***
Превентивный осмотр туалета плаксы Миртл Гарри провёл только на третий день вечером. Особого смысла в этом не было, поскольку дневник Тёмного Лорда уже обезврежен, а без него открыть Тайную Комнату и выпустить василиска невозможно, однако на всякий случай хотелось убедиться, что никто сюда не ломился. Путей достижения поставленной цели, как известно, всегда больше одного. И некоторые из них, как показывает опыт, открываются по чьей-то дурости. Да и вообще местечко это знаковое — здесь состоялась и встреча с троллем, и варка оборотного зелья, и Драко Малфоя он на шестом курсе приложил Сектусемпрой тоже тут. На этот раз куда-то исчезла одна из кабинок, количество которых он не то, чтобы в точности помнил, но вот на глаз их рядок стал короче. Достал палочку и после нескольких манипуляций ею убедился, что память его не подвела — дальний от входа конец ряда был укрыт теми самыми чарами, которыми во время охоты на крестражи они маскировали свою палатку. Это заклинание находится далеко за пределами школьной программы, но данное обстоятельство Гермиону никогда не останавливало. "А может, это не она?" — вспыхнуло у него в голове... Но установленный поверх унитаза котёл и его содержимое однозначно указывали на начатый процесс приготовления зелья, и судя по знакомому виду и запаху, именно Оборотного. "Вот только зачем оно подруге? И где она взяла шкурку бумсланга? Да и рог двурога?" — сразу куча вопросов. Насчёт того, что всё это затеяла именно Гермиона, сомнений не возникло. По зрелому рассуждению Поттера, подобное могла устроить только Грейнджер, в особенности потому, что он сам про это всё рассказывал, в том числе и то, что в прошлый раз её занятие алхимией именно тут никто не обнаружил. Но сейчас она не стала надеяться только на Плаксу Миртл, подстраховалась ещё и укрывающими чарами. Между прочим, именно теми, которые она видела в его исполнении в день, когда их загоняли к церберу. Пусть всего один раз, но главное — понять, что таковые существуют, а потом остаётся только найти их описание в библиотеке и разучить. Такая уж это девочка — до всего докопается. Всё же, как ни крути, а Гермиона — умница! Сварить Оборотное дома она не могла, потому что ему нужно два месяца настаиваться, на что явно не хватало времени. Зато запаслась ингредиентами. Но почему здесь, а не в Выручай-комнате? Хотя... видимо, просто не уверена, способна ли эта комната сохранять оставленные в ней вещи, и будут ли продолжаться процессы в то время, когда эта комната используется по другому назначению. Зелье ведь, помнится, должно долго вариться и настаиваться. Почесав в затылке, Гарри навесил на раковину со змейкой вопящие чары, которые только сегодня специально для этого выучил, и отправился спать, размышляя, стоит ли выведывать у подруги её девчачьи секретики?***
На мётлах они с Гермионой летали с утра по субботам и средам, заклинания отрабатывали на одной из полянок в Запретном лесу, которого теперь совершенно не опасались, поскольку знали здесь каждую тварь, да и не забредали они слишком далеко в него — совесть имели. Кучу времени проводили в библиотеке, разыскивая сведения о ранее неведомых им аспектах волшебства. Гермиона настолько много знала и умела, что чувствовала себя уверенной и спокойной в любых ситуациях, несмотря на то, что внешне всё ещё оставалась девочкой. Впрочем, могуществом своим никогда не хвасталась, а навыков, выходящих за пределы школьной программы, не демонстрировала. Ну, почти, потому что первая встреча с Локхартом прошла далеко не идеально. Беда в том, что про эпизод с пикси Гарри как-то не вспомнил — подзабылась подобная мелочь на фоне хронического экстрима, в который превратилась его жизнь. А история повторилась: неуч-преподаватель отворил