До самого конца

      — Напомни-ка мне, что я там забыл, — тоскливо тянет Эггси, с сомнением глядя на крутую тропу, ведущую на вершину острова. Плечи оттягивает тяжеленный рюкзак, а руки заняты сумками с черт пойми чем. Он с завистью кидает взгляд на Мерлина — тот идет практически налегке, потому что «Эггси, эта фотокамера стоит, как половина острова, и я не могу нести что-то, кроме нее».       — Замолкни и наслаждайся последними холостяцкими деньками.       Еще и улыбается, лысый гад.       — Надеюсь, мы приехали первыми, — меняет тему Эггси, тяжело поднимаясь в гору. Сумки так и норовят выскользнуть из вспотевших ладоней. Оказывается, плюс тридцать два — это не «жарко». Это адское пекло, с задорным чавканьем пожирающее тебя изнутри. Боже, и почему он на это согласился?       — Это вряд ли, — не отрываясь от изучения камеры отзывается Мерлин. — Принцесса Тильда должна была прибыть еще вчера: насколько я знаю, она собиралась осмотреть окрестности заранее.       — Ну и как, насмотрелась, интересно? За полтора часа-то подъема в гору, — пыхтя от натуги невнятно бормочет Эггси. Что в этих чертовых сумках такое, кирпичи, что ли?..       Мерлин смотрит на него, как на идиота.       — Я распорядился, чтобы принцессу доставили вертолетом сразу к самому дому.       Эггси с трудом подавляет желание двинуть Мерлину по наглой ухмыляющейся роже самой тяжелой сумкой и возмущается громко, долго и со вкусом.       — Всё, — со стоном валится он на кровать, игнорируя пронзительный скрип последней. — Больше я отсюда ни ногой. И провалитесь вы пропадом со всеми своими специальными миссиями и прочей хренью!       — Бедняжечка, — умиляется Мерлин. — Лежи, отдыхай, мой хороший. А только Гарри кто встречать пойдет?       — Как же я вас ненавижу… — закатывает глаза Анвин и желает только, чтобы всё это поскорее закончилось.       Эггси с жадностью пожирает глазами идущего впереди Гарри, одетого… точнее, раздетого в цветастую рубашку без рукавов и короткие светлые шорты.       — Мальчик мой, то, как ты на меня смотришь, просто неприлично, — Гарри оборачивается и улыбается широко и абсолютно довольно.       Эггси замечает, что от влажности волосы Гарри начинают виться, а ветер и вовсе превращает идеальную прическу во что-то непристойное. Он машинально облизывается.       — Неприлично являться в таком виде! — возмущается он и тут же замолкает, когда Гарри прижимается к его губам своими. Поцелуй выходит почти мимолетным, но удивительным образом нивелирует все неприятности этого дня.       — Я скучал, — негромко добавляет Эггси и прижимается ближе.       Гарри просто целует его снова.       — И это творит человек, который через месяц женится на принцессе! — Мерлин появляется неожиданно и не вовремя, как и всегда. Еще и камерой щелкает («А ну замерли! Ка-акой вид хороший!»), изверг.       Эггси только фыркает в ответ. Все знают, что этот брак — фикция, всего лишь политическая уловка для народа. Да что и говорить, если сама принцесса приехала на остров (на предсвадебную фотосессию, между прочим!) со своим бойфрендом.       Однако свадьба, разумеется, предполагается роскошной: и невероятный размах мероприятия, и именитые гости, и пышные наряды, и свадебные путешествия, и главное — море фотографий. Потому-то и организована эта поездка на маленький и отдаленный греческий островок: согласно легенде, здесь находится мистический источник Афродиты, «который укажет на твою вторую половинку и дарует счастье влюбленным».       Что-то в этом роде, Эггси особо не запоминал.       Источник оказывается небольшим и совершенно не зрелищным водопадом, поэтому съемочная группа во главе с Мерлином битый час трудится над установкой освещения и дополнительными декорациями, чтобы в итоге всё смотрелось более-менее пристойно.       Поначалу Эггси чувствует себя, как на сковородке, стоя под палящим солнцем в темном торжественном костюме, но после быстро передумывает и решает, что костюма даже мало: с легкой подачи Мерлина «молодоженов» запихивают поближе к водопаду — поглубже в ледяную воду.       Где Тильда, будучи на высоченных каблуках-шпильках, неминуемо поскальзывается на гладких камнях и падает, утянув за собой Эггси.       (Мерлин совершенно счастлив и доволен — именно в этот момент он умудряется включить камеру.)       — Делаем счастливые лица и говорим, что так и задумано, — довольно воркует он, предчувствуя абсолютный успех фотосессии: люди любят все скандальное и необычное.       Но выражение лица Эггси можно назвать скорее озадаченным, нежели счастливым: он смотрит на бледно-серебристую татуировку на запястье «невесты» и недоумевает, кем надо быть, чтобы написать на себе имя настоящего бойфренда накануне «свадебной» фотосессии.       А потом Эггси замечает подобную надпись на собственном запястье и совершенно ничего не может понять. Потому что он абсолютно уверен — вот этого изящного «Гарри Харт» на его коже точно не было еще несколько минут назад.       Он безуспешно пытается что-нибудь сообразить, пока фотографы, гримеры и все остальные подходят ближе, рассматривая серебристые буквы и наперебой выдавая теории.       — Так что там было в легенде про «укажет на вторую половинку»?.. — вдруг спрашивает Тильда, кутаясь в теплую кофту, заботливо принесенную девочкой-костюмером.       Пока все суетятся вокруг принцессы (надо высушить, согреть, отвести обратно в дом, накормить и еще тысяча различных «надо»), Гарри оказывается рядом и накидывает на плечи Эггси мягкий плед.       — Попробуй только заболеть — Мерлина придушу, — ворчит он.       Эггси только фыркает в ответ:       — Умеешь ты мотивировать.       Гарри смеется.       Он мягко берет Эггси за запястье и долго рассматривает собственное имя на его коже; нежно касается надписи губами.       — Может, тебя тоже в источнике «утопим»? — чуть смутившись, неловко шутит Эггси.       Гарри отвечает обезоруживающей улыбкой.       — Конечно, если хочешь. Но я и так знаю, чье имя отобразится, мальчик мой; мне не нужно подтверждение.       * * *       Мерлин, который видит всё собственными глазами, до последнего не может поверить.       Как такое возможно, если это — всего лишь старая легенда?       Воровато оглянувшись, убедившись, что никто не видит, он быстро опускает руку в источник и тут же отдергивает ее обратно, будто передумав.       И завороженно наблюдает, как ледяные капли на коже медленно начинают серебриться, складываясь в тонкие буквы. Осторожно проводит пальцами по проявляющемуся имени, но то и не думает исчезать.       Словно не веря, несколько раз перечитывает витиеватую надпись.       «Роксана Мортон»       И вдруг совершенно счастливо улыбается.