       Морган с кряхтением поднялся и пошлёпал к старому холодильнику. Ему срочно требовалось прочистить мозги. Балалайка с интересом наблюдала за мужчиной. Старик выудил с полки стаканы, посмотрел на гостью, получил в ответ кивок и, хлопнув дверцей холодильника, плеснул в тару из пузатой бутылки. Один стакан он почтительно передал Балалайке. Собеседники выпили по паре глотков и молча уставились друг на друга.       — Слушай, Морган, ты случаем не аристократ?       Вопрос поставил Джерри в тупик. Он, конечно, слышал о своём знаменитом однофамильце, но к чему спрашивать от этом именно сейчас?        — Н-нет, мэм…       — Я так и думала.       Балалайка кивнула каким-то своим мыслям и чуть усмехнулась:        — Давай, рассказывай, или я должна тебя поуговаривать?        — Не стоит, я сам расскажу. Дело было так…

* * *

      Рассудив трезво, я всё-таки решил посмотреть на этого предприимчивого «самца», что смущает неокрепшие умы юных глубинных порнухой. Думаю, мне пригодится агент на берегу. Мало ли что понадобится? В море, конечно, много чего можно найти, но вот нормальную кровать, к примеру, тут фиг раздобудешь. Вот и плыву сейчас к точке рандеву, о которой эти два недоделанных контрабандиста условились. Ясен день, не пру напрямик, а тщательно «оглядываюсь» и «прислушиваюсь». Ни Глубинных, ни канмусу рядом нет. Глушь, одним словом. А вот и он. Старенький, буквально на ладан дышащий баркас и одинокая фигура, закутанная в тряпки. Больше никого. Ну-с, познакомимся. Подплываю вплотную и в лучших традициях жанра горланю:       — Здорово, мужик! Рыбу заказывал?       Тряпки разматываются, и «мужик» с недоумением пялится на меня. Нда, то ли Сусанина перепутала, что вряд ли, не настолько же она тупая, то ли я где-то ошибся, потому как уставившуюся на меня фигуру мужиком назвать мог бы только слепой… Короче, я не нашёл ничего умнее как растерянно спросить:       — А мужик где?       — Я за него.       Собеседник, вернее собеседница явно испытала те же чувства что и я. Ну, это понятно, она-то подлодку ждала. И что-то мне подсказывает, моей Сусаниной очень сильно повезло, что на конкретно эту встречу попал я. Подозреваю, что эта дамочка может запросто не то что субмарину «разделать и высушить», причём не только фигурально выражаясь, ей и какой-нибудь флагманский линкор на один зуб. Да чего уж там, признаюсь честно, была бы она Глубинной — тут же «бухнулся бы на колени» и попросился бы в Стаю. Ох, и это пугает. Видимо, сработал какой-то инстинкт, заложенный в Глубинных — жрать тех, кто слабее и пресмыкаться перед сильнейшим. Блин, надо с этим как-то бороться, а то беды не миновать. Хорошо, дама передо мной обычный человек. Ну, как «обычный»? Вот правда, если бы не знал точно, что монстров в районе нет, то принял бы собеседницу за Химе, причём из Высших. Странное ощущение.       Пауза длилась минуты две. Обе «высокие» договаривающиеся стороны усиленно соображали, а что, собственно, теперь делать? Видимо, мозги у нас работали одинаково, потому как следующая фраза прозвучала одновременно и, надо сказать, весьма «оригинально»:       — А… ты кто?       — А ты ещё кто?       Опять пауза. Наконец в мою голову приходит мысль. Своевременная такая.       — Разрешите представиться — Кназ.       — Князь? — удивлённо переспросила женщина.       — Кназ. Просто Кназ.       Объяснять ей, как мои подчинённые переиначили присвоенный мной титул, не хотелось. Ещё идиотом себя выставлю.       — Хмм. Ну тогда зови меня Балалайка. Мисс Балалайка.       — Балалайка?!       Теперь уже я офигел. Ведь что такое балалайка я знал. Ещё одно воспоминание из той, прошлой жизни. В голове мелькнули три картинки. На первой — треугольник с торчащей из него палкой и натянутыми на него струнами. «Музыкальный инструмент» — всплыло в мозгу. Музыкальный?       На второй — огромное косматое животное лениво трусит сквозь чащу леса. На морде выражение полнейшего пофигизма, но хитрющие глазки так и стреляют по сторонам… Мда, с виду увалень, но что-то подсказывает, что всё далеко не так просто. Ну не может в дикой природе беззащитное существо так отожраться. НЕ МОЖЕТ. Впрочем, стоит взглянуть «вооружённым взглядом» (ещё одна странная фраза… откуда она?), как замечаешь и клыки, и мощные когти. Да и взгляд косматого только кажется рассеянным. Ох, не прост этот зверь, далеко не прост.       На третьей — бутылка с надписью «Водка» и прозрачной жидкостью внутри. И опять, внутренние чувства подсказывают, что продукт этот мне был раньше знаком. Проклятая амнезия… никак не вспомню.       Иначе как полным ошеломлением и не объяснить, почему я механически произнёс, глядя прямо в глаза собеседнице:       — Балалайка?.. Медведь… Водка… — и вдогонку ещё одно, в последний момент пришедшее на ум: — Клюква?       Немного нахмурившаяся было собеседница, услышав последнюю фразу, вдруг заливисто рассмеялась запрокинув голову:       — Да ты в курсе, как я погляжу… ну что, будем дружить?       — Будем!       В принципе, я за этим сюда и приплыл, вот только почему появилось такое неприятное чувство, что меня только что где-то поимели? А, впрочем, выбора особого нет. Врагом для этой женщины я совершенно не хочу становиться.