клетку с мерзкими летучими тварями и выпустил их в класс, приказав ученикам загнать эту гадость обратно. Гермиона среагировала адекватно, но не для второкурсницы — направив всю кучу пикси точно в клетку отлично исполненным "Оппуньо". Как выяснилось, заклинание было чересчур мощным, потому что под ударами небольших, но быстро летящих тел клетка рассыпалась на части, а сами синие крылатые существа оказались достаточно крепкими — синяки и пара контузий не в счёт — и попытались наброситься на учеников. Растерявшаяся от вызванных ею последствий, Гермиона повторно метнула их в открытую дверь смежного помещения, но как раз в это время на пути пикси оказался поспешно смывающийся преподаватель — от его одежды аж клочья полетели. Гермиона ещё сильнее растерялась, не зная, как выручить исклёванного и ощипанного Локхарта, снова втащенного в класс мелкими синими пакостниками. И решила, что клин клином вышибают — наколдовала птичек заклинанием "Авис" и метнула их в пикси всё тем же "Оппуньо". По её замыслу, часть должно было накрыть сразу, а остальные будут связаны воздушным боем. Надо сказать, что процент попадания оказался хорошим — значительная часть пикси упала замертво, пронзенная крепкими, как долота, клювами. Но некоторые промахнулись и угодили в профессора, дополнив широкую номенклатуру поверхностных ранений целым рядом проникающих. Локхарта доставили в медицинское крыло на носилках. С этого момента Гермиона сдерживала своё колдовство особенно старательно, но иногда всё же у неё это не получалось, и на очередном уроке по чарам, после демонстрации ею отменного результата, получала для Гриффиндора призовые баллы. Но подобные "шалости" можно было и простить, тем более, что Снейп с его придирками в отношении львят и незаслуженным начислением баллов своим змейкам, раздражал не только Гарри, но и саму Гермиону тоже. Надо же было хоть как-то поддерживать баланс кристаллов, отсчитывающих очки. Поэтому Гарри со спокойным сердцем показал ей Выручай-Комнату в варианте "Где всё спрятано". Отыскал диадему Ровены Рейвенкло, после чего ребята проведали дом на Гриммо и привлекли Кричера к уничтожению третьего крестража Волдеморта. Того ситуация откровенно забавляла: "Всякая работа была у старого Кричера, но чтобы палачом для великих магов — такое впервые!" Мисс Грейнджер теперь была свободна в перемещениях, даже находясь в закрытой тщательно охраняемой школе, поскольку знала из неё, по меньшей мере, три выхода и свободно аппарировала, хоть из подземного хода к Сладкому Королевству, хоть из Визжащей Хижины, хоть из воздушного пространства над Хогсмидом вместе с метлой. Чем иногда и пользовалась, втихую навещая своих родителей. Но в субботу 19 сентября они воспользовались всё же ходом в Сладкое Королевство. Ещё утром Гарри встретил Гермиону возле лестницы, ведущей в спальни девочек, и, поздравив её с днём рождения, вручил аккуратный букетик, предупредив, что остальное будет позже. Так как пропадать где-то целый день в школе было бы подозрительно, они решили исчезнуть после завтрака, а появиться где-нибудь ближе к вечеру. Поэтому их субботние полёты состоялись в полном объёме, после был душ, завтрак и "уход в библиотеку". Появившись в прихожей родителей, дочка почти мгновенно оказалась в объятиях последних, где и была затискана и расцелована в обе щеки соскучившейся семьёй. Гарри тоже достался один поцелуй в щеку от мамы и сильное рукопожатие от папы. По планам дня был поход в парк развлечений, после которого намечалось посещение небольшого уютного семейного ресторанчика. Быстро переодевшись в повседневную одежду и разместившись в автомобиле Грейнджеров, компания отправилась отдыхать. День пролетел незаметно, особенно для ушедших в отрыв подростков, и удовольствие