Винегрет (сборник драбблов по Плову)

— Я сделал тебе какао. — Юра поставил на журнальный столик кружку какао с зефирками. Витя даже не поднял на него глаз. В последнее время он вел себя странно, как будто отстранился, замкнулся в себе. Юра глубоко вдохнул и выдохнул. Кажется, предстоит нелегкий разговор. — Ты что, обиделся, когда я назвал тебя криворуким идиотом? Витя наконец поднял от телефона на него взгляд. — Что? — Ну, когда ты курицу в духовке сжег. — А, нет. Не бери в голову. — Тогда в чем дело? — С чем? — Да с тобой! Что ты ходишь как в воду опущенный? — Все в порядке. Просто устал. — Ты перестал выходить на лед, — припомнил Юра. — Отсиживаешься на трибунах. Витя снова уставился в свой мобильник. — Дай сюда. — От досады Юра выхватил у него телефон. — Отдай, — спокойным, но безапелляционным тоном произнес Витя. Ему есть что скрывать? Юра перевел взгляд на экран мобильного. — Правильное питание для беременных? Витя, ты... — Ну да, хорошо, я беременный! — едва не срываясь на крик, выпалил Витя. — И давно ты знаешь? — Две недели. — И две недели ты морозишься от меня. Почему? Почему ты сразу мне не сказал? — Думал, ты заставишь меня делать аборт. А я не хочу аборт. — А... А почему я должен был заставить тебя делать аборт? — Ты же не хотел, чтобы наши отношения получили огласку. А живот и ребенка не скроешь. — Витя, — Юра улыбнулся, — мне плевать на огласку, если речь идет о нашем ребенке. — Правда? — Конечно. Иди сюда. Юра обнял его дорогого Витю. Но в мозгу еще не уложилось, что где-то там, в его животе теплится новая жизнь — их ребенок. *** — Юра! Сюда! Срочно! Юра побежал в гостиную с такой скоростью, будто от этого зависела его жизнь. Мало ли, может, Витю тошнит. На всякий случай он захватил из ванной ведерко. — Что, Вить? — Он толкается! — Что? — не понял сперва Юра. — Ребеночек толкается. Вот пощупай. Витя схватил его за руку и положил ее себе на живот. Ладонью Юра ощутил небольшое движение. Он даже приоткрыл рот в немом "О", не в силах связно высказать свои мысли. Это было невероятно. Их ребенок — больше не эфемерная перспектива, вот он живой, настоящий, совсем близко, у папы Вити в животике. — Это... потрясающе, — наконец смог вымолвить Юра. — Знаю, — улыбнулся Витя самой счастливой улыбкой на свете. *** Он не присутствовал непосредственно при рождении. Признаться, Юра просто струсил. Он сидел в палате, куда затем должны были перевезти Витю, и листал новостную ленту. Посты, впрочем, отскакивали от мозга, не задерживаясь в нем: все мысли были сейчас заняты переживаниями о Вите и ребенке. Мальчик или девочка? Они решили, что не хотят знать заранее пол ребенка, и запретили узисту говорить им. Но кто бы ни родился, они наверняка будут счастливы. Все втроем. Наконец двери распахнулись, и медсестра вкатила в палату Витю. Его глаза были прикрыты, но веки дрожали. — Родил? — Родил, — ответила за Витю немолодая медсестра. — Девочка, три двести. — Можно увидеть? — Позже принесут. А пока побудьте с рожеником. Она вышла, оставив их вдвоем. Юра взял Витю за руку, и он открыл глаза. — Ты как? — Хорошо, что все позади. Больше никогда в жизни не буду рожать. — Он натянуто улыбнулся. — Прости, что не был рядом. — Все в порядке, я не сержусь. — Как хочешь назвать ребенка? — Инна. Тебе нравится это имя? — Да, — ответил Юра. Соврал, потому что все еще чувствовал вину за то, что не поддержал Витю непосредственно при родах. Он бы назвал девочку Елизаветой или Лилией, но никак не Инной. Но если Вите нравится — он уступит. — Хорошо, значит, Инна. — Инна, — как завороженный, повторил Юра, еще крепче сжимая его руку в своей. *** — Ну, Иннуся, солнышко, давай нормально покушаем, — чуть не плача, приговаривал Юра, сидя на корточках перед детским креслицем, в котором то и дело вертелась его маленькая дочка. Но Иннуся кушать не хотела, она схватила ложечку своей маленькой ручкой, а потом размазала яблочное пюре по папиной новой футболке. — Вот ведь... — Не ругайся при детях, — предупредил его Витя. Юра едва не скрипел зубами. — Улыбочку. — Витя щелкнул камерой телефона. — Прелесть. Юра встал, чтобы заглянуть Вите через плечо. На фото он открыл рот, да еще и грязная футболка... — Удали! — Нет, я буду любоваться вами, — сказал Витя. И Юра был уверен: будет, будет любоваться своей дорогой Иннусей и своим дорогим Юрой.