Get Lost

      Не могу оторваться от сопящего рядом со мной Антона. Он так близко сейчас. Будоражит каждую мою жилку. Хочу целовать его снова и снова. Ощущать его аромат день ото дня. Касаться кончиками пальцев ключиц, заключать в замок эти тощие руки над головой и, всё же, снова целовать. Залипать на него минутами, часами, днями, неделями я бы мог, не отрываясь. Если бы не одно «но». Проблема, которая касалась не только меня с Шастом, но и остальных ребят. И как, наконец, избавиться от страха, что я потеряю единственное своё лекарство от всех бед? Одурманенный его красотой, не замечаю, как его холодные пальцы касаются моего бедра так, словно разъяренные; током ударяют меня и заставляют встрепенуться.       Тихий и спокойный голос спрашивает меня: — Как ты себя чувствуешь? — Я то в полном порядке. А вот ты, — едва касаясь разбитой губы Антона, тихо вздыхаю. — Ох, знаешь, оно того стоило… Я был у Димы, — прикрывает глаза Шаст и потирает лоб, на котором слегка проступил пот. Нервы натягиваются, как канат; я, как завороженный, смотрю на парня и жду, пока тот продолжит. Но он молчит. Сначала минуту, а потом и пять, и даже все десять, нагнетая обстановку своими нервными телодвижениями. Я решаюсь помочь ему: — Антон, — кладу ладонь ему на плечо. — Если ты не можешь говорить, можешь сейчас не рассказывать, поговорим потом, — слегка улыбаюсь, чтобы подбодрить светловолосого. И, когда он поднимает на меня свой тяжелый взгляд, я понимаю, что это ни капли не помогло. — Я должен рассказать сейчас. Ты тоже должен знать, я думаю, — напрягая каждый мускул на лице, шепчет он. — Я не просто так уехал. У Димы возникли некие проблемы. Поначалу он думал, что это была просто паранойя, но потом он понял, что был прав, когда позвал меня. Эти ублюдки нашли его семью, — придвинувшись чуть ближе, ощущаю, как Антон весь закипает от злости. Он присаживается, чтобы смотреть мне прямо в глаза. — Им тоже пришлось ехать за город. Слава богу, семья в целости и сохранности, — немного улыбается парень, а затем продолжает, — Только вот нам с Димой чуть-чуть прилетело, — переходит на смех Шаст. У него срыв. По нему это сразу видно. Этот истерический смех будто разрезает меня изнутри на мелкие-мелкие кусочки. Я просто сижу, уставившись на него невозмутимым взглядом, и понятия не имею, что делать дальше и как помочь. Я даже не знаю, как разрядить обстановку, поэтому ляпнул первое, что пришло в голову, совершенно не подумав: — Хуевы импровизаторы, — Шаста это явно позабавило, и, согнувшись пополам, он начал смеяться еще громче, но внезапно остановливается, сменив улыбку печальным взглядом, направленным в окно. — Ну ты и скажешь тоже. Знаешь, меня съедает изнутри непонятный демон. Что я делаю не так? Хотел сделать лучше, а получилось, как всегда, — не отрываясь от окна, продолжает Антон. — Я хотел, чтобы ты жил нормально… хотел тебе жизни без забот и проблем… без провалов и потерь во времени. Блять, лучше бы я делал то, что у меня всегда получалось лучше всего — оставался в стороне. Знал бы ты, сука, как я теперь ненавижу свою судьбу и это шоу заодно. Я подружился с отличными людьми, привык к ним, полюбил их. А теперь жизнь ударяет мне прямо в сердце типо: «Ало, Шастун, ты полный лох, всех не спасти. И я буду издеваться над тобой, пока ты не останешься один на этой тонущей лодке!» — имитирует он телефонный звонок поднося руку к уху. — Мне не спасти всех, Арс, — тело его начинает вздрагивать с каждым произнесенным словом. Он по-прежнему сидит, отвернутый от меня, и наблюдает, как за окном колышутся листья деревьев. Но мне прекрасно понятно, что он плачет. Я не могу не услышать эти едва сдерживаемые всхлипы. Абсолютно понятно, что всех уже не спасти. Шаст поплатился жизнью Матвиенко за свои игры. Я только сейчас осознаю, как ему хреново. Ведь не только я потерял друга. И, как гребаный эгоист, строил из себя самого главного пострадавшего в этой ситуации, ни коим образом не замечая Антона, сдерживающего свою боль где-то внутри. Подавляющего чувство скорби день ото дня, чтобы помочь мне. Только увидев его слезы, я понимаю наконец-таки, что передо мной сидит парень, который теперь будет всю жизнь нести за спиной этот груз. — Мне очень жаль, — соскакиваю с кровати я и начинаю метаться с места на место, запуская руки в волосы. Арс, думай, что делать дальше. — Антон, мы вместе что-нибудь придумаем. Это