получили все, в том числе и вроде как взрослый Гарри, в прошлом не имевший подобного опыта времяпровождения. Уже в отдельной кабинке ресторана, за праздничным тортом состоялось вручение подарков имениннице. Родители подарили дочке красивый тёмного серебра комплект из серёг в виде небольших цветков, подвески — грозди винограда, и плетёного кольца, увенчанного камнем. Все изделия имели вставки из огранённого аметиста и смотрелись очень красиво и аккуратно. Гарри же подарил своей подруге внешне ничем не примечательную школьную сумку, почти однотипную с той, с которой она ходила в Хогвартсе. Вот только под недоуменным взором Гермионы он пояснил, что ему больно наблюдать за тем, как она таскает огромное количество книг, не доверяя тамошние сокровища даже ему. А эта сумка, хоть и выглядит совершенно обычной, но имеет неоспоримое преимущество, так как на неё наложены чары незримого расширения и уменьшения веса. "Много, конечно, в неё не влезет, но все потребные книги и ещё что-то сверху уж точно!" — с улыбкой закончил он свою речь. — То есть после шестого курса я колдовала круче, чем ты сейчас? — с совершенно довольным видом констатировала подруга и победно задрала нос.***
Однажды ранним утром, когда ребята, как обычно, занимались в гостиной, появился Добби. — Гарри Поттер когда-то говорил, что может поболтать с Добби, — сказал он, на удивление тихо и даже как-то застенчиво. — Конечно, — кивнул мальчуган. — Ты уже уволился от Малфоев? — Да, сэр. Хозяин Люциус очень подробно расспросил Добби о том, что произошло со злой тетрадкой, выяснил, что именно Гарри Поттер-сэр посоветовал попроситься на волю, а потом подарил мне носок. Я был счастлив, и вскоре нашёл себе работу здесь, в Хогвартсе. Мне платят жалование и предоставляют выходные дни. — Ты очень мудрый эльф, — одобрительно кивнул мальчик. — Позволь представить тебе мою подругу. — Гермиона Грейнджер, — сообщила уже подошедшая девочка, блестя любопытными глазами. — Знакомство с Добби — высокая честь для меня. А твои носки просто великолепны. — Добби сам их связал, — гордо подбоченился малыш. — Но коллеги этого не одобряют, — его уши, было взметнувшиеся вверх, вновь прижались к голове. — У домовиков есть традиция, одеваться в наволочки или полотенца, — пояснил Гарри Гермионе. — Ты ведь помнишь набедренную повязку и наволочку Кричера? — Поттер! Перестань пытаться водить меня за нос! Неужели ты думаешь, будто я не поговорила об эльфах с другими магами? Ты что, до самой старости будешь считать меня маленькой девочкой, чувства которой необходимо щадить и оберегать? — вспыхнула Гермиона, но быстро взяв себя в руки, отвернулась от парня и обратилась к домовику. — Ты любишь горячий шоколад, Добби? — Не знаю. Я его никогда не пробовал. — Тогда тебе обязательно надо отведать! Сейчас, минутку! — Гермиона призвала свою сумку, и достала из неё баночку с порошком, который насыпала в три чашки, трансфигурированные ею из листка бумаги за один взмах волшебной палочки, из которой тут же наполнила чашки водой. Напиток она подогрела ладошкой, а отчего он размешался, Гарри так и не понял. — Оцените, — с улыбкой обратилась девочка к домовику, протягивая чашку с угощением ему и Гарри. Школьники и домовик с удовольствием отхлебнули по глотку. — Добби любит горячий шоколад, — признался эльф. — Но ещё никогда ни один волшебник или волшебница не ухаживали за ним, — и всхлипнул. Пока подруга утешала расчувствовавшееся волшебное существо, Гарри, используя портняжные чары прямо на "клиенте" перешил наволочку с гербом Хогвартса в штаны на лямках, сохранив сам герб на груди. — Ты просто отпадно выглядишь, Добби, — воскликнула Гермиона, оценивающе рассматривая домовика. — Но в твоём наряде, по-моему, не хватает одной маленькой