Отпуск
12 июня 2018 г. в 01:14
— Залезь под зонт, обгоришь же! — кричит Юра Виктору, перекрикивая "Пирожки горячие, трубочки со сгущенкой!". Никифоров отмахивается.
— Не обгорю, уже часа три, солнце не в зените.
Конечно же, он обгорел.
Виктор лежит на животе. Юра подходит и касается кончиками пальцев плеча.
— Больно?
— Угу.
— Идиота кусок. Ладно, я пошел за сметаной.
— Лучше бы пантенол.
— Лучше бы. Но ты выбрал такое село для отдыха, где аптекой и не пахнет.
Юра берет бумажник и телефон, машет Никифорову рукой и уходит из тесной и душной хижинки. Напоминает себе, что в следующий раз выбирать жилье будет он, а то Виктор вечно что-то выберет...
***
Никифоров дремлет, так и лежа на животе.
— Stand up and fight! — кричит Плисецкий с порога. Виктор вскакивает и начинает метаться по комнате, а Юра заливается смехом.
— Мне еще привыкать и привыкать жить с тобой, — наконец выдает Никифоров, успокоившись.
— Привыкнешь, куда ж денешься. Ложись, я принес пантенол.
— Нашел аптеку?
— Ездил в соседнюю деревню. Кстати, ты должен мне за такси.
— Ты мелочный, Юра.
— Я шучу, Витя. Ложись, мазать буду.
Никифоров послушно возвращается в горизонтальное положение. Юра брызгает приятно-холодной субстанцией на красные плечи и спину, размазывает аккуратными движениями, медленно, нежно.
— Спасибо.
Виктор садится и заключает Юру в объятия. Плисецкий вытирает руку в пантеноле прямо о простынь и обвивает шею Никифорова руками.
— Целуй, — говорит требовательно, и Виктор, конечно же, слушается. Целует. Крепко. Сладко. Пьяняще.
***
Едкий дым режет глаза, но оба не обращают на него никакого внимания, наслаждаясь ароматами готовящегося мяса. Шашлыком полностью заведует Виктор, Юра же взял на себя роль диджея и выбирает музыку для этого вечера. "Мой рок-н-ролл — это не цель и даже не средство". Би-2, Арбенина, немного Агаты Кристи как вкусной приправы к трек-листу. Сибирским панком Юра решил Виктора не мучить.
Через полчаса они уже уплетают шашлык, сидя под одним покрывалом прямо на песке.
— Вкушно, — одобряет Юра с набитым ртом. Уже стемнело, и он не может видеть, как Никифоров просиял.
Виктор наливает себе в пластиковый стаканчик вина. Задумывается и наливает в другой стаканчик еще совсем немного.
— Держи.
— Ты же был против того, чтобы я пил до восемнадцати.
— Сегодня особенный день.
Юра отпивает вина. Горьковато, но в общем-то неплохо.
— Хороший вечер.
— Хороший, — подтверждает Юра, отставляет пустую пластиковую тарелку и ложится на спину, ничуть не заботясь о том, что в волосах будет полно песка. Хлопает по песку рядом с собой. Виктор его намек понимает: ложится рядышком с ним.
— Я в созвездиях нифига не шарю, но это выглядит потрясно.
— Романтично, — замечает Никифоров, беря Юру за руку и переплетая их пальцы.
— Смотри, там Большая медведица, единственное созвездие, которое я знаю. Давай вон ту звезду справа назовем твоим именем и будем каждый вечер ее находить? — предлагает Плисецкий.
— А я и не знал, что ты такой романтик.
В ответ на такой комментарий в бок Виктора прилетает его кулак. Не слишком сильно, но все-таки ощутимо. Романтика по-Юриному.