так просто не сойдет им с рук, — в ответ получаю одобрительный кивок, от елозящего на краю кровати Шаста. — Что говорят в полиции? — решаю уточнить я. — Там пока глухо. Нашли только одну из их машин, которую они очень давно бросили у вокзала, когда встречали нас, — выделяет пальцами в кавычки слово «встречали» парень. — Она ни на кого не зарегистрирована и даже не числится в угоне. Блять, Арс, я совсем запутался. — Что-то не так? — прекращаю маячить я и внимательно смотрю на Шаста. — Всё не так. Я теперь даже не уверен, те ли это головорезы, у которых я занимал деньги. Возможно, они кого-то наняли для преследования, чтобы самим не замарать руки. Но есть теория, что это могут быть и не они… — С чего такие мысли? — удивляет меня этот трясущийся юноша. — Блять, ладно, Арс, забей. Наверное, я просто хочу сбросить с себя вину и думаю не в ту сторону. — Давай только без паники, — совершенно спокойно говорю я и обхватываю его ноги, присаживаясь на корточки напротив. — Спасибо за утешение, — еле улыбается Антон, сверкая глазами, которые недавно были на мокром месте. Мне не хватает ни слов, ни совести, ни сил, чтобы высказать Шасту всё то, о чем я думаю на данный момент. Это будет слишком неправильно. Ему нужна моя поддержка. В то время, как подозрения насчет него с каждой минутой росли в моем недалеком мозгу. — Есть еще какие-то причины волноваться сейчас? — вопросительно выгибаю бровь, продолжая поглаживать колени юноши. — Н-н-ет, — дрожащим голосом говорит он и подергивает плечом. — Тогда почему тебя до сих пор трясет? — Я очень сильно боюсь потерять тебя. — Успокойся. Я здесь. Я с тобой, — бросаю неловкую улыбку Шасту и опускаю глаза в пол, зная о том, как это нелепо на данную секунду. Закончив этот довольно неприятный для меня разговор, мне удается приготовить быстрый завтрак из блинов, вареных яиц и пары чашечек кофе. Наблюдая за тем, как Антон уплетает еду за обе щёки, в очередной раз убеждаюсь, что мы с ним очень разные. Он на нервной почве совершенно теряет голову и ест всё, что попадает под руку. Я не могу затолкать в себя единственный чертов кусок блина. А он съедает их все, съедает запасы фруктов из холодильника и только потом успокаивается, хлопая своими зелеными глазками. — Я хочу, чтобы ты знал, — внезапно начинаю я разговор. Антон оживляется и придвигается чуть ближе, в надежде услышать что-то важное. — Даже, если ты растолстеешь — я все равно тебя буду любить, — завершая своё высказывание, начинаю смеяться во весь голос. Антон хочет было что-то сказать, даже открывает рот, набирает воздуха, а потом просто с надутыми щеками делает рот бантиком, что кажется мне самым смешным на свете, от чего я аж падаю со стула и скрючиваюсь на полу, надрывая свой живот. — А ну-ка иди сюда! — соскочив со стула, кричит Шаст, подлетает ко мне и поднимает на руки, забрасывая на плечо. Я бьюсь в истерике, болтаю ногами и молю его о пощаде. Но все тщетно. Парень тащит меня к входной двери, выставляет на улицу и закрывается изнутри. — Ну Шаст, ну пожалуйста, ну откро-о-ой, — начинаю стонать я на улице. Ноль реакции. Начинаю стучать, но не получаю ответа, хотя прекрасно слышу как он угорает прямо за дверью. — Ну тогда я пошёл трахать кого-нибудь другого. Через секунду дверь распахивается, и Антон, сложив руки на груди, возмущённо пялится на меня и высовывает язык. Неплохая победа, Арс. Мы лежим приблизительно около часа. Всё просто. Лежим и смотрим друг на друга. За это время я могу посчитать, сколько у него ресниц, залечить каждую трещинку на его губах, приложить лед к каждому из его многочисленных синяков, прочувствовать каждый миллиметр на его лице, проводя своей ладонью по линии скул, оставляя невесомый шлейф. Я бы очень хотел всё это сделать. Я бы мог всё это сделать. Но вместо этого — я тону в его глазах янтарно-зеленого цвета. — Арс? — очень тихо спрашивает Антон. — Мм? — Пообещай мне, что когда это закончится, ты увезешь нас туда, где мы будем счастливыми. Только ты и я. Медленно и шумно выдыхая, я позволяю себе легкую улыбку, киваю головой и отвечаю: — Обещаю. Телефонный звонок заставляет меня осечься. — Кто там? — Это Стас, — встревоженно читает Антон имя на экране. — Алло?       