детали, — она призвала из своей спальни белую блузу, которую Гарри тут же подогнал под размер портняжными чарами и надел на домовика. А сам снял с себя галстук, отхватил от его тонкого конца кусочек, из которого соорудил тоже галстук, но бабочку. — Чудесно! — восторженно воскликнула Гермиона, от эмоций даже подпрыгнув на месте, и взмахом палочки создавая ростовое зеркало. — Посмотри, как великолепно ты теперь смотришься! — Гарри Поттер — великий волшебник, — осоловело пискнул Добби, глядя на своё отражение. — А его Грейнджи — могущественная Ведьма, — да, слово "Ведьма" малыш сумел произнести так, что оно прозвучало с большой буквы. — Ой! Кто-то уже проснулся и идёт сюда, — эльф словно растаял в воздухе. — Мерлин! — огорчённо пробормотала Гермиона. — И кого несёт в такую рань!? По лесенке от спален мальчиков спускался позёвывающий Рон. Мало того, что он встал так рано, что было ну совершенно ему не свойственно, так ещё и спускался в обнимку с учебником чар! — Я разгадал вашу хитрость, — сказал он, приблизившись. — С утра занимаетесь, когда память работает лучше. Устроившись в кресле, рыжик уткнулся в книгу и уже через три минуты похрапывал, подперев голову рукой. — По крайней мере, он пытается, — лыбясь, философски пожал плечами Гарри, глядя на удивлённую Гермиону.***
И Рон, и Невилл теперь в помощи нуждались только изредка, потому что первый, пусть и с переменным успехом, боролся со своими ленью и расхлябанностью, а второй преодолел нерешительность, уверенно отвечая на уроках. Гермиона, приметив, какие взгляды бросает на её товарища младшая Уизли, посоветовала той не слишком донимать Поттера знаками внимания, пока мальчишечка не вырастет. А то ещё испугается. Он ведь такой застенчивый! Поттер старался не ржать — по крайней мере, слишком громко — подслушивая эти задушевные разговоры. Снейп привычно и без особого успеха источал неприязнь, Локхарт каждым своим действием ожидаемо разочаровывал — всё было предсказуемо и не особенно трогало. Гарри разобрался с устройством исчезательного шкафа, нашедшегося в одном из коридоров, и получил четвёртый выход из Хогвартса в магазин Горбина, расположенный в Лютном. Заодно перечинил и все школьные мётлы — его очень интересовала практика в зачаровании предметов, а тут такое количество учебных пособий! Правда, за изготовление чего-то нового он пока не брался, разбираясь с изделиями опытных мастеров. А для приобретения опыта, выпросил у Сириуса сквозное зеркало и придирчиво его исследовал, заодно используя его же для консультации с последним. Гермиона научилась заколдовывать спицы и связала для Добби симпатичную шапочку. Вообще, год проходил в каком-то уютно-сонном темпе, совсем, впрочем, не тяготившем лохматого приключенца. Хэллоуин прошёл без происшествий, что указывало на непричастность Дамблдора к открытию Тайной комнаты — похоже, старый волшебник в прошлой череде событий и сам был поначалу крепко озадачен и не вполне владел ситуацией до самого конца, когда сообразил, наконец, послать на подмогу Поттеру своего феникса. Собственно, и на третьем курсе Директор "вошёл в тему" тоже только на заключительном этапе, когда пришла пора выручать Клювокрыла и Сириуса. Похоже, он не был всеведущим, хотя информирован, несомненно, лучше большинства окружающих. Странновато выглядела подобная "оперативность" директора — ведь всё происходило под его носом. Невольно подкралась мысль, что старик не так мудр, как казалось в прошлой жизни. На открытие дуэльного клуба ни Гарри, ни Гермиона не пошли — вместо этого, пользуясь тем, что всем нет до них никакого дела, подруга затащила паренька в Выручай-комнату. Принявшую вид просторной спальни. Поначалу Поттер даже несколько растерялся. "Та-ак. Вот, кажется, и