За каждый глоток воздуха приходится бороться с собственными лёгкими, казалось бы, уменьшившимися до размеров двух фасолин.
Что-то липнет и уже начинает высыхать, неприятно стягивая кожу.
Её тяжёлые вздохи всё ещё вырываются из груди, прерывая чужие. И даже шум дождя за окном словно затихает или замирает, прислушиваясь к тому, что здесь творится.
Силуэт матери застыл в центре комнаты. Такой, какой её всегда видела Айко: сгорбленный и свирепый в своём стремлении отстаивать истину, окроплённый капельками крови…
Её крови.
Рана в боку не даёт думать ни о чём другом, кроме боли. Запекшаяся корка (до последнего не хочется верить) мгновенно отслаивается от недавних порезов, стоит едва прочертить болезненно бледной кожей по полу в попытке уйти от наказания.
Айко затаивает дыхание в тот момент, когда кажется, что время застыло навсегда, разделило её жизнь на «до» и «после». Ни даже тогда, когда она впервые познакомилась с Пунпуном или наконец встретила его спустя столько лет. Сейчас, именно сейчас!
Она вновь лишь маленькая девочка, не боящаяся никого так сильно, как своей матери.
Мысли в голове быстрым потоком омывают её голову откуда-то снаружи, будто и не её вовсе. Кто-то называет тупой и бестолковой сволочью… Затем она чувствует болезненной сочувствие вместе с жестокостью. Лишь спустя пару небольших вздохов она открывает глаза, дабы заметить, что обстановка не изменилась от слова «совсем».
Голова Пунпуна куда-то пропадает. Возможно, сливается с мраком в комнате, увеличивается раза в два. В темноте Танаке также мерещатся рога, гораздо отчётливее и как ни странно, не у матери, больше похожей сейчас на собирательный образ из легенд про демонов.
Губы алеют от пятен крови из носа, когда она в страхе замечает очередной силуэт. Что-то, что стирается из памяти. Всё, кроме тихого шёпота.
Привет, Пунпун.
И Айко кричит.
Старая фоторамка вновь оказывается на полу, но на этот раз вместе с тумбой и даже шкафом.
Звук чего-то тяжёлого, упавшего наземь долго стоял в ушах… Пока дождь вновь не начал щекотать слух вместе с теперь лишь собственным дыханием, но будто со стороны.
Теперь всё хорошо.
Пунпун сидел совсем рядом, и также как раньше бездействовал.