Последующие минуты я только и делаю, что хватаюсь за голову и нервно кусаю костяшки своих пальцев, недоумевая, что опять происходит. Диалог выходит скомканный и непонятный. Шаст не включает громкую связь и старается удерживать меня рукой на расстоянии, пока я страдаю от любопытства. А глаза его меркнут с каждой секундой, он оседает в плечах и прикрывает рот свободной рукой, стараясь просто не дышать. — Вызывай такси, — сбрасывая вызов, выпаливает Антон без объяснений. Я слушаюсь. Едем мы в полной тишине; задавать какие-либо вопросы глупо, потому что я знаю, что парень, который нервничает уже как полчаса, неотрывно пялясь на сиденье перед собой, мне не ответит. Прокручивать самые дурные мысли тоже не хочется. Иначе я вгоню себя в очередную никому ненужную депрессию. Надеюсь на то, что всё обойдется с малейшими последствиями. Но Шаст, внезапно для меня и для себя самого, решается заговорить: — Ира. Удивленно смотрю на него и не могу ничего понять. «Они ее нашли? Избили? Пытаются так найти Шаста? Господи, да что, блять?» Но я по-прежнему просто молчу. А Антон решается добавить: — Она мертва. И сколько это будет продолжаться? Неужели этот кошмар будет длиться с нами вечно? Я замечаю, как парень отрицательно машет головой, и решаюсь задать вопрос: — Кто-то будет следующим? — Паша пропал, — одними губами отвечает Шаст и припадает к окну щурясь от щемящей под сердцем боли. Эта картина убивает. Готов разбиться вдребезги, лишь бы это закончилось. И я это сделаю, при любой возможности. — Блять, иди сюда, — обхватывая плечи парня, кладу его к себе на колени и запускаю руку в его мягкие волосы. Наконец-таки, Шаст позволяет себе выплеснуть эмоции, и я ощущаю, как часто начинает содрогаться его тело. Пятиэтажка, к которой мы подъехали, что-то мне напоминала. «Я здесь уже был». — Шаст, а куда мы приехали? — Это дом Стаса. Возможно, ты вспомнишь что-нибу… — Уже. А что мы здесь забыли? — Стас вернулся сюда, а семью отправил в Воронеж. Нам нужно что-то срочно решить. Я не вижу никаких больше вариантов, кроме, как держаться вместе, пока полиция их не найдёт, либо пока… — Я их не прикончу, — заканчиваю я за Антона, потому что именно это я и собираюсь сделать, если они причинят боль ещё хоть кому-либо. Будь то Антон, Поз или Стас. — Я не позволю тебе решать мои проблемы, — яро возмущается парень. — А кто тебя будет спрашивать. Антон хочет было отвернуться, но я не позволяю ему этого сделать и хватаюсь за плечо. Он молниеносно откидывает мою руку и смотрит прямо в глаза: — Если ты хоть что-то неправильно сделаешь — это станет роковой ошибкой! Я не допущу… — А я, блять, не допущу того, чтобы нас всех сравняли с землёй! И тебя в том числе! Хватит истерить! Ведёшь себя, как телка, — выплевываю я последнее на эмоциях, и сам виню себя за это, и уже «бьюсь головой об асфальт» в надежде на то, чтобы парень просто пропустил это мимо ушей. Тот просто закрывает глаза и присаживается на корточки, сдавливая виски. Мне становится не по себе, и я хочу поднять Антона из этого положения. Но он не поддаётся и мерзко фыркает в ответ. — Вот и сиди здесь, блять. Один. Я сдохну за тебя. С тобой или без — мне плевать, — махнув рукой двигаюсь в сторону проезжей части. — Ты идиот? — кричит Антон, всё также сидя на корточках. — А почем бы и нет? — пожимаю я и плечами и развожу руки в стороны. Тем временем за спиной Шаста появляется Стас, который недоуменно оглядывает нас обоих. — Кто-то же в семье должен решать проблемы, — смеюсь и делаю реверанс, чем смешу Антона, что тот ударяет себя ладонью по лбу. — Ты придурок что ли? — Даже если и так. Это ничего не меняет, — продолжаю спиной идти назад, как можно дальше от ребят. «Только не сорвите мне весь план, я умоляю. Я сделаю всё сам». Парни остаются неподвижны и смотрят на меня как на дебила. Шеминов за это время не проронил ни слова. Антон даже не знает о его присутствии за своей спиной. — Может, оно и к лучшему, — смеюсь я и слышу, как рёв мотора гулом раздаётся со всех сторон. Забывшись, как в тумане, я поскальзываюсь на ровном месте и падаю назад, ударяясь головой об асфальт. Меня толкнуло что-то тяжелое и холодное. Дальше картина расплывается, слышу только хлопки дверьми машины и ужасный шум в голове. Сил не хватает, чтобы полностью приподняться на локтях, но мне достаточно и этого. Я слышу глухой выстрел, который вызывает во мне истерику; я вижу, как Антон оборачивается к падающему Стасу. Нет. Нет. Антон. Беги. Сука.  — Антон, беги! — только и успеваю крикнуть я, как кто-то больно ударяет меня по голове, и я падаю в чьи-то теплые руки.