оно. Решилась, несмотря на все уверения и сомнения." — Выпей, — раскрасневшаяся девчонка протянула скромных размеров пузырёк. Упрямый взгляд не предполагал отказа. — Это зелье старения. Прибавит тебе года четыре, — и сама выпила из такого же флакончика, резко и торопливо, словно боясь передумать. Одежда на ней тут же натянулась, поскольку тело стало заметно крупнее. — Ой!! — пискнула уже вполне оформившаяся девушка и скрылась за дверью, ведущей, кажется, в душевую кабинку. Гарри пожал плечами и прошёл за соседнюю дверь — действительно, душевая. Соседняя. В отличие от подруги, явно не знавшей, куда себя деть, он был спокоен и действовал последовательно. Разделся, накинул на себя висящий тут просторный банный халат, выпил содержимое пузырька и вышел обратно. — Ты всего где-то на полдюйма выше меня, — встретила его уже закутанная в такой же халат Гермиона, такая узнаваемая, и такая, как оказалась, позабытая за какой-то год. У Гарри даже на секунду перехватило дыхание. Пока он любовался новым-старым обликом девушки, она, предварительно молча обойдя парня по кругу и пристально его рассмотрев, произнесла. — Но меня, действительно, перерос. И в плечах раздался, — подошла вплотную, чуток постояла, а потом осторожно обняла и начала его оглаживать, словно пробуя сквозь ткань халата, насколько совпадает ожидаемое с действительным. Гарри немедленно занялся тем же самым. Его явно провоцировали, что не могло не нравиться. Тело подруги было упругим и гибким, но на прикосновения отзывалось очень скованно и нерешительно. С другой стороны, проведённая подготовка однозначно указывала на то, чего от него ждут — не просто же так любимая превратила их, сущих ещё цыплят, в шестнадцатилетних юношу и девушку! Поэтому спустя некоторое время, сделав над собой небольшое усилие — всё же некоторая скованность была и у Гарри — он запустил руки под халат, отчего сразу стало значительно интересней! Под писк девочки, то есть уже девушки, его руки принялись за повторное изучение тела, но теперь уже без каких-либо преград. Бархатная, почти горячая кожа, гладкая спина, упругие бёдра, животик, эластичный и дрожащий... грудь — нежная, мягкая и одновременно упругая, приятно ласкающая его ладони! А в ответ трепет женского тела и маленькие ласковые ладошки, нерешительно прикоснувшиеся к "самому главному". Желание быстро нарастало, а скованность и неуверенность постепенно спадали по мере того, как начинающие любовники откликались на, вначале изучающие, но постепенно перешедшие в ласкающие прикосновения друг друга. А мешающие этому процессу халаты были довольно скоро скинуты на пол, после чего к ласкам добавились ещё и очень откровенные изучающие взгляды парочки. Наконец, партнёрша попросила приостановиться на несколько секунд, отхлебнула из небольшой нержавеющей фляжки, в каких обычно хранят крепкую выпивку, достав её из сумочки, и потянула парня в кровать. "Однако, знакомый запах." Гарри был уверен, что Гермиона выпила Оборотного, но осталась самою собой, что несколько озадачивало. Тем не менее, это ничего не меняло — подруга явно желала, чтобы всё у них было по-взрослому. А опыта не хватало обоим, точнее, его вообще не было, только чисто теоретические знания, причём со стороны юноши весьма приблизительные и основанные, преимущественно, на пересудах парней. Поэтому попасть, куда следует, Гарри удалось только при содействии второй стороны. Худо-бедно, с поставленной задачей ребята справились и устроились рядышком, чтобы отдышаться и отдохнуть. Гермиона, при этом, чуть ли не с головой завернулась в простыню. — В книгах пишут, что первый раз получается не очень, — хихикнула девушка. — Но мне понравилось. — Я слышал, что даме бывает больно, — откликнулся парень, смотревший в это время в потолок