Новая жизнь Максима Каммерера

Люди Саракша оказались более чем смышлеными. Они были готовы на контакт. После выступления по телевидению по всей стране, Максим, Рудольф, Зеф, Вепрь и Рада почти бесперебойно принимали идущих со всей страны людей, ищущих ответы на свои вопросы, жаждущих поделиться своими идеями. Эти пятеро искренне и миролюбиво переубеждали сомневающихся, успокаивали безутешных, ободряли отчаявшихся, примиряли враждующих. Каждый вечер теле-трансляция с речью кого-нибудь из пятерых завершалась призывом к добру, милосердию и объединению внутри страны. Бунтовать народ боялся, каждый по своей причине. Больше всего новой власти помогали «выродки», благодарные за то, что их избавили от каждодневных мучений. Сикорски и Максим, едва приведя страну в зыбкое равновение и относительное спокойствие, наведались в Островную империю, где заключили договор о ненападении. Все рабочие портативные излучатели были перевезены туда и оказались хорошим подарком правительству мародёров и гарантией, что в ближайшее время Страна Отцов останется нетронутой. Впрочем, понимая, что принимать одни только разговоры на веру от подобного правительства нельзя, земляне с помощью групп энтузиастов и бывших гвардейцев перестроили двойное кольцо башен со стороны моря в действительные башни Противобаллистической защиты, а своё население постепенно стали вакцинировать по Земной медицинской системе, где включали и вакцину от всякого рода излучения на случай, если обнаглевшие Островитяне захотят снова использовать облучение против населения. Внезапный приезд делегации из Хонти и Пандеи упрочил положение новой власти в Стране Отцов. Рудольф и Максим вызвали у южных соседей уважение и доверие своими действиями во внешней и внутренней политике. Зеф возглавил Исполнительный Комитет, Вепрь – Законодательный совет, Максим и Рудольф встали во главе государства. Рада ушла из политики и занялась наукой. По земным технологиям она была первой, кому на неопределённое количество лет продлили жизнь и укрепили здоровье. Казалось бы, всё налаживалось. Рада и Максим жили вместе, но… - Мак, - в один из вечеров начала разговор Рада. – Послушай, ты вечно торчишь там со Странником, дома почти не бываешь, это странно, такой ты хочешь сделать нашу страну? - Рада, мы уже это обсуждали много раз, - вздохнул Максим. – это нужно только сейчас. Пока не минует опасность, а она ещё слишком велика… - Зачем тебе это всё? Ты уже и так много сделал. Пусть Странник продолжает, он справится, его никто дома не ждёт… - Я обещал, массаракш, я обещал, ради нашей страны, ради моих детей! - Каких детей?! Максим замялся. - Ради наших с тобой детей – смягчившимся голосом негромко ответил он. Рада в оцепенении замолчала тоже. - Значит, ты уже всё решил. Что у нас с тобой будут дети. Меня спросить не надо. Вот, значит, как. Для всей страны борешься за свободу от излучателей, за жизнь без принуждения, а за меня уже всё решил… - она закусила губу и побледнела, глаза же исполнились злости. – Вот твоя правда!!! - Рада, что ты несёшь? Я был уверен, что… ладно… всё ясно… - раздражённый он ушёл в комнату и лёг спать. Рада пришла позже, легла с ним, не сказав ни слова. Они проспали ночь как чужие люди в одной кровати. На следующий день Максим работал как обычно в крепости Странника, принимая новые законы, лично проверяя все медицинские документы, регистрируя вручную новые школы и попутно программируя глобальную сеть вроде земного Интернета для быстрой связи с разными регионами. Обычно в обед у него было часа полтора времени и он ходил повидаться с Радой в научный центр, но сегодня был зол на неё. Максим решил поехать на кладбище, на могилку Гая. Безликий монумент среди тысячи тысяч других, оболваненных и убитых на поле боя… он был дорог сердцу землянина как будущий гражданин мирной Страны Отцов, которую он так и не увидел… и просто как друг. Или не друг. Каммереру было очень сложно определить степень того, что он чувствовал к этому мальчику, так рано погибшему. - Слушай, Гай, если ты меня слышишь… ну какая муха её укусила? Разве не всё то, что я делаю, я делаю для неё? – исповедовался в небо Максим. – Ты бы, наверное, поддержал меня. Или я тоже отнял твою свободу? И саму жизнь? Неужели желать людям свободы и счастья – тоже своего рода принуждение? Ай, да кого там… ты всегда относился ко всему проще. Ладно… спасибо, что выслушал. И Максим с невыразимой нежностью погладил холодный камень, скрывавший останки любимого друга. Вечером он продолжал дуться на Раду. - Я сегодня не приехал к тебе днём. Извини. – бесцветным голосом буркнул он. - А я… была в отъезде. Мы привезли первый физиоприбор в Государственную больницу. Многим больным после первой процедуры полегчало. - Ясно. - Мак… - Что? Рада присела рядом. Вид у неё был потрёпанный и немного виноватый. - А ты где был? Максим поглядел ей прямо в глаза, и в её лице отразилось всё то, что он чувствовал, когда говорил: - Я ездил… навестить Гая. Ты знаешь, как он мне дорог. - Знаю. – и Рада внезапно обняла Максима. – Прости меня. Ты знаешь, что я тоже напугана. Ты знаешь, как всей душой болею я за тебя и за новую Страну. И, конечно, я хочу от тебя детей. Улыбкам и поцелуям в этот вечер не было конца. Перед сном Макс мысленно сказал: «Чувак, спасибо, что помирил нас!» Он верил, что Гай слышит.