Выживание в глуши

16 ДЕКАБРЯ. Голод... Сильный голод. Прошло четырнадцать часов. Никто из пассажиров не справлялся с работой, которую я дал. Три вылазки в лес ради добычи еды провалились, попадались одни мыши да личинки. Четвертая оказалась роковой. Мы плутали по богом забытому дремучему лесу, в котором не было ни единой души. Повсюду были сосны, высокие и древние сосны. Их кора была ободрана дикими зверями и временем. На верху деревьев были полуопавшие от хвои ветви. Было видно холодно-белое устрашающее небо. Как мы только остановились по моему приказу, настала глубочайшая тишина, и я услышал собственное биение сердца. Мне показался тихий хруст, и в миле от нас, я увидел что-то большое и черное. Было сложно понять, что это с такого расстояния. Я только понял, что оно идет на четырех ногах, довольно коротких. Я решил, что это будет наш долгожданный пир и велел одному парню из моего отряда Бакки Виллиамсу, который был среднего роста, со светлыми волосами, слабо выраженными чертами лица, в светло рыжей куртке и шапке, натянутой на затылок, и с голубыми глазами, достать из хоккейного рюкзака, заранее приготовленное, копье. Было видно, как тот ужаснулся, и по его виску потек холодный пот, он выдохнул теплым паром и достал заточенную палку. Слева от меня стоял парень по имени Родригес Бушевский, пуэрториканец с черными кудрявыми волосами, карими глазами и голливудской улыбкой, одет был в серо-черную куртку и штаны такие же, был преданным напарником. Он негодуя посмотрел на Бакки и решил поднять с земли палку попрочнее и побольше. Про этих людей я толком ничего не знал, но все равно доверился им. Хорошего плана о нападении у нас не было, и мы решили идти на прямую к добыче. Я не выпускал ее из виду. Тут черная масса остановилась и, кажется, посмотрела на нас. Мне пришлось резко расставить руки в стороны, чтобы дать команде знать, что сейчас лучше прекратить движение. Парни за мной начали потеть от страха еще обильнее. Это непонятное существо не отрывало от нас взгляд, как и мы от него. И тут на мгновение моя уверенность дрогнула, и тот зверь сразу почуял это и посчитаю этот момент наиболее подходящим для нападения. Я остолбенел, не зная, что делать. Пути назад нет. Бакки, через тяжелый ком в горле, прокричал:"Это же м-медведь!" И это было так, большой черный медведь, килограмм пятьсот он весил. Он мчался на нас, будто в последний раз, и не было ни малейшего шанса, что он вдруг решит остановиться. За нами стоял Лари Браун, и думаю, он захотел смотаться с поле боя, но как бы ни так. Вся дикая природа - это поле боя... Отойдя от нас десяток шагов он обернулся на странное рычание доносящееся за ним. И тогда он понял, что за ним стояла стая голодных волков, их было трое. Мы этого еще не заметили, ведь нам было на что поглядеть. И вот медведь был уже совсем близко, на каждый скачок он, выдыхая, ужасающе хрипел. "Не стойте так близко друг к другу, нужно ок-кружить его!"- на порыве адреналина выкрикнул я. Мне тоже пришлось приготовить свое копье. Когда медведь был в паре шагов от нас, он встал на задние лапы и, подняв свои огромные когтистые лапы, заревел, что по-моему услышал весь лес. Я отдал команду Родригесу: "Давай, убей его!" Тот через страх попытался нанести медведю травму, но для зверя это обошлось небольшой царапиной. Родригес ударил под тупым углом, и я уже думал, что лучшего момента чем этот уже точно не будет. Медведь резким движение повернулся в сторону Родригеса и махнул по нему лапой так, что тот отлетел на некоторое расстояние и без сознания грохнулся об твердую, пропитанную холодом землю. В то мгновения я засветился от фартуны подаренной мне свыше, это был шанс пырнуть огромное животное в шею, и я ,направив всю свою физическую и духовную силу в копье, пронзил тварь в горло. Медведь ревел захлебываясь кровью, на моем лице не было пощады, я вертел копье как мог, чтобы поскорее убить его, кровь зверя брызгала из артерии в мое лицо, и, кажется, мне это нравилось. Бакки, дрожа, глядел на это зрелище, у него вот-вот бы накатились слезы. Похоже ему было жалко этого людоеда. Тут он не смог больше сдерживать себя: "Хватит!.. Кончай уже с ним!" После этих слов меня отпустило, и я понял, что усердно выворачивал на изнанку уже заглотавшую море крови мертвую тушу. Дикая гримаса сползла с моего лица. Я разжал руки и бросил орудие убийства рядом с телом. Наконец мы вспомнили о Родригесе. Он валялся, держась руками за живот. Когда я подошел к нему, я остолбенел. "Чт-что с ним?"