и прислушивающийся к ощущениям собственного тела. — Было, — согласилась подруга. — Но не очень. От тебя мне крышу снесло. Ну, почти, — она выскользнула из постели, и всё так же в простыне на несколько минут скрылась за дверью душевой. Вернувшись, прилегла и, откинув лёгкое покрывало, рассмотрела сокровенное местечко своего кавалера, очистила его заклинанием, хихикнула и, прижавшись, затихла. Чуть погодя, ребята заснули. Проснувшись, с интересом взглянули друг на друга — оба вернулись к своему исходному возрасту и размеру. — Это был правильный опыт, — неожиданно серьёзным тоном констатировала Гермиона. — Теперь оба знаем, чего ожидать от самих себя в будущем. То есть, я в тебя влюблюсь. — А я? — ехидно спросил паренёк. — А ты уже. Потому что у мужчин любовь проявляется в виде заботы. Соитие — это всего-навсего следствие физиологических потребностей. То есть идёт от инстинктов. Заботишься же ты обо мне буквально с первой встречи ещё в поезде. Мне рядом с тобой так же спокойно, как и с папой, — проговорила Гермиона, и видно от избытка тёплых эмоций, ткнулась губами в щеку Поттера. Отодвинулась, и с улыбкой добавила. — Ну а теперь ещё и "это" получилось на "Превосходно". — Повторим? Когда-нибудь? — голос парня прозвучал неуверенно-заинтересованно. — Пока не знаю. По настоящему-то у меня подобных желаний пока не возникает. Да и у тебя тоже. Эксперимент ставился чисто в познавательных целях. Не могла же я выпустить из виду то, что подсмотрела в папиных мыслях про маму, и не исследовать этого явления! — объяснила девочка, приняв сидячее положение и плотнее запахивая простынь. — И ради получения знаний ты без сомнений рассталась с невинностью? — удивился Поттер. — Ни с чем я не расставалась, — хмыкнула Гермиона. — Приняла оборотное на саму себя, а уже после того, как ты меня... ну... того самого, вернулась в исходное состояние. — То есть, в следующий раз тебе снова будет больно? — Упс! — смутилась девочка. Помолчала чуточку, а потом сменила тему: — Я привезла в школу учебники нормального мира, как раз за те годы, на которые ты от меня отстал в обычной школе. Способности у тебя уже не детские, да и я смогу помогать, тем более, что со всем этим колдовством кое-что из пройденных наук начинает блекнуть в памяти. Думаю, что за оставшиеся шесть лет Хогвартса ты вполне в состоянии подтянуться, пройти тестирование и вместе со мной выучиться в старших классах, чтобы достичь уровня поступления в университет. А то, считай, прохлаждаешься, — она строго, но жутко мило нахмурилась. — Да и меня расхолаживаешь. Гарри притянул к себе маленькое, голенькое, хоть и в простыне, щуплое и пискнувшее от неожиданности тельце подруги и целомудренно чмокнул её в щёчку: — Кто же посмеет ослушаться воли самой умной ведьмы столетия? — ответил он, улыбаясь. Как ни странно, но понимание того, что Гермиона ни разу не присоветовала ему ничего неправильного, так его и не оставило, несмотря на лишние семь лет жизненного опыта. В этот момент он чувствовал себя самым счастливым человеком на свете.***
— Ты был прав, когда утверждал, что этот разврат невольно хочется повторить, — призналась Гермиона, увлекая Гарри в Выручай-комнату примерно через месяц после первого экспериментального общения с ним на самую трепетную тему. — На этот раз я приготовила зелье старения в расчёте на возраст двадцать семь лет. То есть, когда мы с тобой будем уже не юнцами, а окончательно сформировавшимися людьми. "Хех, видать, правду говорят — аппетит приходит во время еды!" В этот раз всё получилось отлично — сказывался полученный опыт. Любовники были смелее, меньше зажимались и оба отлично знали, к чему стремятся, поэтому и результат вышел куда как эмоционально насыщеннее. — В следующий раз попробуем