Винегрет (сборник драбблов по Плову)

Не отрываясь, Юра смотрит на огонь. Огонь не настоящий — это только специальная программа для компьютера, имитирующая горение дров в камине. И она не греет. Поэтому приходится ноги в теплых пушистых носках закинуть на масляный радиатор, а на плечи нахлобучить поверх свитера плед. — Какао? — Виктор ставит перед ним поднос с двумя кружками какао и мисочкой с маленькими маршмеллоу. Никифоров — сущая катастрофа на кухне, но по крайней мере какао может приготовить без происшествий. — Спасибо. — Юра закидывает себе в кружку щедрую порцию зефирок. Они плавятся, покрывая какао липкой массой, которую будет сложно оттереть от кружки, но он все равно не может отказать себе в таком удовольствии. Конечно, бросает и Виктору. — Ой, я не спросил, хочешь ли ты зефир. — Все в порядке. — Виктор улыбается и берет свою кружку, сев по другую строну от подноса. Юра переставляет поднос и придвигается к Никифорову, чтобы чувствовать его ближе. Делится кусочком пледа, хотя на Викторе и так теплющий серый свитер. Вдвоем так сидеть тепло и уютно. Дополнительно согревает вкусное какао с зефиром, который липнет к губам. Плисецкий поглядывает на Виктора. Любуется его утонченным профилем и волной отросших платиновых волос, перекинутых на одно плечо. Виктор красив. Красив какой-то неземной красотой. Для Юры он — существо нездешнее, особенно когда молчит, как сейчас. — Что такое? У меня что-то на лице? — Теперь он красив, но уже совершенно по-земному. Своими словами он будто напоминает: "Эй, я такой же человек, как и ты!" — Да, на губах. Можно я..? Плисецкий тянется к его губам, чтобы слизать растаявший зефир. Однако на этом не останавливается, толкая язык ему в рот. Поцелуй со сладким привкусом, так необычно. От поцелуев становится даже теплее. Отпустить Виктора в ближайшее время он не намерен. Пусть какао остывает, они будут согреваться по-другому.