- непонимающе спросил Бакки. Родригес шептал мне: "П-помогит-те... Я хочу домой... П-п-п!" Я понял, что ему уже никак не помочь, и решил избавить его от страданий, и спасти наши жизни. Я закрыл ему рот и нос своей холодной потной рукой, он пытался дергаться, но четыре глубоких разреза на его животе, из которых вываливались органы, позволяли ему только еле дышать. Я крепко душил его, и когда он перестал подавать признаки жизни, я встал и передал Бакки: "Он мёртв... Нам нужно выпотрошить медведя и приготовить ужин". Бакки не смог бы оставить его умирать, и либо я бросил их здесь, либо мы тащили бы этого полутрупа в лагерь, где он бы и умер. "К-как ум-мер?"- еще озадаченнее и взволнованнее спросил Бакки. "У него тут очень серьезные травмы, на его месте никто бы не выжил..."- ответил ему я. После этих слов я начал закапывать Родригеса снегом. "А-а где Лари?!",- шокировано выкрикнул Бакки. "Вот черт, здесь еще волки водятся!"- вспомнил я. В сотне метрах от нас виднелись три серо-белых волка, и их морды были залиты кровью, а я заметил длинный след, будто кого-то тащили, и следы крови на его протяжении. Мы даже не услышали как его растерзали и уволокли. Волки насытились и спокойно ушли. "Но-а, как же так?!" "Все хорошо, они ушли..."- пытался я успокоить Бакки. "Давай, подними ему лапу."- сказал я, показывая на мертвого медведя. Бакки робко подошел и кое как приподнял его лапу. Я достал нож из заднего кармана, и начал делать аккуратный горизонтальный надрез через все брюхо, чтобы не повредить мясо. Ближе к животу надавил сильнее, и все органы, что там находились, начали вываливаться. Вся земля вокруг промокла и покраснела. Я вытаскивал из медведя все оставшиеся органы. Когда мне попалось сердце, я настойчиво сказал Бакки: "На... Ешь." Дрожащими руками он опустил лапу и взял у меня его. "Что... прям так, сырым?",- возмущенно спросил он. "Сердце готовить не обязательно, а в ближайшие два часа тебе нечего будет есть. Ты что, никогда не пробовал сырое кроличье сердце?". Тогда Бакки начал неуверенно кусать сердце медведя, которое ещё истекало кровью, оно было размером с кокос. Через некоторое время я вытащил из него все лишнее и он стал гораздо легче. У меня в рюкзаке была веревка. Я обвязал тушу таким образом, чтобы один конец веревки был у меня, а другой у Бакки, и тяжесть распределялась равномерно. Схватившись поудобнее за концы мы потащили его в сторону лагеря. "Как бы волки снова не нагрянули..."- настороженно прокомментировал я. Мы шли обратно гораздо дольше, чем сюда. Через десяток километров решили передохнуть. Мы сидели на трухлявом хрустящем пне и смотрели на добычу, осознавая, какую большую потерю мы понесли ради этого, сможем ли мы донести ее до лагеря? Я начал натирать ладони, чтобы согреться, как вдруг со стороны лагеря послышалось непонятное эхо. Я резко обернулся на этот звук. Было ощущение будто скала рухнула в пропасть. Тогда мы решили продолжить путь. И вот мы уже изнемогаем от такого длинного пути, еще где-то сотня метров до примерного места лагеря, но никого там не видно. Когда мы подошли поближе, у нас замерло сердце. Все, что мы сейчас сделали, было напрасно... На месте лагеря был огромный широкий сугроб, который продолжался вниз по горе еще несколько километров. В нем все было вперемешку, снег, лед, ветки, хвоя, куски деревьев, все, что могло быть на пути у этой лавины. Мы совсем пали духом и были уверенны, что точно не выживем. Дабы убить медведя, пожертвовали две души. И что же ждет нас дальше, что уготовила нам судьба?