возраст за пятьдесят? — спросил Гарри, поглаживая прильнувшую к нему подругу по трепетной спине. — М-м... Не знаю, — пожала плечами Гермиона. — Экспериментальный аспект перестал меня интересовать, зато на передний план вышли эмоции. Почему-то мне намного проще с тобой разговаривать, помня о... ну, ты понял, — несмотря на всё произошедшее, подруга всё ещё активно краснела при затрагивании постельных тем, вот и сейчас она миленько залилась краской. — Зная, что я желанна, а не только носитель серого вещества в пространстве между ушей. Знаешь, мне как-то даже спокойнее стало... нет опасения, что всё рассыпется, как карточный домик, что это просто сон. Они какое-то время молча лежали, с интересом рассматривая друг друга, тишина не мешала и не была лишней, даже более того — была уместной. Поэтому, когда по лбу подруги сложились задумчивые морщинки, Гарри их заметил, а зная, что подобное бывает у неё только в момент обдумывания чего-то сложного, непонятного или неприятного, поинтересовался: — Тебя что-то тревожит? — Папа и мама, — кивнула подруга. — Я ведь теперь могу бывать у них достаточно часто, например, заглянуть на обед в выходные. Ну и подглядываю понемногу за мыслями в их головах на предмет того, как взрослые искушённые партнёры общаются наедине. — И как? — заинтересовался Поттер. — Разнообразно. Я не о том хотела рассказать. В смысле, всё это мы с тобой, конечно, пройдём на практике, однако там есть и ещё одна для обоих мысль, которой именно у них неоткуда взяться, — она серьёзно посмотрела на парня. — Уверенность в том, что я обязательно должна окончить Хогвартс. — Не понял! Они ведь понимают, что магия — довольно опасный дар. Если не научить детей правильно им пользоваться, они могут такого натворить! Юных колдунов и колдуний, пока у них не отыграют гормоны и не перекипит в крови бурное детство, нужно держать взаперти и под присмотром, — рассудительный тон знакомого с проблемой человека расставил все точки. — А каникулы? — возразила Грейнджер. — Каждый год целых два месяца без волшебства! — Как раз тренировка сдерживаться в моменты, когда колдовать неуместно. — Логично, — согласилась девушка. — Но совершенно излишне в отношении моих папы и мамы. Я про то, что это отношение у них не от себя, не из собственного понимания ситуации, а нахлобучено на всё остальное! Со стороны! На этом месте сердце юноши споткнулось. — Ты отличила привнесённое убеждение от настоящего, возникшего в результате собственных размышлений?! — удивился Гарри. — Не уверена, — покачала головой его Гермиона, замявшись. — Но мне так кажется. Понимаешь, копание в чужих головах — непростое дело. Это у тебя была сложная и обширная практика, а мне куда труднее. Если бы я не знала так хорошо своих родителей, наверно, ничего бы не заподозрила. Потому что само это положение верно, однако расположено не там. Оно... доминирует, в то время, как папа обычно принимает во внимание широкий ряд моментов, не отдавая предпочтения какому-либо одному, пока все не переберёт и не взвесит. Ребята призадумались и в молчании стали неторопливо одеваться.***
На следующий день во время урока зелий, призадумавшийся Гарри неосторожно поднял глаза от разделочной доски и встретился взглядом с преподавателем. Не почувствовать проникновения к себе в голову он не мог и среагировал рефлекторно, не сдерживаясь и моментально, благо палочка лежала на столе — от его "Протего" профессора швырнуло через половину класса и так приложило о кафедру, что транспортировать пострадавшего в больничное крыло пришлось на наколдованных носилках. "Надо быть сдержаннее, — сообразил парнишка. — И держать на поводке свой поствоенный синдром. А то из Дамблдора этак вообще можно будет дух вышибить. Старенький ведь дедушка".